Эри, штат Пенсильвания.
Постройка имела щели в стенах, из-за чего воздух, попадавший в них, бил по ушам неприятным свистом. Но этот факт никак не мешал, тому что солнце светило через мутное стекло окон настолько сильно, что было больно открывать глаза. Все тело казалось было сделано не из мышц и костей, а из ваты, причем очень некачественной и слежавшейся ваты. Какой-то маленький и услужливый человек в голове бил молотком изнутри в кости черепа. Хотелось пить. - О, наше Солнышко соизволило очнуться после трех суток сна. Голос незнакомый, но где-то через пелену сознания пробирались нотки недавно звучавшего, насмешливого тона. Помимо этого всплывали обрывками недавние события: кафе, странная девушка, нападение... Вот сейчас становится стыдно от осознания, что не самый худший наёмник вырубился после одного удара. Ещё и трое суток пробыла без сознания. Позор. И кто-то её спас. А если не спас? И она сейчас в центральном штабе? Её поймали... Конец. - Да открывай ты уже глаза! Поднялась же как-то... Поднявшись на несколько секунд хотелось рухнуть обратно, но какое-то внутреннее чувство не дало этого сделать. С усилием открыв глаза Одри пыталась собрать расплывшуюся картинку воедино. - Пи.. Пить, - очень тихо и охрипло произнесла девушка, не узнавая собственный голос. - По-хорошему, тебе бы сейчас глотнуть чего-нибудь горячительного... Солнышко слабо пошевелила головой в знак протеста. Зрение до сих пор отказывалось фокусироваться. Теккенс смогла различить только силуэт руки с протянутым стаканом. Потянувшись к нему, она зачерпнула пальцами воздух. Попробовала ещё раз. Казалось будто силуэт ускальзывал, но нет... рука была неподвижна. С третьей попытки Одри удалось завоевать стакан. Держа его двумя руками, девушка поднесла воду к пересохшим губам. Тело било неприятная дрожь. - Ох, вот это тебя крутит... Поговорим о делах? О каких делах? Кто этот человек? Зачем он тут? - Ты... - договорить сил не было, но это и не требовалось. - Ах да, я же не представился. Пикассо. Это шутка такая? Тут было несколько вариантов: либо этот человек сумасшедший, либо это один из немногих одиночных наёмников, имевших настолько дурную славу, что о нем знали все, кто хоть слегка причастен к тёмной сфере деятельности. Девушка искренне надеялась на первое, ведь в случае подтверждения второго тезиса может быть очень неожиданная и неприятная развязка сложившейся истории. - Ну как, Солнышко? Поговорим? Я, знаешь ли, не привык делать добрые дела просто так. "Ну все, я попала", - обречённо проскользнула мысль в голове Одри. - Мне нужен человек, роль которого довольна значительна в моем жизненном спектакле. Как ты можешь догадаться, а я думаю ты девочка умная, этот человек ты. Но пока я не перешёл к сути, предлагаю тебе альтернативное развитие в случае твоего отказа, - а ты свободна в выборе, не сомневайся, - я просто сдаю тебя коллекторам. Мне ещё и заплатят за это. А что сделают с тобой... Я даже думать не хочу. Но поверь ощущение будет незабываемое, как будто каждую клеточку твоего тела взрывают, потом снова собирают и так по кругу. Эти ребята не любят тех, кто их обманывает. Такая же участь ждёт и одну рыжеволосую особу. Подозреваю, что если они ещё немного подумают, то поймут на чьей машине вы сбежали. Ну как тебе? Перспективка красивая. Пикассо кровожадно улыбнулся. Он был жесток, беспощаден и лучшим из подонков. Он знал, что Одри сама понимает, что такое предателю попасться коллекторам. Но стать кем-то, кто будет выполнять приказы Пикассо, возможно, будет ещё хуже. Солнышко слышала много ужасных историй об этом мужчине. Легенды и слухи были самые разнообразные, но все они сходились в том, что это был один из самых дорогостоящих наёмников, который выполняет свою работу в тонком кровавом стиле. За что и получил такой позывной. Он был художником смерти. Но она понимала, что есть и третий вариант: он её убьет сам. За одно неверное движение, слово, взгляд - мучительная смерть. Терять ей было нечего, поэтому девушка решила принять игру. - Ты, - она сделала выбор в пользу Пикассо. - Суть. То, что ей придётся делать было не так важно, но все же, интересно. - А ты с колючками и немногословна. Может у нас выйдет продуктивное сотрудничество. Тебе просто предстоит выполнить несколько заданий, которые требуют моего внимания, но не настолько, чтобы я лично занялся этим. То есть, ты становишься чем-то вроде