Зеркало

Стив вышел за пределы территории, отведенной Баки, и едва удержался от того, чтобы сползти вниз по ближайшей стене. Одному Господу Богу известно, чего стоили ему спокойствие и выдержка. Чего стоило удержаться от того, чтобы не вцепиться в Баки не сжать его до хруста, просто чтобы убедиться – он настоящий. Он выжил. Смог. Он прошел через ад и вернулся к нему. Но теперь нельзя, катастрофически нельзя было все испортить. Один неверный шаг – и Баки соскочит на рельсы «Я жду приказаний» и, возможно, им двоим будет не под силу разорвать этот круг. Баки так привык. Так ему проще, спокойнее – не думать, не анализировать, не знать. Сэм предупреждал Стива о ПТСР, случающемся у всех, оставивших военную службу. Когда вверяешь себя другим и у тебя нет мыслей, нет другого занятия, другой цели, кроме как подчиняться приказам, когда долго позволяешь кому-то решать за тебя, принятие самостоятельных решений при возвращении к мирной жизни может быть трудным. Сэм упоминал, как к нему обратилась женщина-сержант, рассказавшая, что не может купить продукты в магазине, сделать выбор между хлопьями и кукурузными шариками, не может перестать вскакивать ночью при любом шорохе и перестать интуитивно шарить по бедру в поисках оружия, когда ее окликают на улице. Баки было хуже. Ведь у любого нормального солдата есть сослуживцы, беседы у костра и увольнительные. У Баки были только миссии и криосон. Он сам был тем оружием у бедра, за которое хватались все, кто хотел решить проблемы самым радикальным из способов – устранив их. Тони оказался рядом совершенно бесшумно, дернул уголком рта и едва слышно произнес: - Какой же ты идиот, Роджерс. - Спасибо, что не вмешивался, - так же тихо ответил Стив. - Спасибо «милому Баки», что не свернул тебе шею. - Ее не так просто свернуть. Тони шумно втянул воздух через нос, видимо, пытаясь успокоиться. - Ты не бессмертный, мать твою, - прошипел он, - понимаешь это или нет? Стив по появившейся недавно привычке потер лицо и взглянул на него. - Спасибо, Тони. У тебя голова болит, сколько ты на ногах? - Не твое… - Просто ложись спать, ладно? Завтра будет новый день. - И ты предпримешь еще тридцать три попытки красиво самоубиться о свою мрачную Белоснежку. - В любой смерти нет ничего красивого, - ответил Стив и легко хлопнул его по плечу. – Поспи хоть несколько часов. Даже гениям нужен отдых. Уснуть не удавалось. Стив активировал панель на стене, ввел код доступа к камерам в отсеке, где разместили Баки, и полночи наблюдал, как тот возится с планшетом. Отмечал, какими скупыми стали движения у всегда подвижного Баки, как экономно он расходует энергию, будто не уверен, что его хватит на выполнение задания. Будто не собирался отдыхать вовсе. Утром Стив привычно заваривал чай в небольшом фарфоровом чайнике (потому что терпеть не мог все эти новомодные пакетики) и смотрел на просыпающийся город сквозь огромное панорамное окно. Все-таки в привычке Тони жить на широкую ногу и не отказывать ни в чем себе любимому были свои плюсы. Например, вид из окна – он был для всех. Ну, кроме Баки. Отсек, где его держали, был в центре Башни, и в нем не имелось ни единого окна наружу. Наташа подошла бесшумно, и Стив, задумавшись, заметил ее лишь в последний момент. Когда она, отобрав у него чайник, которым он так и покачивал из стороны в сторону, налила ароматный напиток в небольшую чашку. - Разве у суперсолдат бывает бессонница? – чуть насмешливо спросила она. - Резерв организма располагает, - ответил ей Стив, делая первый глоток. Баки заваривал лучше. Тогда, в сороковых, он мог сотворить чудо даже, казалось, из веника. - Как он? Стив не хотел отвечать. Он вообще не хотел говорить о Баки. Но Наташа, как и остальные, сильно рисковала, чтобы доставить его сюда. Она имела право