Моя бедная вдова

«Если бы у меня была возможность вернуться в день первой встречи с тобой и что-нибудь изменить, я бы изменил абсолютно всё».

      При входе в мотель Логан ощутил инстинктивное желание натянуть капюшон пониже и опустить глаза. Но, открывая стеклянную дверь, парень увидел собственное отражение и тут вспомнил о внезапном преображении своей внешности. И всё-таки это была хорошая идея — спрятаться на у всех на виду.       За стойкой администратора стоял невысокий молодой парень со светлыми кучерявыми волосами. Увидев гостя, он отложил в сторону ручку, которой разгадывал кроссворд, и широко улыбнулся.       — Добрый вечер, добро пожаловать в «Сент-Бэрфис»! Хотите снять у нас комнату?       — Да, — несколько неуверенно ответил Хендерсон, подойдя к стойке и положив на неё руку. Его вдруг охватил бешеный страх быть узнанным, но, гонимый этим страхом, он всё-таки смотрел собеседнику прямо в глаза. — Да, пожалуй, остановлюсь у вас на пару суток.       — Прекрасно. Вы кого-нибудь ждёте?       — О, нет… Нет. Я буду один.       Пока администратор, которого, к слову, звали Мик Галлахер, занимался оформлением бумаг, Логан осматривался. Мотель как мотель, ничего необычного. Обычный холл, обычный администратор, обычные окна крошечных номеров, смотревшие друг на друга, и — о, счастье! — в холле не было никакого телевизора. Однако Хендерсон имел некое предубеждение по поводу этого места, а потому в атмосфере его он чувствовал какую-то гнетущую тревогу: возможно, в этом мотеле Рози видели в последний раз…       — Вот, впишите сюда, пожалуйста, ваше имя и поставьте подпись, — попросил Мик, развернув журнал учёта посетителей и подвинув его ближе к Логану.       У Хендерсона прыгнуло сердце. Ему представилось, что сейчас Галлахер потребует у него документы, узнает его имя, взгляд его изменится, а рука потянется к телефону… Но Мик в ожидании смотрел на него большими доверчивыми глазами, не требуя документов, которые могли бы подтвердить его личность. Логан успокоился и, взяв ручку, ровным почерком вписал имя: Джон Хоккинс.       Ему дали девятый номер, и, получив ключ, Логан-Джон незамедлительно отправился к себе. Комната была маленькой, но вмещала в себя всё необходимое: кровать, тумбочку, шкаф, креслице и небольшой письменный стол. Слева от кровати находилась узкая деревянная дверь, ведущая в ещё более крохотную ванную.       Логан положил рюкзак на кресло, а сам сел на кровать. Он хмуро смотрел перед собой, решая, с чего начинать поиски и не находя ответа на этот вопрос. Конечно, можно было бы лечь спать и начать действовать утром… Но время было слишком ценным ресурсом для такого бесцельного его расходования.       Наконец, вспомнив, что в холле он заметил автомат с кофе, Хендерсон выгреб из карманов мелочь, а из бумажника достал сложенную фотографию Рози, которую распечатал накануне. Ему нужен был предлог, чтобы вернуться в холл. А действовать он решил, возможно, немного неосторожно, зато наверняка.       Пока автомат наливал Логану дымящийся кофе, парень украдкой наблюдал за администратором. Тот, успокоенный тем, что гость не нуждался в его помощи, продолжал разгадывать свой кроссворд, временами задумчиво покусывая конец ручки. Мик казался Логану простодушным и неподозрительным, а потому Хендерсон, подойдя к стойке со стаканом кофе в руке, приветливо улыбнулся администратору.       — Можете ли вы оказать мне содействие кое в каком деле, мистер Галлахер?       — Конечно, мистер Хоккинс, просите о чём угодно.       — Дело в том, что я ищу одну девушку и точно знаю, что она останавливалась в вашем мотеле. Вот её фото, знакомо вам её лицо? — И с этими словами Логан протянул Мику фотографию Рози.       Тот внимательно посмотрел на неё и растерянно пожал плечами.       — Черты как будто знакомые… Конкретно сказать не могу. А когда она жила здесь?       — Шестнадцатого февраля.       — Давненько. Шестнадцатого февраля… — Мик сморщил лоб, напрягая свою память. — Ох, точно, шестнадцатого февраля работал не я, а мой брат Гордон. Мы меняемся сменами каждые сутки, так что завтра утром вы сможете задать тот же самый вопрос ему. Думаю, он сможет чем-нибудь помочь.       — Вы так думаете? Что ж, буду на это надеяться. Но в любом случае спасибо за внимание.       Увидев печаль на лице гостя, Галлахер слегка улыбнулся и сказал:       — Позвольте предположить: вы, наверное, весьма опрометчиво разорвали отношения с этой хорошенькой особой и теперь пытаетесь всё вернуть? Я угадал?       Логан не уделил ни минуты внимания своей легенде, о которой, по-хорошему, должен бы был позаботиться, поэтому с грустью улыбнулся и медленно кивнул:       — Теперь я очень об этом жалею и пытаюсь понять, куда она могла от меня ускользнуть…       — В нашем мотеле обычно останавливаются люди, прилетевшие в город либо готовящиеся из него улететь. Берегитесь, как бы ваша возлюбленная не была уже далеко-далеко отсюда.       Итак, Логан вернулся в свой номер ни с чем. Никчёмная информация, которую он купил за доллар пятьдесят — именно столько стоил этот стакан кофе. Называть имя Рози администратору было заведомо обречено на неуспех: Логан и сам назвался чужим именем, а потому не было никакой уверенности в том, что Рози зарегистрировалась под своим собственным (если вообще это делала она сама, потому что путешествовала она самостоятельно или была чьей-то пленницей — это было неизвестно).       Логан помнил, что Розитта — то было её вымышленное имя, но настоящего, какое ей дали родители, парень никак не мог вспомнить.       Даже не допив кофе, парень оставил стакан на тумбочке, затем лёг на подушки и вздохнул. Видимо, ночь всё-таки придётся провести впустую, терзаясь недостатком информации и вздрагивая от каждого шороха за окном. Вместе с утром в «Сент-Бэрфис» придёт Гордон, а вместе с ним — и новые сведения, которые Логан надеялся от него получить. Но если и он беспомощно разведёт руками, что тогда?       На этот вопрос Хендерсон собирался ответить завтра. А сейчас нужно было хотя бы на час забыться сном.       Утро наступило хмурое, и Логан поднялся с кровати совершенно разбитый. Он почти не спал этой ночью. Забывался на полчаса, затем вздрагивал, ворочался, смотрел на плотно зашторенное окно и прислушивался к идеальной тишине. Часа в три ночи, он помнил, заселились новые жильцы, и мимо его комнаты прошли две пары женских туфелек. Открылась дверь соседнего номера, несколько минут слышались приглушённые шорохи, после чего всё опять стихло.       Логан допил холодный кофе и, с кряхтением поднявшись с постели, отправился в ванную. Душ он принимать не стал, обошёлся тем, что умылся и прополоскал рот ледяной водой. Из зеркала с небольшой трещинкой в левом нижнем углу на него смотрел странный, незнакомый молодой человек, который не имел ничего общего с тем, каким Логан представлялся сам себе «изнутри».       Не желая терять времени, Хендерсон вышел из своего номера и неспешными шагами направился к холлу. Глазами он осматривался вокруг, выясняя, не обнаружили ли ещё полицейские его местонахождение и не окружили ли они «Сент-Бэрфис». Но вокруг было тихо, и это успокаивало.       Логан кивком головы поприветствовал нового администратора и снова первым делом направился к автомату с кофе: сейчас он сделает пару глотков, и жизнь уже станет чуточку лучше.       — Вы случайно не из девятого номера? — поинтересовался Гордон Галлахер с такой же, как у брата, широкой улыбкой.       — Да. — У Логана отчего-то пробежал холодок по спине. — А что?       — О, извините, если заставил вас насторожиться… Просто мой напарник передал, что я могу помочь вам с одним делом, и в общих чертах описал вашу внешность… Вот я и узнал вас и теперь с радостью хочу предложить свои услуги.       Хендерсон попытался улыбнуться, хотя мысли его несколько помрачнели. Новость о том, что Мик запомнил его внешность и смог описать её брату, отнюдь его не обрадовала.       — Ах, да, если вас не затруднит, — проговорил Логан, доставая из бумажника фотографию, — я буду очень и очень вам признателен, если вы узнаете эту девушку или даже вспомните её имя.       Гордон рассматривал фото всё то время, в течение которого автомат наливал Хендерсону кофе.       — Да, лицо определённо знакомое, — покивал администратор, приложив два пальца к подбородку, — я припоминаю её, только…       — Что?       — Цвет волос. — Гордон помолчал немного, после чего вновь усиленно закивал. — Да, точно! Цвет волос у неё был не тот, что на фото. У нас определённо жила блондинка, а здесь она брюнетка.       Мысленно Логан усмехнулся. Оба они — и он, и Рози — с целью конспирации сменили имена и цвет волос. Хендерсон сделал это с понятной целью, но Рози?.. От кого она пряталась? И если всё это она делала добровольно, то почему обстоятельства её исчезновения больше смахивали на похищение, чем на побег?       — Вы уверены? — на всякий случай уточнил Логан.       — О, да. Память на имена у меня плохая, зато на лица — отменная.       — Вероятно, ей вздумалось перекраситься, прежде чем она уехала. Узнаю эту импульсивную натуру. Но имени её вы вспомнить не сможете, так? — упавшим голосом спросил гость.       — Мистер Хоккинс, — усмехнулся Гордон, — неужели вы не знаете, как зовут вашу возлюбленную?       Логан тоже усмехнулся, но несколько нервозно, и ответил:       — Дело в том, что я очень сомневаюсь, что она могла зарегистрироваться под своим настоящим именем…       — Но попытка не пытка, давайте попробуем. Как её зовут?       Логан пару секунд подумал: назвать её настоящее имя или выдумать что-нибудь на ходу? Ай, была не была!       — Розитта Гамильтон.       Кто знает, может, Рози действительно не стала ничего выдумывать?       Гордон пробежал глазами по журналу учёта посетителей, выясняя, жила ли Розитта Гамильтон в этом мотеле шестнадцатого февраля. Оказалось, что не жила.       — Значит, она всё-таки перестраховалась, — выговорил Логан с натянутой улыбкой. — Но, может, вы вспомните, была она одна или с кем-то?       — Одна. Это я помню. Мне ещё показалось странным: что она делает в такой дали от города, без вещей и совершенно одна?       Выходит, у Рози с собой не было никаких сумок с одеждой и прочими вещами — это свидетельствовало в пользу того, что путешествие девушки оказалось внезапностью для неё самой. Но в то же время она останавливалась в мотеле одна, а это в свою очередь говорило о том, что действовала Рози добровольно. Или могло говорить об этом…       — А номер, в котором она жила, — продолжал расспросы Логан, — это вы, вероятно, вспомнить не сможете?       — Сожалею, но нет, — покачал головой Гордон. — Шестнадцатого февраля у нас как раз был крупный заезд, вот, взгляните. — Администратор повернул журнал учёта и провёл ручкой по множеству имён, записанных в столбик. — Мотель был забит под завязку, остался только один свободный номер. При всём желании я не смог бы помочь вам.       Поблагодарив Гордона за оказанное содействие, Логан взял кофе и уныло побрёл к выходу, ещё более опечаленный, чем вчера вечером.       — Постойте, мистер Хоккинс, — вдруг остановил его администратор, — мне кажется, я припоминаю ещё кое-что…       — Правда? — воодушевился парень. — Что же это?       — Почти на все вопросы, которые я по стандарту должен задать каждому гостю, эта девушка отвечала «да», причём на некоторые даже быстрое «да-да», как будто она сильно торопилась и поскорее хотела покончить со всем этим. Когда она записала своё имя в журнал, я взглянул на инициалы и подумал, что они интересным образом складываются в испанское слово «si», то есть «да». Это показалось мне забавным и, как видите, отложилось в памяти. На следующий день мой брат заселил в тот же номер мужчину, имя которого было то ли Нортон, то ли Ноа… Суть в том, что имя начиналось на «no». Я заметил этот пустячок, когда проверял журнал в следующую свою смену. Я склонен подмечать такие забавные мелочи… Странно, что они всплыли в моей памяти только теперь.       — Мистер Галлахер, у вас чудесная память, — с удивлением улыбнулся Логан. — Это могло бы очень помочь мне! Тогда нам стоит снова заглянуть в журнал и найти девушку, имя которой начинается на S, а фамилия — на I, так?       — Si, сеньор, давайте сделаем это.       В ту же минуту в холле появилась ещё одна гостья — женщина средних лет, которая, несмотря на ранний час, была уже при полном параде. Между бровей у неё легла морщинка, что говорило о недовольстве женщины, а в подтверждение этому побелевшие губы были плотно сжаты.       — Мистер Галлахер, — начала гостья мотеля, уперев руки в бока, — я, конечно, понимаю, что цены в вашем заведении не позволяют уповать на высочайший уровень качества обслуживания, но не до такой ведь степени!       — Прошу прощения? — вежливо проговорил Гордон, слегка смутившись. — Миссис Мэйсон, если не ошибаюсь? О чём идёт речь?       — Об уборке. В три часа утра я не стала подробно рассматривать убранство своей комнаты: время было неподходящее, к тому же я устала с дороги. Но стоило мне проснуться и… Да что я вам буду рассказывать! Идёмте со мной, и вы своими глазами это увидите.       Гордон бросил на Хендерсона извиняющийся взгляд и, покинув своё рабочее место, удалился вслед за Мэйсон. Логан, убедившись, что остался в холле один, развернул к себе журнал учёта посетителей и листнул назад, возвращаясь к шестнадцатому февраля. Отчего-то ему не верилось, что Рози могла жить здесь одна, пусть всего и одни сутки. Он просмотрел имена посетителей за пятнадцатое, шестнадцатое и семнадцатое числа, но ничего толкового от этого наблюдения не добился. Да и что оно могло ему дать? Разве что убеждение, что одна его бредовая версия всё-таки не найдёт подтверждения?..       Затем он принялся искать нужное имя, опираясь на информацию, полученную от Гордона. Та мелочь, о которой он случайно вспомнил, могла быть ошибкой или вовсе оказаться неправдой, но это было уже что-то. Почему бы, собственно, и не довериться этим странным ассоциациям администратора?       Спустя несколько минут поисков, сравнения инициалов и номеров комнат Логан наконец узнал то, что ему было нужно. Рози (если всё это вообще было правдой) сняла комнату под именем Сары Имзен утром шестнадцатого февраля. Около полудня семнадцатого числа в этот же номер въехал мужчина по имени Ноденс Саливан. Детали, которые припомнил Гордон, сошлись. А комнате, в которой жила сначала Сара, а потом и Ноденс, был присвоен номер девять. Выходило, что как раз в этой комнате сейчас жил и сам Логан.       Сердце его подпрыгнуло, когда он всё это осознал, однако Хендерсон поспешил успокоить самого себя. Это ещё ни о чём не говорило, и у Логана всё ещё не было никакой другой информации, кроме как очередного выдуманного имени Рози. Надо будет его запомнить, кстати.       Когда Гордон с улыбкой вернулся на рабочее место, Логан стоял чуть поодаль от ресепшен и с невинным видом пил кофе.       — Прошу прощения, что мне пришлось вас оставить, — произнёс Галлахер, пожав плечами, — эта дамочка оказалась плохо восприимчивой к тонкому слою пыли на шкафу. Ну что, выясним, какое имя присвоила себе ваша девушка?       — Давайте выясним.       Хендерсон принял решение не вызывать излишних подозрений и не терять доверия этого дружески расположенного к нему человека. Вместе они проделали ту же работу, которую до этого Логан проделал в одиночку, и пришли к точно такому же результату. Гордон удивлённо захохотал, обнаружив, что «мистер Хоккинс» по воле судьбы заселился как раз в тот же девятый номер, и сказал, что это очень приятное совпадение. Логан тоже так думал.       После этого они ещё немного поговорили, преимущественно — о «Сент-Бэрфис», потому что Хендерсону показалось неприличным не задать несколько вопросов болтливому Гордону об их с братом бизнесе.       В свой номер Логан вернулся с совсем иными чувствами. Он окинул эти стены внимательным взглядом и ощутил нечто похожее на благоговение. Именно в этой комнате жила Рози, и именно здесь её след обрывался.       Он немного походил по комнате, прижав два пальца к подбородку и размышляя. Итак, что он имел? Сара Имзен жила здесь почти месяц назад, а уборка в комнатах, как можно было судить по недовольству постояльцев и словам Гордона Галлахера, проводилась не так уж тщательно. Не долго думая, Логан наклонился и заглянул под кровать. Он сам не знал, что надеялся найти там, но нутром чувствовал, что та или иная вещь в этой комнате может оказаться призрачным отголоском пребывания здесь мисс Si.       