Мой любимый бандит

— О чем ты хочешь поговорить? — спросила Мито, пропуская Хашираму в комнату. — У меня два вопроса. Первый — помоги помириться с Токой. А второй, о вас с Мадарой. Мито начала злиться:  — Я же рассказала Таро, что Учиха — его отец! Еще что вам от меня надо?! — Мито, я понимаю, что ты обижена на него, но не лишай его семьи. Ведь Мадара никому не нужен, кроме нас. — Я не лишаю его семьи, просто не хочу снова испытывать эту чертовую боль! — Он никогда не позволит причинить тебе боль! -Время покажет. Сенджу улыбнулся и ответил: -Вы все так же любите друг друга! Как и я — Току. Помоги мне, пожалуйста! Я не могу без нее! Мито задумалась. — Попробуй пригласить Току на прогулку, а затем скажи, как сильно ты ее любишь и как тебе плохо без нее. И обязательно попроси прощения. А когда она немного оттает, поцелуй ее так, как будто вы видитесь последний раз. Сначала Хаши удивленно уставился на Мито, а затем хлопнул себя по лбу и воскликнул: — Вот я идиот! Не смог сам сообразить! Спасибо тебе большое! — на радостях он чмокнул Узумаки в щеку и побежал готовиться. Приняв душ и переодевшись, Мито спустилась вниз. Картина, которая предстала перед ее глазами, заставила ее широко улыбнуться. Таро и Мадара сидели на ковре перед камином и играли с вертолетом. Тока была на кухне и готовила что — то вкусное, а Хаширама крутился рядом, уговаривая пойти с ним. Мито прошла на цыпочках, чтобы не мешать Мадаре и Таро играть. Проходя мимо, она все же не удержалась и посмотрела на отца с сыном. Они были так похожи: и внешностью, и характером. Узумаки частенько замечала, когда Таро злится, у него делается такое же выражение лица как и у Мадары, или как появляются прелестные ямочки, когда он смеется, так же как и у отца. Мито задумалась и не заметила, что Учиха отвлекся и смотрит на нее. Их глаза встретились, и женщина сразу поняла по его взгляду, что он намерен идти до конца. Нахмурившись, Мито быстро прошла на кухню, где уже вовсю шла ссора между Токой и Хаширамой. — Эй! Вы чего тут? — Мито, объясни этому придурку, что я с ним никуда не пойду! — Пойдешь! — грубовато ответила Узумаки, но на всякий случай отошла от подруги подальше. Она уставилась на нас, и Мито поняла, что Тока готовит им с Хаши страшное наказание. — Пойду, но если ты тоже поговоришь с Мадарой. — Мы уже поговорили. — Нет, Узумаки, вы нормально поговорите, а не будете орать друг на друга! — уперлась Тока. Хаширама умоляюще посмотрел на Мито, и ей пришлось сдаться. Когда супруги Сенджу вышли, женщина начала готовить. В этот момент на кухню вошел Учиха. — Таро заснул и я уложил его на диван. Мито не знала, куда деть себя. Она начала дрожать, а сердце принялось колотиться как бешеное. Женщина продолжала готовить, а руки отказывались слушаться, как будто это были не ее руки. Разнервничавшись, Мито случайно порезала ножом палец и, громко охнув, откинула нож. Не скрывая слез, она отвернулась к раковине. Мадара моментально оказался рядом, взял ее руку и поднес к губам. Женщина замерла. Прикосновения его губ были нежными, ласковыми. Жар пробежал по всему телу и собрался внизу живота, разливаясь жгучим желанием. Дыхание участилось. Мито чувствовала горьковатый аромат одеколона Мадары и его тела. Голова Узумаки начала кружиться, а их взгляды встретились. В его глазах ясно виднелось желание и страсть. Мито не желала сдаваться, тогда бы она почувствовала себя никчемной. Мадара ведь жил с другой, общался, спал с ней, а теперь хочет вернуться только из — за сына. Узумаки поняла, что ему нужен Таро, а не она сама. Нельзя любить одну женщину, живя с другой. И Мито решила уехать и вернуться к отцу. Мадара словно прочитал мысли любимой. Не дав ей опомниться, он рывком усадил ее на столешницу и без лишних разговоров обрушился жадным поцелуем. В этот момент Узумаки забыла обо всем: и