знать. - Плохо, - ответил он нехотя. Наташа обошла его по дуге и оперлась крутым бедром о барную стойку. - Физически? Морально? - Нет никакого «морально», Наташа, - устало произнес Стив. – В том-то и дело. Баки всегда был таким… живым. Даже после Аззано. - Ты… - Нет. Я не ждал, что он в мгновение ока станет прежним. Что забудет обо всем и начнет… не знаю. Кадрить буфетчиц в общей столовой. - Но ты думал, он воспримет более эмоционально тебя, - она едва заметно выделила последнее слово. – Привык быть особенным. - Он вспомнил меня на мосту. И на Хелликэрриере. Я видел это по его глазам. И он вытащил меня. - Его обнулили не более тридцати восьми часов назад. У него сменился куратор. От него хотят странного. - Я… понимаю. Просто для меня он тот же. - Но он больше никогда не будет тем же. И чем раньше ты это осознаешь… - Пусть будет любым. Но это не значит, что я хоть когда-нибудь перестану ждать, что он узнает меня. - Дай ему время, - Наташа легко коснулась его плеча и щелкнула тумблером кофеварки. – Будь собой, и он вспомнит, потому что забыть тебя невозможно, - усмехнувшись, она вышла из гостиной, покачивая бедрами, а Стив вдруг подумал, что будет ждать, сколько нужно. Что в его понимании означало «всю жизнь», и он с горечью подумал, что в его случае это означает очень, очень долго. Баки сидел почти в той же позе – на кровати – опустив глаза на планшет. Едва Стив коснулся двери, чтобы войти, он машинально вытянулся перед ним и замер, как идеально вышколенный солдат. - Вольно, присядь, - тут же скомандовал Стив и, спохватившись, добавил: - Если хочешь. Баки едва заметно дернул головой, будто это «если хочешь», было назойливой мухой, жужжащей у самого уха. Он сел, вернее, сложился в кресло, будто был четко отлаженным механизмом. - Ты не спал, - заметил Стив, кивнув на неразобранную постель. - Не было приказа, - ответил Баки, но Стиву в его ответе послышалась скрытая насмешка. – Как спалось… тебе? – вдруг продолжил он не слишком уверено. Стива парализовало. - Я тоже не смог уснуть. А… - Тебе надо больше отдыхать, - выдал Баки, и Стив с размаху сел в свободное кресло. – Завтракал? – решил добить его тот. - Э… выпил чаю. - Правильно питаться – важно для сохранения функци… для здоровья, - вовремя поправился Баки, глядя мимо Стива. - Что ты… - А я прочитал о дружбе несколько книг. Не все, - сокрушенно добавил Баки. – Но я составил график, - он потянулся за планшетом и Стив, поймав глазами оголившийся участок кожи над ремнем джинсов, поспешно отвел глаза, чувствуя себя идиотом. Это было настолько редким ощущением, что он даже позволил Баки показать ему перечень книг с проставленными напротив них датами. – Теперь ты должен меня похвалить и рассказать, как у тебя дела, - подсказал Баки, когда ошарашенное молчание Стива затянулось. – Или дружить – только моя миссия? Миссия. - Нет, - Стив удобнее устроился в кресле и попытался вернуть мозги на место. – Ты молодец, но тебе нужно еще и отдыхать. Все книги читать не обязательно, думаю, достаточно будет усвоить основные принципы. Кстати… - Делиться новостями о собственных успехах, оказывать эмоциональную поддержку, добровольно помогать в случае нужды, стараться, чтобы другу было приятно в твоем обществе, стараться возвращать долги, оказывать ответные любезности, делать взаимные комплименты вне зависимости от их серьезности, - начал Баки монотонно, будто отчитываясь. - Доверительность по отношению друг к другу и уверенность в том, что друг не проболтается… - Я понял, - перебил его Стив, никогда даже не задумывавшийся о том, что человеческую дружбу можно вот так свести к определенному количеству пунктов, как Устав, но решил пока принять правила игры. – У меня успехов особых нет. На прошлой неделе я прочел интересную книгу. Она детская