Под кроватью ничего не оказалось, как не нашлось ничего и в тумбочке, и на шкафу, и за ним, и в нём самом. Логан заметно приуныл, поняв, что его действия вновь не принесли плодов, но затем вспомнил про ванную. Комнатка крохотная, но чем чёрт не шутит?       Он тщательным образом обследовал каждый уголок ванной комнаты, и, когда очередь дошла до душевой кабины, Логан нащупал за стеклянной створкой что-то сухое и шуршащее. Он понял, что неосторожное касание может разрушить этот хрупкий непонятный предмет, а потому очень аккуратно вытащил свою находку на свет божий. Рассмотрев её на ладони, парень понял, что это была небольшая веточка с высохшим цветком и с парочкой таких же засохших листьев. Цвет этого гербария когда-то был близок к тёмно-фиолетовому, но, ввиду того, что влага из цветка испарилась, цвет казался почти чёрным.       Логан с досады сжал сухое растение в кулаке, высыпал его жалкие остатки в раковину и, сердито нахмурившись, подошёл к окну. И чего ему удалось добиться в ходе своего импровизированного расследования? С чего он вообще взял, что ему в одиночку удастся найти Рози (или хотя бы выяснить последовательность её передвижений), если с момента исчезновения прошёл уже почти месяц, а никакой информации до сих пор не было? Вдруг Хендерсон резко приблизился к стеклу и уставился на ряды кустарников, которые росли за окном. Это были цветы — точно такой же цветок Логан только что обнаружил в своей ванной. Выйдя из номера, он окинул взором местность. Такие кусты были насажены только возле его комнаты и комнаты номер десять. В других же местах цветки имели совершенно другую форму и совершенно другой цвет.       Что ж, кое-какая зацепка вновь появилась, но где была гарантия, что эта находка в ванной — именно след Рози, а не других постояльцев девятого номера? Гарантии не было никакой, зато была надежда. Кто знает, возможно, эти кусты что-то видели и хранили какую-нибудь тайну...       Логан решил не проверять свои догадки при свете дня, это могло бы показаться странным и, может, даже подозрительным. В последних лучах солнца парень вышел на улицу и не спеша прошёлся вдоль кустов. Они были густыми, поэтому ничего конкретного сквозь ветви разглядеть было невозможно. Тогда Логан присел на одно колено и, раздвинув ветви, наклонился ниже. Если бы кто-нибудь заметил его в этой позе и поинтересовался, чем он тут занимается, Хендерсон сделал бы вид, что ищет оброненный им бумажник (он лежал в кармане).       Трава под кустами была прохладной и влажноватой, однако ничего в себе не прятала. То и дело озираясь по сторонам, Логан обследовал почти всю территорию, на которой росли эти кустарники, когда обнаружил, что в одном месте трава не росла, а голая земля была рыхлой, точно кто-то в ней недавно копался.       Услышав позади себя голоса, Логан быстро встал на ноги и сделал вид, что поднял с земли свой бумажник. Двое постояльцев — парень и девушка — прошли мимо него, кажется, вовсе не обратив на него внимания. Но видимость была ещё слишком хорошей, а потому Хендерсон решил дождаться полного наступления темноты. Место, заинтересовавшее его, он запомнил, после чего вернулся в номер.       Небольшая пепельница, которая всё время до этого неприметно и бесхозно стояла на тумбочке, теперь пришлась очень кстати. Логан взял её с собой на ночную вылазку, чтобы использовать в качестве лопатки. Без лишних глаз и лишнего шума Хендерсон добрался до места под кустом, которое он запомнил, и, опустившись на корточки, принялся копать вслепую.       Всё, что он делал со своей жизнью в течение последних трёх с лишним недель, было слишком странным и непонятным для того, чтобы походить на правду. Это скорее был какой-то фильм — помесь боевика и детектива, но никак не его собственная жизнь. Будь это правдой, скрывался бы он сейчас от полицейских? Будь это правдой, изменил бы он свою внешность, пусть и не так кардинально? Наконец, будь это правдой, стоял бы он сейчас на коленях чёрт знает в каком мотеле посреди ночи и рыл бы сырую землю пепельницей?       Вряд ли.       Логан так отвлёкся на свои размышления, что даже вздрогнул, почувствовав, как пепельница ударилась обо что-то твёрдое. Он замер на мгновение, а потом двумя руками залез в самодельную ямку и выудил оттуда… чей-то телефон.       Сначала в груди у него пробудилось огромное удивление — то ли своему везению, то ли догадливости, то ли упорству. Хендерсон изумлённо хохотнул, рассматривая мобильный в неверном свете из окна, но через мгновение опомнился и решил проверить, не захоронено ли в этой земле ещё что-нибудь. Несколько минут поисков ни к чему не привели, и Логан, наскоро закопав ямку, схватил телефон и, быстрый как ветер, вернулся в номер.       Рассмотрев находку в ярком свете, он понял, что это был телефон мисс Si, и тогда его удивление достигло предела. Испачканный в земле, с треснутым экраном, но да, чёрт возьми, это был телефон Рози! Что он делал тут? Кто и по какой причине решил закопать его? Вероятно, сначала мобильный выдержал удар (о чём свидетельствовали трещины на экране) и только после этого был погребён в землю. Логану отчего-то представилось, как Рози в точно такой же позе и в точно такое же время суток, как и он сам, закапывала свой гаджет неподалёку от номера, в котором жила. Означало ли это, что исчезновения мисс Si всё же было добровольным, а желание избавиться от телефона — вежливой просьбой о том, чтобы её не искали? Как бы там ни было, ответы могли найтись в этом телефоне.       Логан с ювелирной осторожностью принялся очищать устройство от остатков земли и обнаружил, что телефон был всунут в силиконовый чехол вверх ногами: вероятно, это сделали нечаянно, впопыхах. Но эта небольшая ошибка спасла гаджет от смерти, потому что чехол защитил собой гнездо для зарядного устройства, ввиду чего вовнутрь не забились комочки земли. Это очень обнадёживало.       С сильно бьющимся сердцем парень попытался включить телефон, но тот, что было очевидно, не включился. Конечно, он пролежал в земле минимум три недели без подзарядки, где ж ему теперь включиться!       Хендерсон проверил все карманы своего рюкзака, надеясь, что где-нибудь могло заваляться зарядное устройство, но такового не нашлось.       Верно, ведь собственный телефон он разбил, а если нет телефона, то не нужна и зарядка к нему. Вдруг Логан подумал, что нужная ему вещь найдётся у администратора. И ничего, что время позднее, Галлахеры ведь постоянно бодрствуют, то и дело подменяя друг друга.       Мысль оказалась удачной, так как у Гордона действительно нашлось зарядное устройство, которым он охотно поделился с Логаном. Весь дрожа, парень подключил телефон к питанию и включил его. Дисплей загорелся. Телефон воскрес из мёртвых.       Первым делом Хендерсон решил просмотреть галерею. Никаких подсказок относительно того, где сейчас могла быть Рози, там не оказалось, зато Логан нашёл несколько фотографий, на которых был запечатлён он сам. Вот он что-то готовит, здесь — говорит с кем-то по телефону и улыбается, потому что заметил Рози, фотогравировавшую его. Было также две или три их совместных фотографии. На них девушка ещё выглядела здоровой и казалась счастливой — казалась, но была ли таковой?       Логан искренне улыбнулся от созерцания этих фото, и душа его впервые за долгое время по-настоящему согрелась. Теперь он точно убедился в том, что не зря предпринял это путешествие. Да, мисс Si всегда отказывалась от его помощи, но, как показал опыт, это отнюдь не означало того, что Рози в ней не нуждалась.       После проверки галереи Логан открыл журнал вызовов и просмотрел номера абонентов, с которыми Рози говорила до своего исчезновения. Среди них было всего два неопределённых номера, остальные же имелись в списке контактов: Ханни, Логан, Джонни такси, Вера «Ohlegs», Кэтрин салон и так далее, и так далее. Первый из неопределённых номеров оказался выключенным, а второй, как узнал Логан, принадлежал одной транспортной компании по перевозке пассажиров в Юме. Эта информация ещё могла пригодиться, поэтому Хендерсон решил её зафиксировать.       