А если однажды чашка склеится обратно...

В буфете горячего шоколада не оказалось, Адам, пытливо закусив губу, принялся изучать меню. -Выбирайте, что вам больше нравится, я оплачу, - любезно предложил Найджел, присаживаясь напротив парня. -Ага, - кивнул Адам, пристально изучая меню. -А может быть вы голодный? – проницательно спросил мужчина. -Может, - снова кивнул Адам, - можно мне, латте и сандвич? -Можно, но в обмен мне бы хотелось узнать ваше имя, - усмехнулся Найджел, подзывая официанта. -Адам, я Адам, - спохватился парень и, привстав, протянул руку, резко пожал крепкую ладонь Найджела и также быстро рухнул обратно на сиденье, уставившись в меню. Найджел выглядел еще более заинтересованным. В этот момент подошел официант. -Пару сандвичей, один латте и один кофе по венски, - произнес он. Официант кивнул и ушел, забрав меню. Лишенный предмета для изучения, Адам поднял глаза на Найджела, но быстро опустил. И почему я так нервничаю. Этот человек не выглядит агрессивным. И все же, чего ему от меня надо? Жаль, Харлана здесь нет, он бы объяснил мне, зачем меня пригласили… Адам заёрзал на месте, устраиваясь поудобнее. -Я только на днях прибыл в город, - заговорил Найджел, - никого еще здесь не знаю, спасибо, что согласились выпить со мной кофе… -Латте, - поправил Адам, оглядывая публику, чуть раскачиваясь на сиденье. -Латте, - согласился Найджел, - кажется, вы нервничаете, Адам? Не беспокойтесь, я не сделаю вам больно. -Это хорошо, - серьезно произнес Адам, амплитуда его раскачиваний стала меньше. -Я приехал из Европы, из Румынии, знаете Румынию? -Какой город? – спросил Адам, глядя поверх головы Найджела. -Бухарест, - чуть улыбнулся мужчина, - послушайте, Адам, нам будет удобнее разговаривать, если вы станете смотреть мне в глаза. Адам сделал над собой видимое усилие и опустил взгляд на солнечные глаза. Да, точно они не похожи на апельсины. Апельсины яркие и круглые как Венера, когда смотришь на нее сквозь фильтры. Нет, его глаза пристальные, глубокие, как… Как… Адам стал перебирать известные ему космические тела, но вдруг заметил прозрачную вазу с цветами, что стояла на столе. Половина вазы скрывалась в тени, другую посеребрил солнечный свет. Вода в темной части вазы. Вот. Это оно. Вот на что похожи его глаза, только вода должна быть золотой… -Адам! – тихо вырвал его из размышлений Найджел, - Побудьте со мной на Земле немного, не улетайте в космос. -Я здесь, - утвердительно кивнул Адам чуть растерянно, - почему вы… В этот момент принесли заказ. Диалог не клеился с самого начала. Никогда не встречался с таким как он. Странный. Наверное, зря я с ним заговорил. Но что-то в нем так притягивает взгляд. Когда он смотрел на звезды, то выглядел таким счастливым. Я никогда не видел таких счастливых людей, будто ребенок, которому показывают чудо. Я забрел на это шоу случайно, просто, чтобы убить время, но увидев его, я и сам обратил внимание на небо, которое простиралось на этом круглом потолке… Адам. Имя первого человека. И это первый человек, которого я не могу прочесть. Удивительная персона. Давно меня так никто не притягивал. Даже Габби… Давно… А возможно, что и никогда. Габби отступила на задний фон. Мне больно думать о ней, пришлось покинуть город, покинуть мою жену, чтобы не всплыла эта проклятая кассета с убийством, чтобы Дарка потерял интерес к ней, подумал, что я ее оставил. Этим я подписал себе смертный приговор, Дарка не успокоится, пока не найдет меня, думает, что я припрятал кассету, чтобы потом шантажировать его, невзирая, что мне и самому не поздоровится, если