Путь Шиноби

      Данзо замертво упал на живот. Изо рта вытекала желтоватая жидкость, смешанная с кровью. Взгляд заплыл за орбиты; со стороны эта картина вызывала ужас, страх и отвращение.       Стоявший напротив человек только вытирал кровь с клинка катаны о рукав. Лицо закрывала спирального вида маска, за ней отчётливо слышался хмык. В полутьме загорелся красный глаз.        — Ты их убил руками Итачи-куна! — незнакомец резко и со злостью отбросил меч в сторону, подходя к мёртвому телу. — Ты рано или поздно должен был расплатиться за свои дела, а я лишь помог тебе в исполнении долга.       Ответ — молчание: Данзо уже лежал не в состоянии произнести что-то.       Мужчина вздохнул и присел рядом с давним врагом. Он прикрыл глаза, с отвращением встряхнул руку, бормоча что-то себе под нос. Поблизости никто не проходил, несмотря на то, что это было убежище, и в нём прятались особо опасные люди — члены группировки Ями Акацуки. Отсутствие других членов облегчало обстоятельства: масочник не ответил бы на возникшие вопросы всё равно.       До организации доходили слухи, что Наруто Узумаки — Джинчуурики Девятихвостого Демона Лиса — не было в Конохагакуре. Этим моментом Ями Акацуки воспользовались, и у палача мелькнула мысль, как запугать Годайме Хокаге, чтобы она под напором давления и шантажа отдала тёмной группировке носителя Хвостатого Зверя.       Фигура в длинном плаще с маской сложила несколько печатей, приложила ладонь к земле со всей силой. Из-под руки вырисовались линии печати, а затем вышло облачко дыма. Человек резко оторвал руку от каменной поверхности, а на месте приложенной раннее ладони появилась небольшая ящерка: размером она была не больше кошки, отчасти напоминала варана. Ящерка высунула раздвоенный язык, будто ощущала воздух, пробовала его на вкус. Она посмотрела на контрактника, моргнула несколько раз своими глазами, напоминавшие глаза хамелеона, пока призывник протягивал питомцу свиток.        — Доставь это в Конохагакуре! — приказным тоном проговорил голос. — Исчезнешь сразу, как только Годайме Хокаге примет у тебя свиток. Пусть это будет ей предупреждением, чтобы та знала, что бывает с теми, кто не идёт с нами на контакт.       Ящерка снова моргнула, а потом с хлопком исчезла, оставляя дымок и странного человека наедине.       Из-под маски раздался едва слышимый смешок.        — Ты сделаешь это, внучка Шодайме Хокаге! — рука в перчатке сжалась в кулак, и некоторые пальцы слышно хрустнули. — Если ты не сделаешь это, то я разнесу твою жалкую деревню и тебя с твоими жителями тоже ждёт та же участь, что и твоё селение…       Красный огонёк глаза — Шаринган — дезактивировался. ***       Цунаде сидела в кабинете и с привычным ей выражением лица разбирала кипу бумаг, откладывая разобранные документы в сторону. Привычная работа правителя — строгого и мудрого Хокаге — порядком надоедала, однако иного кандидата на пост просто не находилось. Вариант Орочимару или Джирайи не годился по нескольким причинам, одна из которых была помощь вне деревни. Джирайя собирал вполне важную информацию, которая происходила не только на территории страны Огня, это касалось и других великих стран, и маленьких стран с провинциями тоже. В зависимости от положения дел того или иного государства, Цунаде распоряжалась миссиями: какие выдавать геннинам и чуунинам, а какие продвинутым чуунинам и джоуннинам.       Что же касалось Орочимару, то старый змей занимался исследованиями трупов, которые бойцы АНБУ находили на границах страны Огня. Тела были самого разнообразного сорта: это могли быть расчленённые трупы, и обгоревшие жертвы, и утопленники. Кроме того, люди были не только из страны Огня, и Цунаде, как правителя деревни, это не столько волновало, сколько вводило в смятение: каким же надо быть чудовищем, чтобы поступать с людьми таким зверским способом, не разбирая, кто есть кто?       