Flashback
- И кем же ты себя возомнил? Непослушание – худшее, что может быть в нашем деле! Стоящий на коленях парень удара не выдержал и отлетел примерно на метр. Это был юный подросток примерно лет пятнадцати. От футболки на теле остались разорванные лоскуты, пропитанные кровью и потом. Парень лежал и не шевелился, но было видно движение грудной клетки, отчего становилось ясно, что тот все ещё дышит. - Стен! Как ты посмел? Даже не думай выключаться! Я еще не закончил! Тяжелый ботинок врезался в живот лежащего. Из-за дерева, спрятавшись в его тени, за этой картиной наблюдал некто. Человек крепко сжимал в руке пистолет. На лице было отображение полного спокойствия. - Сукин сын! Поднимайся! Убить тебя не входит в мои планы, - закончив избиение, тот развернулся и собирался уйти. - Зато входит в мои, Мэтт. Обернувшись, мужчина увидел, как окровавленный подросток, еле стоя на ногах, вытянул пистолет в его сторону. - Ты сейчас промахнешься, - на лице учителя не дрогнул ни один мускул. Последовал хлопок и выстрел. Действительно промахнулся, но не совсем. Пуля прошла в мягкие ткани бедра, разрывая связки и сухожилия. Мэтт тихо зашипел, но остался стоять на ногах. - Неужели это все? Чему же я тебя учил тогда? Мне как твоему наставнику сейчас крайне стыдно. Наверное, мне стоит показать тебе, как нужно правильно стрелять, - мужчина медленно поднял оружие и направил точно в грудь подростка. И тут учитель упал на землю. Удар пришелся на затылок. – В этом мире остался только один человек, который двигается так тихо. Привет, братик, - хрипло произнес он, лежа на земле. - Стен, быстро вали в машину, я тут сам закончу. Огнестрельное ранение снизило скорость Мэтта, но внутренняя ярость придавала сил и мощи. Драка между братьями была по-своему красивой и завораживающей. Мэтт… Холодный, расчетливый, испытывающий только одну эмоцию – гнев. Робот. Удар – уклон – удар. Не знающий, что за пределами такой жизни. Живет, чтобы убивать. Убивает, чтобы жить. Он не знает, чем руководствовался, когда взял себе ученика. Наверное, просто хотел приобрести новый опыт. Единственный элемент его жизни, который был же его слабостью – девушка Анна. Не совсем ученица, не совсем помощник. Он до секунды помнит их момент первой встречи, до покалывания в пальцах от мороза и ощущения жалости к красноволосой девочке. Такая же молчаливая, всегда занятая делом и погруженная в мысли. Но она была готова на все и выполнит любой его приказ. Чем обусловлена такая жертвенность – не ясно. А на другой чаше весов его брат: чувственный, экспрессивный, хаотичный. Любит бары, клубы и прочие места массового скопления людей. Прибегает к заказам только, когда заканчиваются деньги. Когда стреляет в человека, прикрывает глаза. Тайлер старается всячески забыть о роде своей деятельности и утопить боль убийств в алкоголе. Пикассо никогда не мог победить Ворона. Холодный расчет всегда выигрывает у чувств. Но не в этот раз. Тяжело дыша, парень поставил ногу на горло брата. - Я оставлю тебя в живых, лишь потому что мне нужен в этом мире достойный противник.End of flashback
Усмехнувшись, Мэтт вынырнул из воспоминаний. Ладонь машинально легла на место шрама от пули на бедре. От этих воспоминаний старая рана заныла. «Ах, Анубис… Вроде вырос, а все такой же глупый ребенок», - вспоминая встречу с ним в доме Одри, подумал мужчина. - Что-то произошло? – к нему повернулась Анна. – Ты трогаешь шрам. - Все в порядке. Просто я уже стар и все чаще предаюсь воспоминаниям. На лице Анны отразилось удивление. По проходу шел Тайлер с Солнышком на руках. Не глядя ни на кого, Пикассо просто проследовал к своему месту и усадил Теккенс. - Что произошло? – вырастая за спиной у мужчины, спросил брат. - Девушка устала. Разве я мог отказать в помощи? – съязвил тот, повернувшись к близнецу. - А если быть чуть серьезнее и просто ответить на вопрос? – Мэтт попытался еще раз. - А если просто… То просто иди к черту, трехножка, - многозначительно смотря на трость, ответил Тайлер. На секунду на лице мужчины застыли все эмоции. Пикассо знал, куда бить. - Ах да, можешь не пытаться включать свое обаяние. На Одри оно не сработает, - проговорил в спину развернувшегося мужчины брат. «Это мы еще посмотрим», - Мэтт удалился обратно к своему месту. Приподняв одну бровь, его помощница сделала вопросительное выражение лица. На это близнец покачал головой. Так в большинстве случаев проходило их общение. Слова это было что-то лишнее. Они понимали друг друга уже с одного взгляда.***
Сеул, Корея