кассета объявится. Но если он узнает, что кассета у отца Габби, то убьет и его, что меня мало волнует, и ее. Вот этого я бы не хотел… И тут этот парень, наверное, он чокнутый. Но забавный, в нем есть что-то такое, знакомое… Как будто воспоминание из детства. Или даже раньше. Я хочу большего, чем чашка кофе. Мне нужно понять, что в нем такого особенного. Есть ли в нем что-то особенное кроме этого взгляда, что заворожено следит за звездами. -Вы работаете в области астрономии? – забросил пробный вопрос Найджел. -Нет, но мне нравится астрономия, - глаза Адама радостно заблестели, он говорил, активно жуя, - звезды похожи на блестящих жуков. Они тоже живые. Найджел улыбнулся. Глаза. Эти глаза парня, который выражается так странно. Наверное, он больной или псих. Но он, Найджел, отвлек на себя половину бухарестской бандитской группировки. А значит, он тоже псих… -Можете рассказать мне о звездах? Мне бы хотелось послушать вас, - попросил Найджел. Адам торопливо смахнул крошки с губ и принялся говорить. Какой странный этот мужчина с солнечными глазами и волосами цвета Ганимеда. Он слушает с легкой улыбкой, такой внимательный. Он наверное похож на Бет, она тоже внимательно слушает, но ей часто становится скучно, и она начинает зевать, Харлан говорил, если люди зевают, то это может означать, что им скучна тема разговора и надо спросить, скучно ли им. Но этот человек, Найджел, он не зевает. Его взгляд немного пугает, слишком пристальный, он вглядывается, будто рассчитывает увидеть меня насквозь, будто пытается понять мои реакции. Наверное, я смотрю на людей также. Мне ведь так трудно их понять. Нравится ли мне, что Найджел меня слушает? Наверное, это так. -У меня дома есть собственный планетарий, конечно, не такой хороший как здесь, зато лично мой, - неожиданно поделился Адам. -Вот как? – на лице мужчины заиграло легкое удивление, - Я бы с удовольствием посмотрел. Мы могли бы поехать к вам? Адам удивился. -Прямо сейчас? – он посмотрел на наручные часы. Половина пятого. -Да, почему бы и нет? -Разве вас никто не ждет? -Нет, я совсем один. Бархатистый голос задел какие-то струны. Знаете эту теорию квантовых струн? Ее вывели в 1970-х годах в результате переосмысления формул Габриэле Венециано, суть ее сводится к тому, что все элементарные частицы и их фундаментальные взаимодействия возникают в результате колебаний и взаимодействий ультрамикроскопических квантовых струн. То есть, соприкасаясь с чем-то, мы получаем воздействие на собственное тело, свои квантовые струны. Смелое предположение, но… Мне кажется, нет, я совершенно точно почувствовал, этот человек, он как-то повлиял на мои квантовые струны. И мне хотелось бы, чтобы наше взаимодействие не закончилось. Он все еще пугает меня, но лучше ему не останавливаться… Адам почувствовал, что его щеки краснеют. Взаимодействие с людьми не самая лучшая моя сторона. Я теряюсь, не знаю, что они хотят. -Мы просто посмотрим мой планетарий и все? – наконец спросил он. Найджел задумчиво улыбнулся. -Я буду рад увидеть все, что вы захотите мне показать, Адам. Парень смущенно запихнул в рот остаток сандвича и согласно закивал. И Найджелу пришлось применить все свое самообладание, чтобы не расхохотаться. Домой они ехали не в автобусе. Видит Бог, Хокинг и душеприказчик папы, я бы предпочел ехать на автобусе. Хотя там слишком много людей, но это привычно. Я всегда езжу на автобусе, когда надо добраться домой откуда-нибудь, откуда слишком долго идти пешком. Но оказалось, что на автостоянке Найджела дожидался черный блестящий Вольво. Я назвал