От одних только воображаемых тел с их уродствами Цунаде передёрнуло, и та вздрогнула, обхватив себя руками. По плечам и талии пробежался табун мурашек. Однако, пока поблизости не было никаких трупов или отдельных частей тела, то всё шло по плану, по обыденной рутине. Орочимару или Джирайя не присылали никакого отчёта о надвигающей опасности, да и с Наруто не возникали пока никаких затруднений; наоборот, Джирайя сильнее расхваливал своего крестника, делясь его успехами и сетуя на его неудачи и неусидчивый характер. Как ни старались ни он, ни Нагато, юноша до сих пор бесился, когда дело касалось занятий по каллиграфии.       В кабинете послышался хлопок. Сенджу от неожиданности подпрыгнула, скинув несколько кип документов на пол, раскидав бланки документов по полу. Женщина раздражённо опустилась в кресло, потом снова выпрямилась, вставая с сиденья и посмотрев вперёд за стол, где гостем оказалась не совсем обычная ящерица. Хокаге удивило не это: с виду рептилия была похожа на ящерку, но по размеру и форме это это был варан, но глаза — огромные и выпуклые — походили на глаза хамелеона. Рептилия забавно рассматривала кабинет, но больше всего внимания она уделяла Хокаге. Женщина неуверенно обошла стол, подошла к странному почтальону и присела рядом. Цунаде в каком-то смысле одолевало детское любопытство, но взять свиток, прикреплённый к этому призывному зверю не хотелось, да и интуиция кричала не делать этого.       Как только чуть шероховатый свиток оказался в руках, ящерка с хлопком исчезла также внезапно, как и появилась.       Это сразу напрягло Сенджу: женщина напряглась в плечах, а между тонкими бровями появилась складочка.       В дверь постучались, и Цунаде со свитком в руках, встав, проговорила:        — Прошу входите!       Она сама была удивлена, каким голосом заговорила: послание несколько напрягло её, но видимо, это успела взять столько сил, что нежный и тихий голос — последствие необычного вида нападения или сражения.       Вошедшая в кабинет Шизуне с улыбкой встретила своего наставника и только после закрытия двери помощница заметила в руках что-то есть. Взглядом Като указала на послание, на что правительница села за стол и пальцем поманила помощницу ближе к столу, чтобы обсудить это.        — Ч-что это? — молодая женщина наклонила голову набок, рассматривая послание со всех сторон, пытаясь понять, что с этим письмом не так; сам факт, что послание доставили без проверки и общего оповещения. — И почему письмо пришло прямо к вам в кабинет, а не прошло дополнительную проверку?       Цунаде одарила помощницу не совсем добрым взглядом: ей бы понять, что за всем этим скрывается!        — В любом случае, нам надо бы узнать, что находится в этом свитке! — женщина ещё раз осмотрела посылку. Свиток, который находился на спинке у рептилии, походили на такие, которые использовались для запечатывания предметов или людей (это в крайнем случае и только в том случае, когда надо было передать особо опасного преступника и устроить ему экзекуцию). И такой поворот событий тревожил.       Сложив печати, Хокаге распечатала свиток.       А ещё через секунду Резиденцию огласил нечеловеческий вопль двух женщин. ***       Команда номер семь и прибывшая подмога — Куро, Сен и Тору — ходили по городу, с осторожностью осматривая каждое здание, питейное заведение и просто закуток. Не то, чтобы они действовали осторожно, просто выходила до боли банальная ситуация. В Танзаку устраивали неизвестно по какому счёту праздник, а это означало, что военные силы (то есть те самые шиноби Конохагакуре) будут следить за порядком и за тем, чтобы кто-то кого-то не убивал.       А вообще, как не раз подмечала Куро, инфраструктура городка здесь странная. Вроде и есть правители, и какие-то слабые вооружённые силы, но городок по-прежнему беден и хилый, а ведь сюда приезжают немаловажные купцы, которым нужна охрана от воров, грабителей и убийц.       