А если однажды чашка склеится обратно...

Их прервало вежливое покашливание. Джон и Лукас с трйдом оторвались друг от друга. На них смотрели Бруун и Маркус. Лукас смущенно опустил Джона на пол. -Извините, что прерываю на самом интересном месте. Но, полагаю, если бы мы вернулись позже, то прерывать было бы уже гораздо труднее, - ухмыльнулся Бруун. -Где вы были? – выдохнул Джон. -У тебя дома, я отпросил тебя рассказывать страшные истории с фонариком на чердаке, твоя мама выдала мне твою пижаму, - Маркус помахал бумажным пакетом, - пойду, перепакую его, так что ты его открывал и даже носил. -К чему это? – растерянно пролепетал Джон и покраснел под красноречивыми взглядами друзей. -У нас остается только один вопрос, Тристан, чем вы с Галахадом так насолили Гвиневре? – спросил Бруун. Лукас и Джон озадаченно переглянулись. -Не представляю, мы оба о ней всегда заботились… - Лукас вопросительно посмотрел на мальчика. -Я не уверен, но может она могла возненавидеть меня, потому что умерла на моих глазах? – Джон потер подбородок. -А это еще что за история? – спросил Маркус. Лукас и Бруун помрачнели. -Если так, то все достаточно паршиво. Но почему и Трис тоже попался? -Не представляю, - воспитатель скатал самокрутку. -Еще одной не найдется? – поинтересовался Бруун. Лукас без слов протянул библиотекарю остатки табака и папиросной бумаги. Мужчины закурили. -Так как она умерла? – спросил Маркус, переводя взгляд с одного на другого. -Ее убили, когда она пыталась убежать из бандитского лагеря, чтобы позвать на помощь, я попал туда из-за ее предательства, теперь, вспоминая, я понимаю, что Гвиневра давно нас ненавидела, но мы все не замечали. За что она мстила? Мы ведь жалели ее… Когда ее скрутили, я пытался помочь, но не смог. Тот человек сделал с ней все, что хотел, на моих глазах, а я ничем не мог ей помочь, он отшвыривал меня как котенка, - Джон содрогнулся от воспоминаний, выхватил у Лукаса самокрутку и затянулся, шумно закашлялся. Воспитатель дал мальчишке символический подзатыльник и отобрал сигарету, затянулся сам. -Галахад, ты же в детском теле, ну же! – с укором проговорил Бруун, - К тому же, не курил как минимум с прошлой жизни. -И ты не виноват, что она умерла, - отрезал Лукас, - если бы не она, то ты бы никогда не попал бы туда. Я ни за что не прощу ей то, что они с тобой сделали. -Перестань, - досадливо поморщился Джон, наконец прокашлившись, глаза его покраснели, - Гвиневра не представляла, что до этого дойдет. -Подождите! – прервал их Маркус, - Я кажется припоминаю… Тристан, это не тот день, когда я висел у тебя на спине, уцепившись когтями в твой кожаный доспех, а ты развешивал трупы на дереве, будто это ленточки на майском дереве? Джон вздрогнул, Лукас кивнул. -Да, это был тот самый день. -Кстати, я тогда не спросил, не до того как-то было, зачем ты их развесил? – Бруун затянулся. -Хотел сделать инсталляцию, - Лукас поправил очки, - погоди, сейчас пепельницу принесу, а то засыплем пеплом пол. -Лучше пошли курить на кухню, - махнул рукой Бруун, - я еще молоко не допил. Самый лучший подарок, сделанный своими руками, тогда это было майское дерево с трупами обидчиков вместо разноцветных ленточек. Я никогда не говорил с Тристаном по поводу этого. Но я помню то утро. Так ярко… Сокол то и дело раскрывал крылья, цепляясь за спину Тристана. Из-за этого Трис был похож на ангела, какими их изображают в римских книжках. Только темного ангела. Ангела смерти. Я то и дело проваливался в сон и помню происходящее урывками. Он был бледен, волосы слиплись от пота и крови. Он брал мертвых разбойников подмышки и тащил то туда, то сюда. Я открывал глаза, а они появлялись то там, то сям, вверху надо мной, он крепил их к толстым веткам дерева. Один бог знает, как он это проделал после такой ночи. Бог… Или дьявол… Мне кажется, что тогда в нем что-то сломалось. Возможно, оно сломалось раньше, да я не заметил, но тогда я почти боялся его, он казался мне знакомым незнакомцем. Гвиневра наверняка