адрес, и Найджел забил его в навигатор, а потом снял пиджак цвета ночного неба и кинул на заднее сидение. Навигатор. Удобное устройство. Наверное, так, совсем никогда не заблудишься. Мне бы пригодился навигатор, в котором можно было бы забить точку назначения. Правда, я плохо себе ее представляю, наверное, она называлась бы «великий астроном» или как-то так. И навигатор подсказывал бы мне удобные дороги и объездные пути, вел бы меня, не позволяя заблудиться. Вот это было бы хорошее изобретение. В шесть мы были дома. Обычно я ужинаю в это время, но сейчас я есть не хотел. Наверное, поем позже, когда Найджел уйдет. В шесть пятнадцать поднимается по лестнице Бет, тогда можно приникнуть к глазку и проследить за ее фигуркой. Можно даже открыть дверь и окликнуть ее. Интересно, ей бы понравился Найджел? В машине Найджел внимательно смотрел на меня своими планетарными глазами, они ловили блеск солнечных лучей, солнце двигалось к закату, совсем стемнеет через час и восемь минут, глаза ловили лучи, отражали их, будто сами сияя. Такое свойство больше подходит луне. Можно ли назвать его глаза лунными? Адам подумал. Пожалуй, можно. -Чудесная квартира, ты живешь один? -Раньше я жил с папой, но он умер, - произнес Адам, вешая серый пиджак на спинку стула, закрывая шторы, чтобы создать в комнате максимальную темноту. -Мне жаль, - учтиво кивнул Найджел, проходя в комнату. Но казалось, Адам в утешениях не нуждался. А может быть, он понимает, что все это лишь формальная вежливость и не более. Разве можно сопереживать смерти человека, которое не знаешь. Может быть, эта фальшь и в самом деле ни к чему. Адам – особенный, с ним приемы общения с другими людьми, не подходят. С ним хотелось бы быть искренним. Эх, если бы я сам знал, что именно от него хочу. Но уж точно не планетарий… Мне бы хотелось унести воспоминания об Адаме, чтобы хотя бы сегодня не чувствовать себя одиноким… Может ли это считаться изменой Габби? Надеюсь, что нет. Я хочу, чтобы мы с ней принадлежали лишь друг другу. Но если только одна ночь… Разве я стану принадлежать Адаму? Полагаю, что нет. Эгоист… Хочу заполучить Адама, ничего не давая взамен. Наверное, это Габби во мне и злило. Возможно, поэтому я теперь один… Но он такой чистый, невинный, хочу немного его чистоты для себя… Мысли прервал блеснувший свет, и на потолке расцвели созвездия. У Найджела перехватило дыхание. Почему-то это выглядело еще более волшебным и чудесным чем те высококлассные изображения из Хейденовского планетария. Так старые фильмы выглядят куда круче многих современных блокбастеров. -А твоя девушка? – спросил Найджел, разглядывая созвездия вокруг. -У меня ее нет, - ответил Адам, - то есть, конечно Бет есть, но она еще не стала моей девушкой, это просто моя соседка, которая мне нравится… -Ты уже трахнул ее? – внезапно спросил Найджел, глядя в глаза Адама. Парень замотал головой, застеснявшись. -Нет, пока она не является моей девушкой, нельзя! Найджел невольно залюбовался. -Ты кажешься таким чистым, у тебя вообще были отношения? -Нет, но когда мы с Бет сидели в парке я… я почувствовал сексуальное возбуждение, - признался Адам, опустив взгляд. -Ты такой удивительный, говоришь о вещах, о которых не могут говорить другие, - проговорил Найджел, приблизившись к Адаму. Парень отступил назад и обнаружил, что сзади стена. -У меня аспергер, мне трудно различать эмоции, поэтому я вынужден спрашивать людей, что они чувствуют и говорить о своих чувствах. -Я нахожу это прекрасным, - прошептал Найджел, наклонившись к уху парня, слегка касаясь пальцами