***
Братья прогуливались по парку, попутно болтая о разном. Папирус волновался, так как Санс ни разу за всё то время не упомянул о своей мечте насчёт гвардии. «Похоже, ему больше это действительно ненужно», — тяжело вздохнув, подумал он. Вывело его из этих немного грустных мыслей лишь, внезапно почувствовавшаяся, ладошка на руке. Он обернулся к Ягоде — тот широко улыбался, держа за руку старшего. Они шли, смотря друг на друга. — Может сходим чего-нибудь поедим? — предложил Папс. — Конечно! — с радостью согласился младший. Папирус уловил взглядом кафешку рядом и решил сводить Санса туда. И скелеты в ту же секунду направились в сторону кафе, держась за руки. Зайдя внутрь, они прошли вглубь и, приметив столик у окна, направились к нему, предварительно повесив верхнюю одежду на крючки у входа. Братья присели и стали дожидаться официанта. — Может завтра проведаем пост? — начал Папирус. — Я не вижу в этом никакого смысла, Папи… — ответил Санс. — Подожди немного. Я в уборную. Заулыбался он и быстро направился в сторону туалета. По дороге Голубика схватил двух скелетов за шкирку и немного грубовато завел за угол. — Ну, и что это значит? — надувшись, спросил младший. — Вы хоть понимаете, что Папирус не должен вас видеть?! — Ой, да не увидит он нас. Тем более, нам интересно, как у вас отношения складываются. Другой скелет крепко спал. — Санс, нас спалили. — толкнув того, сказал художник. — А? — сонно произнес тот. — Да-да… — Чтобы вас тут не было через минуту! — серьезно проговорил Голубика. — Да, ладно тебе. — из не откуда появился третий скелет с повёрнутом голосом. — Мы можем и помочь чем-нибудь. — Глюканутый?! — спросил, мило дуясь, младший. — Ну кто ещё здесь? — Инки, Санс и я. — ответил Глючный. — Тебя, по-моему, ждет брат. — напомнил художник, указывая на Папируса. — Точно! — чуть растерянно воскликнул Ягода. — Только прошу, не натворите тут лишнего. После этих слов он развернулся и спешно направился назад, к брату. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил старший. — Да, конечно! — с улыбкой произнёс младший, усаживаясь за стол. На столе уже красовалась целая куча всякой вкуснятины. — Ты уже и без меня успел заказать, прости, что был слишком долго и… — Зачем просишь прощения? — с улыбкой перебил Папс. — Давай, налетай уже. Младший лишь заулыбался и принялся за еду, а между тем, из-за угла всё ещё за ним наблюдала троица низких скелетов. — Слишком тесно. — проговорил, еле дыша, художник. — Может, ты слезешь с него, Санс? — прокряхтел Глючный. — Он мягкий. — лишь ответил Санс, по-прежнему лежа на задыхавшемся скелете. — Он занят. — озлобленно сказал Еррор, скинув того в бак с Инка. — Эруся, но не надо было та-а-ак! — мило протянул художник. — Я в норме. — показывая большим пальцем вверх, произнёс Санс, торча из мусорки. — Парочка собирается. — сказал Еррор, указывая на братьев. Голубика и Папирус уже вышли из кафе. — Быстрее за ними! — воскликнул художник. — А может пока оставим их наедине? — Да, ты прав… — согласился Инк. Санс и Папирус продолжили гулять по парку. Уже был темный вечер и дорожку освещали фонари. — Папи, посмотри какая красивая скамейка на холме! — заблестели глаза ягоды, и он побежал на холм. Папирус лениво плелся, направляясь за братом. Забравшись, скелеты увидели прекрасный вид Сноудина. Они присели на скамейку, смотря на эту, раскинувшуюся перед очами, красоту. Папирус взял Ягоду и усадил на свои колени. У младшего на мордашке засиял нежный румянец. — Мой братик почувствовал неловКОСТЬ. — Папи! — мило злясь, прокричал Санс. Старший засмеялся. Как перестал, уставил свой вечно ленивый взгляд на своего брата, а тот в свою очередь на Папируса. Оба смотрели друг другу