В его рюкзаке с незапамятных времён лежал потрёпанный блокнот, который в последнее время использовался Логаном только для записи рецептов (когда не было возможности их распечатать или сфотографировать). Теперь в этом блокноте лежала карта, распечатанная на принтере Карлоса, и фотография Рози. Пролистав засаленные страницы с рецептами, Логан разгладил чистый лист и написал в столбик следующее: « ‘Сэнт-Бэрфис’ посл след 16 февраля 2016 Сара Имзен (Si), 9 н, жила одна 12 февр звонок в транспортную компанию ‘Дойзен’ +1 623 903 0843 Юма (шт Аризона) 14 февр звонок по номеру +1 623 566 2357 (?) код первых трёх цифр указ на Аризону»       Выходит, след Рози тянулся в Аризону, возможно, даже в небольшой город Юму, но снова зацепок было мало и были они не слишком убедительны. Сорваться и уехать в соседний штат, находясь при этом в розыске, — такое решение было не самым блестящим… Но с другой стороны, в Калифорнии и тем более в Лос Анджелесе Логана ничего больше не держало, а долго сидеть на одном месте было небезопасно. Для полного убеждения ему недоставало чего-то ещё, чего-то более весомого…       В голову Хендерсону пришла новая мысль, и он удивился, почему не додумался до этого раньше: это ведь было так очевидно… Через телефон Рози Логан подключился к вай-фаю мотеля и зашёл в браузер. История посещений оказалась пустой, её намеренно очистили. Однако тот, кто это сделал, явно забыл о существовании истории поисковых запросов. Таким образом, блокнот Логана пополнился новой записью: «История поисковых запросов в телефоне: Лос-Анджелес Калифорния Юма Аризона стоимость билета Юма мотели Юма мотель ‘Кабри’ Юма мотель ‘Блэк Свон’ транспортные компании в Юме»       Что ж, сомнений больше не оставалось. След мисс Si отсюда тянулся в Юму, штат Аризона. И в мотеле «Сент-Бэрфис» она жила потому, что он находился в непосредственной близости от аэропорта: очевидно, она улетела из Калифорнии сразу же после того, как выселилась из мотеля семнадцатого февраля. Но лететь вслед за ней Логану было небезопасно — в аэропорту при покупке билетов ему придётся предъявить документы, да и вряд ли служба безопасности выпустит его из штата… Нет, следовало перебраться в Юму иным способом.       Вариант доехать до Аризоны автостопом Логан сразу отмёл, хотя он и был самым дешёвым из всех возможных, и в итоге в качестве транспорта выбрал междугородный автобус. Он загуглил расписание автобусов, посмотрел адрес автовокзала и, убедившись, что телефон Рози не сможет дать ему никакой иной информации, отключил его. Предвкушая новую длительную поездку, Логан принял душ, поел и собрал свои немногочисленные вещи в рюкзак. «Сэнт-Бэрфис» он покинул под покровом ночи, не предупредив хозяев о своём отъезде.       Он долго стоял у входа в здание автовокзала, выжидая время. Когда до отправления автобуса, идущего в Юму, оставалось три минуты, Логан сделал вид, что опоздал и очень торопиться купить билет. Затем так же быстро он показал билет контроллёру при входе в автобус и, только забившись вглубь сиденья на последнем ряду, смог перевести дыхание. Ни с кем из людей он не контактировал дольше минуты, а потому у парня почти не было опасения, что кто-то мог его узнать. Автобус двинулся в путь, и тогда Хендерсон вовсе успокоился. Несколько часов пути — и он будет в Аризоне, далеко отсюда.       На границе между двумя штатами автобус должен был пройти проверку. Контроллёр вошёл в салон и потребовал пассажиров показать свои билеты. Логан, интуитивно предугадавший возникновение подобной ситуации, ещё на подъезде к границе зажал билет в руке и притворился спящим. Парень решил не закрывать капюшоном осветлённые волосы, но прикрыл нижнюю часть лица, чтобы черты его внешности не так резко бросились в глаза. Когда контроллёр подошёл к нему, у Хендерсона бешено забилось сердце. Служащий молча и осторожно взял билет из рук Логана и, пробежав по нему глазами, вернул обратно. Услышав, что двери автобуса закрылись и транспорт двинулся дальше, парень выдохнул, но глаз не открыл. Он погрузился в беспокойный, но такой необходимый сон, а когда окончательно проснулся, понял, что он уже находился в Юме.       С автовокзала Логан сразу же отправился в мотель «Кабри». Расстояние было не таким уж большим, и парень принял решение пройти его пешком. Перешагнув порог мотеля, Хендерсон почувствовал страшную слабость вперемешку с усталостью и решил не предпринимать никаких поисковых действий, а просто лечь спать. Однако, вписывая имя Джека Трэвиса в регистрационную книгу, он всё-таки скользнул взглядом по другим именам и, воспользовавшись случаем (администратор в ту секунду на что-то отвлёкся), даже листнул две страницы назад. Но ни Рози Гамильтон, ни Сара Имзен не бросились ему в глаза. Это не радовало, но и не огорчало.       Логан проспал девять часов к ряду, и сон его был настолько глубок, что из мыслей даже ушли все страхи и опасения. После пробуждения Хендерсон ещё долго не мог сообразить, где он вообще находился и что собирался делать дальше, однако плотный завтрак (хороший сон пробудил хороший аппетит) отрезвил его и вернул мысли в прежнее русло.       Отчего-то Логан не решился вновь использовать легенду, согласно которой он искал свою сбежавшую возлюбленную. Да и администратор мотеля не выглядел как человек, от которого можно было что-нибудь узнать или у которого можно было попросить помощи. Интуиция подсказывала Хендерсону быть осторожным и не высовываться. В итоге он провёл в «Кабри» бессмысленный и бесцельный день и, так и не сумев ничего придумать и ничего узнать, уехал оттуда.       Следующим пунктом временного поселения Логана был другой мотель, чьё название также запечатлелось в истории поисковых запросов Рози. Это был мотель «Блэк свон». Вообще-то Хендерсон направлялся туда, не грея в душе никаких надежд: пребывание в «Кабри» ничего дельного ему не дало, так что вероятность найти какую-нибудь подсказку в новом мотеле была ничтожно мала. Да и каким образом продолжать поиски? За что хвататься? Имён, которыми могла прикрыться Рози, был целый миллион, и даже если Логану удалось бы выяснить хоть первые буквы её вымышленных имени и фамилии, на проверку сведений ушло бы очень и очень много времени. А тратить его впустую совсем не хотелось.       Заселяясь в «Блэк свон», Хендерсон всё-таки решил листнуть назад регистрационную книгу — недаром ведь Рози (или кто-либо другой) интересовалась именно этими двумя мотелями. Вполне возможно, что «Кабри» не подошёл ей по каким-либо причинам, так что не стоит исключать версию, что она какое-то время жила именно в «Блэк свон». Молча проверять список имён постояльцев на глазах у администратора было бы подозрительно, поэтому Логану пришло в голову разыграть небольшую комедию.       — Как-то я уже заезжал в Юму по делам, — заговорил парень, стараясь придать своему тону дружелюбное и будничное звучание, — и останавливался в вашем мотеле на два дня. К слову, мне пришёлся по душе номер, в котором мне довелось жить. Какой же это был номер?.. Вы позволите?       И, не дожидаясь разрешения, Хендерсон листнул книгу на середину февраля.       — Вы заезжали в феврале? — осведомился администратор по фамилии Паркер, с лёгкой растерянной улыбкой наблюдая за постояльцем.       — О, да, да, это было после семнадцатого числа — я запомнил это, потому что двадцатого был день рождения у моего отца, и я как раз был проездом в Юме. — Он болтал о чём-то ещё, толком не осознавая, о чём именно говорил. Всё внимание его было сосредоточено на списке имён, и в этой экстремальной ситуации цепкое зрение парня успело выхватить из списка одно имя, отдалённо напомнившее ему о Рози. Логан постарался запомнить его и в ту же секунду нашёл мужское имя, под которым ему удобно было бы заселиться в «Блэк свон». — О, вот и нашёл! Восемнадцатого февраля я жил в десятом номере, не подскажите, он свободен сейчас?       — Свободен, вам повезло, — улыбнулся Паркер и, заглянув в книгу, возвращённую постояльцем, добавил: — Вам повезло, мистер Джозеф Дайез.       «Определённо повезло», — подумал Джозеф Дайез и, получив ключ от десятого номера, направился к себе.       