Карусель кружит без остановок...

Неожиданные встречи влекут за собой неожиданные поступки и принимаются неожиданные решения. «Богатым и власть имущим все сходит с рук, пока позволяют те, кто богаче или у кого больше власти». Так размышлял сенатор Брэд Баркстоун неторопливо шагая по коридору пятого этажа Штаб-квартиры ФБР. Совещание в офисе заместителя директора было обычным рутинным делом, нудным и затянувшимся до глубокого вечера. Чуть сбавив шаг, Брэд прищурился, вспоминая о пятиминутной сугубо личной беседе с одним из помощников министра юстиции, как бы случайно оказавшимся в приемной замдиректора. Он по-дружески похлопал Брэда по плечу и, понизив голос, сообщил, что сотрудники в Офисе Генпрокурора смогли вычислить особо ретивого агента ФБР слившего СМИ информацию о вялотекущем деле «шкатулка». Хорошо понятный намек, что никому не позволено безнаказанно заводит шуры- муры с прессой, без высочайшего на то повеления. Осталось совсем немного — кое-что подрихтовать и все имеющиеся данные получат гриф «секретно» и отправятся в архив. Крайне приятная новость для Брэда, он не утратил доверия. Последнее время, после того, как всплыли те досадные видео с детишками, Брэд чувствовал себя неуютно, вот то самое чувство — «без вины виноватый». Детей он не любил, за исключением своих, даже можно сказать брезговал, а тут! Брэд раздраженно дернул ртом, прогоняя воспоминания о том дне, когда его запечатлела видеокамера вместе с малолетками. То была вынужденная необходимость, просьба, и отказать, значило слишком много потерять. И во что все это вылилось? Желаемое он получил, но цена оказалась слишком высокой. И лишь слегка «потянуло жареным», его вытолкнули на передний план. Брэд почти не сомневался, что не ради чести или поиска справедливости затевали весь этот кипишь по изобличению педофилов. Уж слишком лакомая тема. Свежеиспеченный помощник директора КСО решил подсуетиться, чтобы доказать собственную компетентность и лояльность. А ему лично во всей этой заварушке была уготована не самая завидная роль. Но теперь все вроде бы складывалось в его пользу, и нет причин нервничать. Бывая в Гувер-билдинге по служебной необходимости, Брэд всегда чувствовал себя под особым присмотром — юношеские страхи перед органами правопорядка засели в подкорке мозга и не давали расслабится. Грехи далекой разнузданной молодости — до поступления в Принстон он покуролесил от души — так просто не отпускают. Какой бы он ныне не обладал властью, всегда найдется кто-то более властный, — и поэтому приятная, отрепетированная перед зеркалом и заученная улыбка сейчас играла на его лице: смотрите на меня, завидуйте я счастлив, уверен и успешен. Остановившись около лифтовой шахты, он бросил взгляд на неприметную видеокамеру над дверями и тут же уставился на собственное отражение в стеклянной перегородке. Поправил безупречно завязанный узел галстука, улыбнулся чуть шире и двери разъехались в ту же секунду, словно повиновались его теплой располагающей к себе улыбке. Приятная мелочь — в кабине лифта оказалась женщина, хватило беглого, тренированного взгляда, чтобы понять, леди не сотрудница ФБР. Да и время позднее, офисные работники давным-давно разбежались по домам, а полевые агенты одеваются иначе. Тем лучше. Она стояла вполоборота к дверям, сосредоточившись на чтении какого-то документа, никак не прореагировав на остановку лифта. Вот это совершенно не женское отсутствие любопытства и заинтересовало Брэда. Он окинул случайную попутчицу придирчивым взглядом, отмечая характерные мелочи, отвечающие за стиль и вкус. На согнутой в локте руке женщины висела дизайнерская сумочка. Имея в арсенале жену и двух дочерей-подростков, Брэд неплохо разбирался в женской моде. Донна Каран определил он, прошлогодняя весенняя коллекция. Точно такую же сумочку только винного, а не темно-синего цвета, он подарил жене на какой-то незначительный юбилей прошлым летом. Распахнутое, модного кроя пальто-тренч благородного темно-вишневого цвета, изящные, на среднем каблуке, полусапожки в тон сумочке завершали ансамбль. Хорошо одетая женщина — настоящая радость для глаз. Как любой хищник, почуявший добычу и решивший поохотиться, Брэд остро ощущал вибрации исходящие от жертвы. Он отметил, что дыхание женщины замедлилось, а она сама напряглась, и замерла ожидая его следующий шаг. Как же неловко и неосмотрительно с его стороны, а настырное молчание выглядит крайне невежливо. Осознав свою оплошность, сенатор кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание, и войдя в кабину осведомился: — Вам на какой этаж? — Последний, — бросила незнакомка, заметно расслабившись, но так и не обернулась, продолжая изучать папку с документами. — Это вверх или вниз? — подпустив толику иронии в голос, спросил Брэд. Он заметил, как снова напряглись плечи женщины, и она удовлетворив его интерес, медленно повернула голову. — Вниз, — пояснила она, не отводя взгляда. Ее голубые глаза широко распахнулись, губы приоткрылись в немом вопросе, но почти сразу же, она прищурилась и на миловидном лице застыло отстраненно-безразличное выражение. — Отлично, значит нам по пути. Двери с тихим шелестом закрылись, лифт дрогнул и плавно заскользил вниз. Брэд жизнерадостно улыбнулся, и веселые искорки заплясали в его темно-карих глазах. В следующую секунду он подался вперед, и его лицо вдруг стало серьезным. «Вот так встреча!» — поразился Брэд, не зная как поступить дальше, растерянность резко сменилась недовольством, но сенатор быстро справился с охватившим его раздражением. — Джилл? — он изобразил радостное изумление. — Ах, простите. Доктор Фостер, — поправился Бред, изображая огорчение и тут же расплылся в медленной, томной улыбке записного соблазнителя. На лице Джиллиан не отразилось ни единой эмоции, только зрачки расширились, что впрочем, можно было отнести на слишком яркий свет, ударивший ей в лицо, когда она повернулась, вслушиваясь в бархатный с ноткой удивления низкий голос. Она закрыла папку и сунула ее в сумочку, немного наклоняясь вперед и, давая себе несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. Полы пальто неловко разошлись шире, демонстрируя беременный живот. Сквозь жужжание двигателя лифта до слуха Джиллиан донесся сдавленный выдох. Вскинув голову, она снова зацепилась взглядом с Брэдом, но почти сразу же разорвала зрительный контакт. Он конечно не Кэл, но слишком велика вероятность, что поднаторев на политических дебатах, он теперь неплохо разбирается в человеческих эмоциях. А она слишком устала для полноценного контроля над своим лицом. — Так неожиданно, не правда ли? — интонации мужского голоса заставили Джиллиан мысленно вздрогнуть. — Ты почти не изменилась. Готовишься стать мамой. Алек наверное на седьмом небе от счастья. Ее рука начала непроизвольно сжиматься в кулак. «Спокойно. Ты справишься», — приказала она себе, промолчала, и ей удалось совладать с вспыхнувшим гневом, подавив истинно женское желание расцарапать ухоженную физиономию сенатора Баркстоуна. Скрестив руки на груди, она привалилась спиной к стенке, обвела невидящим взглядом кабину лифта, досадуя, что он едет слишком медленно, останавливаясь на