У меня есть армия

      — Селвиг уже начал разбор полётов, — сообщил Клинт, покорно усаживаясь напротив Локи. Скудный столик, никак не подходящий для Бога, три стула около него — на данный момент Локи в большем не нуждался. — Хвоста не было, — Клинт заметил хищный оскал, стянувший лицо его покровителя. — Мы всё также надёжно защищены.       — Понятно, — кивнул Локи, улыбнувшись. — Они неплохо справляются для людей, — усмехнулся он, складывая руки на груди. — Как видишь, ты ничуть не хуже этого Старка с его «великолепной» системой защиты, — Клинт благодарно кивнул. — Переловить всех троих по одиночке будет нетрудно.       — Я читал списки предложенных агентов, — Локи заинтриговано наклонился ближе. — Им нужны были научные сотрудники, на тот случай, если что-то пойдёт не так.       — Ну, — усмехнулся Локи, — что-то уже пошло не так, верно?       — Старк был предложен в качестве учёного, а не в качестве воина, — проигнорировал Клинт, силясь вспомнить все фамилии, по которым он пробежался глазами. — Обычных агентов Щ.И.Т.а туда даже не предлагали. Вместе с Селвигом рассматривалась Джейн Фостер, — Локи рассмеялся.       — Даже обидно, что мы с ней так и не встретимся, — Клинт непонимающе приподнял голову. — На всякий случай будем держать её под контролем, — лучник кивнул и записал что-то в худенький блокнот, который, наверное, пригодился ему впервые в жизни.       — Брюс Беннер, — вспомнил мужчина. Локи повелительно кивнул, разрешая продолжить. — Халк. Ни разу не видел его. Говорят, огромная зелёная гора мышц, — Локи прищурено усмехнулся. — Превращается в неуправляемого монстра, когда злится, — Локи дёрнул пальцем, приказывая записать.       Клинт послушался.       — Я не думаю, что Фьюри будет брать его, если ситуация не обострится, — пожал плечами лучник. — Это слишком большая угроза.       — Прекрасно, просто прекрасно, — Локи демонстративно распрямил спину. — Главное, чтобы мой братец не прознал обо всём раньше времени, — усмехнулся Бог, проследив за уважительным взглядом Клинта. — Впрочем, насколько я знаю, ты и его чуть не подстрелил, верно?       Клинт кивнул.       — Ещё какие-то мысли по поводу… интересных личностей? — Клинт пожал плечами.       — Остальные, насколько я запомнил, обычные агенты, вряд ли Фьюри доверит им такие серьёзные проблемы, — мужчина замолчал на несколько секунд. — Надеюсь, ФБР не прознает, — Локи с любопытством приподнял брови, наклоняясь ближе к Клинту.       — И что же такого в этом ФБР? — поинтересовался он, заглядывая мужчине в глаза. Гипноз был отличной вещью, бьющей без промаха, но куда больше (и с куда большей охотой) Клинт расскажет, если доверится своему повелителю. Станет другом, если угодно. — Обычная государственная организация, насколько я знаю.       — Ну, — Клинт уклончиво качнул головой, растирая пальцами ладонь, — серьёзная, под тщательным контролем, — Локи нахмурился.       — Может, ты знаешь кого-то из этой серьёзной организации лично, если не хочешь рассказать мне? — недовольно поинтересовался он, складывая ладони домиком. — Кого-то вроде Наташи, раз так переживаешь? — Клинт исподлобья окинул Локи взглядом.       — На них работает мой брат, — наконец, отозвался он, судя по интонации, оторвав эту информацию от сердца. Локи с секунду мерил Клинта взглядом. Бог негромко рассмеялся.       — Всё понятно, — пренебрежительно отозвался он, одарив мужчину самой мерзкой своей улыбкой.       — Ты не понял, — поспешил ретироваться Клинт. Он поймал себя на мысли, что пора бы было уже остановиться, но горячее желание доказать, что он достоин быть рядом с Локи, взяло верх. — Мы с ним уже много лет не общались и не виделись, — Клинт опустил взгляд, усерднее разминая пальцы. — И ещё столько бы не видеться, — Локи заинтриговано облокотился на одну руку.       — А как же великая сила братской любви? — едко уточнил он, с благоговением заметив, как Клинт раздражительно стиснул зубы.       — Это не срабатывает, когда твой брат эгоистичный засранец, — мужчина негромко усмехнулся, отведя взгляд.       — И в чём же он такой эгоистичный? — как можно более ласково поинтересовался Локи, почти полностью раскрыв Клинта.       — Он считал, что, раз я его брат, я должен всегда быть на его стороне, идти, куда он захочет, быть тем, кем хочет быть он, — Локи понимающе усмехнулся. Он лучше других понимал, каково это, иметь старшего брата с манией величия. Клинт выжидающе скользнул взглядом по величественной фигуре Бога.       — Расскажи мне, — позволительно кивнул он, для убедительности поднимая посох, разгоревшийся голубым огнём. Клинт обречённо выдохнул.       Он старался как можно реже вспоминать брата, чтобы обида, детская и глупая, не вырывалась наружу. Чтобы, в конце концов, Клинт перестал сомневаться в своём выборе даже сейчас, добившись уже собственных высот. И в последние несколько лет у лучника это получалось лучше некуда.       — Клинт, — лучник поднял голову, с ненавистью представив, какой у него сейчас, наверное, страдальческий взгляд, — я хочу узнать твою судьбу, — как можно более тепло отозвался Локи, выдавливая из себя самую добрую улыбку, на которую только был способен.       Мужчина устало кивнул.       — Эй, Бартон!       — Я? — глаза мальчика восторженно загорелись.       — Издеваешься? Брата позови, козявка!       — Барни, — мальчик развернулся к рыжему парню, бывшим старше его на три-четыре года, — ребята тебя зовут, — Барни усмехнулся (мол, конечно же его) и, взъерошив Клинту светлые, не успевшие потускнеть, волосы, встал с ковра.       Клинт проводил брата, весело выходящего из игровой со старшими ребятами, взглядом. У него самого друзей в детском доме не было. Все, с кем Клинт общался, были младше него, и они часто или поселялись в новые семьи, или просто переводились в другое крыло огромного серого здания.       Клинт разочарованно повозил машинку взад-вперёд.       После того, как мама с папой умерли, мальчик надеялся, что Барни всегда будет рядом с ним. В конце концов, когда папа, в очередной раз выпив какой-то горький противный сок с щекочущим нос запахом, начинал громко ругаться и размахивать своими огромными лапами, братик всегда подоспевал на помощь.       Клинт столкнул две машинки.       Бу-бум!       Барни сказал, что папа с мамой разбились точно также. Сначала Клинт, года три или четыре назад, не мог понять, кто такой жестокий столкнул именно машинку его семьи. А потом мальчик перестал думать об этом. В конце концов, особенно сильно ничего и не изменилось — он всё также проводил время или с братом, или наедине с собой.       Только теперь огромный папа со страшными глазами и злым голосом не заходит к нему в комнату посреди ночи, начиная лупить и кричать.       Клинт встал с ковра. Судя по большим часам, тикающим себе на стене, близилось время полдника. Мальчик несколько раз покидал маленький мячик в стену, ни разу не промахнувшись и ловко забросив его обратно в корзину для игрушек.       Клинт вышел из игровой комнаты. Ему хотелось найти Барни.       Локи усмехнулся, опустив взгляд.       — В Асгарде существует нечто похожее. Для брошенных детей, — Бог заметил, как дёрнулись плечи Клинта при слове «брошенных». — И что же, ты всю жизнь чувствовал себя тенью старшего братца? — едко подцепил Локи, в этот раз даже не собираясь уколоть.       — Нет, — качнул головой Клинт. — Что-то у меня получалось даже лучше, чем у него. Просто не понимали друг друга, — Локи согласно кивнул.       — Продолжай, — позволил он, отклонившись на спинку стула и повелительно качнув ладонью.       Клинт улёгся лопатками на твёрдый пол цирковой арены, неприятно давящий на спину. Нелепый чёрный костюм, который парню даже нравился, обводил каждый подросший мускул на его теле. Клинт зажмурился и резко качнул ногами вверх, перевернувшись кувырком и перенесясь на руки.       Стоя на ладонях и пытаясь не раскачивать ноги взад-вперёд, Клинт гордо посмотрел через плечо. Учитель, один из циркачей, одобрительно кивнул. Клинт победно улыбнулся и упал на спину, тяжело дыша. Каждый раз, когда он резко опускался на пол, у него оставались синяки на спине и руках. Парень ещё не успел привыкнуть к таким тяжёлым нагрузкам.       — Молодец, — похвалил учитель, возвышаясь над лежащим на спине парнем. — Не каждый способен на такой напряжённый день в тринадцать лет, — Клинт усмехнулся, переворачиваясь на живот и легко подскакивая на ноги. Учитель рассмеялся. — Выпендриваются только плохие артисты, Клинтон, — беззлобно напомнил он.       — Типа Барни? — негромко заметил парень, скосив глаза на брата, устало пытающегося пройтись по канату. Учитель неодобрительно покачал головой.       — Твой брат тоже старается, — заметил он. — Позови его поужинать, у нас завтра тяжёлое выступление, — улыбнулся мужчина, выбираясь с арены. — Мы будем в моём вагончике, — сообщил он, скрываясь из огромного циркового шатра.       Клинт кивнул самому себе и, оттягивая душное горлышко костюма вниз, подошёл к Барни. Брат неумело соскочил с лежащего на полу каната и громко выругался.       — Может, ты тоже стрельбой займёшься? — предложил Клинт, кивая подбородком на большой, видимо, старый лук, стоящий на краю арены. Барни нарочито громко фыркнул.       — Это ты прямиком из Средневековья, — обиженно заметил он. Клинт дружески боднул брата в руку, уперевшись кулаком в тугой комок мышц. Барни был сложен куда лучше, с толикой зависти подумалось Клинту.       — Да ладно тебе, — отмахнулся он. — Можно устроить совместный номер, попасть стрелой в яблоко, стоящее на твоей голове, — подмигнул Клинт, рассмеявшись. Барни недовольно передёрнул плечами.       — Отличный совместный номер, — грубо отозвался он. — Ты стреляешь только год, не зазнавайся, ладно?! — Клинт развёл руками.       — Хорошо же выходит, — он склонил голову набок. Барни раздражённо сжал кулаки.       — Маленький ребёнок, — хмыкнул он и, сбросив со своего плеча руку Клинта, быстрыми шагами пошёл к выходу с арены.       — Значит, циркач, — усмехнулся Локи, барабаня тонкими бледными пальцами по глади стола. Клинт неловко кивнул. — И ты там научился стрелять? — уточнил Бог.       Клинт кивнул.       — Ты что творишь?! — Барни стоял в цирковом вагончике, держа брата за руку. — Ты где это взял?! — Клинт непонимающе приподнял бровь и поудобнее уселся на кровати. В его ладони были зажаты помятые зелёные купюры.       — В кассе, — отозвался Бартон-младший, засовывая деньги в свой худенький кошелёк, спрятанный под матрасом жёсткой кровати. Барни, судя по выражению его лица, готов был сейчас же захлебнуться от злости.       — Ты спёр деньги?! — остервенело шепнул он, крепче сжимая руку Клинта и заглядывая ему в лицо.       — Не спёр, а забрал свою долю, — пожал плечами парень, свободной рукой убирая кошелёк в рюкзак и прикапывая его сверху одеждой. — Слушай, мы работаем не хуже взрослых, а нам платят копейки! — шикнул парень, впиваясь взглядом в ошарашенное лицо Барни.       — Ты должен быть благодарен хотя бы за то, что нас здесь приняли, вырастили, накормили и пристроили, как родных! — напомнил Барни, отпуская не по возрасту мозолистые пальцы брата.       — Мне не хватает этих денег, чтобы учиться, — обиженно просипел Клинт, растирая освобождённую ладонь. Прошло не так много времени, а его пальцы уже привыкли к луку и вместо детской мягкой кожи покрылись твёрдыми мозолями.       — А у тебя предел мечтаний в цирке по ящикам стрелять? — Клинт уклончиво пожал плечами.       — Просто я тут многого могу добиться, — объяснил он, гордо распрямляя плечи. — Ты завидуешь, что я работаю лучше, чем ты? — Барни закатил глаза. — Между прочим, половина всех этих людей приходит посмотреть только на меня! — гордо сообщил Клинт, усаживаясь по-турецки и демонстрируя прекрасную растяжку.       — С клоунами рос, клоуном и получился! — выдохнул Барни. — Мечты должны быть достойными!       — А что недостойного в карьере артиста? — возмутился Клинт.       — То, что ты собрался до конца дней своих сидеть в старом чахлом шатре и развлекать людей за копейки! — Барни нахмурился. — У нас даже отец большего добился, пока не спился!       — То есть, — проигнорировал Клинт, усмехнувшись, — ты признаёшь, что нам платят копейки? — Барни устало упёрся головой в ладонь.       — Какой же ты тупой.       Клинт недовольно дёрнул бровью и улыбнулся.       — Знаешь, а я тебя могу ночью пристрелить, — Барни возмущённо развернулся к брату всем телом. — Да шучу я, — рассмеялся Бартон-младший. — А может, и нет, — чуть тише отозвался он, сдерживая хохот.       — То есть, всё-таки клоун? — без тени улыбки уточнил Барни, вставая с кровати брата и разочарованно вздыхая. Он признавал и гордился, что его брат необыкновенно талантлив. И от этого таланта он ожидал более высоких мечт и надежд.       — Барни, ты только не рассказывай никому, замётано? — встревоженно поинтересовался парень, опираясь на руки и соскакивая с кровати.       — Дурак ты, Клинт, — с намёком на дружелюбие отозвался Барни, разворачиваясь через плечо и негромко усмехаясь.       — И что же это, лучший агент Щ.И.Т.а чистил кассы бедных артистов? — усмехнулся Локи. Клинт несильно улыбнулся.       — Если бы это всё, — Бог заинтересованно скрестил руки на груди.       — Ну, Барни! — обиженно отозвался Клинт, оказавшись с братом один на один в одном из старых вагончиков. — Там, вообще-то, все празднуют! — напомнил парень. Сегодня в цирке отмечали день рождения одного из самых успешных артистов, и Клинту не хотелось пропускать всё веселье.       — Мне надо с тобой серьёзно поговорить, — нахмурился Барни, подбирая слова.       — Я тоже любил тебя всё это время, сладенький, — улыбнулся Клинт. — Ну, серьёзно, давай потом? Там сейчас кормить будут.       — Потом будет поздно, — устало закатил глаза Барни, сверху вниз глядя на Клинта. Бартон-старший и не помнил, чтобы у брата так потемнели волосы, бывшие когда-то светлыми-светлыми. — Я уезжаю, — сообщил он. Клинт негодующе приподнял брови. — Я буду служить в армии, а не скакать по сцене попугаем, — Клинт нахмурился ещё сильнее.       — Мы же тут должны всем ноги целовать, что они нас приняли, — напомнил он, недовольно глядя на брата.       — Ты даже этого понять не можешь, — вздохнул Барни. — Клинт, я очень благодарен им всем, но я хочу работать, занимать достойную должность и защищать свою страну, — Клинт недоверчиво приподнял бровь. — Я надеюсь стать копом или, если повезёт, государственным агентом.       — И у кого тут детские мечты? — огрызнулся Клинт. — Барни, у нас же завтра выступление!       — Ты только об этом сейчас думаешь?! — возмутился Барни, недовольно фыркнув. — Я хочу, чтобы ты поехал со мной и научился всему, что должен уметь настоящий мужчина.       — У меня скоро будет третий сольный номер! — напомнил Клинт. — Я уже почти научился с закрытыми глазами ровно в цель попадать, я не хочу сейчас заниматься чем-то другим, — Клинт нахмурился. — У каждого, в конце концов, должны быть свои мечты, понял?       — Завтра в девять утра я буду ждать тебя на автобусной остановке, — сообщил Барни. — Или ты приходишь, и мы вместе вступаем во взрослую жизнь, или ты остаёшься один. Без брата.       — И что же? — с любопытством поинтересовался Локи.       — Я до последнего не хотел идти, — Бог с благоговением заметил, что из речи Клинта ушла неуверенность, кусавшая его сначала. — А потом решился, побросал самое нужное в рюкзак, побежал на остановку, — мужчина замолчал на несколько секунд. — Его там не было, — легко завершил он.       Локи улыбнулся.       — С тех пор мы и не виделись, — сообщил Клинт. — Я уже в Щ.И.Т.е навёл справки, узнал, что Барни стал агентом ФБР, причём неплохим, — лучник расплылся в улыбке. — Наверное, так оно и лучше.       — А дальше? — вопросительно уточнил Локи.       — В смысле? — не понял Клинт, устало разводя лопатками.       — Ну, с братом вы разошлись, а какую тропку выбрал ты? — усмехнулся Бог, вновь отклоняясь назад.       — У меня… были не самые лучшие идеи, — Клинт уставился на собственные пальцы.       Шёл дождь. Как назло. Мужчина посильнее завернулся в кожаную куртку с блестящими молниями-карманами. По его спине ударял, дрожа на плечах, длинный лук.       Клинт оказался на крыше дома, откуда его пробирало знобящим ветром и холодными каплями воды, льющей с тёмного неба. Бартон редко выходил на задания днём. А если и выходил, то заламывал цены выше. Слишком важно было беречь конфиденциальность.       Клинт облокотился на локти, немного свешиваясь с крыши и натягивая тетиву лука. Отсюда весь город казался меньше, и каждый человек, проходящий по улице, был как на ладони. Такой уязвимый и глупый.       