в глаза. — У тебя такие яркие звездочки в глазах. — разорвал тишину старший, приближаясь «лицом» к младшему. — А ты так отвратительно каламбуришь... Внезапно, Папирус одной рукой обхватил голову Ягоды; другой же приоткрыл его нижнюю челюсть, после чего проникнул, материализовавшимся оранжевым языком, в чуть раскрывшийся ротик. Голубика чувствовал, как брат исследовал языком, ранее неизвестные, открывшиеся просторы: облизывая всё, что скрывалось за зубами. Щекотно, приятно и... Вкусно? Слюна оставалась на косточках и медленно, но верно начинала стекать в горло Сансу, напоминая вкус любимой братом сладости. Малышу очень захотелось ответить на такие приятные, вкусные, пусть и не очень понятные, действия. Потому, создав голубенький язычок, он неуверенно начал прикасаться им с братским, в попытке ответить. Папирус же, заметив это, начинал ещё сильнее вкладываться в это подобие поцелуя. Однако, очень быстро у обоих заканчивается воздух, заставляя скелетов, нехотя разорвать поцелуй. — П-Папи?.. — выдыхает Санс, томным взглядом смотря в глаза брата. Папирус лишь молча с ласковой улыбкой смотрел на него. — Я… Я люблю тебя, как брата! И, как не брата… Я… — смущался младший. — Я тоже. — признался старший. Вдруг, из кустов выскочил художник, которого незамедлительно кто-то потащил обратно. — Что за? — не понимая, воскликнул Папирус. — Ты ничего не слышал? — Нет, а что-то было? Хах… — Санс? — Ты мог бы быть немного менее неуклюжим? — злобно шепнул Еррор. — Прости- прости! — виновато за извинялся Инк. — Там кто-то разговаривает? — обеспокоено проговорил Папс, призвав бластеры. — Папи, нет! Он уже собирался стрельнуть, однако, Голубика встал перед кустами и вовремя сделал барьер. Бластер выстрелил, но никому не навредил благодаря магия Санса. — Не, ну, с ума уже сошёл. — гневно побормотал Инк на руках у Еррора. Глючный вышел из кустов, держа Инка в руках. — Санс, у тебя магия? Это… Это Санс из другой АУ? Что они тут делают? —не понимал ничего Папирус. — Они мои друзья и откуда ты знаешь о АУ? — Это я у тебя должен спрашивать. — лишь ответил Папс, подойдя к Сансу. — Ты хоть знаешь, что это опасно? Вместе с тем, оригинальный Санс выползал из кустов. — Прости, Папи... — извинился Ягодка. — Ничего, всё в порядке бро. Может, обсудим это? — Я с радостью! — обрадованно выдал художник. — Что именно? — спросил младший. — Всё, Санс. Всё... Голубика понимал, что он скрывал всё это от брата, и чувствовал большую вину. Он считает, что брат не простит его за это. «И вообще после этого поцелуя. Мы остались братьями?»Часть 3.
3 декабря 2016 г. в 15:40
— Спасибо, Папи! — поблагодарил Санс и, взяв грязную посуду, положил её в раковину.
— На здоровье, бро.
— А может быть куда-нибудь пойдём?
— Ну, и куда же?
— Может в парк? Или в кино.
— Давай по дороге подумаем, бро. — с улыбкой кинул старший и начал подниматься наверх. — Одевайся.
— Конечно, Папи! — согласился Голубика, добежав на второй этаж быстрее брата.
Папирус, дойдя до двери своей комнаты, вошел внутрь и, подойдя к шкафу, распахнул его дверцы. Мгновенье, и оттуда была вынута его повседневная одежда… Голубика тоже не медлил — быстро сменил одежду на джинсы, толстовку и носки.
Закончив, братья вышли в коридор обуваться и надевать верхнюю одежду. Папирус предусмотрительно снял с крючка вешалки куртку Санса, и начал держать её перед ним так, чтобы тот смог вдеть ручки в рукава.
— Одевай, бро.
— А? Спасибо, Папи. — залившись румянцем, поблагодарил Санс.
Он незамедлительно просунул ручонки в рукава куртки, после чего застегнул молнию. Папирус давно был готов и ждал Ягоду. Как только и Голубика покончил со всем, они оба вышли на улицу, предварительно закрыв входную на ключ.