каждом этаже. Верхняя пуговка на ее белоснежной рубашке была расстегнута, и Брэд не стал сопротивляться внезапной потребности рассмотреть открывшийся его взору обнаженный участок кожи, золотую подвеску, скрывающуюся в полутени между полушариями грудей. Джиллиан повинуясь интуитивному желанию отгородиться от пристального взгляда, подняла руку и поправила воротник. Прицепленный к его левому уголку бейдж гостя покачнулся, но удержался на весу. Этот защитный жест умилил Брэда, и он с наигранно неловким смешком, протянул руку поправил бейдж и спросил: — Ты меня не узнала? — Отнюдь, — безразличным тоном ответила Джиллиан, — Брэд Баркстоун, когда-то твой эйс стал решающим, и наша команда заняла первое место в теннисном турнире. Особенно последовавшую за победой бурную попойку. Это сложно забыть, — она сделала короткую паузу, — сенатор, — стараясь интонационно внушить ему, что фамильярность не уместна. Брэд, решивший, что полностью владеет ситуацией, покачал головой: — Зачем же так утрировать. Это были неплохие времена. — Он чуть прищурил глаза, глядя ей прямо в лицо. — Не правда ли, Джи? Ублюдок. Он хотел ее задеть, заставить нервничать, но Брэд оказался не столь хорош в управлении своей мимикой, и Джиллиан легко считала его эмоции, но все равно едва удержалась, чтобы не поморщиться от негодования, так обращаться к ней дозволялось только одному человеку, Саре. В ее взгляде мелькнуло бешенство, вряд ли замеченное мужчиной, считающего себя неотразимым, но так же быстро и потухло, этот самовлюбленный ублюдок не достоин ее внимания, и тем паче она не собирается вступать с ним в диалог, и что-то объяснять. Он переступил с ноги на ногу, провел ладонью по тщательно уложенным волосам и ухмыльнулся. В кабине лифта, где без проблем помещались человек десять, они были вдвоем, но, казалось, Брэд занимает все свободное пространство и Джиллиан начала задыхаться от тесноты и духоты. — Вот только выбор ты сделала неверный. Она неопределенно пожала плечами, и уголки ее губ чуть приподнялись в слабой, ничего не значащей вежливой улыбке, не отразившейся в глазах. — Все зависит от точки зрения, — нарочито безлично произнесла она, глядя поверх головы Брэда. Он не был уверен, что правильно понял смысл, который она вложила в эту короткую фразу, но то, что она была приправлена ядом, догадался. И это явное неприятие лишь раззадорило Брэда, отбросив напускную вежливость он нагло пожирал взглядом женщину, чье подчеркнутое равнодушие и презрение задело его уязвленную гордость. Милашка Джилл. Она и раньше смотрела на него, как на ничтожество. Обворожительная девочка-отличница с сияющей улыбкой, и затаенной грустью в темно-серых глазах и он нахальный, самоуверенный покоритель женских сердец. Их взаимная неприязнь возникла ниоткуда с первой встречи в студенческом кампусе. Хотя неприязнь, скорее исходила со стороны Джиллиан, и ее причины мало волновали Брэда, впрочем, как и сама Джиллиан. Он ее просто недолюбливал и не понимал, но отдавал должное ее уму, удивляясь, как такая яркая девушка умудрилась выбрать себе в мужья мягкотелого Алека Фостера. Цепочка взаимоотношений связывающих их неоднородную компанию была слишком замысловатого плетения. Но, так или иначе, они и после получения дипломов поддерживали отношения. Он Бред Баркстоун его жена Дженна в девичестве Бауэрман, Алек и Джиллиан Фостер, Сара и Адам Грехэм. Основным связующим звеном в студенческие годы был теннис. Позже они долгое время встречались на разных публичных мероприятиях, так уж случилось, что мужская часть их компании строила карьеры в одной, политической, сфере. И иногда пересекались поболтать, скорее не из-за взаимной симпатии и дружеской привязанности, а желая похвалиться собственными успехами, и быть в курсе достижений бывших сокурсников и соперников. Но затем, с изменением социального статуса изменился и круг общения, а их дороги окончательно разошлись, а связи оборвались сами по себе. Пока, черт бы побрал этого ФБРовского недоумка, подключившего «ЛайтманГрупп» к расследованию. Основатель этого псевдобизнеса заносчивый британский выскочка здоровается за руку с мэром ОС, а мэр не входит в число пятидесяти избранных и не имеет понятия об Алиби-клубе. А одним из следователей или, как их там правильно называть, оказалась та самая Джиллиан Фостер, чью крученую подачу, ему почти никогда не удавалось отбить. Джилл вряд ли изменилась, а она была сильной и неуступчивой соперницей. Было от чего забеспокоиться. Еще в те молодые и неразумные годы помимо великолепного владения ракеткой она заметно выделялась острым умом, резкостью и бескомпромиссностью суждений, а также твердостью и мужеством характера. А теперь, когда их снова столкнула судьба, он полистав странички в интернете, узнал много интересного и его тревога лишь усилилась. Доктор Фостер достигла значительного успеха в сфере клинической психологии, успела поработать на правительство и нянчить никчемного муженька-наркомана. С одиозно известным доктором Лайтманом создали бизнес-группу… Деятельность которой оценивалась весьма неоднозначно. Черт! Они даже проводили психологическую оценку претендента на пост Генерального прокурора… Брэд с трудом сохранил на лице приятную улыбку. А сейчас, вдобавок, он видел перед собой очень привлекательную женщину. Какой самоконтроль, какая удивительная уверенность в себе. И хорошо заметная беременность не портила ее, а наоборот придавала некий шарм. Да, Джиллиан относилась к той редкой породе женщин, которых интересное положение делало более пикантными и сексапильными. Он никогда не был педофилом и не понимал, что привлекает его «друзей» в малолетках. Худенькие тела, плоские цыплячьи грудки вызывали в его душе разве что жалость, и даже легкое отвращение. Он всегда предпочитал общество красивых и умных женщин. Таких, как доктор Фостер. Неприятно, но не так уж и неожиданно — ныне она его противник. Опасный противник. Поменяв позу, Джиллиан тряхнула волосами, тут же убирая непослушную прядь с лица. Легкий цветочный аромат достиг обоняния Брэда, и ему внезапно безумно захотелось дотронуться до ее изящного, все еще вполне стройного тела, ощутить упругость выдающегося вперед беременного живота. Брэд закрыл глаза и, затаив дыхание, подумал, какими же соблазнительными выглядят под белой шелковой блузкой тяжелые налитые груди, как мягко они могли бы лечь в ладони… Лифт дернулся и замер, двери с коротким «дзынь» раздвинулись. Очень вовремя. Эротические фантазии захватили Брэда, и он понял, что возбужден. Сделав шаг назад, он пропустил Джиллиан вперед, будучи уверенным, что она в курсе терзающих его желаний. Прежде чем перешагнуть через металлический порожек, она отступила назад, избегая соприкосновения, но неловко покачнулась и моментально вся сжалась, затаив дыхание, когда Брэд поддержал ее, осторожно подхватив под локоть.  — Спасибо за помощь, — слова благодарности прозвучали резко и немного испуганно. — Не за что, — небрежно отмахнулся Брэд, бесцеремонно вклиниваясь в ее личное пространство. — Жаль расставаться, — разочарованно протянул он, заглядывая Джиллиан в лицо и, сильнее сжимая ее руку в своей. — Если тебе потребуется моя помощь, только дай мне знать. Хищный огонек, горевший в его глазах с тех пор, как он вошел в кабину лифта, разгорелся ярче и превратился в обжигающее пламя выжидающей, затаенной страсти. — Спасибо, но нет! — отрезала Джиллиан и достаточно грубо высвободила руку. Смерила его уничижительным взглядом и развернулась к Бреду спиной, желая как можно скорее избавиться от нежелательной компании. Брэд Баркстоун не входил в число людей, к которым она могла бы обратиться с какой-либо просьбой. Встречаться с ним в неформальной обстановке и ранее не доставляло ей радости, а уж в связи с открывшимися обстоятельствами, даже эти две минуты в лифте вызвали тошнотворное, гадливое чувство. Но Брэд не унимался, его настойчивость граничила с домогательством. — До скорой встречи, — прошептал он Джиллин чуть ли не на ухо. И этот тихий шелестящий голос проник под кожу, вздыбливая тонкие волоски на теле. Не оборачиваясь, Фостер на мгновение прикрыла глаза, после похищения она стала очень восприимчива к чужому шепоту. Особенно к такому предостерегающему и обещающему. И сейчас она хорошо расслышала в шепчущем голосе угрозу. Ей хватило выдержки сохранить спокойствие и не броситься бежать. Чувствуя, как зудит кожа между лопаток под прицелом сверлящего взгляда Баркстоуна, Джиллиан пошла прочь, ускоряя шаг. Она облегченно выдохнула и почувствовала себя в безопасности и свободной от назойливого внимания, лишь, когда свернула за угол, начав подъем по закругленному пандусу, ведущему на второй уровень паркинга, где в машине ее ожидал Кэл. — Наконец-то, — саркастически буркнул он, когда Джиллиан открыла дверь, — что можно делать полчаса… — Заткнись, — нервно оборвала она его, опускаясь на сиденье все еще находясь под впечатлением от встречи с Баркстоуном. — Не командуй, — взвился Кэл, — с некоторых пор подземные стоянки не внушают мне доверия. Вот в этом Кэл оказался как никогда прав, но поведать ему о притязаниях Баркстоуна у нее даже мысли не возникло. И желательно, чтобы Кэл не разглядел среди ее эмоций страх, и не ощутил как бешено колотится ее сердце — Ну, конечно! — она рассерженно хлопнула дверью, не удержалась и закатила глаза, борясь с заевшим ремнем безопасности, — не учи меня что мне, как и когда делать, и сколько на это тратить времени, лучше помоги пристегнуться. Боже, ну почему все мужчины, с которыми ей приходится пересекаться, такие назойливые и считают, что она им чем-то обязана. — Ндаа… — Кэл защелкнул ремень, — а ты не допускаешь, что я всего-навсего беспокоюсь о тебе. — Спасибо, премного благодарна, — забота Кэла порой ей казалась бессмысленной и навязчивой. — Ты еще установи за мной круглосуточную слежку. — К концу фразы в голосе Джиллиан сквозило раздражение и… что-то еще… Отвращение? — Не понимаю, Джилл, — ему крайне не нравилось, что Фостер упорно отворачивается от него, прячет лицо, определил он, попытался, но, как не изворачивался, не сумел поймать ее взгляд. — Я большая девочка, Кэл, — Джиллиан никак не могла справиться с разыгравшимися нервами и продолжала возмущаться дальше, — мне не нужен отец, защитник, который будет постоянно меня опекать. — Туго, — она попыталась просунуть под ремень пальцы. Ты еще решил придушить меня? Наконец-то она подняла голову, откинула волосы с лица и сердито посмотрела на него. Ничего что могло бы заинтересовать его и дать ответы. На ее лице не отражалось ничего, кроме легкого недовольства. Она совершенствовалась в искусстве лжи. Стремительно. Даже слишком и это не могло его радовать. — Я и не собирался…— Кэл моментально ощетинился, не согласный с ее упреком, злясь, что не удалось ее прочитать. — Не вертись, сейчас ослаблю. Так нормально? — И не пытайся доказать обратное, — остановила она его нетерпеливым жестом. Поерзала на сиденье. — Сойдет. Как раз именно это ты и делаешь все время. Играешь роль заботливого до отвращения настырного отца. Я дала понять, что хочу быть свободной в выборе действий, а ты в свою очередь даже не потрудился прислушаться к моим желаниям. Нет, ты быстренько все взвесил, и сделал выбор за меня, нимало не заботясь о последствиях. Это уже на заботу не смахивает, это просто невиданная наглость, Кэл. — Не пори чушь, Фостер, — отмахнулся он, сгорая от желания узнать причину ее взвинченного состояния. — Чушь? А это не ты только что решил регламентировать мое время, которое мне нужно для посещения туалета? — одарила она его свирепым взглядом. Боже! Как же часто ей хотелось придушить Кэла — Хммм, — так и не найдя слов в свое оправдание, он вдруг выдал: — Ты права. — Что, прости? — переспросила Джиллиан. — Повтори, пожалуйста, я не расслышала. — Я сказал, — ответил Кэл громче, — что ты права. Любой другой на ее месте поверил бы в искренность извинений Лайтмана, тем более он смотрел на нее своим фирменным щенячьим взглядом, но модуляции его голоса, говорили совершенно о другом. — Ладно, проехали. Можешь считать, что я тебе поверила и приняла извинения, — ненавязчиво и обманчиво спокойно произнесла Джиллиан, но ее тело было, словно сжатая пружина. Ее не оставляла мысль, что случайная встреча с Баркстоуном, не была случайной. Боже, Фостер большим и указательным пальцами сжала виски, откуда это нелепое ощущение, еще немного и она превратиться в параноика. — Успокоилась или собираешься и дальше испытывать мое терпение? Джиллиан промолчала, закинула ногу на ногу, сделала глубокий вздох, ощущая, как отпускает напряжение и расслабляются мышцы. Такое впечатление, что она сыграла пару затянувшихся сетов, не имея права пропустить, отражая одну подачу за другой и мысленно вернулась к так взвинтившей ее встрече. Брэд Баркстоун. Почему он оказался в ФБР одновременно с ней и Кэлом? Он не ожидал ее увидеть, но удивление разыграл, значит он в курсе, что их привлекли к расследованию. И это ему очень не нравится. Но не это ее сейчас волновало. Она так и не смогла окончательно определиться с своих чувствах, которые у нее вызвал этот мужчина. Она всегда относилась к нему двояко и никак не могла решить кто же он на самом деле. Поведение Брэда в лифте выглядело вызывающе, и Джиллиан покоробило то, как он среагировал на нее. Его возбуждение было слишком явным и он даже не озаботился его скрыть, совсем наоборот, постарался привлечь ее внимание. И это мало походило на спектакль для одного зрителя, физиологическая реакция Брэда была спонтанной и он с явным удовольствием рассматривал ее заметно расплывшуюся фигуру. Джиллиан передернуло от отвращения — возможно Брэд и извращенец, но не педофил, хоть и кроется блестящей внешностью что-то темное и хищное. Оказавшись вовлеченной в его игру, Джиллиан почуяла в нем холодную и безжалостную жестокость, мрачную твердость и решимость и стремление идти до конца, не взирая на лица и сметая вероятные препятствия с пути. — Не складываются у меня два и два, — проговорила она возмущенно, нахмурилась и покачала головой, — не складываются. — Это ты о чем? — поинтересовался Кэл, притормаживая перед шлагбаумом. — Пять минут назад я спускалась в лифте с сенатором Баркстоуном. Признание Фостер оказалось подобно взрыву бомбы у него под задницей, и Кэл резко нажал на педаль газа, машина рванулась