Она поделилась мнением с членами команды семь, на что Саске холодно отозвался:        — Изначально Танзаку не был таким городом, в котором проживало бы столько много людей. Это потом, люди, проживавшие далеко от тех мест, куда они направлялись, переселились в один большой населённый пункт. Старосте тогда ложилась куча дел: составить новые правила, уставы, законы и меры наказания в случае нарушения этих самых законов, разве нет?        — Я не спорю, — ответила Хара, склонив голову. — Но меня удивляет то, что развитие такого торгового города идёт не так быстро, как хотелось бы.        — Это само собой разумеется, — хмыкнул Учиха, обгоняя девушку, посмотрев ей прямо в глаза. Куро изменилась в лице, поджала губы и изогнула брови. — Хотя убийства здесь и происходят, но почему-то большинство не спешит либо расследовать эти дела, либо местные органы власти — по типу того, что у нас Хокаге — просто стараются заминать это дело и не возвращаться к этому вопросу более.        — Хм, и, если учитывать, что правителем Танзаку — и есть тот самый Дайме, — прошипела сквозь зубы Сен, посмотрев в ноги. — И куда этот старик смотрит, если он не может нормально спонсировать какую-нибудь Академию и тому подобное.       Они прошли мимо рядов и вышли к небольшому лесопарку. Воздух здесь казался свежее, и гомон, царивший на улице, поубавил звук. В Танзаку такое не часто увидишь — обычно ввиду праздников люди веселились и наряжалась в разноцветные кимоно и юката, а тут люди не ходят в таких одеждах.       Сегодня же пыл к фестивалю не был вовсе пылом — люди будто ходили вялыми, не в настроении и состоянии отмечать значимую дату. Население столицы смотрело на этот мир как-то отрешённо, будто те были не из этого мира, и им в скором времени предстояло задание уничтожить что-то или убить кого-то. Словно, они давно наплевали на этот мир.        — Странно всё это, — внезапный голос Наруто несколько напряг присутствующих. — Неужели из-за того, что придут шиноби из нашей деревни в городе такое происходит… Наоборот же, те должны радоваться и быть спокойными за свои души. А тут — полное напряжение и гнет.       Сакура с сочувствием посмотрела на нахмурившегося напарника. Узумаки — человек эмоциональный, обладал некоторыми эмпатическими свойствами. Ощущая гнев и ненависть в уголке души какого-нибудь незнакомца, Наруто горел желанием сам выплеснуть эти негативные чувства. Ему становилось плохо, когда он не мог нормально выговориться, рассказать о том, что накопилось у того на душе.        — Наруто, — Сакура положила руку на плечо товарища и почувствовала едва заметную дрожь. Парень взглянул на девушку и натянуто улыбнулся.        — Всё хорошо, Сакура-чан, не беспокойся, — с трудом выговорил он. — Я в порядке.       И Джинчуурики снял со своего плеча руку Харуно.       Хотя они и продолжили путь, куноичи не покидало чувство тревоги. Девушка впервые волновалась за Наруто так сильно, что у той дрожали ноги. Сакура постаралась успокоиться и ускорить шаг, но в горле застревал противный комок, и в глазах на долю секунды потемнело, делая мир расплывчатым, обжигая глаза, заставляя их слезиться.       Сегодня никто из отряда не хотел встретиться лицом к лицу с кем-то из шиноби деревни Конохагакуре, если бы их не нагнал молодой ниндзя и не оттащил их в сторону:        — У меня срочное послание от Джирайи-самы! — укрывшись в небольшом закутке — это был дальний дуб с большими кронами — шиноби оглядел всех поголовно и доложил срочное послание. — Вам нужно срочно явиться к нему, он сказал, что для вас есть неприятные новости!       Уловив «неприятные новости», Саске сразу спросил:        — Это как-то касается нашего Хокаге?       Мужчина посмотрел на Учиху, прищурившись.       