Кинув рюкзак на кровать, Логан закрыл дверь и, прижавшись к ней спиной, прижал руку к сильно бьющемуся сердцу. Выдумывание новых легенд на ходу и такой долгий зрительный контакт с незнакомым человеком — это заставило его хорошенько понервничать. Около двух часов Хендерсон сидел в своём номере, стараясь не высовываться, и прислушивался к звукам за дверью. Отчего-то ему казалось, что этот Паркер узнал его лицо, которое, очевидно, светилось на всех экранах, и уже сообщил в полицию. Однако два часа прошли спокойно: к мотелю не приехал полицейский патруль, никто никого не арестовал и не сообщил о праве хранить молчание. И тогда Логан, взяв свой блокнот и бумажник, всё же решился выйти из номера.       У администратора он спросил, не найдётся ли у него карты Юмы или хотя бы карты той местности, в которой находился мотель. Паркер с любезностью распечатал ему карту с мелким масштабом, и Логан, вложив её в блокнот, вышел на улицу. Через дорогу от мотеля, прямо напротив, располагалось небольшое кафе, и Хендерсон решил провести время там.       Он заказал кофе с бутербродами, присел за дальний стол и разложил на нём карту Юмы, фото Рози и свои записи. Забывшись, он начал вписывать в блокнот адреса мотелей в Юме и, помимо этого, записал новое женское имя, которое, как ему казалось, принадлежало Рози. Это было имя Фанни Имзер. Хендерсону показалось, что Фанни — таково было настоящее имя Рози (насколько он мог помнить), а фамилия Имзер слишком походила на «Имзен», которой она уже пользовалась. Как бы там ни было, эта Фанни заселилась во второй номер «Блэк свон» восемнадцатого февраля и, если верить записям, жила там одна.       Далее он взялся за карту и ручкой отметил местоположение мотелей «Кабри» и «Блэк свон». Это позволило ему заметить, что оба мотеля, выражаясь математическим языком, лежали точками на одной прямой. Прямой была дорога, ведущая из аэропорта в пригород Фортуна Футхилс. Логан соединил линией мотели, дорисовал линию до пригорода и, жирно обведя его ручкой, поставил рядом с названием вопросительный знак.       Хендерсон был слишком увлечён своими размышлениями, а потому не заметил, как к его столику подошёл не вполне твёрдо стоявший на ногах мужчина средних лет в слегка потрёпанном костюме. Какое-то время мужчина с прищуром наблюдал за действиями Логана, переводя взгляд с исписанного блокнота на лежащую рядом фотографию Рози, и наконец осмелился спросить:       — Ты поэт, что ли?       От неожиданности Логан подпрыгнул на месте и инстинктивно закрыл руками свои записи. Парень поднял испуганный взгляд на своего непрошеного собеседника и, быстро оценив его внешний вид, сделал вывод, что перед ним стоял кто-то в роде местного пропойцы. Вид мужчины отчего-то внушал доверие, инстинкты подсказывали, что от него не могла исходить угроза, и потому Логан, постаравшись улыбнуться, спросил:       — Как вы догадались?       Лицо мужчины приняло выражение, как бы говорившее «О, это было несложно», и он с развязным видом сунул руки в карманы брюк.       — Да сюда частенько такие, как ты, заглядывают. Из богемских. Вот на прошлой неделе заселился один художник, не ел, не пил, только целыми днями картины свои писал, так ему девки на шею вешались, проходу прямо-таки не давали! Я вижу, ты тоже девчушкой вдохновляешься?       Мужчина перевёл вопрошающий взгляд на фотографию, лежавшую на столе, и Логан тоже посмотрел на неё.       — О, да, — ответил «поэт», кивая, — увы, более мощных источников вдохновения, чем любовь, мне пока не найти.       Странный собеседник без приглашения присел за столик к Логану и украдкой попытался заглянуть в блокнот, но парень заслонил рукой свои записи. Мысленно он отметил, что этот человек, очевидно, был местным старожилом, а следовательно, он мог видеть здесь Рози (при условии, что она вообще когда-нибудь жила в этом мотеле).       — Я бы не отказался от хорошей выпивки, — признался мужчина, оглядываясь в поисках официанта. — От виски, например. Ты как? Богемские, кажется, особо почитают этот напиток.       — Если только чуть-чуть, — сказал Хендерсон, большим и указательным пальцами отмерив дозу виски, которую хотел бы выпить.       — Меня, кстати, Филлип зовут.       — Джозеф.       — Рад знакомству, Джозеф. Да подойдёт ко мне когда-нибудь этот чёртов официант?       Очевидно, Филлип был падок на новые знакомства и на алкоголь и скорее всего изо дня в день подсаживался к новым постояльцам, чтобы выпить в чьей-то компании и скрасить своё одинокое проживание в «Блэк свон».       Когда принесли виски, Филлип сразу же выпил свою порцию, и заметная дрожь пробежала по его телу. Он, звякнув, поставил бокал на стол и тряхнул головой, как бы приходя в себя.       — Значит, ты влюблён в эту красотку и пишешь для неё стихи? — уточнил мужчина, указав пальцем на фото, но не взглянув на него.       — Не совсем так, — мотнул головой Логан, решив ради осторожности переменить свою тактику, — я нашёл её фото в Фейсбуке и, если честно, понятия не имею, кто она такая. Просто мне очень понравилось её лицо, она напомнила мне одну особу из моего прошлого, и это пробудило во мне романтические чувства. И вот теперь я смотрю на неё, вдохновляюсь и пытаюсь хоть что-нибудь написать…       Филлип многозначительно покивал и наконец сосредоточил своё внимание на фотографии. Его густые брови задумчиво сдвинулись, и он спросил:       — Ты в самом деле её не знаешь?       — В самом деле. Для меня это просто прекрасная незнакомка.       — Хм.       Мужчина взял в руки фотографию и поднёс её к уже начавшим разбегаться глазам.       — А мне её лицо кажется знакомым, — с некой неуверенностью в голосе проговорил местный старожил.       «Да, только цвет волос не даёт окончательно вспомнить это лицо», — подумал Логан, весь засияв внутри. Похоже, всё складывалось довольно удачно. Выходит, что Рози действительно появлялась в Юме, не говоря уже о «Блэк Своне», и выходит, что Логану очень повезло встретить этого пропойцу, который, очевидно, сможет сообщить ему какие не какие сведения о мисс Si. Другой вопрос — можно ли было так сходу поверить словам этого чудака? Но ведь случайным воспоминаниям администратора «Сент-Бэрфиса» он доверился, и это вывело его на новый след Рози. В конце концов, никакая информация не может оказаться излишней.       — Кажется знакомым? — переспросил Логан, стараясь придать своему тону удивлённое звучание.       — Да, да, да, погоди секунду. — Филлип крепко зажмурился и пару раз постучал подушечкой указательного пальца по виску. Весь его вид отражал напряжённую работу мысли. — Ай, что-то память совсем не к чёрту стала… Лицо до боли знакомо, говорю же, я где-то её видел, только… А! — внезапно вскричал мужчина, от чего Хендерсон непроизвольно дёрнулся. — Точно, точно, она жила в этом самом мотеле с месяц назад!       — В самом деле? — ещё больше удивился «Джозеф» и хохотнул. — Бывают же в жизни совпадения! Так ты был с ней знаком?       — О, да, случилось познакомиться, — ответил Филлип, наливая себе ещё порцию виски как бы в награду за хорошую память. — У нас с ней имена на одну букву начинаются, погоди, щас скажу, как её зовут… Фэнни. Вот, точно так она и представилась. Забавная Фэнни. («Funny Fannie» — прим. автора.)       Но в журнале регистраций ведь было имя Фанни. Существовала ли реальная девушка по имени Фанни Имзер, не являющаяся Рози, являлось ли это обстоятельство сказочным совпадением? Или же Рози намеренно изменила одну букву своего настоящего имени? Но зачем?       Чтобы не обижать своего собеседника, Логан выпил виски вместе с ним и поморщился: за прошедшие недели он уже как-то отвык от алкоголя.       — Расскажи мне о ней что-нибудь, — попросил «Джозеф», в нетерпении вращая ручку между пальцев, — кто знает, может кое-какие подробности её жизни помогут мне в написании поэмы о прекрасной незнакомке?       Филлип был неописуемо обрадован тем, что кого-то наконец смогла занять его болтовня, и с упоением (в прямом смысле) принялся рассказывать о Фэнни всё, что успел узнать и заметить. Логан же в свою очередь принялся записывать его слова в блокнот, хотя и отдавал себе отчёт в том, что добрая их половина могла оказаться неправдой.       