вперед и только по чистой случайности не снесла шлагбаум, чиркнув по нему крышей. — Осторожней, — испуганно вскрикнула Джиллиан и схватила Кэла за рукав пальто, словно этим могла сбавить скорость. — Что ты творишь, хочешь убить нас?. — И когда ты хотела поделиться со мной этой дерьмовой новостью? — он оставил без внимания слова Джиллиан, начиная понимать причину ее взвинченного поведения и с тем же остервенением давя на газ. «Форд» с ревом штурмовал подъем и на бешеной скорости выскочил на улицу. — И как быстро он сумел тебя очаровать? Джиллиан не только проигнорировала ревнивый выпад Кэла, но и усугубила его подозрения. — Что меня очень… — она сделала паузу, подбирая верное слово, — ммм… удивило, — она продолжила спокойно рассуждать, — он пытался, нет, не пытался, а откровенно флиртовал со мной. — Сучий выродок. Джиллиан посмотрела на Кэла, не понимая его совершенно неуместную ревность. — Нет, я не перестану злиться! Что потребовалось от тебя этому поганцу? — Его привлек мой беременный живот, — Джиллиан искривила губы, — раньше Брэд никогда не проявлял ко мне мужского интереса. — Ух ты! Брэд. Ранее! — Кэл крутнул руль, одновременно окидывая Фостер расстрельным взглядом, машина пошла юзом, с трудом вписываясь в поворот. Джиллиан протяжно вздохнула и резко выдохнула, понимая, что придется углубиться в собственное прошлое и рассказать Кэлу некие подробности. На мгновение их взгляды пересеклись, Джиллиан зажмурилась. — Знаешь, — она сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями, — такова жизнь, что даже близкие отношения не повод, чтобы все личное на автомате превратить в общее. Извини. — Граница, — его голос неожиданно прозвучал мягко, — то была твоя идея, и тебе решать насколько она станет прозрачной. — Нас было шестеро, — крайне неохотно начала Фостер. — Если тебе неприятно, то так скажи, а не пошел бы ты, Кэл, куда подальше со своим любопытством, — проговорил он с издевкой. — Мы учились в одном университете на разных курсах, а познакомились в теннисном клубе, — Джиллиан решила ввести Кэла в курс дела, он был не тем человеком, который успокоится, не разузнав подробности. — Ничего криминального. — Согласна, — кивнула Джиллиан, — Адам Грэхэм и Брэд Баркстоун с юридического факультета. Мы с Сарой. Алек Фостер и Дженна Бауэрман также будущие юристы. Сборная команда университета по теннису. — На данном этапе нас интересует Брэд, — Кэл не удержался и добавил яда с голос. — Тебя неприятно шокировало, когда на тех видео увидела его. — Что-то вроде этого. — Но тебе не дает покоя некая подробность. Можешь не отрицать. Я вижу. Как же хорошо, что ты читая лица, не можешь читать мысли, усмехнулась про себя Джиллиан. — Мне сложно скомпоновать воедино два понятия Брэд+педофилия, — произнося последнее слово, Фостер передернула плечами. — Педофилы пытаются наладить контакт с детьми, возбудить их и заставить признать, что им это нравится. Они охотятся на детей из неблагополучных семей, которые одиноки, потому что плохо вписываются в окружающую среду. Но Брэд. Он никогда не вызывал у меня даже симпатии, но насколько я могу судить о его прошлом, до женитьбы, да и после был страшным бабником. Дети его никогда не привлекали. И ему нравились высокие, фигуристые женщины. Чаще старше его по возрасту. Я неплохо изучила психологию человека, и многочисленные исследования подтверждают мою теорию — сексуальная избирательность зарождается в период полового созревания. — Я тебя понял, — Кэл покусал губу и сощурился, как он обычно делал, когда хотел подвести мысли к одному знаменателю. Какое-то время они ехали молча. Каждый обдумывал свое. — Все может оказаться значительно хуже и сложнее, а может и проще, — Кэл нарушил тишину первым, притормаживая на красный свет. Джиллиан повернулась к нему, их взгляды снова встретились, и Кэл не позволял ей разорвать зрительный контакт, пока она не спросила: — Может поделишься своими идеями? — Ты можешь допустить следующий расклад? — Кэл выпрямился на сиденье и выпустив руль, описал в воздухе замысловатый силуэт, машина вильнула. Джиллиан охнула, но скорее предупреждающе, чем испугано. Кэл уже давно сбросил скорость, и они тащились по дороге не быстрее черепахи, что вполне удовлетворяло Джиллиан, она хотя бы перестала волноваться, что Кэл не справиться с управлением, и они попадут в аварию. Сглотнув, он сморщился и потер кончик носа, но так и не озвучил свои мысли. — Можно погромче, — Джиллиан тряхнула его за плечо, — у меня не настолько хороший слух. — Ладно. Следов его спермы криминалисты не обнаружили. Этот парень не дрочил на детишек. Сказанная Кэлом последняя фраза заставила Джиллиан вздрогнуть. — Вот это меня и смущает. Тогда почему он проводил отбор. Кэл облизнул губы. — Этот милейший человечище выполнял обязанности чем-то схожие с сутенерскими. — О! — в ее возгласе было и удивление и понимание. — В таком случае он должен знать каждого клиента и его предпочтения. — Он опасен. Ты это понимаешь, дорогая. — Возможно. Но если ты прав, то лучшего свидетеля нам не найти, — мягко ответила Джиллиан самым умиротворяющим голосом, какой только смогла изобразить. — Фостер, ты не хочешь понять или прикидываешься? — Да! Опасен. Не более чем кто-то из с кем нам доводилось работать, — она передернула плечами, не понимая к какой мысли хочет подвести ее Кэл. — Но ни у кого из них не было общего прошлого, — он бросил на нее яростный взгляд недоумевая отчего Фостер не замечает очевидного. Джиллиан тряхнула головой, Кэл ожидал увидеть на ее лице раздражение или несогласие, но она загадочно улыбнулась. Проклятье! Как же его бесило вот это выражение лица Фостер. Абсолютно нечитаемое, и это значило одно, она что-то задумала и не желает посвящать его в свои планы. Он может извернуться как угодно, давить на нее до посинения, Джилл не уступит, пока не придет время раскрыть карты. А Джиллиан не могла понять, что лучилось с Кэлом. Он мог быть довольно грубым, насмешливым, эгоистичным, непредсказуемым, целеустремленным, наглым. С представителями власти, встававшими у него на пути, он зачастую вел себя холодно, задиристо, издевательски, язвительно, напористо, не взирая на лица и занимаемую должность. Доводилось ей сталкиваться и с израненной стороной его души — той самой, что кровоточила при виде боли людей потерявших близких, покончивших жизнь самоубийством. Но Кэл никогда не осторожничал, это противоречило его взрывной, находящейся в ожидании приключений натуре. Он мало чего и кого боялся. Препятствия его раззадоривали. Опасность для него словно бодрящий наркотик, ввязаться в рисковые предприятия — потребность. А сейчас, когда дело касалось надругательства над детьми, а такое обычно выбешивало Кэла и ради достижения истины он был готов переть напролом, вдруг решил отступить. Она каждой клеточкой своего тела ощущала его протест, его нежелание, и это не было появлением трусости. Так почему же? Может он видел то, что недоступно ей?       