Саске показалось, что этот шиноби просто на дух не переносил когда-то клана красного глаза. Может, в какой-то момент времени кто-то из этого клана напакостил или перешёл дорогу, но во взгляде отчётливо читалось злоба.       Тому даже стало неловко, что вообще сказал слово.        — Нет, с Цунаде-сама всё хорошо, — в следующую секунду интонация в голосе поменялась, шиноби говорил с лёгкостью и с некой непринуждённостью. — Но от неё пришло письмо для Джирайи-сама, и он прочитал его. По окончанию, я понял, что в сообщении сообщалось что-то плохое. И, когда он попросил меня отыскать вас всех и сообщить о срочном вызове, я слышал, что его голос поменялся настолько, что он говорил с таким упадком… Дело пахнет помоями.        — Хорошо, — Куро вышла вперёд — видимо, на автомате и по привычке. — Если никто из вас не возражает, — девушка обернулась, обводя всех взглядом, — то тогда мы пойдём?        — Конечно, — интонация в голосе снова поменялась, и молодой человек говорил серьёзным тоном. — Удачи вам!        — Благодарю, — Хара поклонилась в знак почтения, что сделали и остальные члены команды.       Компания шиноби направилась в сторону гостиницы вдоль парка. С самого начала им показалось, что неизвестный им ниндзя (хотя они и проживали в одной деревни) подозрительно себя ведёт, быстро сказал одно, попросил сделать другое, а потом…       Наруто встряхнул головой, стараясь привести мысли в порядок. Ему, ровно, как и другим, не нравилось всё это, но новость о том, что Цунаде-сама что-то написала Джирайе — написала нечто странное — это не могло не заставить молодого человека ускорить шаг и бежать в сторону гостиницы, не обращая внимание на то, что тот сшибал с ног шедших навстречу людей. Он не слышал крик Сакуры быть осторожным, и цыканье в голове со стороны Курамы, но Девятихвостый ничего не говорил.       Наруто ворвался в комнату, с громким хлопом ударяя дверь о стену. На такой шум сбежался не только перепуганный саннин, но и другие гости, жившие по соседству учеником и учителем. Но, если перепуганные люди сразу пожали плечами и ушли по своим номерам, то Джирайя рассержено схватил крестника и толкнул в комнату, закрывая сразу за собой дверь.        — Ты, что, жить не хочешь, что ли? — грубо спросил саннин шёпотом, с подозрением оглядываясь по сторонам. — Если мы привлечём много народу к нашему случаю, что ли?       Узумаки с недоумением посмотрел на сенсея.        — Джирайя-джи-джи-сан, о чём ты говоришь? — спросил Джинчуурики, нахмурившись.        — Да о том, — злобно, но не совсем серьёзно проговорил саннин. — Мне сегодня пришло сообщение от Цунаде, и, похоже, ты сам очень сильно попадаешь под большую опасность. Цунаде прислала письмо, в котором она сообщила о том, что ей прислали отрубленную голову Данзо Шимуры.        — Ч-чего? — икнул, удивившись, Наруто, и мужчина тут же закрыл его рот, чтобы любопытные глаза и уши не напряглись и не подслушали ничего лишнего.        — Тише! — шикнул на парня саннин. — Где остальные, мне и им нужно сообщить об этом!        — Я пошёл первым! — сквозь прикрытую ладонь пробормотал блондин, после чего отвёл ладонь сенсея от себя. — Они скоро придут!        — Хорошо, — ответил Джирайя, кивнув. — Тогда мы их подождём, а потом я поведаю обо всём конкретно. А то повторять одно и то же по два раза — не то, чтобы мне это не нравилось, но в целях безопасности.        — Хорошо, — ответил Узумаки, оставаясь недовольным, что самое вкусное расскажут потом; а терпения у молодого человека никогда не было в достатке. ***       Хара осторожно толкнула дверь и вошла вместе с остальными в номер. За ней вошли Сен, Тору, Саске и Сакура. Все пятеро прошли в комнату, где Наруто скучающе смотрел на потолок, а Джирайя, закончив что-то писать в дневнике, посмотрел в сторону гостей, выпрямился и откашлялся, привлекая внимание крестника. Наруто сразу посмотрел в сторону ребят, быстро сел на кровати, скрестил ноги и посмотрел на саннина.        — Мне это уже не нравится, — проговорил Тору, оглядывая поочерёдно то Наруто, то Джирайю. Саске косо посмотрел на молодого человека и тихо хмыкнул.        — Проходите, — пригласил саннин остальных. — У нас срочные новости! Я вижу, что парень, которого я к вам отправлял, донёс до вас сообщение, что я вас хотел видеть. Так вот, новость есть, но она может шокировать вас всех!        — В смысле? — не понял Саске, посмотрев на Наруто.        — Мне пришло письмо от Цунаде, где она говорила о том, что ей пришла необычная, даже страшная посылка, — начал саннин. — Так, вот, в той страшной бандероли кое-что обнаружили. Это была голова Данзо Шимуры!       На некоторое время в комнате повисла тишина.        — Подождите, что вы только что сказали? — спустя время икнула не своим голосом Куро, приложив ладонь напротив сердца. Ноги девушки задрожали, и Хара чуть было не упала назад — и ударилась бы головой об угол, если бы на помощь не пришёл Тору, подхватывая капитана на руки. Джирайя и остальные тут же окружили молодую девушку.        — Куро-семпай, с Вами всё хорошо? — жалостливым голосом спросила Сен, обмахивая лицо подруги небольшим веером.        — Я думаю, она в шоке, — не сразу сделал заключение Наруто, наблюдая за всем этим с краю кровати.       Саске одарил товарища не самым радушным взглядом.        — Помолчи, пожалуйста, — злобно бросил тот. — Это и так понятно!        — Саске, а ты не кричи, Куро, наоборот, сейчас нужен покой, а не твои замечания! — шикнула на него, но не настолько громко Сакура. — Наруто прав, но ему не стоило говорить очевидные факты в данный момент, вот и всё!       Наруто мысленно про себя перевёл дыхание — на его стороне хоть кто-то был. Однако, судя по выражению лица Харуно, она с ним отдельно поговорить об этом собиралась, и Узумаки, заглаживая вину, встал с кровати и предупредил:        — Я тогда пойду за стаканом воды!       И Джинчуурики поспешил юркнуть за дверь.       «Хм, молодец!» — фыркнул в подсознании Курама.       «А что ты мне предложил бы сделать!» — недовольно фыркнул в ответ юноша.       «Молчать и не говорить лишнего!» — хихикнул питомец.       «Ага, спасибо, значит, ничего толкового!» — топнул ногой о мягкий ковролин юноша, направляясь к лестнице.       «Не ворчи!» — хмыкнул громко Лис, из-за чего решётка тюрьмы задрожала.       Тем временем Джинчуурики спустился в душную столовую. Кроме хозяйки и группы людей, сидевшие в уголке, никого не было. Со стороны чувствовались выплески чакры и эмоций, временами кто-то даже вскакивал с места, словно тот был чем-то одержим или просто радовался и огорчался чему-то. Наруто был без понятия, что это всё означало, и попросив у хозяйки стакан воды, сел на большой стул в ожидании, косясь в сторону странной группы.       Они вели себя несколько подозрительно — некоторые с сомнением смотрели по сторонам — тогда Узумаки просто притворялся, что изучает меню, либо рассматривает что-то в столешнице. Выражений лиц, с которыми смотрели старики, они и вправду несколько напрягали, и парню в один момент просто хотелось слезть со стула и убежать. С другой стороны, за круглым столом разразились нешуточные страсти, которые каким-то образом касались деревни Листа и Данзо Шимуры — теперь уже мёртвого старика, приказавшего Итачи вырезать клан.        — Говорят, что этот старик мёртв! — послышался голос одного.        — Ч-чего? — не верил второй.        — Ага, — кивнул третий. — Откуда тебе это известно?        — От верблюда, — хрюкнул первый. — Новости из Великих деревень очень быстро распространяются! Вот, например, такой случай. Слышал, что сын бывшего Четвёртого Казекаге — Гаара — стал Пятым Казекаге!        — Да ну! — не верили остальные, качая головами. — Молодой парень, а правит целой деревней!       