про гордость, и про годы мучений, даже Акэйн теперь казалась Мито лишь досадным недоразумением. На Мадару и Мито напала страсть. Жаркие поцелуи раззадоривали их. Мито сняла с Учихи рубашку, он разорвал ее блузку. И снова их губы встретились в неистовой ласке. Узумаки смогла немного прийти в себя и попыталась его оттолкнуть: — Мадара, не надо! Остановись! — Не могу. Я хочу тебя! Тебя сколько лет не было со мной, и если я сейчас остановлюсь, то умру. Ты хочешь этого? — Нет, не хочу, но только из — за Таро ты не должен быть со мной. Мадара замер и непонимающе посмотрел на красноволосую: — Что ты имеешь в виду? Мито смутилась и попыталась спрыгнуть со столешницы, но Учиха не дал ей этого сделать. Он положил руки с обеих сторон, блокируя пути отступления, и смотрел Мито в глаза, ожидая ответа. Женщина молчала, не зная, как начать разговор. — Я уверена, ты очень рад, что у тебя есть сын, и думаешь, что я запрещу вам видеться, но это не так… Мадара расхохотался. — Ты подумала, что я пытаюсь соблазнить тебя, чтобы быть с сыном? Мито смущенно кивнула. Учиха тут же стал серьезным. — Ты ошибаешься, Лисенок! Мне нужны вы оба. Я любил тебя, люблю и буду любить всегда. — Но ты жил с другой! — Я не хочу сейчас об этом говорить. И не говоря больше ни слова, Мадара схватил Узумаки и понес в свою комнату. А, зайдя в комнату, быстро закрыл двери и положил Мито на кровать. Она попыталась встать. — Лежи на месте! Я не дам тебе убежать! — Но если Таро проснется? Я так не могу! — За ним присмотрят. — Ты все спланировал! — И пойду до конца! — улыбнулся он, опускаясь рядом с красноволосой на постель. Для Мито ощущать его обнаженное тело рядом со своим было необычно, ведь с последней их ночи они оба изменились. Мадара стал настоящим мужчиной, знающим свои желания, а Мито, хоть и стала старше, не имела никакого опыта. Лаская ее, Учиха чувствовал, что она зажата, и поэтому умерил свой пыл и начал ласкать медленно, щадя ее чувства. Все ощущения обострились, тело пылало, жажда любимого человека росла с каждым поцелуем. И Узумаки сдалась! Эта ночь была волшебной. Не только потому, что они снова познали друг друга, но и потому, что поняли, что не смогут больше друг без друга. Лежа в объятиях Мадары, Мито размышляла о том, что будет дальше. Ей столько хотелось ему рассказать, но сейчас им было очень хорошо, и Узумаки решила подождать с этим до утра. *** Когда они вышли из комнаты и спустились в кухню, то застали Току и Хашираму страстно целующимися. Мадара кашлянул, и они, вздрогнув, разорвали объятия. Положив руку на талию Мито, он улыбнулся: — Смотрите-ка, а голубки то помирились! Прогулка на пользу пошла? Хаширама посмотрел на Мадару и тоже съязвил: — Я вижу, у вас тоже все на лад пошло? Всю ночь скрипы спать не давали. Мито густо покраснела, а Мадара сцепился с Хаши в шутливой драке. — Я тебе сейчас по шее накостыляю! — весело смеялся Учиха. — Смотри, как бы я тебе не накостылял! — парировал Сенджу. Так они и дурачились, пока на кухне не появился Таро. Мальчик, протирая глазки, подошел к матери: — Мама, пливет! Мито улыбнулась и, опустившись перед сыном на колени, поцеловала его в пухленькую щечку. — Здравствуй, Таро! Тока, поглаживая живот, улыбаясь, стала рядом с ними и произнесла: — Как же хорошо, что все наладилось! Мужчины прекратили схватку, повернулись к женщинам, и с улыбками каждый обнял свою пару. — Привет, сынок! — обратился Мадара к Таро. — Пливет, папочка! Мито вздрогнула. Еще было непривычно понимать, что ее сынишка, наконец -то, дождался отца. Мадара крепко обнял Мито и Таро, а затем взял сына на руки и громко спросил: — Так, дамы! Вы будете кормить своих мужчин? — Конечно, как только их найдем. — съязвила Тока. За что сразу получила шлепок по заднице и уверение в том, что любой другой окажется без рук и ног, если дотронется до нее.