завитков его волос. Сердце заколотилось точно пойманная в силки птица. Адам испуганно поднял на Найджела глаза. -Что ты чувствуешь? -Сексуальное возбуждение, - выдохнул мужчина, обжигая лунными глазами и жарким дыханием. Ухо порозовело от смущения. Прикосновение волновало и притягивало. Одна рука Найджела обвила талию, а вторая нежно коснулась шеи. -А что чувствуешь ты, Адам? Мысли в голове метались как птицы перед грозой. Что я чувствую? Что я чувствую? Страх? Робость? Ужас? Первая рука скользнула с пояса ниже, притягивая тело вплотную. Внизу живота стало обжигающе горячо, будто жар тела Найджела передался Адаму. -Но ведь это не нормально, Харлан говорит, то люди должны заниматься сексом лишь с противоположным полом. -А я не боюсь быть ненормальным, - усмехнулся Найджел, - а ты? Обжигающее дыхание лунноглазого спустилось на шею, вторая рука принялась устро расстегивать пуговицы на рубашке. -Ты хочешь, чтобы мы вроде как встречались? – смущенно спросил Адам. -Мы уже встретились, - неопределенно ответил Найджел, таинственно улыбаясь, - итак, что ты чувствуешь, Адам? Рука бесцеремонно ласкала то, что ни одна приличная рука трогать не должна была бы. Пальцы ловко раскрыли ремень, раздался звук разъезжающей ширинки, рука явно хотела больше, чем трогать сквозь брюки. -Ммм… - Адам закусил губу, пытаясь восстановить самоконтроль. Мысли путаются, тело определенно что-то хочет. Можно ли позволить ему то, что оно хочет? Эх, спросить бы Харлана… Он-то уж точно знает, что можно, а что нет. Губы накрывает поцелуй, в этот момент рука ныряет под резинку трусов. Дыхание сбивается, и Адам вытягивает шею, запрокидывая голову, пытаясь вдохнуть больше воздуха. Так жарко, будто летом, когда сломан кондиционер. Ааах… Я ведь мужчина, я могу оттолкнуть Найджела… Но должен ли? Хочу ли? Рука ласкает во всю длину, поглаживая большим пальцем головку члена. Он твердеет, наливаясь силой. Ох… Я хочу… Я хочу… Бедра подаются навстречу руке, пальцы скользят по яйцам, кожа кажется ужасно чувствительной. И снова толчок вверх, словно на качелях, вверх-вниз, оттягивая крайнюю плоть, почти до боли, потом опять вверх… Тело дрожит, тает как зимние снежинки в этих горячих руках. В голове гудит. Вверх-вниз… -Что ты чувствуешь, Адам, чего ты хочешь? Ты взрослый мужчина, тебе не должно быть стыдно, - голос будто окружает со всех сторон, сводя с ума. Адам закрывает глаза. Что внутри? Какое желание зреет внутри? Что я чувствую? Должен ли я закричать, позвать на помощь? Хочу ли я? Вторая рука скользит ниже, спуская брюки вместе с бельем до колен, касается ягодиц. Ох… Где страх? Где он? Разум в панике мечется по сознанию. Сейчас я найду страх, он окажется сигналом к сопротивлению, побегу… Разум застыл на месте. Страха в сознании не было. Тело почему-то приняло эти руки, будто они привычны и хорошо знакомы. И эта рука, застывшая на ложбинке между ягодиц, кажется привычной как автобус. Губы Найджела снова ловят его рот. И уже не выпускают, терзая сладким мучением, которое тело почему-то узнает. И внизу живота нарастает дерзкое наслаждение, тело млеет от тепла. Губы ласкают шею, чуть прикусывая кожу, посасывая ее. Так страстно… Ммм… Я превращаюсь в один комок нервов, эти прикосновения многократно отдаются в каждой клетке тела, как свет сквозь призму. Пальцы на члене застывают, и хочется завыть от отчаяния. -Нет… Не останавливайся… - едва не хныча, выдавил из себя Адам. -Ты хочешь, чтобы я не останавливался? – поинтересовался Найджел. -Да, я хочу, чтобы ты не останавливался, - Адам закусывает губу. -Тогда скажи