Одри пришла в себя уже в отеле. Открыв глаза, девушка не сразу поняла, где находится. - По-моему, пора привыкнуть, что всякий раз, когда я теряю сознания, очнувшись, я оказываюсь в другом месте, - пробурчала наемница и встала с кровати. – Я припомню ему этот удар. На удивление, у неё ничего не болело. Вот чувство комфорта в теле казалось ей каким-то странным и чужеродным. Осмотревшись, Солнышко поняла, что она в одиночном номере: белоснежная постель, вычищенная до блеска комната и эта дурацкая вазочка с цветами – пошлый элемент интерьера, который предполагает, что что-то не особо приличное происходит в этом номере. Выглянув в окно, Теккенс оценила мимолетом красоту ночного Сеула. Высотные здания громоздились так близко, что казалось еще чуть-чуть, и они сольются в одно большое строение. Все горело и переливалось разноцветными огнями, а воздух, по сравнению с США, был теплым, хоть и стояла середина осени. Вздохнув, девушка отвернулась от окна. Увидев свой чемодан, стоявший около кровати, Одри решила, что после проведенных суток в самолете, где остаток перелета пришелся на её отсутствие сознания, можно просто сходить и принять ванну, без лишних размышлений и прочих нагрузок на нейронные цепи. - О, да-а-а-а-а-а… - восторженно прошептала Теккенс, погружаясь в горячую воду. Солнышко просто смотрела на пену и ни о чем не думала. И это было прекрасно. За последние дни ей абсолютно некогда было расслабиться. Но тут, как напоминание о том, что отдыхать ей не положено, в воспоминаниях начали возникать кадры последних событий. Анна, которая нарушила право на частную территорию. Анубис, который отчего-то психанул и покинул их. Мэтт, который пытается казаться до невозможности крутым и загадочным. А венчает эту картину его величество Тайлер со своим чертовски странным поведением. Одри окончательно запуталась относительно него и уже не понимала, как себя с ним вести. Заканчивали цепочку эпизодов сны, которые возникали в памяти самыми яркими кадрами. «А если это не просто сны? Может это все происходит наяву? Да ну, это какой-то бред… А разве не бред, что у меня какой-то ген, который делает меня невозможно сильным человеком? Правда, пока я этого еще не почувствовала. Может тогда бред? Где моя сила? Так… Может мне стену попробовать пробить? Вот и проверю… А, ладно, потом. Пока есть возможность, надо наслаждаться благами цивилизации и горячей ванны, а то снова увезут куда-нибудь», - на этом Одри попыталась отключить хотя бы частично свои мысли и снова отдаться релаксу. Покинув ванную комнату, Солнышко стояла завернутая в полотенце посреди номера. Вывалив все содержимое чемодана, Теккенс стала придирчиво выбирать. Вот если в ней и было что-то от типичной девушки, так это любовь к одежде. Ранее, наемница могла провести весь день в торговом центре в поиске «чего-нибудь прикольного». Одри остановила свой выбор на черном сарафане с юбкой по колено и желтой футболке. Она когда-то читала про моду в Корее, поэтому этот наряд показался ей подходящим. Одевшись, девушка пыталась понять, что делать ей дальше. Живот призывно заурчал, побуждая к действиям. Теккенс мало верилось в то, что её просто так оставили одну, без надзора, поэтому она приступила к поискам телефона, чтобы узнать, где все остальные. Мобильный Солнышко обнаружила на тумбочке, а под ним вырванный клочок бумаги с посланием, написанным очень аккуратным почерком: «Иди в 516». «Интересно, у кого такая выстраданная каллиграфия?» - с легкой завистью подумала Одри. Её собственный почерк мог сравниться с древней клинописью Шумера пятого века до нашей эры. Найти номер 516 никакого труда не составило – он был напротив двери Солнышка. Девушка хотела постучать, но её рука замерла в пяти см от цели. Дверь была не заперта. Тихо открыв её, Теккенс, словно ассасин, пробралась на носочках в коридор. До неё стали долетать знакомые голоса, которые что-то бурно обсуждали. - Ты не можешь просто взять и использовать людей так, как будет тебе угодно! – так, этот более низкий. Наверное, все же Пикассо. - Кто мне запретит? Ты? Она очень ценна. Вернее, её кровь. Ты понимаешь, что, если мы перехватим первыми, в совокупности с Одри, мы получим ядерную смесь, - девушка прекратила даже дышать и замерла. - Ты сам даже не понимаешь зачем тебе это надо! - А что, предлагаешь отдать им Теккенс? Вот, ваш предатель, у которого уникальный ген, мы не решили зачем нам это надо, поэтому возвращаем, - насмехаясь, отвечал Мэтт. – Ты понимаешь, что я могу забрать власть этих людей и сам вершить судьбы? - Да кто тебе позволит, псих прострелянный? Я здесь лишь для того, чтобы ты не навредил Одри. - Кто-то растопил грозное сердце моего братца? - Думай, что говоришь. Ты её