Путь Шиноби

      Сакура с её новой командой прощались с Наруто и Саске. Хоть прощание и вышло не долгим, но смешанные чувства оставались — вроде все привыкли к друг другу, все начали входить в привычное русло, как вдруг снова перемены, и идти надо дальше.       Расставания для Наруто всегда давались тяжело — порой его преследовала странная паранойя того, что определённого человека он видит в последний раз, а потом и вовсе никогда не увидит. Прощание с Сакурой вызывало у него определённые чувства, хотя тот старался срывать их за семью замками. Сакура заметила некие перемены на лице товарища, обхватила того и обняла. До её чуткого слуха донёсся переменчивый стук сердца — то сердцебиение учащалось, то, наоборот, замедлялось. Как ирьёнину, Сакуре это не нравилось.        — Не перетруждайся! — дала небольшое напутствие подруга. Она сделала шаг назад и ещё раз осмотрела Наруто. Тот неуверенно поднял взгляд на товарища, кивнул, пообещав не зазнаваться и слушаться старших, и отвёл взгляд.       На этом они закончили.       С Саске девушка попрощалась как-то быстро и сухо. После короткого кивка они разошлись. Команда поспешила отправиться к выходу. Наруто долго смотрел им вслед и не заметил, как Учиха ушёл к Орочимару. Когда же сий факт обнаружился, Джинчуурики пожал плечами и отправился к себе в номер.       Когда Наруто вернулся к себе в номер, то заметил сидящего за столом саннина, читавшего записку. По чакре старик определил, что к нему пожаловали гости и отложил послание посмотрев на крестника.        — К нам в скором времени присоединится Какаши, — оповестил тот.        — Хорошо, — ответил Наруто, отведя взгляд в сторону.       И тут тот впервые понял, что ему не о чём поговорить с Джирайей. Или это были мысли, с которыми подросток не отважился бы поделиться с наставником. Вопросы, на которые Наруто хотел бы получить ответы, становилось всё больше, и ответы бы приходилось самостоятельно и долго искать, чего не хотелось молодому шиноби. Это был тот самый момент, когда Узумаки внезапно накрыла фрустрация. Больше не хотелось выполнять какие-то поручения, хотелось, как Джирайя, всё бросить и отправиться в путешествие.       Саннин заметил замешательство на лице Джинчуурики и подошёл к юноше, положив руку на плечо. Джинчуурики напрягся в плечах и чуть вздрогнул. Это было неожиданно.        — Если хочешь что-то спросить — спрашивай, и не страдай, как это делают большинство женщин, которые очень любят жаловаться на то, что они не смогли обустроить жизнь! — без толики жалости выговорил старик. — Тебе и так предстоит нелёгкое путешествие, мне не хватало, чтобы ты пал духом во время тренировок и отвлекался на посторонние вещи.        — Хм, я тут подумал, что надо обсудить с Какаши-сенсеем один важный момент, — ответил Наруто. — Это про тот случай с нападением Курамы пятнадцать лет — кто-то же контролировал того с помощью Шарингана!        — Тебе до сих пор интересно, кто убил твоих родителей? — уточнил старик. — У меня тоже была мысль поспрашивать его насчёт этого. А сейчас — марш на тренировку, мне надо с Орочимару кое-что обсудить; завтра с утра они с Саске уходят, поэтому времени у нас маловато.       Наруто тяжело вздохнул, но послушно отправился на тренировочный полигон, продолжая витать в своих мыслях. ***       Его преследовала чёрная тень — настолько чёрная, что сложно было определить — это тьма или нечто иное. Вокруг него возвышались стены — длинные и каменные, бесконечные и высокие — выстраивавшееся место походило на лабиринт, из которого не нашлось бы выхода. Где-то наверху свистел ветер, на горизонте рокотал гром, а солнце садилось за облака.       Временами во мгле мелькали блики огоньков — они мелькали и отражались на каменной поверхности стен.       