Золушка и Принц Кошмаров

В то время как большинство жителей королевства были извращенцами, Лорд Дитон считался своего рода чудаком, потому как был одержим животными. Очень ими одержим. Но он являлся приятным человеком и по большей части сохранял каждого зверька в городе здоровым, счастливым и в сознании. И он недолюбливал аристократов уже из-за того, что они были аристократами; даже лошади из королевских конюшен приходилось ждать своей очереди, изнемогая от блошиного недуга, если крестьянская девочка приносила волнистого попугайчика с проблемным крылом. Для Лорда Дитона все животные равноправны. Это делало ему честь. Давно, отец Стайлза любил рассказывать ему сказку о докторе Дулиттл – Стайлза интересовало, была ли она о предке Лорда Дитона. Как и Леди Эллисон, Лорд Дитон предполагал наличие мозга у Стайлза, работающего ассистентом в его клинике, по всей видимости, лишь из-за того, что у него была «чувствительность» - что бы это не значило; и Дитон очевидно думал, что всего трое из целого города, кроме него самого, обладают «чувствительностью», - это Скотт, Эллисон и, собственно, Стайлз. Иметь «чувствительность» очень важно, потому как она дает им возможность «приручать даже волка» - и снова у Стайлза не было идей насчет значения, но все же. Причинами, связанными с выбором Дитона, были: а) Скотт – идиот и не подойдет на роль ассистента; и б) Эллисон недоступна, потому что является представительницей высшего света. Итак, даже если бы Дитон смог использовать троих помощников, Стайлз единственный, кто в итоге ему поможет. И только во время, предписанное Уиттморами. Отстой. Дитон, кстати, платил немало. Более того, Стайлз чувствовал себя некомфортно из-за этого, но Дитон лишь фыркал и махал на него рукой. - Ты не золушка, - говорил он каждый раз, когда Стайлз заводил такую песенку, - Ты – помощник. Вбей это в свою больную голову. И в свой кошелек. Господи. - Но... - Ну и где же та пара плоскогубцев? Мне нужно достать кусок стекла из ноги Бекки. И захвати анестетик, будь добр. Тот, что с курарой, не с опиумом. И так всегда, в общем-то. Не то, чтобы Стайлз мог возвратить деньги, в особенности не тогда, когда ему требовалось так много, когда каждый врученный ему мешочек с деньгами – это минус один день наемного рабства у Уиттморов. На день меньше избегания Джексона, словно тот был прокаженным. Сегодня Дитон пошел за целебными травами к аптекарю. Он никогда не посылал за ними кого-либо другого, как делали все остальные лорды; в этом вопросе он был очень щепетилен, потому как, говорил он, неправильная трава может убить невинное животное. Дерьмо. Он и есть Доктор Дулиттл. В любом случае. Стайлз был в клинике и засовывал Раффи обратно в его клетку с перевязанной лапой и привязанным хвостом, когда позади него распахнулась дверь. - Хэй, - поприветствовал он, укладывая Раффи на удобную кучку лохмотьев, - Минутку. Доктора сейчас нет, поэтому... - Стайлз. Стайлз резко обернулся, схватившись за сердце. - Черт! Ты! Как ты - почему ты - у тебя заболел питомец, или что? Кролик, которого ты не мог заставить себя пожарить, когда сурово жил в лесу, или где ты там сурово жил? - Ты работаешь здесь. Это был Дер - Мратичный. Это был чертов Мратичный. Как он вообще отыскал это место? - Мм, да. Я.. да, зависит от времени... - На скольких работах ты вкалываешь? - На многих? Жизненные долги заставляют человека вкалывать. Или машину. Потому что я действительно больше похожу на машину, чем на человека, со всей этой работой. Ээм, ты... в порядке? Выглядишь немного бледным. Как бледный ходячий мертвец. - Мне нужна помощь. - Голубь или шмель, чтобы отправить еще одно