Итак, если верить рассказу местного старожила, Фэнни была крайне раздражительной и даже пугливой в день своего заезда в мотель. Утром она пришла в кафе, чтобы позавтракать, и именно тогда Филлип подошёл к ней, чтобы познакомиться с новой постоялицей и предложить угоститься какой-нибудь выпивкой. Она отвечала на его реплики быстро, старалась не смотреть ему в глаза и будто поскорее желала остаться в одиночестве. На предложение выпить девушка хохотнула и сказала, что её брат явно взбунтуется против этого.       До самого вечера того дня Филлип не видел брата Фэнни: тот не покидал своего номера с самого часа заезда и, казалось, был ещё более пуглив, чем сестра. Однако в одиннадцатом часу брат и сестра вдвоём появились в холле мотеля, чем привлекли внимание чуть ли не всей округи. Они из-за чего-то поругались, и кричали друг на друга так, что стёкла в окнах звенели. Филлип добавил, что, по его наблюдению, брат вроде бы уговаривал Фэнни вернуться домой, но та ни в какую не соглашалась. После этого молодой человек куда-то удалился из мотеля, а Фэнни осталась. Уехала она только утром следующего дня, вернее, её увёз брат на ярко-синем «лэнд роувере» (Филлип запомнил это потому, что всегда мечтал о «лэнд роувере», идеально подходящем для путешествий, и очень позавидовал этому вспыльчивому юнцу), и больше ни он, ни она здесь не появлялись.       Таков был рассказ Филлипа в сокращённом виде, очищенный от лирических отступлений, восклицаний и уж слишком неправдоподобных деталей. То, что Логан выдержал эту затянувшуюся беседу с пьяным незнакомцем, постоянно уводившим разговор в другую степь и издалека подходившим к каждой новой главке своего рассказа, уже являлось подвигом. Хендерсон вернулся в номер с шумом в голове, который создавался и изрядной порцией выпитого виски, и новыми мыслями, наводнившими его сознание. Парень решил подумать над новыми сведениями на свежую голову, а потому, заперев за собой дверь на ключ, он упал на кровать и сразу же забылся сном.       Пробудившись через три часа, Логан сел на кровати и сонно огляделся. Ах, да. Юма, «Блэк свон», странный мужчина по имени Филлип, призрачный след Рози-Фанни-Фэнни, виски… Спать хотелось нестерпимо, но Хендерсон всё-таки пересилил себя: надо было взбодриться и разложить новую информацию по полочкам.       Он купил кофе и, присев за стол в своём номере, положил перед собой исписанный блокнот. Согласно журналу регистрации посетителей (если принять за истину тот факт, что всё-таки Рози скрывалась под именем Фэнни Имзер), мисс Si жила в этом мотеле восемнадцатого февраля. Примерно ту же дату назвал и Филлип. Значит, можно было считать факт пребывания Рози в «Блэк своне» достоверным.       Потом брат, о котором твердил здешний старожил. Честно говоря, после его слов Логан начал припоминать свои разговоры с Рози и вроде как вспомнил о существовании её старшего брата. Девушка рассказывала, что несколько лет назад он покинул дом и уехал в Калифорнию вместе с собственной музыкальной группой, так отчего же не предположить, что этот брат, как бы его ни звали и кем бы он ни был, каким-то образом отыскал Фэнни в Лос Анджелесе и стал убеждать её вернуться домой? Причина их ссор тогда становилась понятной: брату могла открыться правда и о работе девушки, и о препаратах, которые она принимала.       Раз так, значит, Рози сейчас должна быть с братом — родным человеком, который по определению не может причинить ей зла или вреда; значит, она в безопасности. Говоря на чистоту, Логану подобная версия даже в голову ни разу не приходила. Выходит, можно было на этом успокоиться и оставить поиски, которые и так дали Хендерсону уже достаточно информации?       Но нет, что-то не давало Логану окончательно успокоиться и убедиться, что Рози была в безопасности; что-то мешало ему, как застрявшая в глазу соринка. Очевидно, дело было в том, что, быстрым взглядом просматривая регистрационную книгу «Блэк свона», Хендерсон не заметил в списке ни одной фамилии Гамильтон (а его взгляд, даже такой беглый, готов был зацепиться за эту фамилию при первой же встрече). Это означало, что брат Рози либо зарегистрировался под чужим именем, либо вообще не вписывал своё имя в книгу, либо… либо он попросту не был её братом.       Именно это обстоятельство не давало Логану покоя и не позволяло бросить поиски на полпути. В его голове почему-то засела карта Юмы с отмеченными на ней точками и прямой, название пригорода Фортуна Футхилс и ярко-синий «лэнд роувер», упомянутый Филлипом. Всё это как будто хотело сложиться в единый пазл, но не могло: не хватало каких-то дополнительных деталей.       Пазл не складывался ещё целых шесть дней. За это время Логан переехал в другой мотель Юмы, опасаясь подолгу оставаться на одном и том же месте, и каждый день размышлял над известными ему фактами и собственными гипотезами. Поиски зашли в тупик: почерпнуть новые сведения было неоткуда, а идей куда двигаться дальше попросту не было. Логан начал погружаться в уныние и тревогу, подкреплённые страхом быть найденным полицией, и почти уже провалился на самое дно... Однако спас его случай, произошедший девятнадцатого марта.       Вечером, в сгустившихся сумерках, Хендерсон с надвинутым на лицо капюшоном возвращался из продуктового магазина в мотель, когда за спиной он услышал чьи-то шаги. Сердце взволнованно стукнуло, как происходило всякий раз при подобных случаях, и Логан, как всегда это делал, решил пропустить прохожего вперёд. Парень остановился и, присев на одно колено, сделал вид, что завязывает шнурки. Его обогнал мужчина и, торопливо шагая, скрылся за углом. Логан перевёл дыхание, поднялся с колена и повернул голову в сторону. Увиденное заставило его замереть: по дороге перед ним на небольшой скорости проехал синий «лэнд роувер», не такой уж яркий, каким его описывал Филлип, но с отличительной чертой — вмятиной на правом крыле (это было хорошо заметно при свете высоких фонарей). Водителя, разумеется, Логан разглядеть не успел, но его взгляд выхватил две первых буквы номерного знака: N и R. Сердце его вновь быстро запрыгало.       Наверное, Хендерсону следовало хотя бы медленным шагом, но последовать за автомобилем, чтобы выяснить, по меньшей мере, направление его движения. Однако мозг его будто отключился в то мгновение, и, когда парню начали приходить первые разумные мысли по этому поводу, «лэнд роувер» уже скрылся.       Бежать за ним было бессмысленно, но Логан, оценив, в какую сторону ехал автомобиль, и по памяти сопоставив это с картой Юмы, понял, что неизвестный водитель мог ехать из Фортуны Футхилс. Вероятно, эта версия была натянутой, но она полностью соответствовала ожиданиям Логана. И, исходя из такой версии, можно было предположить, что «лэнд роувер» ещё вернётся в Фортуну, только вопрос — когда?       На следующий день Логан снова сменил мотель и принял решение как можно больше времени проводить на улице, лелея надежду снова увидеть на дорогах загадочный автомобиль. Два дня прогулок ничего не дали, а на третий Хендерсон догадался, что не стоило концентрировать внимание на всех синих автомобилях — следовало концентрировать его на всех встречающихся «лэнд роуверах».       На четвёртый день фортуна наконец улыбнулась ему, словно вознаградив за терпение, упорство и внимательность. Вечером, около восьми, Логан сидел на открытой веранде одного кафе и пил чай, когда его напряжённый взгляд зацепился за чёрный «лэнд роувер», неспешно проезжающий мимо. Автомобиль остановился на светофоре, и у Хендерсона как раз появилось немного времени для того, чтобы подобраться ближе и убедиться, что автомобиль был именно тот. Стёкла передних и задних сидений оказались затонированными, что сделало невозможным определение водителя и возможных пассажиров, зато ярко выделялась вмятина на правом крыле, уже хорошо знакомая Логану, и чётко читался номерной знак. Теперь сомнений не оставалось. Хотя цвет у «лэнд роувера» был новый (по неизвестным, но угадываемым причинам) — сам автомобиль определённо был тот, тот самый.       