Коридоры бесконечного лабиринта сменились на долину или полянку на опушке леса. С земли поднималась пыль, на сухой земле застыли пятна крови. В сознании оживала картина битвы -гул сражавшихся становился громче наравне со стуком и лязгом клинков катаны, сюрикенов и кунаев. Кто-то издавал последний вздох, кто-то, наоборот, нёсся на противника, занося над головой оружия для нанесения удара.       Он не до конца понимал, где находится, но интуиция подсказывала, что это место когда-то было полем боя. Отголоски боли, боевые кличи — всё это смешалось, приборетало смысл. Однако, по-прежнему осталось неизвестно одно — Наруто не понимал, каким образом он здесь оказался.       Из-за коричневых от поли облаков выглядывали лучи солнца, казавшиеся грязно-жёлтого оттенка. Солнце осветило одиноко воткнутую в землю на холме катану. На рукоятке наспех перевязали повязку. На тёмной-синей повязке едва слышно повзякивала металлическая пластинка, на которой давно стёрся рисунок, и множества царапн с кровавыми пятнами и грязью покрывали металл.       «Могила!» — догадался Наруто. О таких он много слышал, так как Курама часто рассказывал о подобных вещах, и о том времени, пока Биджуу не попал под контроль Учихи Мадары.       «Этот ублюдок не пойми чем занимался! — размахивал хвостом Девятихвостый. — Что он пытался таким образом доказать или сделать? Ненаживу этого придурка!»       Дальше Наруто не вспоминал, так как понимал, что у Курамы, проведённое время под контролем Мадары, вызывали не самые приятные чувства: ненависть и злость, отчаяние и боль, раздражение и отвращение.        — Здесь кто-нибудь есть? — Узумаки осмотрелся по сторонам — в этом месте он был один, но предчувствие говорило о том, что совсем близко кто-то стоит рядом, пристально смотря в спину. От страха юношу парализовало, но тот храбро повернулся и посмотрел назад.       К его удивлению, никто рядом не стоял, но дуновеение ветра играло не добрую шутку. Казалось, что появляется чей-то неясный облик в доспехах смотрит на него, с укором прожигая спину до боли. Узумаки встряхнул головой, но странное видение никуда не уходило и вообще не думало покидать его. Всё было до жути страшно и непонятно. ***       Наруто открыл глаза и уставился в потолок. На Танзаку лавно легла ночь, и Джирайя за соседней стенкй спал и храпел. Странное явление, которое Джинчуурики лицезрел в своём сне, не давало покоя, а сердце бешено колотилось о стенки рёбер, готовое вот-вот выпрыгнгуть наружу, оросов номер гостиницы кровью.       Это уже не шутки, понял парень, потому как спросить совета у Лиса хотелось, но не предоставлялось возможным пока что: питомец спал, свернувшись калачиком в клетке.       И тут подростка ошпарило, словно кипятком — он резко вскочил, приняв сидячее положение на футоне, и чуть нагнулся вперёд, будто разглядывал что-то в темноте. Внезапное воспоминание о ритуале, который проводил над ним Итачи год назад, и появление внука Мудреца Шести Путей — Хару Ооцуцуки. И ведь именно тогда этот призрак прошлого пообещал помочь высвободить зверя в обмен на убийство. От всего этого становилось как-то не по себе.        — Неужели ты вспомнил? — раздался голос со стороны лёгких тюлевых занавесок. Знакомый до боли голос произнёс с толикой яда и усмешки. Джинчуурики осторожно обернулся и посмотрел на фигуру, слабо видневшееся на светлом фоне занавесок.       Это был тот самый Хару Ооцуцуки, которого Наруто тогда повстречал: те же глаза с рябью на сиреневом фоне, те же волосы, успевшие отрасти до пояса. Лицо украшало несколько шрамов, а на шее вырисовывалось кольцо ожога. В глазах мелькала боль, ненависть и скрытое презрение — из-за этого Наруто казалось, что здесь виноват он сам.        — Я рад, что ты стал сильнее, — прозвучала в ответ на немой вопрос холодная похвала. — Я рад и горд, что ты смог подружиться с Биджуу — ведь не каждому дано такое — смог достигнуть с ним взаимопонимание и завладеть его чакрой.       