письмо? Круто. Я могу быть и голубем, и шмелем, потому что я - обожемой, что это? Рукав Мратичного был разорван. Его рукав был разорван и, по всей видимости, пропитан кровью, и единственная причина, по которой Стайлз не понял это сразу - то, что туника Мратичного была кроваво-красной. Худшее модное решение всех времен для того, кто истекает кровью. - Стрела, - пояснил Мратичный и запер за собой дверь. - Мне нужно, чтобы ты сшил рану. - С-стрела? О, Иисусе. В тебя - в тебя стреляли. К-кто? - Стайлз. Стайлз сглотнул. - Не стоит ли тебе пойти к придворному врачу? Из-за того, кто... что ты есть? - он замолчал, подметив сузившиеся глаза Мратичного. - Особенная снежинка, которой ты являешься. Очень, очень особенная снежинка. Совершенно хрупкая, особенная снежинка, которой ты - аргх, - Стайлз заткнулся, потому что внезапно Мратичный схватил его за рубаху. - Ты знаешь. - прорычал Мратичный. -Ага, - пискнул Стайлз, - Всмысле, да? Всмысле, конечно, я не знаю, я не знаю ничего, тебя даже никогда здесь не было. А сейчас пусти меня, чтобы я мог тебя заштопать так, как штопаю собаку, черт, ты уверен, что это хорошая идея? Мратичный просто смотрел на него. - Чувак, - позвал Стайлз, чувствуя как голова становиться пустой, а тело покрывается холодным липким потом, - Я знаю. Знаю, ладно? Но нет, потому что ты никогда ничего мне не говорил, и даже несмотря на то, что у меня есть мозг, чтобы - как сказать - думать, но у меня богатый жизненный опыт, в котором я притворялся, что думающего мозга у меня нет. Я практически скрываю это всю мою жизнь. Расслабься, ладно? Твой секрет в безопасности со мной. Не то чтобы здесь был какой-нибудь секрет. В безопасности. Ах. Да. Мратичный продолжал пялиться. - Ты же знаешь меня, хорошо? Ну же, ты знаешь меня. Ты.., - Стайлз вовсе не будет подавлен и разбит, если Мратичный скажет иначе. Не будет. - Ты знаешь меня, знаешь же. Я передал так много твоих писем, не открывая ни единого, и не потому что я менее любопытен, чем бродячий кот. А потому что я.. я хочу, чтобы ты верил мне, потому что я, - заткнись, заткнись, - тоже нуждался в тебе. Верь мне. - он замолчал, делая глубокий вдох, безмерно рад, что, ну, не выдал свою бессмертную любовь. Стрессовые ситуации, как правило, заставляли его болтать без умолку. - Так что? Ты веришь мне? Мратичный разжал кулак. Его взгляд с достаточно-острого-чтобы-выпотрошить-человека стал вполне-острым-чтобы-пырнуть-человека-ножом. - Да, - ответил он в конечном итоге. Он выглядел странно, будто весь угрожающий акт был более угрожающим, чем он на самом деле имел в виду, и он ожидал лучшего поведения от себя. - Я верю тебе. Ты единственный, кто защищает честь человека, с которым даже не знаком. - Уверен, я был бы польщен, если бы знал, о чем ты говоришь, но я не знаю, потому что тебя здесь сегодня не было, и я защищал честь человека, который даже не является тобой. Видишь? Я хорош в этом. Мратичный хрюкнул. - А сейчас встань на плитку, Мратичный, и мы тебя осмотрим. Парень окаменел. - Кто такой Мратичный? Ууупс. - Эм. Ты. - Я. - Ну, знаешь. Мрачный и Симпатичный. Мратичный? Так я называю тебя с тех пор, как не получил разрешения употреблять твое настоящее имя. Я имею в виду, конечно, у тебя нет другого имени, не говоря уже о супер-секретном прозвище, как глупо с моей стороны, ха-ха... Мратичный пялился на него. - Можем мы не обращать внимания на мое глубокое и сильное смущение внимания, как и на мою, очевидно, неразделенную симпатию и, ну, перейти к спасению жизни? Потому что я полностью уверен, что ты умрешь, если позволишь этой ране и дальше кровоточить. Мратичный.. попялился еще немного. А затем