Тем же вечером Брэд проводил Джиллиан насмешливым, оценивающим взглядом и лишь когда на скрылась из поля зрения удовлетворенно хмыкнул. Что ж если им доведется столкнуться еще раз это будет увлекательно. Ему нравились сильные, знающие себе цену женщины. Мысли Брэда перескакивали с одного на другое, он прошел вперед и остановился, грубо выругался и шлепнул себя по бедру, зажатыми в кулак перчатками. Приехав в ФБР на совещание он отпустил машину с водителем и только сейчас оставшись в одиночестве на подземной парковке вспомнил этот досадные факт. Губы Брэда растянулись в некрасивой злобной ухмылке, а ведь можно было попросить милашку Джилл подбросить его. Он вел себя очень вежливо, а она сбежала от него дрожа от страха. Заманчивая мысль, но увы, уже не осуществимая. Десятью минутами позже, Брэд поймал такси и отправился в Алиби-клуб. Чудное местечко, затерявшееся среди старинных особняков Джорджтауна, куда могли войти лишь несколько десятков избранных посетителей. У официантов был выходной, и в клубе к этому часу почти никого не осталось. Побыть в одиночестве — это то, в чем нуждался Брэд. Успокоиться и подумать. Он быстро прошел в старомодную гостиную, обставленную в викторианском стиле. Пятьдесят членов клуба, считай хоть с начала, хоть с конца, ровно пятьдесят подумал он. И все они столпы коммерции и политики в Вашингтоне, такие же…как он? Хороший вопрос. Сенатор зашел в буфет и взял из шкафа бутылки: джин «Бутс» и сверх сухой вермут «НойлиПрат». Смешал себе добрую порцию мартини и с минуту подержал бокал на льду. Он присел за круглый, ничем не накрытый стол полированного дерева, за которым члены Алиби-клуба глотали за завтраком устриц собственного улова. Брэд отхлебнул мартини и почувствовал, как ему обожгло горло. Но одновременно он чувствовал ритмичный гул в ушах, словно кто-то рядом бил в барабан. Тревожные симптомы повышенного давления теперь появлялись все чаще. Надо бы бросить пить. Однако тут же он налил себе еще один бокал мартини. Избранные среди избранных. Власть и деньги. Свобода и распущенность. Вседозволенность. Разве он Брэд Баркстоун, начиная политическую карьеру хотел не этого? Смотреть на мир и жалких людишек свысока. Но как же опасна и терниста эта дорожка. И как же много завистников и злопыхателей, желающих занять нагретое им тепленькое место. Когда стакан опустел, Брэд достал из холодильника новую порцию льда, оросил ее джином и плеснул немного вермута. На этот раз он пил медленно, ощущая, как горячая отрава разливается по телу. Как последние остатки совести впадают в меланхоличную дрему. Он еще долго стоял у камина, облокотившись на каминную полку и глядя в пространство. Он думал о Джиллиан Фостер. Вспоминая случайную встречу в лифте. Сейчас ему не хотелось думать о том, какую угрозу могут представлять для него она и ее чудаковатый партнер, специалист по чтению эмоций. Стремления Брэда имели совершенное иное направление. Он прикрыл веки, погружаясь в мечтания. Она стояла ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Чувственностью веяло от всей ее осанки, взгляда ее серых глаз, таких соблазнительных в обрамлении длинных ресниц. Брэд почувствовал, что даже мысли о ней снова возбудили его так, как при своей опытности давно уже не возбуждался. Он хотел Джиллиан сейчас, сию же минуту. Ее образ так живо возник перед его внутренним взором, что Брэд поспешно распахнул глаза и сел на диван, понимая, что ему надо скорее избавиться от мысленной картины, изображавшей их обоих в постели, иначе его ожидает беспокойный вечер. Но Брэд обнаружил, что о Джиллиан трудно забыть, так сильно она поразила его воображение. Фантазии одна за другой выстраивались в ряд, манили и пугали одновременно. Бред не был педофилом, но в последнее время увлекся жестким сексом с применением чудесных игрушек. Джилл, Джилли… Она бы восхитительно смотрелась на кроваво-алых простынях, затянутая в черную лаковую кожу, с кляпом во рту, распятая и привязанная к столбикам кровати. И… он сделал несколько пассов руками, словно гладил повисший в воздухе шар, ему не доводилось ни разу трахать беременную женщину на таком большом сроке. Брэд судорожно сглотнул слюну наполнившую рот, и почувствовал знакомую ноющую боль в мошонке. Чтобы отвлечься мыслями от секса, он начал думать предстоящем благотворительном приеме в организации которого участвовала его жена и который должен превратиться в грандиозное шоу. И была даже вероятность, что президент заглянет на это сборище сливок истеблишмента. Боль только усилилась. Брэд закинул ногу на ногу, идеально подогнанные по фигуре брюки стали тесными. Ему стало жарко. Он рассмеялся сам над собой, нервными движениями поглаживая ноющий член. Давно его так не раззадоривали сексуальные мечтания. Он обязательно должен увидеться с ней еще раз. В кармане пиджака тихонько завибрировал мобильный. Короткий разговор с нарушившим его уединение человеком охладил сексуальный пыл Брэда. Новости оказались не из лучших. Глянув на часы, Брэд удовлетворенно хмыкнул. Отлично. Его ассистентка Нина, отвечавшая за его личную переписку уже давно отплясывала и попивала вино в каком-нибудь из баров Джорджтауна, и он не попадет под прицел ее безразмерного любопытства. Она конечно соблюдает субординацию, но часто и слишком неосмотрительно задает каверзные вопросы. Чего в данный момент лучше избежать. Не в том он настроении, чтобы фамильярничать с девушкой, запудривая ей мозги. Набрав один из номеров своего кабинета, Брэд дождался пока звонок переведется на голосовую почту и продиктовал: — Нина, как только прочитаешь это сообщение отправь приглашение на благотворительный прием Анастейши. Тот самый, на которой ты хотела попасть в "Ритц-Карлтоне" в пятницу. На два лица. В "ЛайтманГрупп". Адрес найдешь в "желтых страницах", ну или где еще ты обычно их ищешь. — Брэд тяжело вздохнул, решив, что лучше умаслить ретивую девчонку. — Можешь одно взять себе. Одно, Нина. Они лежат в третьем снизу ящике моего гостевого стола. И я знаю сколько их. Все. Затем он вышел в темный коридор и поднялся по винтовой, скрипучей лестнице на мансардный этаж. В узкой, сумрачной, с низким потолком, вытянутой вдоль стены комнате, с одним витражным окном, выходившим на чей-то плохо ухоженный сад, находилась бухгалтерия. Заходя сюда Брэд машинально склонял голову, опасаясь врезаться затылком в одну из почерневших от времени балку. И теперь подобострастно согнувшись он дошел до окна, открыл дверцы чиппендейловского секретера и вытащил на свет большую картонную коробку с яркой, не вяжущейся с обстановкой, рекламой мобильных телефонов. Содержимое коробки представляло смесь канцелярский товаров и еще какой-то ерунды, необходимой в хозяйстве. Через минуту раскопок, Брэд вытащил одноразовый, неиспользованный мобильник. Чтобы узнать номер нужный телефона, он затратил значительно больше времени. Но и с этим заданием он справился. Подкидывая в воздух и ловя миниатюрный аппарат Брэд минут пять простоял у окна, наблюдая за начавшимся снегопадом, постепенно превращающимся в ливень. Отправленная им СМС была короткой. "Анастейша. Судья Роудбуш". Хитрая ухмылка искривила его губы. И посмеиваясь про себя, он напечатал еще пару строк. Даже и не подозревая, что трижды попал в яблочко. Подумав немного Брэд вздохнул, игра затеянная им могла ему дорого стоить, но махнул рукой и нажал кнопку. Отсроченное сообщение ушло на тот же номер. Мобильник полетел в мусорную картину.       