Узумаки не понимал значение всего этого, но что-то внутри говорило ему о том, что хорошим это дело не кончится. Взгляд Хару говорил об этом: едва заметная дрожь ряби на глазах расплывалась, и глаз чернел. В какой-то момент у Джинчуурики это вызвало ассоциации того, что Ооцуцуки медленно превращается в Учиху, так как и волосы чернели, не оставляя ни единого волоска светлым.        — Я помог тебе — сломал печать, и ты завладел силой Лиса, — заговорил монотонным голосом собеседник. — Пришла пора и тебе оплатить свой долг. Ты же помнишь, я просил тебя убить одного человека?       Парень кивнул, сглотнув.        — Но вы тогда не упоминали, кого именно я должен убить! — заметил тот, напомнив о самом главном.       Взгляд шиноби посветлел.        — Правильно, потому как ты должен сам понять, кого нужно убивать, — голос звучал спокойно, но холодно. — Я не могу сказать, кто это, так как я не могу описать его внешность, я чувствую его эмоциональный фон и другие вещи, которые люди не могут показать просто так. Я могу лишь сказать, что это потерявшийся по жизни и своему пути человек.        — А кто же тогда это может быть? — развёл руками Джинчуурики.       Глаза Ооцуцуки снова обрели привычный сиреневый цвет с чёрной рябью.        — Это может быть кто угодно, даже твои товарищи или близкие люди.        — Как же так? — моргнул Узумаки, чтобы прогнать непрошеные слёзы — ему не хотелось, чтобы тот когда-нибудь сражался с крёстным только потому, что тот запутался по своему пути. С другой стороны, этот старик уже находился в таком возрасте, что тот уже давно прошёл свой путь и достиг определённые цели.        — Ты сам поймёшь, когда придёт время, — подбодрил мужчина, а затем силуэт медленно начал исчезать, словно его никогда не было.       Наруто хоть остался один, но продолжал смотреть на то место, где стоял Хару. Узумаки казалось, что Ооцуцуки не исчез и использовал технику телесного мерцания, чтобы понаблюдать за молодым шиноби. Джинчуурики напрягся до такой степени, что бицепсы и трицепсы заныли, а на глазах невольно навернулись слёзы.       За стенкой Джирайя внезапно всхрапнул громче прежнего. Это одновременно и напугало, и привело того в чувство, и Наруто лёг обратно на подушку, закрыв глаза, засыпая. ***       Ранним утром в номер Джирайи и Наруто кто-то постучался. Джирайя уже ждал и отправился в прихожую, встречая Какаши.        — Доброе утро, Джирайя-сама! — немного запоздало проговорил пепельноволосый, поклонившись. — Меня прислала Цунаде-сама!       Хатаке засыпал — тот клевал носом. Несмотря на его сонливое состояние, Какаши успел сообщить, что отряд, в котором состояла Сакура, прибыл в Конохагакуре, а потом Цунаде отправила их на задание.        — Сразу покинули деревню после прибытия? — спросил старик.       Собеседник кивнул.        — Цунаде-сама считает, что Наруто находится в большой опасности из-за того, что на него объявили охоту, — последовал ответ. — Поэтому всё окружение Наруто стараются какими-то силами, но уберечь от опасности. Цунаде-сама склонна верить в то, что такой поступок поможет в каком-то смысле отсрочить надвигающуюся войну.        — Объявить войну с помощью отрубленной головы Данзо? — к разговору присоединился Наруто, продолжая зевать. Это не понравилось саннину, и тот потребовал не отвлекать и не отвлекаться, иначе Джинчуурики и весь мир в целом будет ждать такая же участь, что и ненормального друга Сандайме Хокаге.        — Что, весь будет с отрубленными головами? — воспринял всё всерьёз Узумаки.       Какаши хлопнул себя по металлической пластине повязки.        — Не в прямом смысле, конечно, — успокоил тот ученика. — Однако, если мы сейчас ничего не предпримем, то тогда никто нам уже не поможет!        — Мы отвлеклись! — перебил жабий отшельник, а потом обратился к Какаши. — Итак, Цунаде тебе сообщила, что произошло и почему она отправила тебя к нам?        — Она мне объяснила, что у вас есть некоторые предположения насчёт того человека, который был инициатором нападения Девятихвостого на деревню пятнадцать лет назад.        — Верно, — в один голос ответили Джирайя и Наруто.        — Курама мне рассказывал, что в ночь нападения, кто-то в маске контролировал его тогда, — выговорил сразу Узумаки. — И у этого человека…        — В одном глазу был Шаринган, верно? — закончил за ученика наставник, дотрагиваясь рукой до прикрытого повязкой левого глаза. Лицо сильно побледнело.        — У тебя есть определённые догадки? — сразу спросил саннин, встряхнув джоуннина.        — Ха, ещё как! — горько усмехнулся тот.       Наруто переводил взгляд то на одного наставника, то на второго. Он не понимал, что происходило вообще.        — А что произошло в прошлом с Какаши-сенсеем такое, что тот так реагирует на неизвестного с Шаринганом… эмоционально? — парень очень хотел услышать об этом, чуть-чуть получше узнать своего наставника.        — Это предположение связано с одним моим товарищем, с которым я выполнял миссии во времена Третьей Мировой войны шиноби, — сказал Хатаке, серьёзно посмотрев на подопечного. — Наша деревня, впрочем, как и остальные великие четыре, принимали участие сразу на четырёх фронтах. Одной из ключевых миссий стал взрыв моста на границе Страны Огня и Страны Земли Каннаби. Но перед этим на нас напали шиноби Ивакагуре. После недолгого сражения они заманили нас в ловушку и хотели обрушить на нас валун. Я и Рин — это был ещё один наш общий товарищ — спаслись, а Обито Учиха, который оказался под валуном, погиб. И теперь, если Девятихвостый утверждает, что в нападении на деревню участвовал человек в маске с одним глазом Шаринганом, то у меня на этот счёт не самые хорошие предчувствия.        — А Шаринган, который в вашем глазу — он достался от вашего якобы погибшего товарища? — уточнил Наруто, на что Какаши кивнул. — Тогда получается, каким-то образом призрак вашего друга захватил власть над Лисом и натравил того на разрушение деревни?       «Это был не призрак!» — перебил сразу Курама.       «Вполне себе живой человек?» — спросил Джинчуурики.       «Именно!» — гордо произнёс Лис.        — Какаши-сенсей, а скажите, не могло ли получиться так, что ваш товарищ каким-то чудесным способом смог выжить? — сердце забилось отчаянней и громче; Наруто желал получить ответы на многие вопросы, но вопросов становилось всё больше.        — Я так не думаю, но и это предположение нельзя упускать, — отметил факты наставник.        — А если эти предположения окажутся правдой? — подпёр рукой подбородок Джирайя.       Какаши молча опустил взгляд, находясь в собственных раздумьях. Если Обито сумел выжить, то, во-первых, как? И, во-вторых, где он сейчас находится?        — Стоит ли в этом случае расспросить о нём у Итачи? — выдал предложение саннин.        — Навряд он слышал о таком человеке, — пожал плечами джоуннин. — Насколько я помню, Итачи было всего три года, когда закончилась эта война. Многих соклановцев он либо не знал, либо не помнил, так как те погибали в боях или о них мало говорили.        — В любом случае после полудня мы отправимся в убежище и попытаемся расспросить у Итачи об этом, — решительно заявил беловолосый.        — Но, Джирайя-джи-джи-сан! — подключился Наруто. — Если напарник Какаши-сенсея был и его товарищем по команде, то тогда сенсей должен был его знать!        — Молодец, что ты подмечаешь такие вещи, Наруто! — удовлетворённо кивнул Хатаке. — Но есть одна проблема: ни ты, ни я, ни даже Джирайя-сама не принадлежим Учиха, но Ичизоку. Мы не знаем, как реагировали на смерть этого человека его соклановцы, что тот представлял собой, как Учиха — бесхребетный калека, от которого поскорее хотелось избавиться или шиноби, которому нужен был наставник, видящий преимущества и недостатки и направивший его на правильный путь.        — Но зачем впутывать сюда ещё больше людей? — не понимал Наруто.        — Я думаю, что Итачи видел отношение к его клану после того рокового нападения, — отметил саннин. — Я думаю, что он мог что-то услышать и подмечал эти факты. Но кроме него, никто не знает, как оно было на самом деле внутри всего этого.        — Ясно, — на этом разговор и закончился. ***        — Эй, Акула! — уже издали Наруто заметил силуэт акулоподобного шиноби и махал тому рукой, на что шиноби из Киригакуре ответно поприветствовал Узумаки. Какаши понял, почему его ученик дал такую необычную кличку — шиноби и вправду походил на этого морского хищника, но каким образом это произошло, тот не знал.        — Привет, Наруто-кун, — поздоровался с учеником Хошигаке. — Здравствуйте, Джирайя-сама, Какаши-сан! Что-то произошло, раз вы привели ещё одного шиноби Конохагакуре?        — Итачи на базе? — сразу спросил Джирайя, пройдя мимо шиноби.       Акулоподобный человек кивнул.        — Он в кабинете с Нагато, они изучают какие-то вопросы или дела, — неуверенно добавил тот вдогонку, а после пошёл за компанией ко входу в убежище.        — Что же, и на этом спасибо, — ответил саннин, а после все спустились в подземный комплекс.       Какаши пребывал в шоке — он никогда не думал, что всемирно известная организация Акацуки, о которой все думали плохо, окажется не такой, какой себе представляло большинство шиноби. В это сложно было поверить, но факты были ими.       По пути им попался Яхико — на его одежду был накинут халат, а в руках шиноби сжимал планшет с листами каких-то отчётов. Фуума слегка удивился приходу гостей.        — Джирайя-сенсей, — рыжеволосый поприветствовал саннин и поклонился тому. Саннин ответил тем же. — Как давно вы пришли?        — Они ищут Итачи, — вместо старика ответил Кисаме. — Пришли только что.        — О! — понимающе кивнул в ответ рыжеволосый. — Тогда пошли. Добро пожаловать, Какаши-сан!       Хатаке не ожидал такого радушного приёма, но быстро ответил поклоном в знак приветствия и благодарности.       Итачи и Нагато сидели в кабинете за разными столами, записывая что-то в бумагах. Приход гостей отвлёк их, но те были рады, что это произошло.        — Всем привет! — первым поздоровался Нагато, Какаши, остановившись около двери, с изумлением смотрел на рисунок легендарного глаза. Это действительно был он, Риннеган!        — Невероятно, — одними губами произнёс Хатаке.       Узумаки-старший улыбнулся, польщённый комплиментом.        — Как успехи? — поинтересовался он, вставая из-за стола, разминая затёкшие конечности.        — В Конохагакуре убили одного ублюдка, который был одним из инициаторов резни Учиха, но Ичизоку, — сразу рыкнул Джирайя.       Итачи вскинул голову — что там только что сказали?        — Ч-что, простите? — спросил тот. — Данзо-сама убили? Что, прямо в Конохагакуре?        — Не совсем, — помотал головой Какаши. — Кто-то убил Данзо, а потом прислал его голову посылкой Цунаде. Этим же вечером она собрала совет, чтобы попросить всех высказать свои соображения насчёт того, кто это мог совершить, объявляя всему миру таким образом войну. Один из таких смельчаков выкрикнул, что надо отдать убийце Джинчуурики на растерзание и успокоиться.       Учиху передёрнуло от такого расклада дел.        — А вы сумели после найти того придурка, который сморозил такую дичь? — внезапно оскалился шиноби.        — Нет, — незамедлительно последовал ответ.        — Но у нас появилась одна важная тема, которую мы хотели бы с тобой обсудить! — напомнил о самом главном саннин. — Это насчёт Девятихвостого и его нападения на деревню.        — А при чём тут это? — не понимал пока Итачи.        — У нас появилось предположение, что человек, убивший Данзо и натравивший Биджуу пятнадцать лет назад — это один и тот же человек и он принадлежал Учиха, но Ичизоку! — ответил старик.        — И почему? — разговор становился всё более увлекательным, и к истории присоединялось всё больше народу.        — Я не могу сказать точно, но человек, использовавший Лиса в ночь нападения, и человек, убивший Данзо-сама, чтобы получить Девятихвостого — не наводит ли это на такие мысли, что это один и тот же человек?        — Хотите сказать, что уже тогда некто с Шарингагом захотел забрать Лиса, но ему помешал Йондайме Хокаге? — Итачи прикусил нижнюю губу, думая, кто из Учих мог совершить такой поступок, подставляя таким образом весь клан.       Неизвестная цель — всегда плохо. Ещё хуже если под маской человеком с одним Шариганом окажется Обито Учиха! — Какаши такого не простил бы себя; тот слишком рано сдался и не вытащил товарища из-под обломков, а ещё не уберёг общего товарища — Рин.        — Итачи, мы хотели бы поговорить с тобой об одном человеке, которого звали Обито Учиха! — между тем заговорил Джирайя. — Возможно именно он тогда вызволил Зверя и натравил того на Конохагакуре. Однако, если ты о нём ничего не знаешь, то ничего страшного, мы поймём.       Итачи на минуту задумался — в голове всплывали воспоминания — обрывки фраз разговора отца с кем-то. Кажется это было через сутки после той роковой ночи: большинство жителей собралось около братской могилы, проводить в последний путь тех, кто погиб. Кто-то подошёл к Фугаку сзади и заговорил об Обито — многие соклановцы тогда осуждали поступок чуунина — немыслимо было отдавать Шаринган тому человеку, который никаким боком не принадлежал Учиха, но Ичизоку. Наследие семьи хотели вернуть, как можно скорее, но глава клана тогда отказал, аргументируя это уважением последней воли погибшего члена.        — Совсем немного и то, только о том, что Шаринган остаётся у Какаши-сана, — ответил шиноби.       Отшельник цыкнул.        — Негусто, однако, — прокомментировал тот.        — Мне всего были три или два года, когда умер этот Обито, — пожал плечами молодой человек. — Вряд ли, кроме Минато-сама и остальных членов клана его кто-то очень хорошо знал, как не знали его мы.        — Всё равно, мы вернулись к тупику, — разочарованно произнёс саннин, отводя взгляд в сторону, а ведь изначально было видно, что он так надеялся получить ответы.        — Ну, а всё же, если на время представить, что обсуждаемый Обито выжил? — внёс предположение Нагато. — А потом кто-то его подобрал и выходил.       Какаши с недоверием посмотрел на красноволосого.        — И тогда этот «кто-то» взял прочистил ему мозги и настроил Обито против бывшей деревни и сенсея? — догадался тот.        — Это имеет смысл, — кивнул саннин. — Но кому всё это нужно?       «Могу сказать, что единственные люди, которые брали меня под контроль, как призывного зверя, был Мадара и тот человек, который призвал меня разрушить Лист! — заговорил Курама, после чего парень приободрился и посмотрел на вытянутую морду Лиса. — Вполне возможно Мадара прибрал к рукам этого мальчишку, прочистил мозги и отправил кромсать селение!»       «Ты уверен в этом?» — спросил Наруто.       «Это ты у меня спрашиваешь?» — громче прежнего хохотнул Биджуу.       «И то правда!» — Узумаки положил руку себе на лоб, улыбнувшись.       Этот жест заметили и остальные.        — Курама снова веселится? — с улыбкой спросил Нагато.        — Нет, — помотал головой Узумаки-младший. — Он указал на тот момент, на который стоило бы обратить внимание, таким образом проливая немного света на тёмную тайну.       Взрослые мигом обратили на него внимание.        — А, ну-ка, поведай-ка нам! — с каким-то азартом и интересом попросил Итачи.        — Это касалось призыва — призвать Девятихвостого могли только Мадара и человек, подчинивший Лиса пятнадцать лет назад, то есть Обито! — ответил Джинчуурики.        — Это шокировало не только Итачи — и Нагато, и Джирайя, и Какаши, даже Яхико с Кисаме подошли поближе убедиться, что они всё правильно услышали.        — Хочешь сказать, что Мадара приютил Обито, выходил того, а потом произошло вот это всё? — Какаши с шоком переварил информацию. — Если это так, то сколько же лет было Мадаре на тот момент?        — Это разве важно? — спросил Наруто.        — В каком-то смысле да, — кивнул Итачи. — Если на тот момент Мадара-сама был глубоким стариком, что правда, то он многое знал и смог найти подход к Обито, чтобы надавить на его больные точки. Парень переосмыслил всю жизнь и перешёл на сторону тьмы. Что двигало этим стариком, мы сами не в курсе.       «Курама, ты что-нибудь знаешь об этом?» — спросил парень у питомца.       Лис отрицательно помотал головой.        — Значит, мы по-прежнему торчим в том дерьме, из которого мы пока никак не можем выбраться? — вздохнул Какаши, положив руки в карманы.        — Риннеган! — неожиданно для всех воскликнул Джирайя, и того посетила страшная догадка.        — Что? — не понял Узумаки. — А это тут при чём?       Беловолосый одарил крестника совершенно безумным взглядом.        — Когда мы с Цунаде отправились искать информацию о Риннегане, мы нашли одну тетрадь, в которой было сказано, что от Риннегана произошли два других Додзюцу — Шаринган и Бьякуган, — на одном выдохе произнёс старик. — При чём Бьякуган самостоятельное Додзюцу, которое эволюционировало само по себе!        — И при чём тут оно? — спросил Какаши.        — Если следовать логической цепочке, и принимать во внимание то, что от Риннегана произошли Шаринган и Бьякуган, то члены Учиха, но Ичизоку вполне могли развить своё Додзюцу до Легендарного глаза! — прежде Наруто никогда не блистал такими догадками, что сильнее поразило старшую аудиторию. — И если это так, то должны же быть какие-то факторы, превращающие Шаринган в Риннеган!        — Если Учихи и были способны развить Шаринган до такой степени, то почему у Нагато проявилось это Додзюцу? — шокировано спросил саннин, посмотрев на то, как ученик прикрывает рукой один глаз. Того осенила догадка — этот ненормальный ублюдок когда-то пересадил свои глаза в его! Только когда и почему?        — Вот чёрт! — выругался Узумаки. — Я попал под сильную раздачу!        — Хм, это верно, — не стал спорить Итачи. — Но если бы всё происходило по такой схеме: нечто двигало Мадарой и заставляло того совершенствоваться и становиться сильнее. На последних годах ему удаётся пробудить Риннеган, но так как организм и большинство органов ослабели, то этот человек стал одержим мыслью, что легендарный глаз каким-то образом должен сохраниться. Глаз надо было пересадить в более молодое тело: это должен был быть человек из Узумаки, но Ичизоку. Узумаки, Сенджу и Учихи были дальними родственниками, но Узумаки досталась такого рода честь, так как они превосходили Сенджу в разы: по физическим параметрам и многим другим. Тогда маленький Нагато стал надёжным сосудом для сохранения слабого Риннегана!        — И потом Мадара каким-то образом вернул бы себе Додзюцу, когда придёт время? — Наруто от всего этого ужаса схватил голову руками, путаясь во всём этом водовороте мыслей. — Чёрт, как всё это сложно!        — Будешь выпендриваться, отправлю на тренировку! — хихикнул Яхико.       Наруто поник головой.        — Но что нам делать теперь? Просто сидеть и ждать — не выход!        — Но найти Обито мы также не сможем! — заговорил саннин.       Наруто злился и очень сильно. Он не желал проигрывать, не хотел быть лишним, но осознавал, что некоторые действия от него ждать не будут и сочтут неправильными или бесполезными.        — Я пойду ненадолго пройдусь, — предупредил парень, направляясь к выходу из кабинета.       Нагато проводил его недолгим задумчивым взглядом.        — Хорошо. ***       Вечером в убежище было тихо. Всегда. Но сегодня — все как будто с цепи сорвались. Эмоциональный фон, неровные потоки чакры говорили о том, что обсуждаемая тема долго не давала покоя и, похоже, не даст на ближайшее время.       