Не совсем братская любовь.

— Папи, я всё объясню! — говорил Ягода, идя в сторону дома с братом и друзьями. — Я понимаю, Санс. – спокойно ответил Папирус. - Не паникуй. — Ты точно на меня не злишься? — Голубика переживал, понимая, что не заслуживает прощение брата. — Конечно нет! Санс, перестань, я ведь никогда на тебя не злюсь.       А вот, что правда, то правда. Папирус ни разу не злился на своего братика с его рождения. — А мы-то зачем идём? — нервно спросил сзади Глючный. — Я хочу с вами серьёзно поговорить. — кратко ответил Папс.       Скелеты уже подходили к дому свапов. На вид он был ничем непримечателен, но вот внутри... Зайдя, взорам троим гостям предстал, словно только прибранный, коридор: всё стоит на своих местах, ни грамма пыли и, к тому же, крючки для одежды, что очень кстати, были как для жителей домика, так и для гостей. — Оу, уютненько. — вяло произнёс Санс. – Я бы прям тут и прилёг. — Проходите. — гостеприимно проговорил Голубика, сняв с себя верхнюю одежду и обувь. – Чувствуйте себя, как дома. «Зачем он их сюда пригласил? И, эти слова… Что он хочет серьёзно с ними обговорить?» - думал Ягода, проходя в гостиную. Из слов было ясно только то, что это будет, ну, очень серьёзный разговор и всё, однако, что если он изменит мнение Папируса к Сансу? Навсегда…       Гости, сняв верхнюю одежду, повесили её на клюки, после чего прошли за ягодой в гостиную. Папирус уже сидел там на диване и как этому лентяю так быстро всё удается делать?.. — Ну, рассказываете, каким образом познакомились? — просто донельзя спокойно спросил Папирус.       Конечно, это было не странно, ведь таков его характер - пока он не узнает всю суть происходящего, выплёскивать свои эмоции не станет. Однако, побеспокоится всё же стоило бы… — Я просто гулял и встретил их. – начал рассказывать Ягода. – Случайно заметил около нашего дома и подумал, что это мои двойники. На том подошёл и заговорил с ними. Только они не были рады, что я их заметил. Однако, с тех пор мы дружим… — Откуда у тебя магия? — продолжал задавать вопросы Папирус.       Гости же, лишь наблюдали за братьями со стороны. — Я… Мне стало интересно, что за вселенные и так далее. Эм… — мямлил Голубика.       Ему не хотелось говорить всё, как есть, однако, он понимал, что это уже не скрыть. — Санс? — Папирус недоумевал, что он там пытался сказать. — Я проявил большой интерес к этому! Я теперь… У меня цель стать хранителем АУ! — запинаясь, всё-таки сказал Санс.       Папирус был в ступоре. Настолько это его шокировало, что он случайно сломал сигарету в своих зубах. — Папи, прости-прости меня! — Санс, это хорошая новость... — улыбнулся старший. — П-правда? — Да. Можешь гостям что-нибудь приготовить? — Конечно! — после этих слов он помчался на кухню.       Спокойствие старшего сразу улетучилось, как малой скрылся из виду. — Кто?.. Кто это сделал?! — Папс был в ярости. — Что именно? — спрашивал глючный. — Зачем вы его в это втравили?! — Папирус был просто в бешенстве от того, что узнал. – Вы ему всё детство испоганили! — Мы не виноваты. Он нас заметил, и мы ничего не смогли предпринять. — встрял Инк. — Если он хочет стать хранителем, то-о-о… - скривившись, протянул высокий. — Я его учитель. — подняв руку, сонно ответил Санс. — Тебе не жить. — грозно скалясь, прорычал Папирус, уже создав бластер, направленный на "соню".       Тот, в свою очередь, поднял руку и активировал свой глаз, готовый создать магию, и если что остановить атаку. Вид у обоих был не самый доброжелательный, однако... — Папи? — Ягода выглянул из угла кухни. - Как у вас там общение?       Двойня сразу отреагировала, убрав всё то безобразие в том числе и... — Всё хорошо, бро — слишком быстро поменявшись в лице, подмигнул старший. — Хорошо — улыбнувшись, тот вновь скрылся из виду, отправившись обратно к плите. — Вы испортили ему детство. — уже более спокойно, но грустно, проговорил Папирус. — Он уже не ребёнок, Папс. — перебил его Еррор — И может сам выбрать свою судьбу. — Эруся прав. — прижавшись к тому, произнес художник. — Его характер, он сильно измениться. Я… — мямлил Папирус, еле сдерживая слёзы. — Эй, успокойся. Все рано или поздно взрослеют - это нормально. — пытался успокоить Еррор своего нового приятеля. — Легко говорить такое. С ним теперь всё будет по-другому. — проговорил старший. — Прости нас. — засыпая, еле-еле произнёс Санс. — Вы не виноваты. Но, ты бы мог отказаться от того, чтобы быть его учителем!       Скелет всё никак не мог успокоиться от мыслей о голове. Что его ждёт в бушующем с братом? — Я пытался, но после отказов он был без настроения. Каждый день, когда мы встречались на том самом месте, он хотел услышать: «Да»… — Санс не договорил. — Он напомнил тебе Папируса и бла-бла-бла... — Ну так. — подмигнув, согласился Санс.