Двумя днями позже На часах еще не было восьми, когда Кэл, зевая во весь рот вполз в свой кабинет и добредя до рабочего стола рухнул в кресло. Ожесточенно растер лицо, прогоняя остатки сна, и потянулся за ноутбуком. С некоторых пор рабочее утро Кэла начиналось с просмотра электронной почты. Он не сомневался, что никто из сотрудников по собственной воле не рискнет сунуть нос в его лептоп, но вход в почтовый ящик запаролил. Так, ради собственного успокоения. Быстро пробежался по списку полученных сообщений и раздраженно фыркнув, захлопнул крышку. Пусто. Анонимный «доброжелатель» затаился. Писем-страничек из дневника Майкла-Дина больше не приходило. Никаких. Кэл также ежедневно проверял свой почтовый ящик около дома, хотя ранее он удосуживался его открыть, когда конверты переставали в нем помещаться и почтальон складывал их горкой сверху. И без напоминаний дважды в неделю заезжал за почтой домой к Фостер, делая немаленький крюк по дороге из офиса. И ловя удивленный взгляд Джиллиан, внутренне съеживался, ожидая, что она озвучит свой вопрос. Но пока она молчала, считая, что это его личное дело, очередная странность и еще не пришло время вмешиваться. Горькая усмешка искривила губы, что-то с ними происходит неправильное. Прочерченная в прошлом и стертая несколько месяцев назад линия, снова начала приобретать все более осязаемую реальность. Кэл поскреб подбородок, его напрягало молчание Фостер, но и облегчало существование. Он не хотел ей врать, но рассказать правду не был готов. А это внезапное затишье крайне раздражало и не нравилось Кэлу. Слишком причудливой была прелюдия игры, чтобы без каких-либо последствий окончиться, так толком и не начавшись. И его не покидало вот то самое ощущение близкого краха, и то сраное чувство, что у тебя начинает подгорать задница. Он оперся локтями о столешницу, головная боль достававшая его со вчерашнего вечера оказалась настырной и маленький молоточек долбящийся в череп в левом виске прибавил в размере и превратился в кувалду ахающую с хорошим размахом то вправо то влево. Кэл стиснул ладонями голову, одновременно зажимая уши. — Срань господня! Как же трещит башка, хлеще чем с похмелья, — надрывно простонал он, отчаянно желая, чтобы к нему заглянула Фостер и пожалела. Кэл уже и позабыл как это нарезаться в уматень до отключки. Пара стаканчиков виски для поддержания здоровья и крепкого сна после ужина. Вчера вечером он встречался с одним нужным человеком. Они и выпили то всего ничего, а по ощущениям похоже, что он влил в себя не одну бутылку ячменного зелья. Даже моргать больно. Скрестив руки на столе, Кэл умостил поудобнее голову на этой импровизированной подушке, решив немного подремать. Разбудил его грохот в коридоре и надрывный детский визг. Не открывая глаз, Кэл прислушался, уж больно не хотелось вставать и идти разбираться с нарушителями покоя. Но в офисе стояла тишина. Тогда он снова нашарил среди бумаг ноутбук, открыл крышку и, превозмогая дурноту и боль, разлепил тяжелые веки. Если шеф страдает бездельем, это не значит, что и сотрудники могут пребывать в расслабленном состоянии и заниматься черт знает чем. Наблюдать за людьми, когда они не подозревают, что за ними следят весьма увлекательное и полезное занятие. Кэл лениво потыкал пальцем по клавишам и недовольно скривился: придраться не к чему все самозабвенно трудятся. Поглядывая одним глазом на монитор, Кэл нашарил в ящике стола тубу с обезболивающими. Отщелкнул крышку, отправив ее в полет через кабинет. Чертыхнулся и вытряхнул на ладонь две таблетки ибупрофена, потянулся за пластиковым стаканчиком со вчерашним лимонадом, забытым Фостер. Он уже открыл рот, чтобы закинуть таблетки, но так и завис с распахнутым ртом. Не веря собственным глазам, он с обалдевшим видом пялился на экран. Камера, установленная в коридоре, транслировала крайне необычное видео. По центру безлюдного коридора, задрав трубой пушистый хвост, гордо шествовал рыжий, здоровенный котяра. Секунд через десять кот оглянулся, зыркнул прямо в камеру, оскалил зубы, припустил бегом и свернув за угол, исчез из видеобзора. Кэл для верности протер глаза и отмотал запись назад. Кот никуда не делся. Из ступора Лайтмана вывел стук в дверь, через мгновение она распахнулась и в кабинет вошла Фостер. Кэл перевел взгляд на нее, и поприветствовал самой добрейшей из своих улыбкой. Джиллиан предприняла попытку вернуть ему улыбку, но получилось вымученно и неестественно. Да и выглядела она соответственно — уставшей с лиловыми тенями под глазами, которые не мог скрыть легкий макияж. И Кэл вдруг понял, что соскучился по улыбке Джиллиан, которой она его раньше встречала. Немного игривой с озорными искорками в уголках прищуренных глаз. Как же давно, она так не улыбалась. Фостер пересекла кабинет и тяжело опустилась на стул для посетителей, вытягивая ноги. Пришлось прикусить язык, чтобы не нарваться на грубость, а так хотелось отчитать ее за выбранную обувь. Конечно, каблуки ее сапог были ниже обычного, но главное то, что ни были. И как бы она не хорохорилась, не пыталась доказать, что ничего не изменилось, ходить на каблуках и вообще просто ходить, ей стало тяжело. В прежние времена, она бы не стала присаживаться, а начала бы разгуливать по кабинету энергично жестикулируя, доводя Кэла до головокружения… От боли и волнения внутри все свело. — Кэл… — начала она, но он не слушая, отмахнулся. Он хотел, безумно хотел расшевелить ее, вернуть хотя бы на пару минут ту насмешливую, влюбленную в жизнь Фостер, и заставить ее улыбнуться, искренне, беспечно, ярко. — У нас в офисе кот? — это прозвучало так, словно минуту назад Кэл нос к носу столкнулся с тигром и чудом остался жив. — Аааа… — равнодушно протянула Фостер, поводя плечами. — Иннокентий, его выпустили размять лапы. — Что за?.. — не врубился Кэл. Его покоробило безразличие Фостер, прием абсолютно естественное. Можно подумать у них в офисе прогулочная площадка для кошачьих — Кот Элмон Пинки. — А это еще кто? — Кэл раздраженно нахмурился. — Элмон Пинки социальный работник из приюта. Она привезла для беседы Лайзу, девочку с видео. Ее недавно вышвырнули из очередной приемной семьи. — Но при чем тут кот? —  сморщился Кэл, и поиграл бровями, все еще мечтая стереть с лица Джиллиан болезненное выражение и увидеть хоть что-то отдаленно напоминающее улыбку. Ту самую улыбку, которая сводила его с ума. — Перед тем как приехать к нам они забрали кота от ветеринара. — Он что еще и заразный? — продолжал он ломать комедию и с театральным ужасом закрыл лицо ладонями. — Иннокентий здоров, — терпеливо пояснила Джиллиан. — Ему подрезали когти. — Какая осведомленность. И только? — Кэл глянул на Фостер через щелочку между пальцев. — Кот дефабержирован. Если ты об этом. — Де… что? — Кэл выпучил глаза и, приоткрыв рот пялился на Фостер. Она вздохнула и иронично изогнула бровь.