Путь Шиноби

      Человек в маске стоял около стены в пещере и с ухмылкой поглядывал на жертв, прикованные к цепями на противоположной стене. Их тела висели, и со стороны казалось, что пленники мертвы, если бы не редкое дыхание и кашель под нос. Одна из жертв — женщина — опустила голову, смотря в щели каменного пола, и ничего не говорила. Будто она дожидалась своего часа, чтобы дать отпор насильнику.       В голове покалывало, а тело онемело, чувствовалась слабость. Чакра не подавалась ни в руки, ни в ноги, а это означало, что противник всё предусмотрел и использовал чакропоглощающие цепи, чтобы жертвы — старики — не могли ему никак навредить; старейшины Конохагакуре не такие, какими кажутся на первый взгляд.       Женщина подняла голову. Перед ней стоял мужчина, лицо которого скрывала маска с единственной прорезью для глаза. Там сверкал красный огонёк с тремя томоэ.       Это был Шаринган.       Глаз Учиха, но Ичизоку. Клан, который по её приказу, по приказу Хомуры, Данзо и Третьего Хокаге истребил Итачи в роковую ночь.        — Ч-чего… ты хо-че-ешь? — с большим трудом проговорила старуха.       Скучавший до поры до времени насильник обратил на женщину внимание.        — О-о-о… — протянул наконец преступник. — Вы даже не подозреваете, вы даже не подозреваете…        — Че-е-го-о-о тебе… надо, — повторила вопрос Утатане. — Ты ведь не просто так нас держишь здесь?       Масочник недовольно посмотрел женщине в глаза. Единственный глаз, в котором был Шаринган, наводил подозрения. Получается, что Итачи истребил не всех членов, и кто-то всё же остался в живых?        — Кто ты такой? — из последних сил едва слышно произнесла старуха. — Я знаю, что ты один из выживших клана, но как такое возможно…        — У вас свои секреты, у меня свои, — загадочно проговорил Учиха. — И разглашать их или не разглашать — я также вправе.       Старейшина, что было мочи оскалилась — она не любила подобного рода ответы; Утатане хотела выбраться из этих цепей, набить рожу этому Учихе (или же он не был им, а Шаринган тот одолжил у кого-то из уже умерших членов) и получить долгожданную свободу. Освободить Митокадо, а после вернуться в Конохагакуре…       Внезапно Кохару осенила идея — она, ровно как и Данзо, и Митокадо была одержима захватом Джинчуурики Девятихвостого. А если припомнить события ночи пятнадцатилетней давности, то вполне можно догадаться, что именно этот человек тогда взял под контроль Хвостатого.       И её посетила гениальная мысль заключить союз с этим странным человеком.        — Ты… ведь это был ты тогда, когда на Конохагакуре напал Девятихвостый! — вздохнула старуха, сжимая руки в кулаки.        — О, так ты уже догадалась! — в голосе послышались отголоски радости и, отчасти, облегчения. — Всё правильно, Кохару-сама. Не зря о вас говорят, как об очень внимательной и наблюдательной натуре!        — Я польщена, — хмыкнула Утатане хриплым голосом. — В любом случае, у меня к вам есть предложение!       В глубине души она очень сильно удивилась — она на самом деле женщина ничего не знала о деталях нападения Девятихвостого на Конохагакуре, но вместе с тем Кохару, ровно как и остальные, — знала, что Лиса контролировал некто с Шаринганом. Если же перед ней стоял человек с Шаринганом, и тот сумел за такое короткое время сдать себя, то…       Масочник с интересом наклонил голову набок, уперев руки в бока. С ним впервые решили пойти на контакт?        — Что за предложение?        — У нас с вами, кажется, одна цель, — устало опустила голову женщина. — Девятихвостый, верно?        — Смотря, для каких целей вы собираетесь его использовать, — ответил собеседник. — Но да, самая главная задача у меня состоит в том, чтобы захватить Зверя и получить его чакру. А что вы можете сделать, Кохару-сама?        — А для чего вам нужна чакра Девятихвостого? — холоднокровно спросила Кохару.        — Невежливо отвечать вопросом на вопрос! — ответил масочник. — Это сугубо мои планы, и вы в них не входите!        — Подождите, — воскликнула Утатане в тот момент, когда шиноби подошёл уже к двери, намереваясь уходить. — Я могу предложить вам такой вариант событий: если мы каким-то образом захватим Наруто Узумаки, переманим его на свою сторону и сделаем из него машину для убийств. А после, когда тот станет ко всему безразличен, то высвободим из него Девятихвостого, а вы потом будуте вправе делать всё то, что вам захочется делать с ним.       Шиноби, остановившись, обернулся к старейшине. Её мысль была интересной, да и задумка по реализации плана тоже могла принести успех.        — Какова гарантия того, что вы не лжёте? — спросил Учиха.       Он хотел убедиться, что его не предадут на полпути реализации плана. И, кажется, этот вопрос вывел из себя Кохару.        — Моя жизнь, — легко произнесла она.        — Ваша жизнь? — переспросил шиноби.        — Так точно.       «Странная она какая-то!» — прошептал внутренний голос, и обладатель Шарингана полностью с ним согласился — старейшина попалась на редкость осторожная, будто предугадывала каждый шаг с ним. Она затевала свою игру, и следовать её правилам масочник не собирался. В любом случае эти старики также умрут, как и Данзо. Они также виноваты в истреблении клана.       