сорвал свою тунику. Ну, буквально, сорвал ее с себя, и... - Всевышний! Ты не мог ее просто снять? Как нормальный человек? Которым ты и являешься, ты полностью нормален, ничего даже отдаленно ненормального в тебе, вообще... - Это задело бы мою руку. - А так не задело? Что... - Дерек. - сказал он, и Стайлз подпрыгнул. - Что? - Стайлз схватил аптечку, чисто инстинктивно. Его мозг как бы отключился, поэтому это не было сознательной реакцией. - Кто это? - Дерек, - сказал Наполовину Обнаженный-Потому-Что-Я-Разорвал-Свою-Рубашку. Не то чтобы Стайлз обратил внимание на его наготу. - Мое имя. Ты можешь произнести его. Стайлз мог - он мог произнести его. - В какой ситуации, точно? - выпалил он, прежде чем осознать, что только что сказал, и покраснеть до кончиков ушей, - Ам. Не обращай внимания. Сэр. Субъект. Персонаж высокого звания. Загадочный персонаж высокого звания, чье имя я совершенно точно не должен знать... - Тем не менее ты знаешь, - сказал.. Дерек, о боги, это Дерек, Принц Дерек, это.., - Ты знаешь. Мое имя. Стайлз.. Стайлз не дышал. Его легких даже не было на месте. - Ладно. - проскрипел он наконец. - Ладно. Это - ладно. Ладно. Мратич - Дерек поднял бровь. - Ладно. - повторил Стайлз бездумно, и каким-то непостижимым образом его рукам удалось проварить, продезинфицировать клочок ткани и смочить его в анестетике без вмешательства мозга, - Ладно. Дерек принял довольный вид. - В твоей руке дыра, может перестанешь улыбаться? Меня это нервирует. - Ты снова можешь говорить. - Да, я снова могу говорить. - Хорошо. - Большинство людей хотят, чтобы я заткнулся, знаешь. - Я не один из них. - Я могу болтать. - Да. - Ага. - Стайлз. Сердце Стайлза выстукивало не меньше мили в минуту. Его пальцы, стоит отметить, двигались уверенно, продевая нить в иглу и вводя иглу в кожу Дерека - кожу принца - и он не был уверен, какого бога благодарить за это маленькое чудо. Может, Доктора Дулиттл: - Ага? - Спасибо тебе. Стайлз фыркнул: - Ты благодаришь меня постоянно. За каждую мелочь. Просто не шевелись, ладно? Дерек не двигался. И наблюдал за ним. Стайлз не зарделся как помидор, точно, но возможно.. как что-нибудь другое, менее румяное. Персик. Верно. Нагретый солнцем персик, потому что персик выглядит не так смущенно... - Стайлз. - Мм. - Швы наложены. Стайлз посмотрел на свои пальцы. Они бесцельно лежали у Дерека на плече. На несколько дюймов выше раны. Которую он успешно зашил. - О, - встрепенулся он, убирая пальцы. Он чувствовал легкое головокружение. А теперь? Он точно покраснел как помидор. - Прости. - Никогда не извиняйся передо мной. - Ник - звучит так, будто мы будем знакомы еще ощутимый период времени. Типа, хах, всегда. Или что-то в равной степени несуразное. - Мы всегда будем знакомы. - Нет, не будем. Я имею в виду, мы не будем даже видеться. Однажды ты прекратишь делать из себя шашлык со стрелами или чем ты там занимаешься, что оно включает в себя написание секретных писем людям; ты вернешься обратно в замок и забудешь обо мне. Верно? - Неверно. - голос Дерека был низким. Очень, очень низким. Стайлз сглотнул. - О, - повторил он снова, потому что. О. - Болит ли твоя рана? - Она под обезболивающим. - Точно. Я вколол анестетик. Хорошо, мне. Я тогда пойду.. уберу этот ящик, а потом ты сможешь... Дерек поцеловал его. Дерек.. Дерек просто... Он просто притянул Стайлза за запястье, и Стайлз даже не был уверен, как и когда его рука оказалась здесь, но это просто - это просто... Просто гигантский альбатрос парил у Стайлза в груди, что было самой смехотворной метафорой всех времен, но чувствовалось это именно так, потому что каждая появляющаяся у него