ненавидит меня за это. Неужели это Клара? Еще одна знакомая незнакомка. Какое странное чувство, когда тот, кого ты казалось бы знаешь с пеленок оказывается совсем не тем, кем ты привык думать. Но, согласитесь, в семья такое часто бывает. Мы жалели Гвиневру, после того, как ее оставил Ланселот, после того, как приехала эта чертова Моргауза с Мордредом и напомнила Артуру о наличии невесты в Риме, мы жалели ее, но где же мы допустили ошибку? Почему она нас ненавидит? Неужели и в самом деле из-за той злополучной ночи, когда ее убили? Но ведь я сделал все, что только возможно было. Я бы сделал и больше, если бы мог… Эх, если бы я мог… Но Тристана-то за что? Нет, тут дело в чем-то еще… Неужели она могла ненавидеть его из-за меня? Но нет, Гвиневра не могла ничего знать о наших отношениях… Или могла? Болтая ногами и напивая себе что-то под нос, Клара рисовала карандашами. Мама вошла в комнату. -Пора молиться и спать, Клара, твоего брата отпросили, сегодня он ночует у Маркуса. Девочка посмотрела в пространство перед собой, но ничего не сказала. -Что ты такое рисуешь? – женщина склонилась над рисунком дочери. На листе бумаги было очень реалистичное изображение мужчины. Его мерзкое, искривленное похотью и злобой, ухмыляющееся лицо, казалось, смотрело сверху вниз. Будто он лежит на зрителе. Миссис Траскотт почувствовала тошноту. -Господи Боже… - выдохнула она. -Я вижу этого человека в своих снах. Как думаешь, кто это, мам? – спросила девочка. -Дьявол! Это дьявол! – решительно сказала женщина, схватила девочку за руки, - Нужно позвать падре, пусть осветит твою комнату! О Господи! Господи! -Мама! – вскрикнула девочка, вырываясь, - Ты делаешь мне больно! Но женщина не ослабила хватку. -Что тебе снится, Клара? Что это чудовище делает? Девочка застыла на месте, уставившись в пустое пространство. -Этот человек убивает меня. Но перед этим… Бруун взбил подушку. -О, класс! Давно я уже не спал в спальном мешке! Вспомню молодость! – библиотекарь с наслаждением вытянулся на полу. Маркус оглянулся на него. -И все равно не понимаю, почему ты сгонял домой за мешком и вернулся. Мог бы прийти завтра! -Что птица может понять? – отмахнулся Бруун, - У меня в этой жизни вся семья в войну погибла. А здесь такое событие… Мальчик усмехнулся. -Да уж, полагаю, ты прав. И все-таки, не стоит привлекать внимание изменененным поведением. -Брось, я тебя к себе в комнату пускал, когда Тристан был ранен! – напомнил мужчина. Маркус задумчиво взъерошил собственные волосы. -Если что, ты однажды забыл меня покормить! – наконец заявил он. -Ох, какая злопамятная птица! Если что, ты меня за это так клюнул… -Что ты потом девчонкам хвастался, будто получил эту рану от страшного чудовища в битве. -Зато про меня слагали легенды! – Бруун подложил сцепленные руки под голову. -Что нам делать с Кларой? Я бы не хотел убивать девочку. -Я бы тоже, я ведь очень виноват перед Гвиневрой. Но если она охотится за сарматами, то должна знать, что мы не любим, чтобы на нас охотились. Маркус усмехнулся. -Кое-что я помню об охоте, но… Послушай, а если она ничего не вспомнила? -Она нарисовала себя и Галахада, их последний разговор перед ее смертью. – напомнил Бруун. -Знаю-знаю, но если это всего лишь единичное воспоминание. она может воспринять это как сон и все! -Мы не вправе на это рассчитывать! Ребята считают, что нам нужно уехать из общины! И я тоже! Завтра отпрошусь, нужно узнать, какие документы и пропуска сейчас требуются, чтобы перейти границу. Мы можем поехать в норвежскую общину, что около Драммена. Там нас никто не знает. -Я плохо говорю по-норвежски, - пожаловался Маркус. -Ничего, я тебя подтяну, я довольно неплохо учился в школе. -А если в Данию? -Швеция сейчас не в самых хороших отношениях с ней, в Норвегии можно купить поддельные паспорта и перебраться в Данию, там-то Клара нас ни за что не найдет. -План довольно неплох, - одобрил Маркус. -Да, парням тоже так кажется. Но мне понадобится время, чтобы оформить подложные