видел? Кому такая понравится? Мне так же нужна её кровь. Одри стояла, ошарашено наблюдая за этим. В уголках глаз появились слезы. Она действительно вещь, которая будет использоваться для личной выгоды одного из братьев, в зависимости от того, кто выиграет их внутреннюю борьбу. - Заключим пари. Кому Солнышко больше доверится и откроется – тот её и забирает, - гадкая ухмылка прилипла к губам Мэтта. - Идет, - согласился Пикассо, пожав руку брату. Одри больше не могла скрываться после услышанного. Они поспорили на неё! Ну, ничего, теперь у неё тоже есть план. Утерев капельки слез, девушка натянула милую улыбку и, предварительно вернувшись в коридор, постучала. Дверь распахнула Анна. - Распорядись правильно возможностью, которую я дала тебе. Наемница удивленно вскинула бровь, но спросить про значение этих слов она не успела – Анна ушла обратно в глубь номера. Теккенс проследовала за ней. Зайдя в главную комнату, она отметила, что номер никак не отличался от её. На полу, облокотившись на тумбу и что-то усердно делая в ноутбуке, сидела красноволосая помощница. Кровать же делили близнецы. Девушка впервые увидела Пикассо не в костюме, а в обычной футболке. Рукава были довольно короткие для этого предмета одежды, и они обнажали рельеф бицепса и трицепса, который был очень и очень внушительным. Одри нервно сглотнула, затыкая непозволительные мысли на подлете. Рядом лежала белая спортивная куртка. Мэтт сидел в гостиничном халате, опершись на трость. - Она встала полчаса назад, быстро приняла душ и пришла сюда, - не поднимая взгляд от компьютера, проговорила Анна. Но ведь это было неправдой! По внутренним подсчетам Теккенс прошло уже около полутора часа. Путаясь в сомнениях, Солнышко заглянула в монитор. Среди кучи открытых окон, девушка увидела серые квадраты. Камеры! Так значит… Она знает, что Одри была уже здесь. Но не сказала ничего. Почему? - Скоро я привыкну к тому, что ты день в сознание, следующий – нет, - усмехнулся Тайлер, глядя на наемницу. Внутренне он оценил про себя наряд девушки. - Хорошо выглядишь, - Мэтт попытался выдать доброжелательную улыбку, но вышел устрашающий оскал. Ну вот, погоня за внимание Одри началась. - Спасибо. Тайлер, ты мне кое-что обещал, - напоминая о разговоре в туалете самолета, Теккенс тем временем изнывала от голода. Пикассо молча поднялся, и они вышли из номера вдвоем. Все так же, не говоря ни слова, он шел вперед, а Солнышко за ним, почти вприпрыжку, пытаясь не отстать. Выйдя из отеля, мужчина перехватил руку Одри, зажав её в своей ладони. Безмолвно они двинулись по улицам Сеула. Одри только сейчас поняла, что выскочила без куртки, а как бы тепло не было, ночь – прохладное время. Когда они наконец перестали идти, девушку потряхивало от холода, а кожа покрылась мурашками. Они остановились у какой-то круглосуточной закусочной со странным названием на корейском. Когда они зашли внутрь, в нос ударил запах теплой еды и живот снова заурчал, причем громче, чем обычно. - А я надеялся обойтись одним кофе, - улыбнулся Пикассо и посмотрел на Солнышко с какой-то толикой доброты. Если бы девушка не подслушала разговор – она бы поверила ему. Когда они дождались заказа, Теккенс стала с восторгом поглощать дары Кореи. Все опять проходило под их молчание. Знаете, это такая тишина, которая бывает перед серьезными разговорами. Дождавшись, когда наемница доест, Тайлер начал повествование. - Ты хотела знать зачем ты нам? Так получай ответ. У тебя необычная структура крови, которая может усилить действия других генов. Когда-то наши шпионы доставили сведения из лаборатории коллекторов о нескольких наемниках. Ты была среди них. Но такого клеточного и белкового состава больше ни у кого я не встречал. Ты хоть можешь представить какое ты сильное оружие? – на этом месте девушка хотела воспротивиться и напомнить, что она все-таки человек. – Мэтту ты нужна, потому что ты можешь усилить его собственное действие. У него высокая регенеративная способность, а если к этому еще добавить твои антитела – он станет практически неуязвимым. Понимаешь, что это будет? – Пикассо посмотрел на Одри с нежностью терпеливой мамаши, которая объясняет в десятый раз ребенку, что горячую сковороду лучше не трогать. - Понимаю. С Мэттом понятно. А ты что тут забыл? На добровольных началах телохранителем работаешь? - Здесь живет один необычный ребенок. Его уникальность в том, что он не обладает геном. То есть, единственный человек на земле, у которого абсолютно обычная кровь. В этом и богатство. Используя такую кровь, можно блокировать ген. - И чей же ты ген хочешь блокировать? Мэтта? - Нет. Свой.