А если однажды чашка склеится обратно...

Ведущий встал в центр зала. -Здравствуйте, дорогие телезрители и гости студии, в эфире передача «Я тебе припомню!» и с вами как всегда Брайен О Нил! Сегодня у нас в гостях,- ведущий подсмотрел имя на карточке, - Джей Коффи, известный борец за права гомосексуалистов! Публика не хлопает в ладоши, но, похоже, это было запланировано, потому что включается запись аплодисментов. В кресло садится коренастый невысокий мужчина, на вид ему около тридцати. -Как прошли выходные, Джей? У вас, наверное, были запланированы какие-то общественные акции? Зазвучавший голос дрожал от волнения. Странный борец. Откуда столько неуверенности? Зрители чувствуют его страх и как хищники подобрались словно для прыжка. -Нет, я был дома, ко мне должны были прийти друзья, но моя приемная дочь сбежала, мы сильно поругались, она в очередной раз устроила беспорядок, а когда я отругал ее, она ушла, я думал, она прогуляется и развеется, такое уже было, но время шло, а она все не возвращалась. -И что же вы сделали? -Я стал звонить ей, но она не брала трубку. Друзья успокаивали меня как могли, но я очень дергался. Она позвонила мне и сказала, что заночует в доме, где ее раньше жили ее настоящие родители, я проводил друзей, а потом прошел пешком до того дома, потому что там криминогенный район, и такси туда не ездят. Сейчас там никто не живет, и он стоит закрытым… Я прошел километров пять пешком, чтобы добраться туда. Там никого не было. -Тогда ты, наверное, обратился в полицию, Джей? -Нет, на вечеринке я выпил и не был уверен, что они примут вызов, сочтут меня спятившим пьяницей, я просто решил вернуться домой и решить… Его рассказ прервало восклицание ведущего и прорвавшийся по его знаку хор зрителей. -Как ты ей это припомнишь! Маленький коренастый человек испуганно вздрогнул. Кажется, он все еще переживал свою внутреннюю драму. -Когда я пришел домой, она уже спала. Я не знал, что делать. Слишком устал и уснул, не раздеваясь. -Вот почему в наше время остро стоит вопрос о чипировании людей. Представьте, насколько проще было бы найти свою дочь нашему гостю, если бы ее чипировали как нынче чипируют собак! Голосуйте за партию радикалов, если хотите спать спокойно, дорогие родители! Ближе к выборам… Снова знак и крик. -Мы вам об этом припомним! Тем временем ведущий продолжает. -Должно быть, твоей дочери нелегко жить с отцом-гомосексуалистом? Коффи не ответил. Он опустил взгляд на собственные руки на сжатых, напряженных коленях. -Наверное, - он поднял взгляд, - но я не гомосексуалист. -Неужели, а почему же тогда ты защищаешь их? – недоверчиво спросил ведущий. -С детства мне снятся сны. -Ну, здесь они многим снятся… - перебивает ведущий, - Несколько… По взмаху руки зрители опять разошлись в крик. -Я тебе припомню! -Нет, послушайте! Послушайте! – вконец оробевший Коффи с отчаянием попытался перекричать скандирующую толпу, - Дело в том, что я с детства видел сны! В этих снах, очень смутно, я видел, как стою у погребального костра. В нем горят три человека. -Какой жуткий сон! Надеюсь, нас не смотрят дети? – усмехнулся ведущий, - а не то… -НАМ ЭТО ПРИПОМНЯТ! Гвалт стихает как иерихонская труба. -Два из них мертвы, третий еще живой. Следом в костер бросается птица. -Какая? Павлин? – хихикает ведущий. -Нет, я не знаю, как она называется, кажется, эти птицы вымерли еще в середине прошлого столетия. Мне так и не удалось найти ее название… -Как бы то ни было, похоже на рецепт шашлыка, - снова комментирует ведущий, - берем дичь и готовим на костре! Как будто мы снова в эпохе оптоволоконного интернета и электроплиток! Или даже палеолита! Зрители не имеют понятие, что за словечко ввернул ведущий, но одобрительно улюлюкают словно на охоте. -Я припоминаю, что тогда я понял, что они гомосексуалы, но не мог плакать о них. Я был отцом десятка детей и не мог плакать о них. Они были мне преданными товарищами, но я не мог плакать из-за их ориентации. Поэтому сейчас я защищаю всех гомосексуалов. Я знаю, что внешность может быть другой, если за нее не цепляться. Характер, привычки, все может стать другим, если они не имеют особого значения. Но я знаю, я верю, они наверняка есть где-то, не могут не быть! И может быть, когда-нибудь они увидят меня по телевизору! И может быть простят. Может они смогут припомнить меня. Если же нет, я буду защищать других гомосексуалов… Я уверен, что никто не умирает навсегда! Мы все перерождаемся. И те люди, кто были со мной тогда, где-то живут теперь. Если я буду на виду, то они увидят меня и может быть вспомнят… -Как это трогательно! – деланно всхлипывает ведущий и смахивает воображаемую слезу, - Когда Джей будет проходит курс лечения у психотерапевта я припомню эту историю! -Что? – Коффи съежился, его голубые глаза расширились от ужаса. -Я тебе это припомню! – начинают скандировать зрители. Их голоса нарастают как шум водопада. Это волна цунами готова поглотить. -Я не сумасшедший! – Коффи