мне, что ты чувствуешь, скажи мне, что ты хочешь… - пальцы возобновляют движения по стволу. -Я чувствую сексуальное… возбуждение… - слова даются тяжело, будто бежишь марафон, едва умудряясь дышать, - Ох… Капельки пота выступили на коже. Найджел провел языком по шее, вызывая сумасшедшую сладкую дрожь. Ммм… -Чего ты хочешь? – голос доносится как будто изнутри, но это Найджел приник к самому уху. -Я хочу, чтобы ты не прекращал… -И все? -Я не знаю… - виновато шепчет Адам. Он едва может говорить, сердце бьется так быстро. Раздается шелест второй ширинки, и рука слегка отстраняется, позволяя другому члену прикоснуться к раскаленной коже. Ох… Нежная кожица того, другого, кажется знакомой, она такая горячая, и ее прикосновение не кажется противным, совсем напротив. Адам почти рад разделить с ней знойную ласку руки, теперь играющей с ними двумя. Ох… Во всю длину, два напряженных твердых органа друг напротив друга. Небо… Небо… Адам уже не может сдерживаться, с его губ срывается громкий стон, лицо пылает, а в голове совсем не осталось мыслей, они все сгорели в этом чистом пламени страстного безумия. Ааах… Небо… На нем все еще блестят эти созвездия, знакомые прежде, но сейчас кажущиеся такими чужими. Все, что было прежде таким надежным, теряет смысл. Внезапно вторая рука, что, застыв, размышляла о чем-то на ягодицах, поднимается ко рту, губы Найджела отстраняются, пропуская ее, и три пальца ныряют в рот с почти онемевшими от поцелуев непослушными губами, что сейчас покорно принимают пальцы, увлажняя их. Сейчас он, Адам, принял бы все, что руки бы только пожелали. Пальцы по-хозяйски знакомятся со своими владениями во рту, изучают зубы, задерживаются на языке, проводят по его шершавой поверхности, ныряя почти на две фаланги, блестящие ленточки слюны покрывают их полностью. Кажется, это делает пальцы довольными, они получают то, что им было нужно, и ныряют обратно, возвращаясь в ложбинку. Нет, вернитесь! Мне вас будет не… Мысль бьется как жилка на шее, но гаснет, млея в объятьях губ мужчины с лунными глазами. Ааа… Тем временем, пальцы решили нырнуть внутрь, исследовать глубины, которые не снились ни одним аквалангистам, просторы, неизвестные астронавтам, впервые открывая их лично для себя. Один палец отправляется на разведку, массируя напряженный узкий сфинктер, он пробует нырнуть внутрь. Вторая рука честно пытается отвлечь внимание обалдевшего разума, ускоряя движения на двух членах. Мышцы расслабляются, пропуская палец внутрь, обхватывая его, он увлажняет упругие стенки, осторожно шевелится взад-вперед, раскачиваясь. Взад-вперед. Вверх-вниз. Адам пытается застонать, но лишь стонет в рот Найджела, что терзает нижнюю губу, чуть прикусывая, облизывая и посасывая. Глаза пытаются закрыться, не в силах участвовать в этом развратном действе, но ресницы трепещут, открывая лазоревый взор снова. Глаза цвета дикой голубики в дождь. Найджел улыбается. Люди могут улыбаться по-разному. Так учил Харлан, они могут выразить улыбкой множество эмоций. Но эта улыбка, она хорошая, так Найджел еще не улыбался ему, Адаму. И это приятно. Это особенное, только его. Хотя все это ужасно ненормально… Адам расслабился, принимая два пальца. Сфинктер протестующее сжался, больно… -Мне больно… - тихий млеющий голос кажется незнакомым. Адам не узнает самого себя. Кто же я. -Ничего, скоро не будет, - Найджел успокоительно целует распухший зацелованный рот, переходит на верхнюю губу, словно компенсируя ей недостаток внимания. И боль проходит, не сразу, но проходит. Пальцы не торопятся, они позволяют привыкнуть, они