Ничего не говоря, шиноби ушёл прочь из камеры. ***       Какаши сидел, поддавшись вперёд поближе ко огню. Последние несколько дней того не отпускали мысли о нападавашем на Конохагакуре пятнадцать лет назад. Нет, ну этого просто не могло быть — Обито, как видел сам Хатаке, умер под каменным обвалом. Члены Учиха, но Ичизоку даже подговаривали Фугаку выпросить у него обратно Шаринган Обито, на что глава клана отрезал, объясняя это тем, что они просто должны соблюсти последнюю волю погибшего соклановца.       А после того, как на деревню напал Деветяхвостый к этому клану стали относиться холодней. Некоторые распускали не самые приятные слухи, из-за чего большинство красноглазиков также холодно стали относиться к остальной части деревни. И между ними медленно вспыхивала очередная внутренная война. И единственным решением было истребление, чтобы не возникал гражданский переворот.        — А было ли вообще возможно избежать всего этого? — вслух спросил самого себя пепельноволосый.        — Думаю, что да, — ответил подошедший Джирайя. — Хотя, кто знает, может, сейчас Учихи бы правили деревней, устроив тоталитарный режим в селении и никого бы не впускали и не выпускали. Может, они этого и ждали, но этим планам не суждено сбыться.        — И тогда, возможно, сейчас я был бы без Шарингана, — согласно усмехнулся Хатаке.        — Пошли, пройдёмся, — предложил саннин, направившись в сторону выхода. — Заодно и Наруто прихватим, а то его загоняют до потери сознания. ***        — Бумажные Сюрикены! — воскликнула Конан, и образовавшиеся звёздочки понеслись в сторону Наруто.       Джинчуурики пришлось уворачиваться, чтобы не попасть под раздачу оружий. В последний момент его посетила идея использовать режим Девятихвостого, но наставница появилась рядом с ним, крепко хватая за запястье.       В спину Наруто, к счастью Хаюми, врезались бумажные самолётки, но не тут-то было: раздался хлопок, за которым последовало исчезновение Узумаки, а на пол упало бревно, в которое врезались сюрикены.        — Молодец, — шепнула про себя женщина.        — Стараюсь, сенсей, — довольно произнёс юноша.        — Это мы ещё посмотрим, — коварно улыбнулась Конан, складывая печати и создавая новую технику. — Дотон: Грязевая стена!       Наруто обернулся — за ним росла стена из грязи, комки жидкой земли которой падали на кафельный пол. Несколько капель всё же попали на куртку Узумаки, и пришлось делать ноги. Убежать от атаки не получилось — юношу почти с головы до ног окатило потоком грязи, в которой тот чуть было не застрял. Даже не было возможности высвободить руки, чтобы формировать свою контратакующую технику.        — Не старайся, я слишком много чакры вложила в эту технику, — довольно усмехнулась женщина. — Но на этом закончим — мы тренируемся два часа, и ты уже выдохся.        — Не так быстро, — сзади раздался голос, а тело Наруто в грязевой ловушке испарилось, оставив облачко дыма. Конан несколько раз моргнула, обернулась в сторону второго тела Узумаки, увидев как он занёс над головой средних размеров Рассенган. До Хаюми оставалось пару мгновений, но Джинчуурики снова ждал провал: женщина применила технику замещения, и голубой шар техники врезался в падающее бревно.        — Чёрт подери! — недовольно выругался Узумаки, сплюнув в сторону.        — Соберись, как ты будешь драться с настоящим врагом? — ответил на недовольство крестника появившийся Джирайя.       Наруто отдышался и посмотрел в сторону крёстного отца. Его передние пряди белых волос липли к лицу, а волосы в хвосте слегка выбились. Казалось, что сам саннин только что вернулся с очередной миссии от Хокаге или просто был на разведке.        — О, Джирайя-сенсей! — ответила приветствием Конан, подходя к наставнику.        — Привет, Конан-чан! — с улыбкой произнёс старик.       Наруто наигранно закатил глаза и очень тихо фыркнул.        — Вы что-то хотели, сенсей? — спросила Хаюми теперь уже серьёзным тоном.        — Надо кое-что обсудить с Наруто, — ответил Джирайя. — Конечно, отчёты, которые ты, Яхико и Нагато предоставляете мне, очень радуют меня как наставника и родственника, и я сам наблюдаю за ним, радуясь прогрессу. Но Наруто — полукровка Узумаки, но Ичизоку. Банальные основы его клана мы рассказали, но я хотел бы чтобы его знания не только не пропадали даром, но и углубились в мозг до самой смерти.       Глаза Какаши округлились.        — Джирайя-сама, неужели вы хотите сказать, что нам пора отправиться на остров разрушенного Узушиогакуре?        — Верно.        — Соглашусь с таким решением, потому что недавно нам донесли такого рода сведения, что Ями Акацуки начали охоту на Джинчуурики, — серьёзно отозвалась Хаюми, на что Наруто вздрогнул, посмотрел на взрослых и нахмурился.       «Курама, какого хрена?!» — недовольно зарычал юноша.       «Мне было бы интересно узнать!» — фыркнул в ответ Лис.        — А не проще ли нам послать на разведку шпиона? — в голову Наруто пришла безумная идея, которую он озвучил вслух.       Реакция Конан, Джирайи и Какаши оказалась не столько шокирующей, сколько изумлённой: они прежде никогда не слышали такого от Наруто; за ним просто не наблюдалось такого. Либо они всё также воспринимали юношу как ребёнка или просто не считались с его мнением, потому как в определённые ситуации разрешения появлявшегося конфликта должны были быть непредсказуемыми.        — Послать шпиона в ряды Ями Акацуки? — вздёрнул бровью Джирайя.        — А почему бы и нет? — пожал плечами Узумаки.        — Раньше ты не блистал такими идеями, — отметил Какаши. — Вот мы слегка и шокированы происходящим.       «Охо-хо, они ещё и удивляются!» — ухмыльнулся в голове Курама.       «Помолчи!» — неожиданно громко рявкнул Наруто.       Такого поворота событий Девятихвостый явно не ожидал.        — Сейчас, скорее всего, мы медленно ступаем на тропу войны, — немного погодя сказал Наруто. — Сами посудите: какая-то левая банда, попортившая авторитет настоящим Акацуки, собирают Хвостатых Зверей, извлекая их из Джинчуурики. Настоящие причины и мотивы этих людей нам неизвестны. Если же это тот самый Обито, о котором мы неоднократно говорили, тогда нам надо узнать о нём побольше, может, именно тогда мы узнаем, зачем он заваривает всю эту кашу!       Какаши при упоминании об Обито вздрогнул.        — Какаши-сенсей, может, вы нам поведаете о том, каким был этот Обито Учиха, помимо того, что я чем-то похож на него? — Наруто сощурил на наставнике взгляд, ожидая хоть какого-то, но ответа.        — Какаши-сан, чем быстрее это произойдёт, тем меньше мы потеряем людей! — отметила Конан, слегка повысив голос.        — Я подозреваю, что причина всего этого — Рин Нохара, — почти сразу ответил Хатаке. — Я не раз рассказывал, что Обито погиб во время Третьей Мировой войны шиноби. Перед смертью он попросил меня защитить её, что, собственно, я не выполнил.        — И из-за одной девчонки он так озлобился на весь мир? — не своим голосом произнёс Джирайя. — Капризы маленького избалованного сынишки Дайме!       Саннин поспешил к выходу, осмотрев ещё раз всех присутствующих. Он постоял ещё немного, подумав о чём-то, а после вышел из крытого тренировочного полигона. Какаши, Конан и Наруто вышли за ним несколькими минутами позже. Вся эта ситуация звучала… странно, центр всей истории оказался абсурдным. А герой всей «трагедии» — обычный парень, не выросший из детских пелёнок. ***       Узушиогакуре была деревней, находившаяся на острове в заливе. Расстояние от острова до континента была в два раза меньше чем от континента до Страны Воды. Несмотря на это, путешествуя на лодках к Стране Воды, никто не замечал разрушений или сам покинутый остров. Либо его скрывали техникой иллюзии, либо остров находился далеко от маршрута, по которому ходили лодки. Это осложняло задачу тем, что приходилось арендовать отдельную лодку, из-за которой надо было заполнять дополнительные бумаги. А это ненужная волокита и лишняя трата времени.       Попасть в Страну Водоворота надо было каким-то другим способом.        — Только не через жабу! — запротестовал Наруто.        — А как ты хочешь? — развёл руками Какаши.        — Каким-то другим способом, — парировал Узумаки. — Но в жабе я путешествовать не хочу — у них из желудка воняет!        — У нас просто другого выбора нет, — ответил саннин. — Но ты прав, сначала нам надо связаться с Цунаде — может, она нам что-то подскажет?        — Уж лучше бы! — недовольно буркнул в ответ Джинчуурики.        — А ты бы не выпендривался, — хмыкнул Какаши.        — Хорошо, если мы выбираем другой путь, то каков он? — скрестил руки на груди Джирайя. — Кроме как вплавь до острова деревни не доберёшься.        — А, может, существует иной маршрут? — спросил Джинчуурики.        — Какой? — попытался не прыснуть со смеху саннин.       Ответа не находилось — дать аргумент в данный момент юноша был не в состоянии.        — Всё равно стоит написать письмо Хокаге, — отметил Хатаке. — По её словам, в этих местах происходит что-то необъяснимое, и нам нужны подробности. Либо мы отправимся по тому пути, по которому лодочники перевозят людей в Страну Воды или Страну Волн, а потом отключим перевозчика и сами вплавь доберёмся до острова. Либо, извини нас Наруто, но нам придётся путешествовать через жабу.        — Фу, — высунул язык Наруто.       Однако придётся идти на такие меры, раз уж другого способа не найдётся. Да и потом, если за ним будет вестись охота, то добираться с одного места на другое следует крайне осторожно; и оставаться на этой базе уже было небезопасно. ***       Обито вошёл в камеру, посмотреть на старейшин Конохагакуре ещё раз. Они уже оба очнулись и глумливо сосредоточили на нём взгляды. Первым заговорил Хомура.        — Кохару мне всё рассказала, — хрипло начал он. — Это правда, что тебе нужны Хвостатые Звери?       Масочник удивился такому началу разговору и склонил голову набок.        — Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй, — покачал головой собеседник. — Это звучит невежливо с вашей стороны, Хомура-сама!        — Ты не заслуживаешь вежливого приветствия, щенок! — огрызнулся старик. Он чуть дёрнул руками, чтобы попытаться пошевелиться или освободиться, но по телу прошёлся электрический ток, вызвав боль от запястья до макушки и до пяток. Ощущение боли не прекращалось продолжительное время, сопровождаясь тяжёлым дыханием старика.        — Я очень продуманный, не правда ли? — спросил опоннет словно ребёнок, который сам до чего-то додумался, пошевелил шестерёнками и выполнил это. А затем родители должны похвалить его, дать конфетку и отпустить его играть дальше. Правда на этот раз был молодой мужчина и двое стариков, которые не собирались хвалить его: они оба намеревались узнать, кто их похитил, по каким причинам. Собирается ли этот человек убивать их или сдержит слово. Всё это было до жути странно.        — Ты не продуманный, а урод и капризный ублюдок! — яростно выкрикнул Митокадо.        — Оу, — востороженно протянул собеседник. — Я рад такое услышать!        — Да что с тобой не так? — теперь выкрикнула Кохару — также яростно, как и Хомура.        — Хм, — произнёс удивлённо соперник. — Это со мной что-то не так? Это с вами, судя по всему, что-то не так!        — Хорош нас водить за нос! — не сдержавшись, выкрикнул Хомура. — И вести себя как придурок в психической лечебнице!        — О, а их уже построили? — продолжал неумело пудрить мозги шиноби.        — Пошёл к черту! — ни с того ни с сего выкрикнула Кохару, отчего и масочник, и Хомура обратили на неё внимание почти мгновенно: для них обоих это было неожиданно. Старику даже показалось, что стены под напором крика задрожали, а цепи зазвенели.        — Кохару-сама, голосок у вас что надо!        — Заткнись, не твоего мнения спрашивали! — огрызнулась старуха. — Я предложила тебе вариант, по которому ты мог бы схватить Джинчуурики Девятихвостого; нет, тебе обязательно надо нас помучить!       Митокадо покосился на старуху, а затем взглянул на масочника и тоже заметил Шаринган.        — Ты Учиха? — полушёпотом произнёс он.        — Хм, если вам так угодно, — уже без пафоса ответил мужчина.        — Учихе, которому нужны Хвостатые… — Хомура опустил голову, обдумывая. — Ты, случаем, не Мадара?       Под маской собеседник довольно хмыкнул: значит, он действительно был тем, кто сражался с Хаширамой Сенджу? Но этого просто быть не может! Если бы и Мадара выжил после легендарного сражения, то он бы дожил максимум до окончания Третьей Мировой войны шиноби. Самозванец или его последователь?        — Мадара Учиха давно умер! — отметил Хомура. — Значит, ты не настоящий!        — А разве я говорил, что я — один из основателей Конохагакуре? — последовал вопрос. — Вы сами за себя всё решили.        — Тогда каким образом вы встретились с Мадарой? Как вы стали его учеником?       Раскрывать всю историю собеседник не собирался, он начал издалека. Он говорил вяло и какими-то завуалированными фразами превращающиеся в длинные и скучные предложения. Старейшины висели на цепях, сурово и гневно смотрели на врага. Учиха будто ждал от них, пока те не сойдут с ума. А потом он придёт и убьёт их; зверски и без жалости.       Потом Хомуре начал этот рассказ не только надоедать, но и казаться подозрительным. Некоторые факты, звучавшие из уст масочника, были знакомыми, место обитания — Конохагакуре — не раз упоминалось в этой интересной (и одновременно скучной) истории. В Большую часть рассказа упоминалась Третья Мировая война шиноби. Значит, это правда: этот несчастный ублюдок попал к Мадаре после или во время войны, и этот уже допотопный старик в возрасте умудрился промыть мозги!        — Ты — Обито Учиха! — по окончанию истории выдохнула Утатане. — Все факты, которые ты упоминал, они происходили только с погибшим Обито Учихой! И подробности о некоторых миссиях, которые были известны лишь команде Минато Намиказе, и о прошлом, которое ты, наверное, проклинал… Маленький мальчик, желавший получить всеобщее признание от клана, ничего не добился…       Её монолог прервал Обито — слова вывели его из себя, и, достав из-за спины катану, понёсся на старейшину, проткнув живот острым краем. Кохару сдавленно вздохнула, захрипела, попытавшись что-то произнести. Хомура, рвавшийся из цепей, только смотрел как умирает его друг детства. Утатане оставалась некоторое время живой, несмотря на то, что окровавленное лезвие оружия вышло из плоти.        — Вы узнали мою главную тайну, — холодно произнёс Учиха. — И теперь вы отправитесь в могилу, так не поведав её никому.        — Лгун и трус! — рыкнула хрипло Утатане. — Ты с самого начала намеревался нас убить, верно? Вот только ради чего?        — Хм-м-м, — будто мечтательно протянул шиноби в маске — он не собирался её пока снимать. — Все те, с кем я контактирую — в особенности, если эти люди по моему мнению не слишком надёжные — я убиваю их, так сказать стараюсь оставаться в тени, чтобы по миру не распространялись лишние слухи.        — Тогда тем более трус, — не удержался Митокадо. — Скрываться, чтобы о тебе никто не знал? Это глупо!       В прорези для одного глаза по-прежнему грозно сверкал Шаринган — Обито думал отправить этих ненормальных в иллюзию, но передумал.        — У меня свои причины собирать Хвостатых Зверей, отчасти причиной всего это является последняя воля Мадары-сенсея, — пояснил шиноби.       «Мадара-сенсей? Значит, когда Обито «умер», то этот старый дьявол был всё ещё жив, хотя он и был древним стариком!» — усмехнулась Кохару, закусывая губу, скрывая крик. Учихе то ли что-то не понравилось в этом старческом лице, то ли ещё что-то, но он взял снова в руки катану и всадил острой стороной вглубь, в буквальном смысле вспарывая живот.        — Больной ублюдок, — произнесла Утатане прежде чем испустить последний вздох.        — Я помню, — равнодушно отозвался Обито и вытащил оружие. Кохару замерла, перестав дышать и безжизненно повисла на цепях, оставляя Хомуру. Старик выпучил глаза, задрожал. Чуть позвякивали цепи — чакропоглащающие кандалы никуда не выпускали его. К его горлу поступала тошнота, а тело покрылось мурашками. Он не намеревался просто так умирать и грозно посмотрел на «лицо» похитителя.        — Ты поплатишься за это! — рыкнул Хомура.        — Это мы ещё посмотрим, — ответил Обито. — Вы и так заслужили смерть — вы, наравне с Хирузеном Сарутоби и Данзо Шимура, отдали приказ Итачи Учиха вырезать клан. Вы не пошли на защиту маленьких детей, а они ни в чём не виноваты!        — Эти дети рано или поздно выросли, а потом напали, отомстив за убийство их родителей! — огрызнулся Митокадо.        — Этих детей надо было взять и должным образом воспитать, — парировал Обито. — И тогда я бы посмотрел, как эти выросшие детишки «отомстили за убийство родителей»!       Хомура вспомнил случай с Саске: после резни этот мальчик остался единственным выжившим, а события роковой ночи сильно повлияли на его мировоззрение. Опыт с ним указывал на слова выжившего — несмотря на то, что этот парень находился на попечении у Хирузена, Какаши, Саске всё равно был одержим целью убить Итачи и отомстить за его смерть. Старик краем ухом слышал, как один из последних Учих сражался в Долине Завершения вместе с Джинчуурики Девятихвостого. И несмотря на то, что его пытались образуметь, отвлечь как-то, он всё равно пошёл по своему пути, намереваясь всё-таки обрести определённую силу, что встретиться с Итачи и убить его.        — По моим последним данным, Саске Учиха не намерен больше убивать Итачи-куна, — ответил тем временем Обито. — И он прислуживает Годайме Хокаге.       Хомура сощурил на нём взгляд.        — Грязные слухи, — прокомментировал недовольно старик. — Вы ничем это не докажите.        — Это не слухи, это подтверждённые обстоятельствами факты, — хмыкнул Учиха.       Обито ходил туда-сюда по камере, поглядывая на старика. Его аура преобразовывалась. Митокадо чувствовал, как злость переливается через чашу внутри погибшего мальчика. Ему было противно, что такие уважаемые люди, как Хокаге и старейшины, ведут себя так, поступили не так как возможно было бы, а так, как посчитали это нужным, не давая на это второго шанса. При этом Итачи не до конца выполнил приказ — он должен был убить всех членов семьи.        — Уроды, — прошипел Обито. — Хокаге и вся его свита!       Учиха подошёл к старику, занося катану над головой Митокадо.       Последнее, что увидел Хомура — клинок, испачканный в крови Кохару, блеснул в неярком освещении; за этой картинкой пришла острая боль в районе живота. Мир расплывался на нечёткие очертания, перед глазами всплывали пятна, чёрная пелена, а за этим его накрыла кромешная мгла.        — Так вам и надо, — сказал Обито после того, как старик умер. Он снял маску, и слабые блики далёких факелов осветили обезабраженную из-за старых ран правую половину лица. Левый глаз скрывала бинтовая повязка, а правый светился Шаринганом. — Из вас больше никто не станет творить глупостей, на ошибках которых вы не учитесь… Теперь души умерших из-за ваших прихотей обретут покой… ***       Новости из Конохагакуре совсем не радовали. Цунаде предупредила Какаши о том, что в восточной стороне Страны Огня маленькие группки бандитов скапливаются в большие отряды. Они образовывали что-то вроде поселений, и у каждого поселения выделялся патрульный отряд, строго охранявший помеченную территорию. Убивали нарушителей без разбору, даже подозревали, что отряд АНБУ «НЕ» как-то замешан.        — И при всём при этом просто добавьте, что наш знакомый Обито убил Данзо и прислал почтой прямо на ковёр Цунаде, — отметил Джирайя, складывая письмо в несколько слоёв, зажигая его. — Может, это его бывшие подчинённые бежали из Конохагакуре и теперь им приходится выживать как отшельникам.        — А не могла ли Цунаде-баа-чан просто взять и послать за ними кого-то? — развёл руками Наруто.        — Это не было бы проблематично, если Цунаде бы знала о существовании такого подразделения! — ответил саннин.        — Подождите, хотите сказать, что кроме этого придурка Данзо никто не подозревал или, вернее сказать, не знал о существании всего этого недоразумения! — чуть ли не кричал Узумаки.        — Правильнее всего сказать, это Хирузен-сенсей помог своему товарищу в этом, — мрачно произнёс беловолосый.        — Ась? — последовал вопрос мгновенно.        — Это правда, — подтвердил слова Джирайи Какаши. — Хирузен-сама покрывал своего товарища, а тот в благодарность, если выражаться, прикрывал спину Орочимару.        — Да уж, вот она взаимовыгода! — хмыкнул Нагато.       Положение в Стране Огня несколько обескураживало. В то же время старший из Узумаки с каждым днём поражался Наруто. Его в последнее время не покидали странные чувства: Наруто их в свою очередь описывал, как видения, вещие сны, моментами интуиции. Даже Девятихвостый не понимал, что происходит, когда ему задавали вопрос. Здесь Лису хотелось язвить, хихикая над собственным предположением, что это Хару Ооцуцуки оставил небольшой подарочек. Одновременно с этим получать нагоняи также не было особого желания, и потому Курама тихо помалкивал в уголочке и анализировал сказанное время от времени своим носителем.       Большинство его, конечно, поражало — Наруто порой выдавал такие факты, о которых он не знал и другие люди ему не говорили об этом; вторая категория носила гордое название «вещие сны» — то, что на самом деле происходило в будущем, правда в недалёком с промежутком от одного дня до недели.       Лис даже подумал о том, что по прибытию на остров он должен посоветовать своему хозяину отправиться на склады и поискать что-то, связанное с его новыми способностями. Его самого беспокоила эта непонятная ситуация с Наруто, и он хотел понять происходящее. ***       Наруто вышел на улицу. Небо темнело, несмотря на то, что высокие ели почти что закрывали его.       