вскочил с кресла и попытался перекричать волну, прежде чем она его сожрет, - Я даже помню, как меня тогда звали… Мое имя… Телевизор с легким щелчком переключился на музыкальный канал. -Терпеть не могу такие передачи, забивают эфир этими историями о геях, а вы, сэр? – спросил продавец-консультант и убрал пульт управления. Адам вздрогнул и поднял взгляд на молодого мужчину с аккуратной прической и карточкой на груди. Продавец не дождался ответа, в этот момент появился Найджел. -Как тебе этот костюм? Думаю, он подойдет для банкета сегодня. -Ты выглядишь также хорошо как туманность Тарантула! – Адам поднялся. -Спасибо, - Найджел принял своеобразный комплимент, - а теперь давай подберем тебе, я хочу, чтобы ты выглядел блестяще! -Как созвездие Эридана? -Несомненно! – подтвердил Найджел. -Но я мог бы надеть костюм отца, он мне привычен, - попытался возразить Адам. -Пора приобретать новые привычки, - улыбнулся Найджел. -Ваши разговоры звучат немножечко странно, - осторожно заметил продавец, - невольно можно подумать, что… Найджел прервал его. -Пожалуйста, подумайте, о том, какой костюм подойдет моему спутнику. Сегодня нас ждет особенный банкет. Сотрудник увлек Адама за собой, и аспергер забыл о передаче. Вечерело. Гул вертолета разрывал лопастями быстро темнеющее небо. -Найджел! – Адам выпрямился, все это время он смотрел в томные воды Масачуссетского залива, - Кажется, будто под нами небо! Найджел оборачивается. В серых тенетах сумерек, царящих в вертолете, на его губах играет улыбка. -Это планктон фосфорецирует! -Похоже на звезды! Адам улыбается и снова смотрит вниз. Он кажется совсем другим, волосы аккуратно зачесаны, тело затянуто в серо-голубой костюм в тон глазам. Галстук на два тона светлее костюмной ткани. Не оставляет ощущение, будто аспергер это большая кукла, которую хочется наряжать. Как же он очарователен. Почувствовавший взгляд аспергер снова смотрит на Найджела и улыбается. Какое странное чувство. Найджел опять другой. Будто кто-то перебирает страницы невидимого каталога. Как детские бумажные куклы позапрошлого века. Надеваешь на нее платье, перегибаешь клапаны. И вот новая одежда. А в стороне лежит стопка других костюмов. Сколько их прилагается к Найджелу? Он ведь сумасшедший, не так ли? Эти люди, продавец в магазине, пилот, который сидит слева от Найджела, отсюда виден только край его синей кепки, они смотрят на него странно, будто он не из этого века. Чей же он? Мой. А еще? К какому веку он принадлежит? Несовременных людей называют странными. Но аспергеров тоже называют странными. Как это странно. Мир такой необычный, объемный, ведь раньше, в древности его считали плоским, но он велик и глубок, просто необъятен, в нем кроется множество всего, но здесь все еще есть место нормам, шаблонам. И этому странному слову «странный». Как будто может быть что-то странное в том, что человек рядом с тобой, не такой как ты. Почему люди это постоянно забывают? Так нечестно. Они отказывают миру в праве быть необъятным, в праве быть свободным. И прекрасным. -Смотрите, к западу от нас! – подал голос пилот. Найджел посмотрел в указанном направлении. Золотыми огнями внизу разлегся королевской особой большой белоснежный лайнер. Он выбивался из гармоничного мягкого ночного сияния воды вокруг, словно царил вне времени и пространства. Именно там и был арендован банкетный зал для сегодняшнего торжества. «Можешь привести с собой свою девушку». Как они отреагируют на то, что я привел не девушку? Не хочу врать. Не хочу говорить, что Адам друг или брат или… Кто он для меня? Мой парень? Входит ли это чувство в понятие «мой парень»? Не могу связать их воедино. Мои чувства к Адаму. Не могу выразить их всю глубину моей любви. Термин «мой парень» кажется таким мелководным, пресным. Недостаточным. Моя любовь напоминает небо или… или… ну хотя бы Марианскую впадину. Несмотря на весь научный прогресс, люди до сих пор не изучили ее досконально. Но нет, наверное даже Марианская впадина слишком мелкая. Разве можно выразить все, что я чувствую такой мелкой незначительной фразой «мой парень». Мой парень… Парень… Внутри меня все поет, когда я вижу его. Он больше чем парень… Это самое прекрасное и драгоценное… Громко вертя пропеллером, вертолет пошел на посадку в круг сигнальных огней, словно в вошебный круг лесных фей. Глубоко вдохнув свежий атлантический воздух, Адам бодро спрыгнул с подножки. Найджел поравнялся с ним. -Прошу следовать за мной, - проговорил мужчина черном костюме и наушнике на одно ухо. Найджел и Адам последовали за охранником. -Какой размах для корпоратива торговой сети, - неловко улыбнулся Адам. -У нас очень дорогостоящая техника, - неопределенно кивнул Найджел. Как же рискованно было приводить его сюда. Остается лишь уповать на то, что никто не заговорит об оружии при нем. Я не знаю, сможет ли аспергер понять эти разговоры, но надеюсь, что нет. Иначе, кто знает, как он отреагирует? Мой любимый аспергер…