моего помощника, точнее, помощницы. Пока Пикассо разглагольствовал на тему взаимовыручки и выгодного нейтралитета относительно друг друга, - мужчина оказался на редкость болтлив, - Солнышко отметила, что зрение к ней так и не вернулось. Она по-прежнему видела лишь силуэты. Девушка поднесла руку к глазам. Тёмное пятно, не больше. Зато вдалеке она могла различить дверь, стол. Она стала двигать руку дальше от глаз. Ладонь постепенно начала очерчиваться. Но все так же тёмный силуэт. Одри осознала, что чем ближе предмет, тем хуже она его видит, точнее, не видит вовсе. Чем дальше - тем больше деталей она может выделить. Но все равно... Где зрение? Это волновало её очень сильно и наводило панику, которой Солнышко старалась не поддаваться. - Эй, малышка, ты меня слушаешь? Так вот... я много чего знаю о тебе, но все же, интересно взглянуть на тебя в деле. Поэтому поднимайся, одежда на стуле, ванную ты найдёшь в соседней комнате. Жду тебя через пять минут на улице. Не советую тебе опаздывать. - Я... Глаза... Не вижу... - выдавила из себя хрипами Одри. - Ух ты, вот это поворот! Не думал, что у тебя так рано это начнётся... - воскликнул мужчина. - Тем интереснее, - тихо добавил он. - Что? - на секунду Одри позволила себе испугаться. - Это профессиональная болезнь. Ну как бы тебе объяснить... У каждого наемника случается переломный момент. Мозг, который вынужден справляться с огромным объёмом стресса и информации однажды не выдерживает и даёт сбой. Но обычно это случается годам так к двадцати пяти. У всех сбой происходит по-разному. Тебе вот свет решили отключить, - объяснил Пикассо настолько спокойно, как будто это было что-то само собой разумеющееся. - И вот либо ты справляешься с этим и к тебе вернётся зрение, либо тебе придётся коротать остаток своего века слепой мышкой, для которой любая спичка может оказаться мышеловкой, - злобно подытожит мужчина. - А теперь запоминай, тебе это не даёт никакого послабления. Поэтому из пяти минут у тебя осталось три. Голос затих и, судя по шагам, Пикассо вышел на улицу. Одри поспешно встала с кровати и тут же упала. Закусив губу, она поднялась. Ноги не слушались, руки были словно чужие, говорить почти не могла, зрение... Тут вообще стоит порадоваться, что хотя бы силуэты удаётся различать. Хотя эта эмоция в ситуации, в которую попала Одри, вообще неуместна. Понимая, что времени у неё с каждой секундой меньше, Одри, выставив перед собой руки, пыталась нашарить одежду на стуле. Топ, джинсы и кеды. Такой себе у Пикассо стиль на женскую одежду. Облачившись по-быстрому, она добежала до ванной. Идти было неудобно, кажется, впопыхах Солнышко перепутала правый и левый кед. В ванной комнате Теккенс нащупала раковину и кран. На уровне её лица был тёмный квадрат. Поняв, что это зеркало, Одри с сожаление осознала, что вряд ли оно ей пригодиться. Включив холодную воду, она умылась. После чего, она выскочила на улицу, пару раз споткнувшись о предметы на пути. - Опоздание - тридцать секунд! Удар в солнечное сплетение был несильный, но этого хватило, чтобы сбить ослабленную Одри с ног. Откашлявшись, девушка поднялась. - Думаю, это послужит тебе уроком. Я люблю пунктуальность. За опоздание в минуту - два удара, полторы минуты - три. Ну а дальше простая арифметика... Сама посчитаешь. Солнышко еле стояла на ногах. Хотелось просто упасть и больше не вставать. Сломленное сознание отдавалось тупой болью в районе затылка. Хотелось разрыдаться. Хотелось проснуться. Все это кошмар. Очень реалистичный кошмар. - Запоминай! Отныне твои глаза это слух. Ты должна слышать каждое движение противника, ты должна чувствовать любое изменение колебания воздуха. В противном случае, ты вылетишь из игры очень быстро, - жестко произнёс Пикассо. Теккенс было больно смотреть на размытые силуэты, и она закрыла глаза. Каждый миллиметр тела бился в конвульсиях. Все это не с ней... - Я не смогу! - прохрипела девушка. Интуиция коротко сигнализировала о том, что стоит отпрыгнуть в сторону. И очень вовремя. От второго удара Одри успела увернуться. Но тут её сбили точным тычком под колено. Теккенс снова оказалась на земле. - Дохлая черепаха двигается быстрее тебя! Ты словно груша для избиения! Одри зарычала. Её гордость уже не ломали, скорее, остатки втаптывали в землю. Вскочив, девушка, интуитивно двигаясь, бросилась на мужчину. Рефлексы, вырабатывавшиеся годами, так просто не