Логан больше не упускал объект своего наблюдения из виду. Он следовал за автомобилем, стараясь не вызывать подозрений прохожих и, главное, не желая быть замеченным водителем. Когда «лэнд роувер» набирал слишком большую скорость и нагнать его пешком становилось невозможным, Хендерсон мысленно прокладывал себе дорогу через переулки и бежал по ним со скоростью света. Таким образом, он преследовал «лэнд роувер» до самого Фортуна Футхиллс (благо до него было недалеко) и остановился лишь у въезда в пригород, провожая уезжавший автомобиль взглядом.       Что ж, странное предположение, стечение обстоятельств, интуиция и догадки привели его к очередному умозаключению. Это больше походило на сказку, дикую удачу, но никак не на реальность. Впрочем, радоваться пока было особо нечему. Логан знал лишь, что на синем «лэнд роувере» Рози, она же Фэнни, по воспоминаниям мотельского старожила, любившего выпить, покинула «Блэк свон» со своим (предположительно) братом. Ещё один факт: владелец этого самого автомобиля, скорее всего, был частым гостем Фортуна Футхиллс, либо вовсе жил здесь. Всё это было пока лишь набором отдельных фактов, и сложиться в единую историю им ещё только предстоит. Но как же сложить всё воедино?       Для начала Логан решил переодеться: не хотелось попасться на глаза водителю «лэнд роувера» в той же одежде и тут же стать узнанным. Парень достал из рюкзака серую толстовку, надел её, натянул капюшон и снял очки, которые дал ему Карлос и которые он носил всё это время. Да, перемена облика была не ахти какая, но некоторую безопасность всё же обеспечивала.       После этого Логан отправился на пешую прогулку по Фортуне и принялся глазами выискивать дом с припаркованным рядом чёрным «лэнд роувером». Конечно, была вероятность того, что владелец поставил автомобиль в гараж или припарковал его за высокими воротами, но Логана это не останавливало. Что-то внутри тянуло парня вперёд и тихо шептало, что он уже рядом.       Он бродил по улицам пригорода до самой темноты, но так и не смог отыскать объект своего преследования. Парень уже совсем отчаялся и, разозлившись, решил возвращаться в мотель, как вдруг взгляд его упёрся в огромный двухэтажный дом, выгодно выделявшийся среди прочих дорогой облицовкой и убранством сада. Одна створка ворот, предназначенных для въезда автомобиля, была приоткрыта, и свет уличных фонарей позволял разглядеть чёрную машину, стоявшую во дворе. Сердце Логана взволнованно подпрыгнуло, и парень прижал руку к груди.       Свет в доме горел только на втором этаже, да и то лишь в одной комнате. Никаких звуков со двора не доносилось, и из этого можно было сделать вывод, что хозяин (или хозяева) находился не близко. Логан мог бы беспрепятственно подойти поближе, рассмотреть марку и номерной знак автомобиля, а, если его владелец вдруг увидит странного незнакомца из окна второго этажа, Хендерсон успеет убежать и скроется в объятиях темноты.       С таким намерением Логан выдохнул и медленным шагом направился к приоткрытым воротам. Дрожь зародилась где-то внутри, в области живота, и начала усиливаться по мере того, как парень подходил к воротам. Притаившись за приоткрытой створкой, Логан осторожно выглянул из-за неё, и на глаза тут же попалась уже знакомая вмятина на правом крыле. Он даже ахнул от удивления и неожиданности, но сразу же опомнился и зажал рот рукой. Хендерсон поднял глаза на окна второго этажа. Всё было тихо, но он на всякий случай подождал ещё немного и только после этого решился вновь выглянуть из-за створки, только на этот раз чуть дальше. Парень намеревался рассмотреть номерной знак, чтобы быть до конца уверенным в правильности своих выводов, но стоило ему высунуть голову, как взгляд его упал на силуэт человека, сидевшего на крыльце и пускавшего дым в вечерний воздух.       Не издав ни единого звука, Логан молниеносным движением спрятался за воротами, сел на корточки и крепко зажмурился. Надо же быть таким неосторожным! И почему он не подумал, что здесь, во дворе, кто-нибудь может быть, пусть даже если он не издаёт ни единого звука?       В голову почему-то не приходила мысль бежать. Парень не предполагал даже, заметил его хозяин дома (кем бы ни был этот человек) или нет, потому что тот находился в тени и разглядеть его лицо было невозможно. Логан понятия не имел о том, что делать дальше; он просто сидел, упираясь коленями в пыльную поверхность подъездной дороги, и с ужасом смотрел перед собой. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, будто сильнее оно стучать уже не может.       Но, как оказалось, может. Сердцебиение Хендерсона участилось в разы, когда со двора послышался довольно спокойный мужской голос:       — Да хорош тебе прятаться, в этом уже нет никакого смысла.       И снова Логан даже не подумал бежать, потому что произнесённая хозяином дома реплика заставила его в буквальном смысле застыть от изумления. Логан пустился бы наутёк в другом случае: если бы голос говорившего оказался незнакомым ему.       Но это был знакомый голос, даже более того — родной голос. Хендерсон медленно поднялся на ноги и так же медленно, с глубоким удивлением на лице и сильным смятением в душе, вошёл в ворота.       Дым от сигары поднимался наверх и разбивался о крышу крыльца. Хозяин дома сидел в плетёном кресле; ещё одно точно такое же стояло рядом с ним, а на пустующем сиденье лежал чёрный пистолет.       — Будь добр, закрой ворота, друг мой, — попросил голос, и Логан, как загипнотизированный, повиновался. — Спасибо. И сними капюшон. Ух, ты! Должен сказать, новый цвет тебе очень к лицу.       Исступление и удивление Хендерсона потихоньку сменялись злостью. Он нахмурился, покачал головой и спросил:       — Ты так и будешь продолжать сыпать бессмысленным фразами, Джеймс? Так и будешь ухмыляться вместо того, чтобы объяснить мне, чёрт возьми, какого хрена тут вообще происходит?       Маслоу усмехнулся, показывая, что его нисколько не напугал сердитый тон гостя, и, поднявшись на ноги, подошёл к нему.       — Тебе сразу хочется объяснений? — осведомился он. — А как же поприветствовать старого друга, которого так давно не видел? Не буду скрывать, я чертовски рад видеть тебя. А ты меня?       Джеймс протянул Логану руку (видимо, в его понимании именно с такой неизъяснимой теплотой приветствовали друг друга давно не видевшиеся друзья), и тот неосознанно её пожал.       — Я ещё не понимаю, рад ли видеть тебя, — тихо проговорил Хендерсон. Ему казалось, что всё это было сном — слишком нереальным, слишком странным сном…       — Такое длительное путешествие закончилось совсем не там, где ты ожидал, верно? Не такой концовки ты хотел для своего детективного романа?       Логан дико смотрел на этого человека, которого он знал несколько лет, которого считал своим лучшим другом, но который теперь казался таким далёким и чужим. В голове мелькали странные отрывистые мысли. Хендерсону казалось, что один из нескольких тысяч возможных исходов поисков Рози в его голове приводил к Джеймсу, но это была лишь догадка — опрометчивая, безумная, ни на чём не основанная. Откуда ему было знать, что это мимолётное предположение, над которым он думал лишь минуту-другую, окажется правдой?       — Ну что ж, полагаю, нам лучше зайти в дом, — продолжал Джеймс в ответ на молчание ошеломлённого друга. — Должно быть, тебе осточертели эти улицы, а я хочу побыть радушным хозяином. Идём, идём, мне есть, что предложить тебе.       Когда Логан вошёл в дом, его посетило ноющее чувство дежавю. Внутреннее убранство и обстановка в целом очень напоминала ему дом Ремиговски. Конечно, это жилище во многом уступало гнёздышку Гарольда в роскоши и богатстве, но не подметить изысканность обстановки и тонкость вкуса хозяина было бы неприлично.       Они сели за роскошно накрытый стол, который, очевидно, всегда был готов к приёму гостей. Оторвав взгляд от деталей декора, Логан изучил друга при ярком свете ламп и увидел, что тот был одет с иголочки. На Джеймсе были чёрные брюки с подтяжками, безукоризненно белая рубашка (рукава которой были закатаны до локтей) и тёмно-фиолетовая бабочка. Сидя рядом с ним в толстовке и потёртых старых джинсах, Хендерсон чувствовал себя проходимцем, случайно попавшим на чужой праздник жизни.       — Сейчас нам принесут ужин, он почти готов, — произнёс Джеймс будничным тоном, так привычно, будто Логан заглядывал к нему в гости каждый день. — Надеюсь, ты не будешь очень привередлив и согласишься поужинать по моему вкусу? Ну, а пока у нас есть немного времени до еды, можешь задать мне вопросы, потому что весь твой вид говорит о том, что они у тебя есть.       