Наруто улыбнулся, смотря в простоватый узор на столешнице. Он помнил, что поспорил с Гаарой о том, кто первый станет правителем деревни, тот угощается за счёт не ставшего Каге. Раз уж Песчаный Демон первым заполучил титул Казекаге, тогда Узумаки придётся окошелиться — на две порции это уж точно.       Тем временем хозяйка принесла большой стакан с водой внутри. Юноша сразу схватил и направился обратно в номер. Ему побыстрее хотелось рассказать о странной группе, но с чего начать и кому рассказывать — пока не знал, не был уверен в этом.       Он сел на кровать, пока остальные помогали Куро встать. Никому не было известно, что стало причиной обморочного состояния, но Сен подозревала, что этого из-за новости о Данзо. Но почему? Именно Шимура был повинен в том, что возлюбленный подруги умер от руки этого маразматика.        — Куро, ты как? — озабоченно спросила Сато, погладив названную сестру по голове. Хара посмотрела в сторону младшего подчинённого мутным взглядом.        — Этот идиот убил Кена! — шепнула девушка. — И теперь…       Сен обняла старшую подругу, успокаивая, поглаживая по макушке. Девушка посмотрела на остальных, а потом пояснила о неприятном прошлом в их жизни. Все, кроме Саске, сочувствующе покачали головами; а потом все резко замерли, посмотрев на Джирайю, потому что саннин заговорил:        — Вместе с тем, что произошло с Данзо Шимура, у меня, к сожалению, есть ещё одна новость, которая будет вам не по душе. К сожалению, такой знак — это предупреждение: не отдадите Джинчуурики Девятихвостого, сотрём вашу деревню в пыль, и жителей ждёт такая же участь. Поэтому Наруто автоматически подвергается большой опасности.       Новость не то, что шокировала присутствующих, она их ШОКИРОВАЛА. Все знали о предвзятом отношении к носителям Хвостатых Зверей, но никто не думал, что всё настолько серьёзно и плохо. Узумаки давно смирился с тем, что он необычный шиноби, и ему время от времени приходится подвергать жизнь различного рода испытания. Это был тот момент, когда Джинчуурики брал под контроль чакру Девятихвостого. Впитать в себя большое количество новой энергии — это было сродни подъёма очень тяжёлого груза; отчего-то вспомнились тренировки Гая-сенсея и его учеников.       Поэтому новость о том, что Узумаки снова подвергается очередному испытанию, парня не удивила. Даже Саске отреагировал — с сочувствием посмотрел на товарища. Но даже Учиха был поражён, насколько спокойным оставалось лицо друга.        — Тебя совсем это не пугает? — прошептал Учиха, нахмурившись.        — Я уже привык к этому, — пожал плечами Узумаки. — Да и я сам сын такого же носителя Девятихвостого, поэтому мне не то чтобы безразлична моя собственная судьба, но я в курсе, с чем мне придётся столкнуться и как выбираться из всего этого.        — Подожди, — внезапно перебила парня Куро, выставляя руку вперёд. — Ты сказал, что ты — сын такого же носителя Хвостатого, как и ты сам?        — Да, — просто ответил Узумаки. — Перед тем, как я стал Джинчуурики, до меня им была моя каа-сан.       После этих слов парень печально улыбнулся.        — Ох ты, — тихо проговорил Тору. — Подождите секунду, а рождение Наруто и нападение Девятихвостого на Конохагакуре как-то связаны?        — Ещё как, — вместо Наруто ответил Джирайя. — Дело в том, что, когда в женщине запечатано подобное существо, то у Джинчуурики уходит много чакры, чтобы укреплять печать, не давая ей ослабиться. Когда же женщина-Джинчуурики ждёт ребёнка, то чакра, которая по сути должна укреплять печать, передаётся будущему малышу. Печать окончательно слабеет только тогда, когда малыш уже родился — то есть, малыш на руках у акушера, и печать резко трескается. Зверь жаждет выхода на свободу.        — Следственно, Наруто косвенно виновен в смерти своей матери? — с ужасом прошептала Сакура, а на глазах навернулись слёзы.        — Сакура, поменьше бы ты говорила такие глупости! — сделал выговор напарнице Саске.        — Но, если разбираться в ситуации! — попыталась возразить Сакура.        — Сакура, послушай меня, — попросил Джирайя. — Изначально Джинчуурики Девятихвостого была жена Первого Хокаге — Мито Узумаки, которая также принадлежала к Узумаки, но Ичизоку. Выбор пал на неё, по нескольким причинам. Первая — родство. Сенджу и Узумаки приходились друг другу дальними родственниками, вследствие чего Хаширама Сенджу решил взять в жёны именно эту девушку. Потом, когда срок жизни Мито-сама подходил к концу, женщине надо было выбрать достойного преемника, и выбор пал на Кушину — мать Наруто. Тогда ещё маленькую девочку привезли в Конохагакуре из Узушиогакуре, и её миссией стало пожизненное ношение Биджуу. Но что-то пошло не так — печать ослабла, зверь вырвался наружу, разрушая деревню. При запечатывании, Зверь окончательно разбушевался и хотел убить Наруто. Но материнская любовь способна на многое. Защищая ребёнка, Кушина получила смертельную рану. Не знаю, смогла ли она что-то сказать на прощание, но уже было очевидно, что она не выживет. Рана была на весь живот. Однако, здесь нет вины Наруто — трагедию можно было предотвратить, правда, надо разобраться, кто был инициатором высвобождения Зверя.       «Скажи им, это был человек с Шаринганом!» — пророкотал в подсознании Лис.       «А ты не думаешь, что Саске на это отреагирует не так, как можно от него это ожидать?» — развёл руками тюремщик.       «Правда рано или поздно должна была всплыть!» — философски изрёк Лис, фыркая.       «Тоже мне, философ!» — хихикнул юноша.       «Ещё какой! — хохотнул Курама. — Давай говори, потому что до этого момента никто не знал, что вообще там произошло!»       Наруто перевёл дух и осторожно спросил:        — А, может, всё-таки были какие-то детали? Не мог же зверь попросту начать рушить деревню! Или это неправда, что тогда в ночь нападения у Лиса можно было разглядеть Шаринган?        — Чего? — неверующе спросил Саске, поморгав. — Ты кого-то обвиняешь в этом преступлении из моего клана?        — Я бы так не сказал, — не согласился с утверждением Наруто. — Это не обязательно мог быть человек, который жил именно на территории квартала вашего клана, или конкретно человек, принадлежавший вашему клану! Это мог быть человек, который пересадил ваше Додзюцу, или бывший соклановец, который по неизвестным причинам покинул клан.        — Как? — развёл руками единственный Учиха. — Как человек, который жил и принадлежал нашему клану, мог просто взять и уйти из деревни?        — Я не знаю, — признался честно Джинчуурики.       «Могу добавить, что этот человек имел только один глаз Шаринган!» — проговорил голос Курамы в подсознании.       Наруто пересказал о факте, поведанный Лисом.        — Человек, у которого только один глаз с Шаринганом? — переспросил ещё раз Саске. Юноша вспомнил Какаши, который прикрывал протектором активированный всё время глаз и тут же встряхнул головой: нет, такого в принципе быть не могло. Джирайя заметил перемены на лице молодого человека и сказал:        — Нет, Какаши этого не делал — он сам мне рассказывал, что тот помогал пострадавшим либо эвакуироваться, либо относить их в больничные помещения — что-то вроде военного лазарета, находящиеся относительно далеко от эпицентра разрушения. И, когда тот узнал о случившемся, то был поражён не меньше меня. Какаши приходился Минато учеником, и смерть сенсея пришла на тот период, когда Какаши терял раз за разом близких людей. Сначала это был Сакумо — его отец; потом погиб друг и товарищ — Обито Учиха; затем от его руки погибла девушка, которая была в него влюблена. И самый последний момент — смерть Минато и его жена… Они и были родителями Наруто.        — Значит, был кто-то ещё? — спросила Куро, прикусывая от задумчивости нижнюю губу.        — Возможно, но я не знаю, — саннин прошёл к шкафу, опираясь на него. — В любом случае, Девятихвостого под контроль взял некто, у кого в арсенале есть Шаринган. Об этом отдельно поговорим с Какаши, если пересечёмся с ним.       