забываются. Пикассо легко перехватил её руку и заломал за спину. Послышался хруст. Солнышко вскрикнула. - Ты слаба! Я, видимо, ошибся в своём выборе. И ты не можешь оправдывать свою неспособность отсутствием зрения! На сегодня все. Все, что тебе надо - ты найдёшь в доме. Ты живёшь здесь. Я вернусь. Если будет такой же результат - станешь дохлой мышкой, - девушка услышала удаляющиеся шаги. Одри тяжело дышала, стоя на коленях. Сил не осталось ни на что. Ни на крик, ни на боль, ни на жалость. Она так и стояла на коленях, а по щекам беззвучно текли слезы. Может час, может два, а может всего минуту. Девушка слышала, как проезжали машины, как проходили люди, как вдалеке лаяли собаки. Теккенс поползла в сторону дома. Кое-как взобравшись по лестнице, она поднялась, опираясь на перила. Оказавшись в доме, Одри упала на пол. Перевернувшись на спину, она глядела незрячими глазами в потолок. Каждый вдох отдавался проходящей по телу волной боли. "Это хорошо. Если больно, значит, я ещё жива. Хотя... может мертвой мне было бы куда лучше". Пролежала на полу девушка ещё долго, размышляя о том, куда она вляпалась в очередной раз. Восстанавливая события, она пыталась понять с какого момента все пошло не так. Переезд в Эри, потасовка в баре, задание с Рыжей, первая кровь на её руках, убитые коллеги... Осознание пришло ясно и чётко - с момента её пятилетия, когда Теккенс попала к коллекторам. Желудок предательски заурчал, призывая хозяйку к действиям. Одри перевернулась на живот. Хотелось есть и тошнило одновременно. Пытаясь оценить, чего её организм хочет больше, девушка медленно поднималась с пола. Решив, что все-таки есть, Солнышко аккуратно двинулась вдоль стены, попутно ощупывая предметы впереди. Внезапно стена закончилась и рука Одри упала в пустое пространство. Не ожидая этого, она запнулась, но не упала. Проход в другую комнату оказался тем самым входом на кухню. Довольно быстро найдя холодильник, девушка открыла его дверцу. Полки оказались полностью забиты продуктами. А Пикассо оказался довольно заботливым. Теккенс извлекла из недр морозильной технологии бутылку, пакет с булочками и колбасу. Судя по запаху, в бутылке было молоко. Пока девушка исследовала кухню в поисках холодильника, в какой-то момент она зацепила бедром угол стола, поэтому теперь безошибочно могла сказать, где он стоит. Выгрузив продукты на стол, она села за стол. Параллельно с приёмом пищи Солнышко размышляла. "Я могу сбежать. Меня ничто не держит. Но он меня тут же найдёт, не обнаружив здесь. И тогда... Нет, лучше я не буду об этом думать. Может связаться с Марго? И что я ей скажу? Мол, меня тут похитили, избивают, а теперь я ещё и слепая. Побуду тебе обузой, пока ты будешь нас спасать. Нет, это не вариант. Ну может тогда терпеливо ждать продолжения?" Остаток дня прошёл непримечательно. Девушка продолжила исследовать дом, пытаясь запомнить расположение предметов. После чего она приняла ванну и, рухнув в кровать, забылась блаженным сном.***
По улице шёл высокий, темноволосый мужчина в белом костюме. На губах застыла лёгкая полуулыбка. Он шёл расслаблено, засунув руки в карманы брюк. Широкоплечий, смуглый и с нахальными глазами он привлекал внимание к себе. Завернув на одной улице за угол, он остановился и закурил. Затягивался тяжело, мощно, до боли в лёгких. Никотин отрезвлял его. - Пикассо! Ты опоздал! Сам все время твердишь про пунктуальность и опоздал! На невысоком заборе сидел и болтал ногами молодой человек лет двадцати. - Ну уж извини, я учил одну особу, - сигарета дотлела до половины. - А, этот кусок. И что? Она хоть на что-то способна? - с сомнением произнёс парень. - О-о-о, - мечтательно протянул мужчина, - она способна на многое. Не в плане техники или подготовки, там работы предостаточно. Одри сильна морально. Эта крошка так просто не сдаётся. Особенно, если знать, на какие точки надавить. А, кстати, она тут решила ослепнуть. Так что тебе придётся повозиться. Ещё у неё отвратительный, строптивый характер. - Ничего, я люблю непослушных. С покладистыми быстро становится скучно, - усмехнулся сидящий на заборе. - Я буду вас иногда навещать. Смотри, не угробь её раньше времени. Ну, бывай! - окурок полетел в лужу. Следом за ним последовал смачный плевок. Парень спрыгнул с забора. Он был невысок, пружинист и с непередаваемой наглостью во взгляде. "Ну что, мышка, поиграем? Обещаю, скучать ты не будешь".