надежда, каждый взгляд, который, как он думал, задерживался слишком долго, каждое прикосновение, что он хотел продлить... Здесь. Дерек здесь, и его рот такой горячий... И покрыт щетиной, Господи, он слишком мужественный... Еще несколько таких минут, и он сгорит... Господи, он так надеется... - Стайлз. - сказал Дерек грубовато и как-то неумолимо нежно, когда их губы оторвались от сладкого нежного слияния. Сердце Стайлза упало. - Да? - Называй его. - В какой ситуации? Дерек закатил глаза: - В любой. Вау. Ладно. Вау. - Даже в присутствии других людей? Я имею в виду, не то чтобы мы.. я имею в виду, даже если мы просто.. просто прогуливаемся, или. Или бродим. На людной улице? Я мог... - Стайлз, - произнес Дерек, нахмурившись, - Назови его. - Назвать его! Я уже.. уже назвал, я могу сделать это, точно могу.. Д. Д-де. Де-Дер... Дерек посмотрел на него. - Д-де-дер. Ек. Видишь? Я сказал. - Ты исказил его. - Хей! Я произнес каждый звук, каждый согласный, даже... - Произнеси его. - Де-Дерек, - выговорил Стайлз, вполне уверенный, что его мозг испарился, а череп, в основном, являет собой нижнюю половину сломанных песочных часов. Наполненных сухим песком. Унижения. Серьезно, он двенадцатилетняя девочка? Почему он не может просто - просто сказать - "Дерек"? Ему наконец удалось, но не слишком уверенно. - Я... Дерек поцеловал его. Снова. Это лучшая вещь на свете. Когда они отлепились друг от друга, казалось, много лет спустя (Стайлз прочитал несколько свитков о природе времени в библиотеке Эллисон, но ни один из почитаемых ученых, видимо, не знал, или не посчитал должным описать относительность времени и ее потенциально телескопические свойства под влиянием сказочного поцелуя), обнаружилось, что в комнате они не одни. Здесь стоял Лорд Дитон. Смотрел на них. С аптечкой в руке. - Вот черт. - пробормотал Стайлз и отстранился. Или попытался - Дерек до сих пор держал его за рубаху - поэтому все, чем закончились старания Стайлза, - это бесполезное трепыхание у груди Дерека. И это придавало ему определенное сходство с жевательными игрушками Раффи. Грудь у Дерека была крупной. - Подожди. - Я.. здесь кое-кто стоит! Прямо здесь! И глазеет на нас! - Он знает. - Что ты социально недееспособный? Приятно слышать. - Что я принц, - сказал Дерек одновременно с тем, как Лорд Дитон встал на колени. Встал на колени и... Стайлз не видел, чтобы Дитон делал это для кого-либо. Даже ради Герцого Мартина, на чью выигранную мартышку Дитон не потрудился взглянуть, потому что был занят спасением умирающей пастушьей козы. - Ваше Высочество, - сказал Дитон, и голос его звучал благодушно. - Вы вернулись, - его губы подернулись улыбкой. - Как и ваши тяжелые ранения. Дерек громко откашлялся: - Это всего лишь царапина. - И она привела Вас в мой лазарет? Всего лишь царапина. Принц Дерек. - Твой помощник исцелил ее просто изумительно. - Ой, - сказал Стайлз, чувствуя негодование под слоем смущения, - Вы недооцениваете мои навыки? То, что я излечил рану, еще не значит, что это была царапина. Это была вовсе не царапина. - разъяснил он Лорду Дитону, просто на случай, если тому будет интересно. - Это была большая - просто огромная дыра от стрелы. Этот Мистер Принц Камикадзе полагал, что хорошей идеей будет завести какое-либо хобби вместо того, чтобы коллекционировать почтовые марки, мало ли, чем занимаются порядочные принцы. - Стайлз, - сказал Дерек таким тоном, и о. Это означало, что Дерек хочет поцеловать его. Дерек уже показал ему. Дважды. Фактически, он использовал этот свой тон много раз на протяжении недель, и Стайлз даже - как же несправедливо то, что Стайлз этого даже не знал! Дерек хотел поцеловать его. Но здесь Лорд Дитон. Лорд Дитон здесь, черт бы его побрал, и Лорд Дитон.. ..