двигаются глубже, словно исследователи, глубже… Здесь они утыкаются в мягкий нежный бугорок, и Адама подкидывает от удовольствия. Он снова стонет. А губы снова впиваются в его беззащитную открытую шею. Найджел на мгновение освобождает Адама из кольца объятий, но лишь для того, чтобы стянуть штанину с ноги парня, а потом поставить освобожденную ногу на подлокотник дивана. Адам дрожал, возбуждение било через край, ему нужно было, нужно, до боли, до дрожи. Он снова закусил губу, силясь не расплакаться. Чувства переполняли его голову, лишая остатков разума. Рубашка слетела с одной руки, и теперь висела на второй на одном только честном слове. Член вызывающе стоял, подрагивая. Кудри всклокочены, кожа раскраснелась. Взгляд Найджела был восхищенным. -Как же ты прекрасен… - глухо проговорил он, возвращаясь к ласкам, - Невыносимо прекрасен. О господи, как же я тебя хочу, Адам… Адам… Рука сжимала оба ствола, двигаясь скоро, будто в нетерпении стараясь поскорее закончить первую часть и перейти ко второй. А что будет в этой второй? Вопрос застыл в сознании Адама без ответа. Вторая рука по-хозяйски кладет ладонь Адама на его собственную ягодицу, заставляя отодвинуть ее, вынуждая раскрыться… Адам выполняет немой приказ послушно, без ропота, не задавая вопросов, полностью подчиняясь. Все, что эта рука делает со мной, я хочу этого. И я хочу, все, что может сделать эта рука со мной… Свободной рукой Адам ныряет в волосы Найджела. Они пахнут дорогими духами и чем-то знакомым… Уютным… Сеном? Почему запахло сеном? Странный запах. Однажды они с папой были в деревне, там были коровы, свиньи. Они были забавными, но странными, издавали непонятные звуки, но их было приятно гладить. А еще они ели отруби и сено. Этот запах был похож на запах, что помнился Адаму из детства, и одновременно был не им. Как будто он знал его намного раньше… Но что может быть раньше чем детство… Раньше… Вверх-вниз… Вперед-назад… Найджел украдкой сплюнул на пересохшие пальцы, но Адам не замечает этого. Он весь в этих ощущениях. Вперед-назад. Кажется, пальцев стало три… Когда их стало три? Зачем так много… Все становится неважным, когда все три касаются бугорка внутри. Ааа… Адам стонет от невыносимого наслаждения. Пальцы на затылке Найджела сжимают волосы в горсти почти до боли, но лунноглазый не освобождается, он снова приникает к покорным губам Адама, и судорожно сжавшиеся пальцы расслабляются. Те трое, что исследуют его изнутри, двигаются свободнее, похоже, они постепенно обвыкаются с пространством вокруг себя. -Я хочу кончить… - Адам шепчет в губы Найджела. -Не сейчас, позже, я позволю тебе… - голос лунноглазого утешает, увещевает, обещает. И Адам верит… Верит каждому слову. Разве эти губы могут врать? Тот, другой член, уходит, покидает. Нет, вернись, не оставляй меня одного! Но он ныряет в тот самый подготовленный пальцами проход, а сами пальцы ложатся поверх руки Адама, которая все еще послушно держит ягодицу, позволяя проходу не смыкаться. Протяжный стон. Тело немыслимо изгибается, будто пытаясь снять себя с вертела, иглы, на которую насаживают бабочку, чтобы отправить ее в ад… Или в рай… Член внутри попадает по бугорку, который так упорно ласкали пальцы. Ооох… Пальцы снова сжимают волосы Найджела, но он терпеливо ждет, пока они обмякнут, пока тело привыкнет к новым ощущениям. -Будь только моим, Адам… Будь только моим… - властно шепчут губы. И ошалевший парень соглашается со всем, что они просят. Пальцы скользят по члену, почти подскальзываясь на выступившем предэякуляте. Им неудобно, но они не