Следующие ее слова произвели на Кэла неизгладимое впечатление. — Яйца ему раньше отчикали, так что в твоем драгоценном офисе все так же останутся метки только одного альфа-самца, — отчеканила Фостер с абсолютно невозмутимым видом, чем ошеломила и восхитила Кэла. Как же ему нравилась в Джиллиан вот эта откровенная с ноткой пошлости дерзость, большую часть времени надежно упрятанная за фасадом приличной, выдержанной, строго соблюдающей правила поведения женщины. И он был уверен, что эту темную сторону своей натуры Фостер приоткрыла только ему, что приятно ласкало его собственнические чувства. И улыбнулась. Пусть не так, как она умела делать, но искренне. — Ладно, о коте можно забыть, — Кэл откинулся на спинку кресла и все же уточнил: — временно. — Сделал вопрошающий жест и уставился на Фостер немигающим взглядом. — Но почему ты здесь, а не занимаешься Лайзой? Он заметно посерьезнел и склонил голову в бок, пытаясь прочитать Фостер. Она хоть и пошутила на счет кота, но все равно оставалась озабоченной и недовольной. — Я человек пристрастный, — Фостер поджала губы, — Лайза моя бывшая пациентка и в глазах правосудия мою беседу с ней любой ушлый адвокат потребует считать незаконной. Сейчас с девочкой Торрес, я подготовила список вопросов, да и Рия девушка сообразительная, не растеряется. Опаньки. Джиллиан внезапно оправдывалась перед ним, что не должна, да и никогда этого не делала. Так в чем же причина? Откуда вот эта неуверенность и чувство вины? — Что пошло не так? Твои надежды не оправдались? — Пока я не просмотрю видео сложно об этом судить, — прозвучало слишком напряженно. — Джилл, ты не договариваешь. Она сокрушенно покачала головой. — Ничего. Девочка напугана и замкнута. Но Лайза единственная из тех детей с видеороликов, кого мы смогли найти… — Ты вцепилась в это видео… — Но это Кэл единственная материальная улика. — Да ни черта подобного! Джилл, эти гребаные видео, что нам так щедро слили федералы пустышка. Там не к чему придраться. Нам не доказать, что девочек набирают для определенных услуг. Лайтмана передернуло, его бесил этот факт и не получалось оставаться беспристрастным, когда заходил разговор о педофилии. Сразу же где-то в подсознании рождались мучительные, вызывающие плохо контролируемый гнев картины. Эмили. Его малышку ощупывают жадные липкие лапы, пускающего слюни сраного извращенного уебка. — По словам Лайзы, — намеренно спокойно продолжала Фостер, — ее однажды приводили в очень красивый дом. Но это было давно, и она не помнит чем они там занималась. — Скорее не желает. Ее запугали. Это по твоей части, Джилл. Только ты могла бы ее разговорить. Но у тебя связаны руки. — А ты давишь на меня и считаешь неразумным наше участие в расследовании. — Да! Черт побери. Это затраханое дело влияет на тебя не лучшим образом. — Но… Внезапно зазвонил ее мобильный телефон. — Доктор Фостер, слушаю, — она, прикрыв микрофон рукой, прошептала: — Торрес, они закончили. Прикрыв глаза, Джиллиан слушала Рию, согласно кивая, словно та могла ее видеть. — Черт, — она отбила вызов и повернулась к Кэлу. — Лайза вспомнила, что в красивый, похожий на замок загородный дом ее возили вместе с двумя подругами. Три или четыре раза. Из приюта их забирал симпатичный мужчина, лет тридцати. В «замке» приводили на кухню и угощали чаем с шоколадным печеньем. — И что дальше? — вопрос был риторическим, Кэл и так знал ответ. Всего-то подлить в чай рогипнола и можно развлекаться безнаказанно, жертва ничего не запомнит. — Одна из подруг Лайзы та самая Мариса Белл, чей труп обнаружили на острове Рузвельта. Скажи, как и зачем туда попала тринадцатилетняя девочка? И плохо верится, что она в столь юном возрасте была законченной наркоманкой. В приюте за детьми строго следят. Если только… — Джиллиан осеклась и обреченно взмахнула рукой. — Кто-то из воспитателей в сговоре… проклятие. Хватит, Джилл. — Продажные ублюдки, — она с такой силой стиснула кулаки, что побелели костяшки пальцев. — По данным полиции она умерла в другом месте, ее туда привезли и выбросили. Но ты уклоняешься от темы. — Ничего особенного, после чаепития им позволяли погулять по дому, посмотреть мультики… а чуть позже снова сажали в машину и отвозили в приют, — сказала Фостер достаточно спокойно, она рассматривала свои ладони с впечатавшимися в кожу следами от ногтей. Подняв голову, она глянула на Кэла и на ее лице отразился ужас. — Чай, печенья. Наркотики? Девочек опаивали всякой дрянью, а потом делали с ними, что хотели. — Она почти слово в слово повторила мысли Кэла. Но не от этого у него образовался липкий ком в глотке. Кто отлично разбирался в этой дряни? Дин Таннер. Он пять лет проработал в отделе по борьбе с наркотиками, и оттачивать свои таланты отравителя начал на детях. Симпатичный молодой человек. Сумевший его облапошить и в какой-то мере внушить к себе доверие. Кэл не выдержал и вскочил с кресла, сделав круг по кабинету. — Но у нас нет доказательств, — потухшим голосом, почти шепотом проговорила Фостер. — Гостевой визит, распространенная практика в приютах. Девочки возвращались в оговоренное время, живые и здоровые. Все тупик. С какой стороны не заходи, упрешься в глухую стену. — Может, теперь ты согласишься со мной, что нас втянули в странную и опасную игру. — Кэл остановился за спиной Фостер и опустил ей ладони на плечи, легонько сжимая пальцы. — Я тебя не узнаю, Кэл! — неожиданно вспылила Джиллиан, сбрасывая его руки. — С каких это пор ты стал таким осторожным? — Я возможно и псих, но не самоубийца, — заорал он, — А геройствовать в твоем положении чистое безумие. — Кэл, ты, что стараешься убедить меня в неправомерности действий? — она сардонически усмехнулась. — Тебе это ничего не напоминает? — Хммм… Возможно, — он стиснул зубы и внимательно посмотрел на Фостер. Обычно она убеждала его быть осторожней, не лезть на рожон, а тут они поменялись ролями. Нет, пускаться в пространные объяснения Кэл не собирался. Он с самого начала отбрыкивался всеми ногами и руками, не желая ввязываться в это дело. Оно с самого начала заметно припахивало дермецом. И федералы по большой вероятности преследовали собственные, отнюдь, не благородные цели, привлекая к расследованию «ЛайтманГрупп». — Не хочешь поделиться с объектом результатами своего тщательного исследования? — с издевкой поинтересовалась Фостер, выводя Кэла из задумчивости. — Разумеется. Ты меня пугаешь. — Ничего нового в твоем отношении ко мне. Но я не об этом. Так что же думаешь, Кэл? Он развел руками, показывая, что сдается, тем самым давая ей полную свободу действий. — Завтра нас ждут в ФБР, хотят обсудить новое направление в расследовании. «Велика вероятность, что нам скажут, что больше не нуждаются в наших услугах», — подумал Кэл, но так и не озвучил свою мысль. Богатым и власть имущим все сходит с рук, пока позволяют те, кто богаче или у кого больше власти. Эту истину он усвоил еще во времена учебы в Оксфорде, видя, как легко уходят от наказания детки влиятельных родителей, а такие, как он отдувались по полной программе за малейшее нарушение порядка. — Тебя это не радует, — Джиллиан разочарованно взмахнула рукой и пошла к выходу. — Эй, Фостер! А ты зачем приходила? — Зачем? — она остановилась и посмотрела на конверт, который оставила на столе. — Нас приглашают на благотворительный прием. Здесь, — она помахала конвертом в воздухе, — именное приглашение на два лица. И не корчи