смеется. - Хах, - сказал Дитон, и это было первым подобным звуком, что Стайлз от него услышал. - Он исцелил Вас, мой Принц. Во всех смыслах. Дитон подразумевал сексуальное исцеление? Потому что это было бы неправильно. Совсем неправильно. Работодатели не должны подразумевать такие вещи. Это - это... - Он излечил твое сердце. О, тогда ладно. Погодите-ка... Это намного хуже. Это, типа, 9.9 по рихтерской шкале Колдовского Прогноза Землетрясений. Это истинное землетрясение откровения. Стайлз исцелил сердце Дерека? Что? - Дитон. - предупредил Дерек, и Дитон заухмылялся. - Ваше Высочество, - сказал он, - я действительно прошу прощения. Так как Вы здоровы уже в достаточной степени, я вынужден Вас покинуть. Мне еще нужно отнести травы в кладовую. - Дитон потрусил своей маленькой сумкой с припасами, выглядя как ребенок, получивший новую игрушку, а затем просто.. вышел из комнаты. Даже не дожидаясь разрешения. Ладно, это же Дитон. - Было приятно его повидать, - заговорил Дерек; в его голосе прозвучала робкая нотка ностальгии. - Он всегда был одним из немногих людей при дворе, которым я мог позволить увидеть мою сущность. - Мачо с шестью кубиками? Ах. Никогда бы не подумал... - Человека с сознанием. - Точно. - согласился Стайлз, кивая. - Конечно. Это. Точно. - Ты не веришь слухам. - В то, что ты не мачо с шестью кубиками? Нет, ни в коем случае не верю. Дерек захрипел. И позволил своей голове упасть на стайлзово плечо. Лишь спустя пару мгновений Стайлз сообразил, что эти хрипы - ничто иное, как смех. Или, возможно, стрела задела легкое. Одно из двух. Эта мысль заставила его незадействованную руку скользнуть вниз по торсу Дерека. Который оказался безупречным. И мускулистым. Стайлзова рука.. вроде как забыла, зачем туда двинулась, и замерла. Может быть, она подрагивала. Немного. Чуть-чуть. - Я имел в виду, - спустя некоторое время продолжил Дерек, как-то вяло и намного более расслабленно. - ты не веришь, что я порочен. - Эм, учитывая тот факт, что с похотливыми мыслями здесь я один, то - нет, я не думаю, что ты порочен. - Не ты один. - А? - С.. мыслями, - сказал Дерек; и Стайлз едва успел ахнуть, прежде чем Дерек поцеловал его. Еще раз. Лучшее. Занятие. На свете. - Хорошо. - ответил одурманенный Стайлз опухшими губами, возможно, опираясь на Дерека сильнее, чем следует опираться на человека, только что пережившего операцию. Проводимую Стайлзом. - Ладно, я.. теперь я совершенно точно перешел на темную сторону. Здесь определенно пахнет пороком. Может, и в других местах? В номере с кроватью, например? Где не будет ветеринаров? Дерек издал этот - мурчание-рычание - дикий животный звук, который прошиб Стайлза чувствительной волной вплоть до пальцев ног. - И-Иисусе. Я... - Да, - сказал Дерек, и выражение его лица было почти болезненным. - Да, но... - Твоя рука. Конечно, мне очень жаль... - Нет, - оборвал Дерек и дернул Стайлза на себя. - Это не.. я не могу. Не сейчас. Есть.. вещи, которые я должен делать, и меня никто не должен увидеть... - ..