Повисло тяжёлое молчание. Открывшиеся факты заставили задуматься о дальнейших действиях. Нужно ли продолжить тайное слежение или стоит осторожно вернуться в Конохагакуре? ***       Вечером в Конохагакуре созвали совет. По выражению лиц глав кланов, которых пригласили, было видно, что никто не ожидал такого срочного сбора. Их лица были и одновременно заспанными, несмотря на то, что время давно перевалило за полдень.       Несмотря на это, не только внезапное собрание заставляло всех держать наготове любое оружие. Цунаде смотрела на всех затуманено, словно она попала под действие некого Гендзюцу.       Когда женщина заговорила, то вся эта маска как будто исчезла, и голос звучал уверенно.        — Итак, у нас появилась причина, по которой я собрала вас всех здесь! — начала Хокаге, после чего члены встали, поклонились и сели обратно на свои места. — Сегодня с утра мне пришла посылка.       Начало не совсем заинтриговала участников. Но следующая шокирующая новость вызвала шквал среди аудитории.        — В этой посылке была голова Данзо? — переспросил вставший Какаши, нахмурившись. — А каким образом этот человек лишился её?        — Я не в курсе, — женщина опустила взгляд. — Но в этом послании есть особая проблема — если не отдадим им в руки Джинчуурики Девятихвостого, тогда нас ждёт примерно такая же судьба.        — Так отдайте этого Джинчуурики в руки тому, кто расправился над Данзо-сама! — выкрикнул в порыве эмоций кто-то сзади.       Хокаге сразу посмотрела вглубь зала, выискивая такого умного.        — Кто это сейчас только что сказал? — чакра преобразовалась. Цунаде было не по душе, что кто-то так безрассудно относится к судьбе Наруто. Она не привязывалась к мальчишке, просто существовать в этом мире, как оружие — не столько бредово, сколько странно и бессмысленно. Сенджу хотела, чтобы Наруто не считал себя именно инструментом против сильного врага, а видел себя человеком, способным радоваться любой мелочи жизни и дружить со многими людьми.       В аудитории повисло молчание, и правительница снова повторила вопрос:        — Я спрашиваю ещё раз — кто это только что сейчас сказал?       Виновник отмаливался, не желая выдавать себя.        — Ладно, — отступила на время от допроса женщина. — Надо решить, что будем делать дальше!        — Отдавать Наруто в руки тем людям, которые устроили казнь Данзо — я считаю, нет! — выговорил своё мнение Шикаку Нара, вставая со своего места. — Первое, мы должны предупредить о том, что Наруто угрожает опасность, при чём он сам не ведает, насколько всё плохо.        — Это мы уже сделали, — отрапортовала Шизуне. — Мы послали сообщение Джирайе-сама, чтобы он смог объяснить Наруто-куну о его нескором возвращении домой.        — Согласен, ему возвращаться в Конохагакуре нельзя! — кивнул Нара, присаживаясь на место. — Но, а как же его друзья, я про Саске и Сакуру, а также про ту девочку из Узумаки, но Ичизоку, которая Карин?        — Её пока не трогайте, — отрезала Сенджу. — Она пока что помогает в госпитале — и весьма значимый вклад внесла за этот год. Если понадобиться, я ей сама скажу и отправлю к Наруто, пусть они там тусуются всей компанией. Сначала усилим патрули и обследуем по несколько раз границы со страной Огня. Предупредим всех действующих шиноби — от геннинов до джуоннинов — быть наготове и не терять бдительности.       Слушатели закивали. Конечно, большинству пришлось по душе решение Годайме. Если Джинчуурики не было в деревне, то на селение не нападут, поэтому ненадолго можно перевести дух. Другая часть аудитории отнеслась нейтрально, мол, пусть так оно и будет, только нас больше по таким вещам не беспокойте. И только один человек — тот, кто предлагал отдать Наруто в руки врагу — видимо, не был доволен ситуацией. Никто из присутствующих не заметил, что кто-то покинул комнату.