недовольную рожу, Кэл. — Ты же знаешь мое отношение к таким мероприятиям. — Я позволила себе поинтересоваться, кто еще приглашен на вечеринку. Не смотри на меня так. У меня тоже есть свои источники. Так вот! Там будет один человек из тех, чьи «пальчики» и биологические следы обнаружили в «бархатной комнате». Она замолчала, с неодобрением глядя на Кэла, на его физиономии застыла мученическая гримаса. — Ну, я весь внимание. — Судья Роудбуш. — Ты забыла добавить бывший. — Бывший? — на лице Джиллиан застыла изумленное выражение. — И давно? Кэл мысленно обругал сам себя идиотом. Фостер не могла знать ни про громкий скандал связанный со взятками, ни про отставку судьи. Дин вряд ли был столь любезен, чтобы сообщать своей пленнице последние столичные новости. А потом им как-то не приходилось сталкиваться с судейской системой. — Ну как тебе сказать... — он поскреб в затылке. — Не стесняйся. По тому, как дернулись уголки ее рта и на долю секунды глаза распахнулись от ужаса, она сопоставила факты и домыслила то, о чем он умолчал. — Какая разница, Джилл. Он ушел в отставку и где-то отсиживался, зализывал синяк на заднице. Она вскинула брови и покачала головой. —Тогда тем более это единственная возможность встретиться с ним и задать несколько вопросов. — Ага, и роль дознавателя отводится мне, чудненько, что ни говори. Он должен быть честным с самим с собой, в этом пиздатом мире почти не существовало того, что не сделал бы ради Джиллиан Фостер. Независимо законным или нет оказался его поступок. Особенно тогда, когда она вот так хмурится, а в ее глазах мольба и боль пререкаются гордостью. — Как же я люблю, когда ты так смотришь, — сказал он наконец. — Это выражение твоего лица заставляет меня переворачивать горы, чтобы доказать, что я прав. — Не ерничай. Это не праздное любопытство. Пострадали дети, — в ее глазах блеснули слезы. Она прерывисто вздохнула и замолчала. — Хорошо, если тебе станет от этого легче, я спрошу. Но, то что скажут мне их лица, Джилл, материализовать не получится и к делу их мимику не пришьешь. — Неважно, — она покачала, убрала за ухо, упавшую на лицо прядь волос, — неважно, — повторила она, словно пытаясь договориться сама с собой. — Джилл… — Не надо, Кэл. Не сейчас. Развернулась и вышла из кабинета. Встав из-за стола, он сделал несколько глубоких вдохов. Случись подобное дело ранее, Кэл бы не раздумывая, вцепился в него зубами и когтями, вывернулся бы наизнанку, чтобы засадить за решетку нелюдей. Но в настоящее время он слишком остро ощущал уязвимость. Она буквально витала в воздухе, обволакивала, не позволяла свободно дышать. Уязвимость их с Фостер, уязвимость «ЛайтманГрупп». Уязвимость Эмили, оказавшейся черт знает как далеко от него. Уязвимость не рожденного ребенка. Он достаточно хорошо понимал, на что способны те люди, под которых они рискнули рыть. Их преступление не имеет оправдания и огласка равносильна смерти. Они тщательно охраняют собственную безопасность. Один щелчок пальцами… Даже не стоит и думать чем все может закончиться. Когда твари напуганы, они очень агрессивны. Кэл терпеть не мог предаваться рефлексии, последствия таких самокопаний всегда были непредсказуемы. Он знал, что не изменился, его бесстрашие и пофигизм и жажда вытряхнуть наружу правду из любого, неважно кем он там ни был, никуда не делись. Но... Он ожесточенно сглотнул подступивший гнев, скрипнув зубами. Собрал в кучу несколько файлов по «зеркальному» расследованию и от души размахнувшись, стукнул по столу, глядя, как разлетаются в разные стороны карандаши и ручки из опрокинувшегося стакана. Бессмысленность действий. Им никогда не докопаться до правды. Им этого не позволят. Не в этот раз. ФБР пользовало их пока Бюро были выгодны их услуги, но в общем и целом с шестого этажа Гувер-билдинга смотрят на крохотную фирма с презрением, они всего лишь забавная игрушка в руках системы. Кость, которую в случае неудачи бросят в пасть разгоряченным СМИ. Если события станут развиваться по наихудшему, невыгодному ФБР сценарию, то безусловно бюро даже представ перед прессой никогда не признается в своей несостоятельности. Надо всего лишь знать их главное правило, когда дело касается пиара: ФБР не совершает ошибок. Кэл зло припечатал кулаком по столу, и зашипел от боли. Ему было прекрасно известно, что в Бюро никогда не распишутся в собственной некомпетентности: они неправильно просчитывают ситуацию, переоценивают, но никогда не ошибаются. Ошибутся они с Фостер. Ведь их наука не математика и точность исследования далека от идеала. Ему нужно было осадить горечь осевшую в горле и Кэл решил что несколько глотков хорошего скотча помогут рассосаться тугому узлу в желудке. С хрустом раздавил попавший под ноги пластиковый стаканчик и отфутболил его к стене. До библиотеки, где во встроенном в книжный шкаф баре хранились его стратегические запасы алкоголя он не добрался. Дверь кабинета распахнулась и на пороге возникла Фостер. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять она крайне разгневана. — Бывшие, значит! — Эй! Ты о чем? Он проследил, как она пересекла кабинет и покачнувшись, оперлась обеими ладонями о стол. Кэл дернулся, собираясь ее поддержать, но она сделала упреждающий жест, остановив его. — Все в полном порядке, просто голова закружилась. Она слабо улыбнулась и медленно опустилась на стул. — Там, — она указала на стопку файлов, — дай мне, пожалуйста, помеченный желтым стикером. Кэл последовал ее примеру и плюхнулся на свое кресло, отыскал нужный файл и протянул Джиллиан. — Бывшие, — пробормотала она, перелистывая страниц, — так, не то, снова не то, — она сосредоточенно закусила нижнюю губу пробегая глазами по тексту, — вот оно. Ммм...так я думала, — вскинув голову она одарила Кэла возмущенным взглядом и захлопнула папку. — Они все бывшие госслужащие. Понимаешь, Кэл. — ее голос охрип и дрожал. — Согласно следственных данных в "бархатной комнате" Кэндалла оставили свои следы бывшие. Бывший начальник отдела в Госдепе, бывший помощник Генпрокурора, бывший генерал из Лэнгли... Они все покинули свой пост по весьма уважительной причине. И... — она развела руками и разразилась тихим издевательским смехом. — Это ничего не меняет, — покачал головой Кэл, — добраться до уважаемых граждан, благоденствующих на заслуженной пенсии... — он саркастически фыркнул, — это все равно, что подергать спящего тигра за усы. — Совсем недавно, ты бы еще и на хвост наступил, — укорила его Фостер. — Но есть одно маленькое но. — Она сделала драматическую паузу. — Все они мертвы. — Упс... — Кэл вытаращил на нее глаза, не зная что сказать. — Бывший судья Роудбуш, только он может знать действительных членов клуба. Посадить его в "куб" и провести допрос с пристрастием нам никто не позволит. — Фостер... — У меня есть список имен. Тебе просто нужно их перечислить. Не мне же тебя учить, Кэл. Она перекрестила перед собой раскрытые ладони, давая знать, что выдавать своего осведомителя не собирается. Даже если бы и хотела не смогла. Полчаса назад снова пришло СМС с незарегистрированного номера. Пять имен очень важных и влиятельных лиц. Возможно это банальная подстава. Но чем черт не шутит...