Если оно всё и было так — то почему оно всё так было. Каким образом — если оно и было правдой — выжил Обито, потом пришёл в Конохагакуре и убил родителей? На какие такие больные точки надавил Мадара у Обито, чтобы тот совершио такой непростительный поступок?       «Я не смог уберечь нашего общего товарища — девушка по имени Рин Нохара» — вспомнились слова Какаши-сенсея.       Может, девушка с этим именем и была больной точкой Обито? Может, её смерть настроила этого парня против целого мира, и теперь его Наруто предстоит убить, как того и хотел Хару Ооцуцуки.       Нет, сначала стоило посоветоваться с Нагато на этот счёт.       Вопросы только накапливались.        — Мы точно оказались в одной большой жопе! — сплюнул парень, встряхнув волосы.        — Не сдавайся раньше времени! — донёсся голос со стороны двери, и Узумаки быстро обратил своё внимание туда. Там стоял Нагато.        — Нагато-нии-сан, всё в порядке? — спросил Джинчуурики.       Красноволосый немного поломался и прошёл внутрь комнатки.        — Да так, просто решил проведать тебя, — ответил тот.        — Хм, — пробурчал в ответ парень.        — Скоро ужин будет готов, — оповестил Узумаки-старший.        — Да, хорошо, — немного запоздало ответил шиноби.        — Если хочешь что-то сказать, то говори, — посоветовал красноволосый.        — Это может косвенно касаться Обито Учихи, — недолго думая, ответил юноша. — Помнишь ритуал, который вы проводили надо мной тогда? Я встретил Хару Ооцуцуки, и тогда он решил мне помочь, но в обмен он попросил меня убить одого человека. Недавно он снова явился ко мне и дал одну подсказку: этот человек запутавшийся по жизни. Я немного подумал и решил, что речь шла именно об убийце моих родителей.        — И почему ты пришёл к такому заключению? — поинтересовался Нагато.        — Ответ покажется странным, но мне кажется, это интуиция, — неуверенно ответил Джинчуурики. — В тот самый момент, когда Обито понадобилась помощь, ему протянули руку, и он доверился своему спасителю. Этот Мадара дождался, пока он окончательно смог бы втереться в доверие, а после готовил к тому, чтобы Обито стал преемником.        — А после того, как умерла Рин Нохара, что и являлось его больной точкой, Мадара решил окончательно сделать парня своим преемником, так как это событие в корне поменяла мировоззрение несозревшего пацана, — продолжил рассуждать соклановец. — Это ужасно! И сбор Хвостатых Зверей как-то поможет в пересаадке Мадаре Риннегана?        — Не совсем, — ответил появившийся в дверях Джирайя. — Скорее всего, здесь дело кроется в воскрешении Рин. Это было его мечтой или целью, называйте, как хотите.        — Так, а как в этом помогут Риннеган и все Хвостатые? — развёл руками Нагато.        — А вот здесь я не знаю, — пожал плечами старик.        — У нас снова тупик? — спросил Наруто.        — Я не думаю так, — помотал головой наставник. — Благодаря тебе и Лису мы примерно знаем, кто стоял за нападением на Конохагакуре. Плюс, мы узнали, что Мадара был жив после поражения с Хаширамой. Третье — надо связаться с Каге других стран и предупредить их о том, что они также, как и ты, находятся в большой опасности.        — А потом мы решим, что делать дальше, — добавил Нагато.       Многое ещё хотелось обсудить. Но Наруто понимал, что последняя неделя выдалась очень насыщенной, поэтому впервые за несколько дней Джинчуурики в одно мгновение провалился в глубокий сон.       Нагато и Джирайя тихо вышли из коморки.        — Я отправлю Цунаде послание, — сказал саннин. — У неё есть один элитный отряд, который она может отправлять, чтобы те доставили новости. Мы же займёмся своими делами — в первую очередь тренировать Наруто и в очень жёстком режиме.        — Я понял, — сразу ответил Нагато.       Оба направились в сторону кухни на ужин.