Укрытие находилось посередине леса. Несмотря на это, логово находилось достаточно близко от Конохагакуре. И раз уж из деревни пришли такие вести, то это ничего хорошего не предвещало. С другой стороны, это происходило на восточной части Страны, и опасность им пока не грозила.       «Хм, это вполне естественно, — отозвался Курама. — Учиха убил Данзо, а отряд без командира — недисциплинированный народ».       «Что правда, то правда, — согласился с питомцем Наруто. — Хотя подожди, а как же старики?»       «А при чём тут старики?» — не догонял Лис.       «Пф, при том! — сердито ответил юноша. — Сандайме Хокаге, Данзо и эти старики вроде как в сговоре, или нет?»       «А ведь и точно, — почесал огромной лапой Зверь. — По идее старейшины должны были взять под свою эгиду этих невольных кукол. Странно, что всё пошло не так, как можно было ожидать!»       «Тогда выходящий вопрос — что произошло с этими стариками?»       «Доложи об этом остальным!» — подсказал Девятихвостый.       «Точно!» — и шиноби вернулся в логово. ***       Находиться в убежище Акацуки для Наруто было необычным. Как правильно это рассказать, он не знал, просто само логово оказывало на парня необычное влияние. Жизнь на одном месте уже с самого рождения была опасной: его хотели присвоить к верхушке, как оружие, воспитать из шиноби машину для убийства. А потом парень бы перевёлся поближе к ним и исполнял бы приказы, и ни о чём бы не волновался.       Наруто был просто благодарен, что его вовремя предупреди, схватили за шиворот и увели из селения. Взяли и начали обучать, и программа обучения резко отличалась от того, что было с Какаши-сенсеем. Этот пепельноволосый извращенец просто давал указания, и дети выполняли их. Он не направлял нерадивых студентов, не указывал на ошибки, предпочитая, чтобы ученики сами их находили. Это, в свою очередь, выводило из себя не только Наруто, но и Саске, и Сакуру тоже. Они даже однажды устроили небольшой совет, чтобы все вместе пойти к Сандайме Хокаге и попросить его заменить наставника. Но Хокаге слишком сиильно был занят, всё время избегая встречи с этой командой. А потом пришла череда миссий и тренировок — и уже тогда подросток заподозрил нечто неладное. Но причины, заставившие поступать именно так, оставались неизвестными, неизведанными. До сих пор Наруто был зол на старика за всю ту несправедливость, в которую окунул его Хирузен. Будто он не хотел видеть то, что происходило с сыном покойного Четвёртого Хокаге, и из-за этого Узумаки люто возненавидел «доброго старичка».       Новые соклановцы — Нагато и Карин — сделали жизнь молодого парня несколько приятной. Узумаки, но Ичизоку — это одна семья, и принадлежность к клану, осознание того, что помимо него, есть ещё двое представителей — это и грело душу, и не вызывало тоску и чувство одиночества. Это отводило от плохих воспоминаний — тех времён, когда большая часть деревни ненавидела и презирала его.       Теперь же всё это осталось позади. Люди не смотрели косо в его сторону (хотя оставались некоторые, которые с недоверием относились к этому «герою»), травили его уже гораздо меньше — скорее всего это связано с новым Хокаге, которая просто не позволяла этого делать. И некоторые обидчики сильно обозлились на такую персону, как Цунаде Сенджу.       Наравне со стариком-Хокаге Наруто испытывал неприязнь по отношению к Кохару Утатане и Хомура Митокадо. Ведь они, по сути, также были виновны в тяжёлом детстве мальчика. Также холодно смотрели издали, шёпотом проклиная малолетнего Джинчуурики. И никто ничего не знал. Поэтому с какой-то стороны, Узумаки даже был рад, что эти старики куда-то пропали. Так им и надо, пусть мучаются также, как и он сам в детстве.       Одновременно с этим его же собственные мысли пугали его.       «Не переживай так!» — махнул огромной лапищей Курама.       Узумаки обеспокоенно посмотрел на Зверя, нахмурившись.       «Как мне не переживать по этому поводу? — спросил тот, разводя руками. — Я раньше не наблюдал такого за собой! А вдруг я каким-то образом я убил этих стариков, предварительно похитив их!»       Лис громко рассмеялся.       «Не волнуйся, ничего такого не было — я же слежу за тобой и могу сказать, что ты творил, а что нет!» — ответил Биджуу.       От такого заявления Джинчуурики покраснел, отводя взгляд. Такую реакцию от своего носителя Лис одновременно и ждал, и нет. И тот снова залился истерическим хохотом.       «Да уж, нам не стоит это обсуждать» — решил Узумаки, почесав затылок.       Он вошёл в зал, где под сводами потолка парили огоньки. Посередине этого зала стояли Какаши, Джирайя, Нагато и Конан. Женщина водила руками по воздуху, управляя разноцветными огоньками. Мужчины были заворожены этим зрелищем, даже Наруто, посмотрев наверх, открыл рот от удивления и восторга. Это действительно было изумительно.        — Что, нравится? — справа раздался голос Дейдары, который, скрестив руки на груди, тоже посмотрел на «звёздное небо». — Вот оно — искусство!       Для Дейдары тема искусства оказалась очень щепетильной: бывший шиноби из Ивакагуре особенно трепетно о ней отзывался, восхваляя каждый проделанный им взрыв, грохот, дым и вспышки огня, которым сопровождался громкий хлопок. Наруто не стал поднимать эту тему, что-то промычав, по-видимому, согласившись со словами молодого человека, и кивнул.       Уж лучше так, чем получить от него рассерженную тираду с пафосными заветвлёнными фразами и предложениями.        — А что это? — спросил Узумаки, наблюдая, как огоньки переливаются яркостью и цветами.       Тсукури улыбнулся.        — Для каждого этого своё, — мечтательно произнёс он. — Эти маленькние огоньки по сути напоминают взрыв, не находишь? Они вспыхивают нежданно и медленно угасают. И всё это повторяется, снова и снова.       Наруто ещё раз посмотрел на свод. Теперь маленькие огоньки выстраивались так, что изобразили континент по контору. Раннее мелькавшие разноцветными пятнами точки стали белыми, а внутри периметра они приобрели такой цвет, соответствующий Странам на реальной карте. Красный — Страня Огня; синий — Страна Воды; зелёный — Страна ветра и так далее. Маленькие страны и провинции обозначались нейтральным цветом — бежевым, а вот Страна Водоворота приобрела рыжий оттенок, чтобы знать наверняка, где конкретно располагается Узушиокагуре.        — Да уж, — свистнул Джирайя. — Как я погляжу, Страна Водоворота гораздо ближе находится чем Страна Волн и Страна Воды. Странно, что никто из нашей деревни не замечал этого, хотя граница и находится достаточно близко.        — Значит, иллюзия? — Нагато повернулся к сенсею.        — Я не знаю, — последовал ответ.        — А вообще — если предположить, то у верхушки Конохагакуре были причины скрывать эти руины? — спросил Какаши. — Водоворот разрушен, люди разбрелись по миру.        — Я думаю, это создано с той целью, чтобы бывшие члены не нашли своей деревни снова, — предположил Джирайя. — По крайней мере, это единственный логичный вывод, который можно вывести.        — Хм, — протянул Нагато. — Объяснимо, но странные мотивы у вашего правителя были.        — Старик Хокаге вообще был со странностями всегда! — заявил Наруто, подойдя к Какаши-сенсею. — Он с одной стороны приподносил себя как добрый старичок, а с другой — холоднокровный и безответственный человек, которому наплевать на мнение окружающих.       Джирайя закатил глаза — не то, что он не соглашался с мнением крестника, но тому было непривычно слышать от него такое. Хотя это было правдой: в последние годы, в особенности после Третьей Мировой Хирузен глядел на всех свысока и подозрительно щурил глаза.        — Кстати, а мне вроде как казалось, что Конохагакуре и Узушиогакуре были друзьями и союзниками! — внезапно подметил важную деталь Джинчуурики. — Тогда спрашивается, какого хрена старик поступил с деревней?        — Старика контузило во время войны, — хмыкнул саннин. — Вот он и повёл себя так.       Узумаки вновь перевёл взгляд на карту. Границы Стран продолжали мерцать, переливаясь яркостью. В то же время они напоминали о том, что он попал в одну из неприятнейших ситуаций в его жизни. Он готов был к очережному бою, как говорил самому себе, но Девятихвостый невольный наблюдатель его тренировок знал и видел, как его носителю иногда нелегко справляться со своими эмоциями, когда тот проигрывал. Лис ничего не говорил, ведь он проходил по такому в третий раз — с Мито и Кушиной проходила схожая схема.        — В любом случае, нам в скором времени надо собираться, — объявил через некоторое время Какаши. — Я напишу письмо Цунаде-сама.       Пепельноволосый развернулся и направился к выходу. Проходя мимо Наруто, тот несколько раз похлопал ученика по плечу, зовя его за собой. Джинчуурики хмыкнул и направился за наставником. Закрывая дверь, Узумаки посмотрел на саннина, который что-то обсуждал с Нагато и Конан, водя пальцем по воздуху, указывая на места карты. Джирайя обернулся в сторону крестника, кивнув ему, а после вернулся к обсуждению.       Наруто закрыл дверь и посмотрел на Хатаке.        — Пошли, надо обсудить кое-что, — предложил пепельноволосый.       Они шли по коридорам. В полутьме почти ничего не было видно, и Какаши активировал Шаринган, пробивая дорогу. Наруто же, напротив, привыкший к таким туннелям, шёл ровным и спокойным шагом, в отличие от первых разов, когда Джинчуурики шёл наощупь, иногда сталкиваясь со стеной и ударяясь о каменную преграду.       Они вышли в проходной зал: полукруглое место с открытой крышей, через которое юноша увидел тёмное небо.        — Какаши-сенсей, я тоже хотел поговорить с вами, — сказал юноша, когда сенсей обернулся к нему. Пепельноволосый вскинул бровью и кивнул, разрешая сказать. — Это связано с частыми нападениями на восточной стороне Страны Огня. Если бывшие члены отряда АНБУ «НЕ» были под предводительством Данзо, то наверняка у этого человека должны были быть преемники, которым бы он доверил свои дела, разве нет?        — Это верно, скорее всего, после его смерти его подчинённые почувствовали свободу и решили разойтись каждый по своим делам! — пожал плечами Хатаке. — Хотя это странно, Хокаге-сама должна была это заметить!        — А если предположить, что Данзо договаривался со стариком Хокаге или теми стариками, которые ходили рядом с джи-джи-сан, чтобы они присмотрели за его подчинёнными на тот случай, если с ним что-то произойдёт, — на этих словах Какаши скрестил руки, немного откинулся, опираясь на левую ногу всем корпусом. Действительно, почему они не рассмотрели эту теорию?        — Ты хочешь сказать, что со старейшинами что-то произошло? — догадался наконец Копирующий.       Узумаки кивнул.        — Я просто уверен в этом! — решительно высказался тот.        — Я и не спорю, — кивнул мужчина. — Но если это всё окажется необоснованными предрассудками?        — Пусть докажут, что это слухи! — выплюнул Джинчуурики. — Может, стоит поделиться этой информацией с Эро-саннином, а потом, написав письмо, сообщить об этом и Цунаде-баа-чан?       Какаши на это хмыкнул. Его ученик сильно вырос.        — Ты прав, — ответил тот. — Но сначала обсудим это с Джирайей-саном!       …Они встретили Джирайю всё в том же помещении, откуда Какаши и Наруто ушли. Обсуждать что-то, ссылаясь на местоположение деревень, саннин и его ученики перестали, и те собирались уходить.        — У нас есть ещё один неразрешённый вопрос! — сказал Наруто, останавливая крёстного.       Старик остановился, оглядев юношу с головы до ног. Он никак не ожидал чего-то ещё.        — У нас и вправду появилось то, что раньше оставалось незамеченным, — аступился за своего ученика Какаши. — Насчёт тех людей, которые находились под началом Данзо.       Джирайя перевёл взгляд на Хатаке.        — И что за тема для немедленного обсуждения? — спросил саннин.       Наруто пересказал в немедленном порядке всё то, о чём они обсуждали со Зверем. А ведь точно, прдумалось старику, почему они раньше не обращали на это внимание?        — А Цунаде в курсе всего этого? — спросил Нагато.        — Скорее всего — нет, — ответил Какаши.       Старик на секунду представил, а что если вслед за Данзо Обито похитил и старейшин и потом также проделал над ними самосуд. И если он также пришлют головы этих стариков почтой прямо на ковёр к Хокаге. Заподозрит ли в этом случае Цунаде нечто неладное?       В голове саннина всплыли образы Хомуры и Кохару. Несмотря на их возраст и глубокие морщины, они давали о себе знать и могли постоять за себя. Их дряхлые тела со сгорбленными спинами — обман, иллюзия; на деле же это были холоднокровными шиноби, убийцами. И представить себе в голове этих людей в роли жертвы было странно и непривычно. Это каким же образом надо было во всё это вляпаться-то?        — Ладно уж, — фыркнул старик. — Сейчас, может и не время обсуждать их. ***       Меньше всего Цунаде хотелось разбираться с бумагами. Последние дни особенно высосали из неё все соки. Женщина мечтала на час-другой отлучиться на горячие источники, но если бы не странные обстоятельства. Один за другим пропади члены независимого отряда АНБУ «НЕ», которым заправлял Данзо. Когда известие по поводу смерти Шимуры разнеслись по всему селению, то в кабинет правителя немедленно пришли старейшины Хомура и Кохару. Они сразу заявили, что подчинённых Данзо они берут под свой контроль, и с этого момента принцесса не имеет права трогать их или узнавать о них хоть что-то. Иначе они убью нынешнего правителя.       Сенджу понимала, что угрозу не стоит ничего, но она также осознавала, что старейшины просто так разбрасывать слова на ветер не станут. Она на время засела на дно, но при этом не забывала посылать своего приближённого — бывшего подчинённого Данзо — Ямато следить за стариками и, изредка, за кукольными марионетками. Обе стороны — и старики, и бывшие собачки Данзо — вели себя прилично, не вызывали подозрения.       И это не столько не устраивало, сколько вызывало непонимания со стороны Сенджу, хотя она догадывалась, что старик действительно собрали всех людей в одном помещении и потребовали с них вести себя как обычные люди. Несмотря на это, были несколько отличительных черт, которые выдавали этих бывших бойцов: безэмоциональные и равнодушные выражения лиц, асоциальное поведение, выражавшееся как неадекватное поведение на различные ситуации, в большинстве которых АНБУвцы выхватывали из ножен оружия и нападали на «врагов», как считали они. И старикам приходилось подтирать за ними задницу, объясняя раз за разом, что так поступать нельзя.       Опасения Принцессы Слизней подтвердилось, когда в один из дней пришла Шизуне с большой коробкой. С виду она оказалась самой обыкновенной — плотный материал, оказавшийся твёрдым, чем обычные коробки. Ещё одна странность, показавшаяся подозрительной — размер. Сенджу осматривала со всех сторон бандероль. Ей не нравилось всё это.       Терпение иссякло, и женщина рвала короб, пока не заметила того, что пугало её после исчезновения старейшин.       Это были их собственные головы!       Поначалу Сенджу никак не отреагировала — она просто смотрела на сморщенные старческие лица, глаза которых закрылись навсегда. Цунаде даже схватила за пучок волос и подняла голову Кохару. В чувство Хокаге привела капающая из головы кровь, капли которой упали на стол. Женщина медленно почувствовала, как тело покрывается мурашками. Руки затряслась, а глаза наполнились слезами, хотя Принцесса не понимала, что происходит с ней.        — Вы думали, что такое могло быть? — шёпотом спросила Като, встав напротив своей наставницы.        — Догадывалась, — не хотя, но признала женщина. - Я думала, что подобное произойдёт, и я ждала, когда мне придёт вторая такая посылка. Также — этот момент тоже стоит учитывать — Джирайя и Наруто учли моё предупреждение относительно того, что бывшие подчинённые Данзо сначала должны были перейти под опеку старейшинам, а в итоге они ушли из Конохагакуре и занимаются разбоем. А что до этих голов, — Хокаге бросила взгляд на находку, — отправь это в морг и посмотри, что именно произошло.        — На первый взгляд можно точно сказать, что головы им отрубили уже после смерти, — объявила Шизуне.       Цунаде сразу посмотрела на помощницу.        — Ты точно в этом уверена? — спросила правительница не своим голосом.        — Абсолютно точно, — ещё раз сказала Като.