***

      Голубика в это время готовил, думая о происходящем. «Папирус был совершенно спокойный и… Был рад за меня? Нет, это была снова фальшивая улыбка… Ненавижу!»       Скелет забылся и случайно выронил горячую сковородку на себя. Нагревшееся масло вылилось незамедлительно на него, заставив вскрикнуть от боли. Его кости все покрылись раздражением из-за ошпарившего масла. Звуки были услышаны, и в следующую секунду вбежал в кухню обеспокоенный старший брат. — Санс? — окликнул он. — САНС! — С-со мной всё нормально… — сквозь боль откликнулся Голубика.       На данный момент, он был одет в короткие шорты и футболку. Потому, большую часть тела ничего не защитило от кипятка и ужасающих ожогов. Папирус тотчас выключил плиту и, взяв брата на руки, побежал с ним ванную.       Высокий действовал быстро: сразу ринулся к душу и открыл кран, из которого, мгновенье, и во всю начала струится холодная проточная вода. Не спрашивая брата, он протягивал его обожженные ручонки к ней. Боль постепенно отступала, а вместе с тем и утихали всхлипы. Как только старший заметил это, он сразу, отдёрнув младшего, повернул кран, и, снова схватив его на руки, понёс наверх, в комнату. — Что у вас там случилось? — спросил глючный повернувшись, к пробегающей мимо паре. — Если хотите можете уходить. Спасибо за разговор. – в спешке кинул Папс, забежав в комнату Санса.       Зайдя в комнату, предварительно закрыв дверь, он аккуратно положил брата на кровать и мигом вышел, через минуту прибежав, с аптечкой. — Как ты так умудрился?! — копошась в ней, обеспокоенно спросил старший.       Он СИЛЬНО беспокоился за брата. — Я в порядке… — всё ещё всхлипывая, отвечал Голубика.       Боль хоть и стихла, но не ушла и скелетику очень не хотелось показывать это брату. — Я всё понимаю, но враньё я не переношу. — Я тоже.       Папирус не понимал, о чем он, и почему от Санса он услышал такой ответил. Так и не найдя ничего нужного в аптечке, Папирус решил применить магию, дабы облегчить полностью ношу малыша. Он присел рядом и снял с Санса футболку. После чего начал осторожно лечить. Магия очень истощает его… Голубика же сжал одеяло от боли, лежа с каменным лицом. — Тебе больно? — с переживанием, спросил старший. — Не надо было этого делать… — твёрдым голосом сказал вместо ответа младший. – Итак бы прошло… — Санс, всё в порядке?       В то время Папирус залечил все ожоги Ягоды, однако, хоть их и не было, остались некоторые неприятные ощущения, вместе с малыми следами от ран. — Ладно, не буду тебя беспокоить. — Папирус хотел поцеловать его в лоб, но, как он приблизился своим «ртом» ко лбу братика, Голубика сразу же пальцем ткнул ему зубы, таким образом оттолкнув. — Прости... — добавил виновато Голубика, до сих пор чувствуя боль в костях. – Спокойной ночи. — Я хотел это сделать как брат, а не как… — Папирус недоговорил.       Санс неожиданно схватил его за капюшон худи и, притянув к себе приблизился своими зубами к его, делая этакий поцелуй. — А зачем как брата? — отпрянув, спросил Голубика.       Скелет, широко улыбаясь, смотрел на Папируса. — Д-да. – чуть ошарашено ответил тот. - Ладно, спокойной ночи.       Он вышел из комнаты, немного обрадовавшись, что с Сансом всё хорошо, тот хоть улыбнулся… Не только это радует, но и то, что после того, как Папирус вышел из комнаты, Ягода сразу же заснул, несмотря на боль. Может ли быть, что брат смягчил её?