***
На часах половина первого. Тае невдомек — стакан полон иль пуст наполовину? Точнее, ей все равно. Но то, что бутылка рома постепенно опустошается, это факт. Тая в очередной раз разбавила жидкости и хмыкнула, иронично изогнув губы. Вот она, сладкая горечь: кола и ром. Желание написать ей уже до неприличия сильно, но Тая специально закинула телефон куда-то вглубь своей комнаты — чтобы соблазна не было. Сама виновата. Не любишь незнакомцев? Вот и живи себе дальше одна… Дина была права.***
— Тебе пора бы привыкнуть, что я не маньяк, — Дина протягивает стаканчик с кофе Тае. — Это… Мне? — недоверчиво смотрит та, словно ей подсунули змею, а не капучино. Дина вздыхает в ответ, и впервые с ее лица сходит мягкая полуулыбка. — У тебя было много друзей? Только честно, — Дина делает глоток из своего стаканчика и выдыхает белое облако пара изо рта — сегодня снова морозно. В ответ Тая что-то бурчит себе под нос и забирает стаканчик себе. Перчатки она не носит, а этот теплый картон как нельзя кстати. — Просто я не люблю знакомиться. Не люблю общаться. Людей как-то тоже особо не люблю. И… незнакомых тоже, — неуверенно добавляет Тая. Ее подруга насмешливо фыркает. — Про что я и говорю. Все слишком логично. А теперь я тебе вот что советую — забудь ты эту ерунду. Какие-то глупости городишь. Откройся сама — и люди к тебе потянутся. Как я.***
«Господи, она лучшая. Была ею и всегда будет», — подумала Тая, уткнув подбородок в худые колени после очередного глотка, оставляющего противные мурашки на коже. Вот это «вертолёты»… Может, все-таки написать? Извиниться, признать свою глупость. Черт возьми, всего 17 лет, мало ли какую ерунду можно натворить или сказать? Она поймет. Она ведь лучше. И всегда такой будет…***
У Таи снова поссорились родители. Как всегда, с диким скандалом, битьем посуды, битьем друг друга. Почему им в разводе не сидится спокойно? Почему бы не украсить эти дни сожительства спокойствием и хотя бы намеком на дружбу?.. Тая не зря купила сегодня наушники в переходе. Она будто знала, когда пора это сделать. Но даже сквозь рычащий вокал и безудержные гитарные соло она слышала всю эту грязь и ничтожество людской натуры, разъяренной и бешеной. И самое страшное, что сама девушка наполнялась этой злостью. Тая чувствовала, как ноги и руки наливаются чугунной злостью и яростью. Она вспоминала тренировки — хук справа. Слева. Снова справа… Барабанные удары… Стрэт… Крики закончились. Тая вытаскивает наушники и прислушивается. Первым всегда уходил отец, громко хлопнув дверью. Так, чтобы слышали соседи и осыпалась штукатурка с потолка. Мать собиралась дольше, наряжалась, красилась, приводила прическу в порядок. А потом уходила и возвращалась через день, а то и два. Отец в этом плане был спокойнее — всего лишь несколько часов, и он уже приходил. Немного пьяный, но добрый. Если заставал мать, то тихо подсаживался к ней, иногда садился у ее ног и вымаливал прощение. А Тая сидела в своей комнате и посмеивалась: поздно, слишком поздно. Второй раз закрылась дверь. Тая еще немного онемевшими от злости руками берет телефон и делает то, чего не ожидает сама от себя. — Дин?.. Приходи ко мне. Пожалуйста. Подруга прилетает чуть ли не со скоростью света. Нет, дело даже не в том, что они обитают в радиусе километра. Дина напугана, щеки горят от бега. Первый раз она слышит в трубке такой убитый голос Таи. Но Тая больше, чем убита. Она еле стоит на ватных ногах, открывая Дине дверь. Плетется в комнату, приглашая подругу к себе. Падает на кровать, а Дина садится рядом. Она почему-то все понимает и молчит. Потому что говорить не надо, это все лишнее. Она все понимает. Всхлип. Еще один. Порывистый вздох. Тая не двигается, лежит, уткнувшись в покрывало, а слезы так и льются, выпуская из девушки кипящую недавно злость, боль и отвращение. Дина не может это слышать. Она пришла сюда не для этого. Осторожно берет ее за плечо. — Тая… Тая, посмотри на меня. Пожалуйста. Девушка переворачивается на бок, нехотя поднимается. Заплаканное лицо красноречиво все объясняет. Впервые Дина не чувствует никакой преграды и резко обнимает девушку. Тая сначала никак не отзывается, потому что… Да, они же знакомы так мало! И все в этом роде… Но не сейчас. Сейчас Тая любит. Любит эту странную Дину, которая решила познакомиться, стрельнув сигарету. Которая при каждой встрече приносит ей кофе, присылает добрые смс-ки по утрам, в которых Тая теперь нуждается больше, чем в солнце. Теперь она — центр мироздания, сосредоточение всех смыслов, которые могут только существовать. Остановив слезы всего на пару мгновений, Тая снова дает им ход. Плачет, задыхаясь и упиваясь этим плачем. Выходят все те слезы, которые должны были выйти за несколько лет семейной войны, что постоянно вели двое взрослых людей на глазах у совсем еще юного и неокрепшего. — Ох, я тебя сразу раскусила, моя железная девочка. Ну, иди сюда, — Дина крепче обнимает Таю, гладит ее по голове, стараясь выразить всю заботу, которую так хочется отдать ребенку, слишком рано вооружившегося против мира. Свитер Дины успел изрядно намокнуть: подруга плачет навзрыд, поскуливая и не успевая утереть слёзы. «Моя девочка». Таю никогда никто так не называл. Из-за этого рыдания сжимают горло с новой силой, и девушка не смеет их сдерживать. Ей не стыдно, не страшно. Ей удобно, тепло и спокойно, хотя лицо уже болит от напряженных мышц и соленых слез. Не страшно.