Лучник отодвинулся немного назад. Выступ оказался неимоверно скользким от дождя.       Клинт нашёл взглядом мужчину в приметной красной рубашке и в белом расстёгнутом пальто. Он неспешно прогуливался по тесным улицам, болтая с кем-то по телефону. Клинт не услышал ни слова из его разговоров.       Лучник отпустил стрелу, быстро падающую вниз под идеальным углом. Не прошло и двух секунд, как она бесшумно и красиво ударилась в плоть мужчины, мгновение назад весело смеющемуся в телефон. Его белое пальто слилось с рубашкой между лопаток.       Он упал.       Клинт увидел, как охающие и ахающие люди засуетились вокруг. Кто-то поспешил на помощь, кто-то побежал подальше отсюда, опасаясь схлопотать стрелу и себе между рёбер. Клинт успел скрыться прежде, чем эти муравьи успели поднять головы.       Оказавшись внутри дома, Бартон набрал кнопки на телефоне.       Гудки.       Щелчок.       — Да, — сухо поздоровался голос на том конце провода.       — Готово, — также холодно отозвался Клинт. — Деньги должны быть перечислены в течение двух часов.       Клинт приосанился, увидев, с какой гордостью на него смотрит Локи. Бог молчал около десяти секунд, прежде чем его скулы сгладила улыбка.       — Прекрасная работа, — оскалился Локи. — Видишь, ты уже всё знаешь, — как заботливая мать учит ребёнка читать, так и асгардец учил сейчас Клинта принимать сторону своего покровителя в любом вопросе. — Человек определяется за секунду до смерти. Он всю жизнь может славиться жертвенностью и добротой, а когда на него наставят пистолет, он убежит, позабыв родную мать, — Клинт понимающе кивнул.       — И таких куда больше, — добавил он. Локи не смог сдержать довольствия.       — Правильно, — улыбнулся он. — И что же, совесть не мучила? — вдруг спросил Бог.       Клинт замялся.       — Иногда я вспоминал, что моя мать горячо верила, — сказал он. Разговаривать про свою семью настолько непринуждённо и легко он ещё себе не позволял. Он не желал вообще вспоминать своё детство до такого интереса со стороны Локи. — В Рай и Ад, в справедливость, в единое благо.       — А ты, стало быть, в это не веришь? — предположил Локи, прищурившись.       — Тяжело верить, когда каждой ночью ты стреляешь по людям, — отозвался Клинт.       — И как же ты променял такую прекрасную карьеру на серые будни пуделя Фьюри? — поинтересовался Локи, собираясь дойти до того, что интересовало его больше всего. Клинт устало размял пальцы.       — С Ником мы были знакомы ещё до того, как я вступил в Щ.И.Т., — объяснил он, уже совсем свободно расположившись на стуле. В конце концов, никогда ещё Клинт не рассказывал о своём прошлом столько, как сегодня Локи. И никто не стал бы слушать его также внимательно. — Он попросил меня убрать Наташу, русскую шпионку. Чёрная Вдова, — улыбнулся мужчина.       — Но ты не убрал, — напомнил Локи.       — И она до сих пор в долгу передо мной, — асгардец никак не ожидал такого ответа. Он хищно усмехнулся. — Фьюри не мог отправить кого-то из своих — почти все агенты где-то да засветились, а у других просто не хватало опыта, — Локи понимающе кивнул. — Мы с Наташей поладили.       — Ещё бы, — улыбнулся Бог.       — Она оказалась очень сильной, — добавил Клинт. — Необыкновенно ценный агент, — Локи придвинулся ближе. — Я надеюсь, она поймёт наши идеи, — мужчина поднял голову на Бога.       — Я тоже на это надеюсь, — кивнул тот. — Два таких прекрасных киллера, неплохо.       — Теперь я стараюсь для хороших ребят, — улыбнулся Клинт. — Я… не одобряю своих старых идей. Убивать, да ещё и за деньги… — Локи сдвинул брови.       — Так вот просто грехи не замолишь, Бартон, — предупредил Бог.       — Я и не собирался, — вздохнул он. — Твои идеи поставят всё на место.       Локи довольно рассмеялся.       — Так и будет, — ухмыльнулся он и, поднявшись со стула, взял посох. — Вспомнишь ещё мои слова, — как можно более дружественно отозвался Локи, степенным шагом удаляясь из отсека ангара.       Клинт так и остался сидеть.       Единственное, о чём он не рассказал — это о своём страхе, что когда-то его дети спросят его, сколько человек убил их папа.