резвящимся в поле? Я понял. Лицо Дерека загрозовотучилось. Типа, буквально, оно обратило существительное в глагол. - Я... - Все нормально. Я понял, ладно? - Стайлз смягчил свои слова, чтобы Дерек не понял неправильно. Так, чтобы он не думал, что Стайлз недопонял. - Я.. я передавал письма, помнишь? Я знаю, что назревает нечто грандиозное. Я не какая-нибудь трепетная принцесса, которой нужно доставлять букеты каждый день ровно в два пополудни после ночи бурных любовных ласк. Хотя я не против бурных любовных ласк, просто дай мне высказаться. Грозовые тучи начали рассеиваться. - Ээ. Но я.. я должен предупредить тебя.. следить за каждым своим шагом. Даже сильнее, чем ты делал это прежде. У тебя, возможно.. больше преследователей, чем ты думаешь. И облака вернулись. Ничего себе, это как смотреть на характер погоды на материке. Очень крепком, очень красивом материке. - Что ты хочешь этим сказать? - Ээ. Я. Мой хозяин. - Твой что? Стайлз никогда раньше не слышал такого рычания. - Мой.. кредитор, я хотел сказать. Парень, семье которого я и мой отец должны деньги. Это, собственно, объяснение тому, почему я работаю на стольких работах. Они позволяют мне. Он позволяет мне. Я не знаю почему, так как он обычно идиот в таких вещах, но... - Кто он? - Джексон Уиттмор. Уиттмор, знаешь? Типа, Уиттморы. - что ж, если это не самый тупой способ представить человека из тех, что когда-либо делал Стайлз, то это точно второй после знакомства Леди Эллисон со Скоттом (мой созависимый, но полностью геторосексуальный лучший друг, с которым у меня вообще нет плотских отношений, несмотря на все уверения в обратном). - Во всяком случае, он считает тебя злодеем, который пытается мной воспользоваться - половина из этого ошибочного утверждения, к счастью, сбылась - и он решил выяснить твою настоящую личность. Так что он попробует шантажировать тебя. И заставить остановиться. - Почему он так тебя защищает. - Защищает? Я бы так не сказал - поверь мне, он.. - наверное, не будет хорошей идеей упомянуть об истории почти насильственных действий сексуального характера. - не защищает. - Тогда что он делает. - Эй, что случилось с вопросительными интонациями? Они вымирают, или что? Как драконы? Минотавры? Маленькие зеленые человечки? - Что. Он. Делает. - Контролирует меня. До тех пор, пока я.. пока не окупится мой долг, я полагаю. Который я отработаю самостоятельно, поэтому не пытайся выдать какой-нибудь филантропный шаблон принца... - Он меня преследует. - Да. И, как ты понимаешь, это еще одна причина не резвиться, пока ты решаешь свои дела. И ты не должен мне говорить - будет лучше, если не скажешь, - до тех пор, пока они не будут решены. - Стайлз поднял руку и погладил лицо Дерека. Ту сторону, что была исполосована шрамами. Ту сторону, что, скорее всего, была травмирована в ужасном пожаре, унесшем жизни королевской четы.. - Просто. Будь осторожен, ладно? Но Дерек притих. Он выглядел более спокойным, но также и отстраненным, как человек, думающий о грядущей проблеме. - Буду. - Дерек, - позвал Стайлз и обнял лицо Дерека двумя руками. - Пообещай. И после этого Дерек очнулся. Он снова выглядел человеком, который противостоит худшему, зоркому кошмару. - Обещаю. - Хорошо. - Да. - Ага. Кстати, кто в тебя стрелял? Брови Дерека приняли раздраженный вид. - Я думал, мы договорились, что будет лучше, если ты не узнаешь. - Не об этом! Это уже произошло! Я видел! Просто... - Нет. - Ты что, думаешь, что я их отравлю? Не буду врать, эта мысль приходила в мою голову, но... - Стайлз. Это небезопасно. - Для меня? Узнать, кто твои враги? Кто мои враги? Дерек поймал его дыхание. И поцеловал Стайлза. Еще раз. - Ладно. - согласился Стайлз, полностью увлеченный сочинением музыки для этого потрясающего момента. Ему придется одолжить лютню Скотта, которой он бреньчит серенады под окнами Эллисон. Одному Богу известно, почему она это терпит; пение Скотта звучит как завывание убогих, наиболее жалких волков. - Хорошо. Ты великий целовальщик, поэтому всегда прав. Этого ты и добивался, правда? - Нет, но ты близок. - Ты порочен, знаешь это? - Я же говорил. - Хех. - Стайлз не мог помочь; вместо этого он наклонился, чтобы поцеловать Дерека.