Хендерсон с трудом сглотнул и отвёл взгляд, стараясь собрать разбегавшиеся мысли в кучу. И хотя спросить он хотел кое о чём другом, более важном, первым делом он спросил:       — Это твой дом?       — Мой. — Уголки губ Джеймса приподнялись, что, видимо, символизировало улыбку. — Тебе нравится?       — Но… откуда?       — Откуда деньги, хочешь сказать? Видишь ли, друг мой, и ты, и Карлос, и Кендалл — вы полагали, что узы нашей с вами дружбы делают нас самыми близкими людьми на свете, но это далеко не так. Есть некоторые стороны моей жизни, о которых вы и понятия не имеете. Однако тебе, по всему видимому, выпала возможность узнать о них первому, и я даже не знаю, кому из вас больше повезло.       Логану нечего было ответить на это, поэтому он помолчал немного, прежде чем спросить снова:       — Ты ждал меня? Знал, что я приду?       — Да и да. Я увидел тебя на улицах Юмы несколько дней назад, и хочешь знать, каково было моё удивление? Конечно, я спрятался не так далеко от Лос-Анджелеса, но, если честно, не мог даже подумать, что первым меня найдёшь именно ты, да ещё так скоро. Надо отдать тебе должное, кстати. Позже расскажешь, как тебе это удалось, ладно? Так вот, из всех тех людей, которые желают меня найти, ты представляешь наименьшую опасность, к тому же тебе самому не помешало бы залечь на дно на какое-то время (и, кстати, в нынешнем твоём положении отправляться на такие опасные поиски — это очень благородно, должен заметить). Поэтому я решил немного поддаться, позволил тебе найти меня как можно скорее; наступила пора кончать эту игру.       — Хочу сделать небольшую оговорку, — произнёс Логан, избегая смотреть хозяину дома в глаза, — я искал совсем не тебя, Джеймс.       Маслоу кивнул, сделал глоток воды и выжидательно уставился на собеседника, будто не понимал, о чём именно шла речь.       — Я искал Рози, — выпалил Логан, теряя терпение. — Где Рози, Джеймс? Где она? Где?       На лице Джеймса изобразилось некоторое недоумение, после чего он хлопнул себя по коленке и облегчённо улыбнулся, словно только что о чём-то вспомнил.       — Так ты говоришь о «Рози»? — уточнил он и сделал пальцами знак кавычек, произнося это имя. — То есть, если быть точнее, о Фэнни Гамильтон? Или даже ещё точнее будет сказать — о Розитте Маслоу? Потому что, по всему видимому, друг мой, ты говоришь о моей жене.       У Логана потемнело в глазах от услышанного. Дрожащие пальцы судорожно сжали край стола, мышцы лица и шеи напряглись, глаза сверкнули непонятным блеском. Сердце парня будто перестало биться, соскользнуло куда-то вниз, и на его месте теперь зияла пустота.       — О твоей жене? — переспросил Хендерсон шёпотом, почти беззвучно. — Это что, шутка такая?       — Моё чувство юмора не ориентировано на шутки подобного содержания, Логан, ты же знаешь.       Они замолчали минуты на полторы, и Логан в течение этого времени ни на секунду не сводил напряжённого взгляда с Маслоу. Тот факт, тот немыслимый факт, что Джеймс всё это время умышленно скрывал свои отношения с Рози (или Фэнни, чёрт её побери), никак не укладывался у Хендерсона в голове. Это было предательством, причём с обеих сторон — нельзя исключать Рози из этого недоразумения! Да, предательство… И другого слова для поступка Джеймса и Рози подобрать было невозможно.       — Объясни, — сорвалось с губ Логана. Он был бы рад изъясняться более распространёнными предложениями, однако ошеломление сковало и мысли его, и язык.       В это мгновение в столовой появилась женщина средних лет и, подкатив сервировочную тележку к столу, подала ужин: красную рыбу, запечённую в сметанном соусе с овощами, несколько салатов, лёгкие закуски и вино. Джеймс удостоил её молчаливой улыбки, и женщина, так же молча поклонившись, удалилась из помещения.       — Объяснения займут много времени, друг мой, — сказал хозяин дома, взявшись за вилку и нож, — предлагаю сначала отужинать, неужели ты не голоден?       Какое-то время Логан, сверля друга растерянным и в то же время свирепым взглядом, молча наблюдал за тем, как Джеймс ел. Тот не обращал на это никакого внимания, вовсе не смущаясь странным поведением своего гостя.       — Друг? — наконец заговорил Хендерсон, сдвинув брови. — Ты называешь меня другом, считаешь, что мы остаёмся друзьями после этого? Я ни х.. не понимаю, Джеймс! Как ты мог о таком молчать, как?!       Маслоу отложил в сторону столовые приборы и, наконец удостоив гостя взглядом, жестом попросил его вести себя тише. Невозмутимость Джеймса, казалось, ничего не могло сломить.       — Мы ничего не будем обсуждать, если ты не сменишь тон, — сказал он ровным голосом. — Поешь же, Логан. Ты, наверное, и сам не можешь вспомнить, когда в последний раз ел что-нибудь подобное.       Хендерсон взял со стола свой ножик, со злостью воткнул его в нежное мясо рыбы и так же сердито разрезал его.       — Скажи мне одно, — произнёс Логан, положив кусочек рыбы в рот и принявшись жевать, — она хотя бы жива?       — Будь я вдовцом, на мне сейчас был бы совсем иной костюм, да и ужин не был бы таким изысканным… Да, Логан, она живёт и здравствует.       Чувства Хендерсона смешались. Он одновременно был зол на Джеймса за его дурацкий характер, манеры и образ жизни (о котором, как оказалось, Логан не имел ни малейшего представления) и страшно обрадован новостью о том, что Рози всё-таки была жива. Что ж, по всему видимому, Джеймс оберегал её жизнь и её безопасность.       — И она здесь, в доме? — задал Логан ещё один уточняющий вопрос.       Вместо ответа Маслоу молча указал на потолок и покивал. Лишь после этого его гость, казалось, успокоился и со здоровым аппетитом приступил к ужину.       Но трапеза, надо заметить, не проходила в полной тишине. Хозяин дома любезно интересовался положением дел Логана, почему терпение Ремиговски не выдержало и его гнев обрушился на Хендерсона, как цунами; каким образом тому удавалось избегать нежелательной встречи с органами правопорядка, как давно он видел друзей и так далее, и так далее. Помимо перечисленного, Джеймс с искренним интересом спросил о своей семье. Он был раздосадован тем, что ему в силу обстоятельств пришлось оставить маму и сестру, позволить им плыть по течению (хотя он и не преминул заметить, что сделал всё что мог, чтобы обеспечить им относительную безопасность). Логан отвечал на его вопросы с неохотой и очень коротко, потому что за этот месяц, который он провёл в изоляции от мира и своей прежней жизни, многое и многое могло в корне измениться. К тому же внимание Хендерсона занимали совсем другие мысли, и он всё ещё сердился на Джеймса за его поведение. Нельзя, нельзя было вести себя так, будто ничего в их жизнях не изменилось, будто всё было по-прежнему!..       Наконец ужин закончился. Та же женщина, которая накрывала на стол, вернулась в столовую, чтобы убраться. Джеймс отдал ей короткое распоряжение, велев подать какое-нибудь хорошее вино в гостиную, и проводил своего гостя в смежную комнату.       — Располагайся поудобнее, Логан, — с не свойственной ему весёлостью в голосе произнёс Маслоу, двигая кочергой дрова в камине. — Места много, выбирай любое. Рассказ, я чувствую, будет не из коротких.       Хендерсон молча сел в кожаное кресло с высокой спинкой, усеянное мягкими подушками. Телу было весьма комфортно, а вот душа не находила себе места. Логан смотрел на друга, важно расхаживающего среди диванов, столиков и разных предметов роскоши, и понимал, что для Джеймса такая обстановка была очень даже привычной. Только вот сам он среди этих богатств выглядел каким-то… чужим.       Маслоу сел рядом с другом, на край дивана, положил ногу на ногу и взял бокал вина с разноса, который несколько минут назад принесла всё та же молчаливая, но очень услужливая женщина. Джеймс сделал глоток и, вздохнув, с задумчивым видом посмотрел на своего гостя.       — Если честно, я понятия не имею, с чего начать, — сказал он с полуулыбкой на губах. — Но, наверное, логичнее всего будет вернуться в конец лета позапрошлого года, когда я впервые… В общем, сейчас обо всём расскажу по порядку.