станут жаловаться. Член внутри двигается медленно, по нему стекает стекает мутноватая жидкость, орошая стенки внутри. Как же хорошо… Найджел был прав… Боль почти прошла… Ооо… Нет… Не почти… Полностью… И движения снаружи и внутри постепенно выравниваются. Так это и есть секс… Это безумно, ненормально и ужасно сладко… Если для этого надо быть ненормальным… Я хочу быть ненормальным… Оох… Адам сам тянется за поцелуем, и Найджел, улыбаясь, дарит его, щедрый, дикий, словно языки это собаки, что играют на траве… Или сражаются… Ритм быстрый, безумный, два дыхания сливаются в одно в этом ужасном сокрушительном ритме, два сердца бьются как одно.. Снаружи и внутри сливаются в одно… Вверх-вниз… Вперед-назад… Разве планеты могут так? О нет, если две планеты сливаются в одно – быть беде. А если в одно сливаются два человека? Беда неизбежна? Ведь люди похожи на звезды? Разве нет? Аромат сена перемежается с запахом костра, дым щекочет язык. Но нет, это всего лишь иллюзия, невесть как возникшая в возбужденном мозгу, где разум уже давно сдался на милость победителя… Ааа!!! Круговерть обрывается, словно кто-то резко остановил Землю. И все полетело в тартарары… Ко всем чертям… Волна наслаждения словно ушат теплого меда накрывает Адама с головой, внутри фейерверком что-то взрывается и обжигающе стекает вниз. Дыхание тяжелое, быстрое. Глаза цвета неба смотрят прямо в глаза цвета луны. Все это длится какое-то мгновение, а потом рот снова накрывает губы, будто пытается забрать эту усталость и истому, нахлынувшую после этого бега. Словно очарованный Адам чувствует какую-то странную радость, когда видит белую тонкую струйку, стекающую по его собственному животу и руке Найджела, а потом еще больше, когда на поверхность выныривает член, тот самый, другой, а из дрожащего отверстия каплет чужая сперма. Найджел мягко освобождает ягодицу Адама из плена, понуждает его выпрямить ногу, и сперма остается внутри, нет, она еще каплет, уже тайком стекая по внутренней стороне бедра, и все же, большей частью она останется с ним, Адамом, внутри. Его личный персональный Млечный путь… Адам почувствовал напряжение в уголках собственных губ, не сразу понимая, что улыбается. Найджел улыбается в ответ, ничего не говорит, лишь прижимает к себе обнаженное тело, пахнущее сексом и сеном, чтобы продлить это чувство, убивающее одиночество, немножечко дольше. Ни богу, ни папиному душеприказчику, ни даже Хокингу неизвестно, сколько они так стоят. Затем Найджел спрашивает: -Хочешь принять душ? Адам, все еще улыбаясь, качает головой и зарывается лицом в плечо Найджела. Он замечает, что его гость все еще в рубашке, и это кажется ему нечестным, он почти срывает ее, лихорадочно быстро расстегивая пуговицы, а потом отбрасывает ее в сторону и с облегчением кладет голову на обнаженное плечо, вдыхая аромат чужого тела. Оно пахнет сеном. Странный запах. Но почему-то сеном. И костром. И степью… Странная мысль испугала Адама, и он плотнее вжался в кожу Найджела. Лунноглазый не возражал, он обнял парня. -Тогда, может, ты хочешь отдохнуть? Получив утвердительный кивок, Найджел увлекает Адама в комнату, безошибочно находя спальню. Оказавшись на постели, Адам крепко прижимается к телу лунноглазого и вскоре засыпает. Разум остается подмести мусор после бешеной вечеринки, уныло и кисло размахивая метлой. Найджел ласково обнимает и даже шепчет на ухо какие-то сладкие глупости, пока Адам не засыпает крепче. А потом осторожно высвобождается из объятий парня, накрывает его покрывалом. Утром, когда Адам открыл глаза, Найджела рядом не было.