документы на Галахада, я могу быть его отцом или старшим братом, ну как тогда. -Вы были братьями? – поинтересовался Маркус. -Ну да, только единокровными, - кивнул Бруун, - ну знаешь, это бывает, когда… -Ладно, я еще несовершеннолетний и слушать это не желаю, - фыркнул Маркус. Библиотекарь рассмеялся, а потом посерьезнел. -Мне не по себе от всего этого, Маркус. Что, если мы не успеем? -Знаешь, что, - мальчик постучал кончиком карандаша по голове, - я не желаю думать о проигрыше. Если с документами не удастся, то я лично придушу девчонку. -Хорошо, Маркус, на тебя вся надежда. Никто из нас троих не сможет убить Гвиневру. Не после того, что было. -Постарайся сделать документы побыстрее! Спокойной ночи! – мальчик положил карандаш на стол, погасил лампу и нырнул в постель. -Спокойной ночи! – вздохнул Бруун. Джон стоял у окна и вглядывался в темноту. -Маркус похож на сваху, мне даже неловко от его рвения помочь нам. Лукас сидел на постели и курил. Свет был погашен, месяц то и дело пропадал среди деревьев, лишая света. -Он вспомнил рождение птицей, конечно, ему недостает человечьего такта, зато он верный и добрый друг. Они оба. -Кто бы мог представить, что наши отношения, которые, как нам казалось, мы вполне успешно скрывали пятнадцать лет, ни для кого не секрет, - усмехнулся Джон. -Ланс полон энтузиазма вывести нас отсюда, как ты и хотел. Тогда Гвиневра нас не найдет. -Я хочу поговорить с ней, не могу понять за то, что она взъелась на тебя. -Это опасно, - предостерег Лукас, - она может все вспомнить. Кто знает, что она будет делать, когда память к ней полностью вернется. -Да, я знаю, - кивнул Джон, - и все-таки… Я хочу знать, за что. Ты точно уверен, что у тебя нет версий? -Никаких, - уверенно кивнул Лукас, - завтра Ланс отпросится за пределы общины, выяснит все, что нам нужно. И тогда Гвиневра нас не найдет. -Разве это честно? Когда это сарматы бежали? -Когда пришли остготы, а еще роксоланы, а еще гунны… Это не побег, а тактическое отступление. Пока нас не загнали в угол, мы можем бежать. -Я не уверен, что смог бы ее убить, - признался Джон. Лукас затянулся сигаретой в последний раз, а потом затушил. -Если бы понадобилось, смог бы. -А ты? -И я. Хотя мне, как и тебе, не хочется этого делать. -Она умерла у меня на руках, Тристан, такое трудно забыть. -И не надо. Но это больше не та робкая девчонка, которая таскала нам пирожки и заплетала цветы в волосы. Возможно мы и впрямь ее чем-то разозлили. Мне все равно, Гала. Я не хочу, чтобы она вновь убила тебя или меня. -Да, ты прав. Я не успокоюсь, пока мы не покинем общину. Воцарилось молчание. -Извини, что сорвался, там, в коридоре. Неловко вышло с ребятами, - подал голос Лукас. -Иди в зад, - беззлобно ответил Джон, - опять начинаешь изображать из себя взрослого и берешь на себя всю ответственность, Трис? Лукас усмехнулся. -Если подойдешь ко мне, то я подумаю над твоим предложением. -Над каким это..? – не понял Джон, а когда понял, то покраснел. Мальчик закрыл окно и приблизился к мужчине. Комната была полна запахов. Ночной свежести, остатков табачного дыма, отчего-то пахнуло старой древесиной. Джон наклонился к Лукасу и вдохнул. -Ты меня понюхал? -Извини, трудно удержаться, - усмехнулся Джон, - ты пахнешь возбуждением. -Это потому что ты рядом. Иди сюда, я понюхаю, чем пахнешь ты… - Лукас повалил кудрявого на постель. Мальчик рассмеялся, брыкаясь и пытаясь вырваться из хватки. -Что ты делаешь? Пусти! Трис! -Тише, я буду изучать твой запах. Везде, - Лукас провел носом по шее Джона. Мальчишечье сердце билось взволнованно и одновременно радостно в предвкушении. Джон затих, глубоко дыша. Запустив пальцы в светлые волосы, он не заметил, когда обнюхивание закончилось, и Лукас провел языком по шее, замер над пульсом. -Ты мой, Галахад, Гвиневра ничего не сможет сделать. Если она разлучит нас, я найду тебя снова. -И я… Иди сюда, мой хороший, - в темноте Джон нашел губы Лукаса. И его рот был таким же жадным, как и его собственный.