на первый взгляд, но довольно глубокая. Ну, - он чуть смутился, представив, что сказал бы на это все Тони, - мне так показалось. - Название, - потребовал Баки, - «Разделять его интересы» - пункт пятнадцать, - пояснил он. - «Робинзон Крузо», автор… - Дефо, Даниэль, 1660 —1731, английский писатель и публицист, - вместо него закончил Баки, глянув на экран. – Прочту. Дай мне времени до вечера. - Тебе не обязательно, - попытался Стив, но у Баки вдруг сделалось такое лицо, совсем как в их юности, когда он искренне не понимал, чего от него хотят, - ладно. Прочти. Но не сегодня, сегодня мы немного разомнемся, пообедаем, и ты отдохнешь. Поспишь. Если самостоятельно уснуть не выйдет… - Я выполню приказ, - без тени сомнения ответил Баки и поднялся из кресла. – Программа упражнений, что ты мне оставил слишком… хм… Пункт «не придираться и не ворчать» вступает в конфликт с пунктом «быть честным», - он обернулся к Стиву, ожидая разрешения своего затруднения, и тот со вздохом ответил: - Быть честным важнее. - Хорошо, - Баки кивнул, делая пометку на планшете. – А как выбрать между: «уважать автономию, не быть назойливым» и «оказывать эмоциональную поддержку и делиться новостями о собственных успехах»? - Делиться и оказывать поддержку, - против воли улыбнулся Стив, наблюдая за тем, как Баки снова что-то отмечает. - Ты в превосходной физической форме, - бесстрастно заметил Баки, едва они вошли в спортзал. - Это называется… - «Делать комплименты», - догадался Стив. – Ты тоже хорош, я видел тебя в деле и… впечатлен. - Комплимент – это приукрашенная правда, а ты говоришь, как есть. Стив вздохнул и понял: легко не будет. - Я всегда стараюсь быть честным. Мои комплименты обычно просто констатация фактов. - Мне поступать так же? - Да. Баки кивнул и произнес: - Тогда ты не в превосходной физической форме. У тебя плохо поставлены удары ближнего боя и низкая скорость. Уверен, в рукопашной ты слабее меня. Если бы Стив не был уверен в том, что Баки говорит серьезно, он бы подумал, что тот по старой, еще довоенной привычке, подтрунивает над ним. - Думаю, ты неправ, - ответил он. Баки нахмурился, что-то просчитывая, и упрямо возразил: - Приказ говорить правду. Ты медленнее и технически слабее меня. Мне снова перейти к комплиментам? Он точно издевался. - Нет, - Стив против воли почувствовал, как в его крови вскипает азарт. – Проверим и определим, кто из нас заблуждается. Условия: спарринг – это учебный бой. Не калечить, не убивать, но и не поддаваться. Три четверти силы, иначе мы тут все развалим. Задание понятно? Баки плавно повел плечами и, похрустев шеей, кивнул. - Я тебя сделаю, - пообещал он. Давно Стиву не было так хорошо. Обычно во время спаррингов с ребятами из групп поддержки он едва ли мог развернуться хотя бы в четверть силы. Но Баки – другое дело. Они были почти равны, особенно если учесть, что против бионики тот милостиво разрешил использовать щит. Чтобы уравнять шансы. Они налетали друг на друга, уворачиваясь от ударов, применяли удушающие и болевые захваты, катались по полу, и Стив почти забыл о том, что все удары, которые он наносит Баки, тут же отдаются в его собственном теле. Он ощущал себя живым, азартным и цельным. Баки был здоров, полон сил, и – главное был с ним. Рано или поздно все наладится, и тогда… Как он пропустил удар бионической руки в солнечное сплетение, Стив не понял. Наверное, слишком далеко ушел в своих фантазиях. В глазах разом потемнело, и на пару мгновений он, похоже, потерял связь с реальностью. Очнувшись, он обнаружил, что лежит головой на твердом бедре Баки, пока тот деловито трет ему виски. - Функциональность восстановлена? – поинтересовался он, стоило Стиву открыть глаза. – Я был прав. - Похоже на то, - Стиву хотелось лежать так вечно. Баки был так близко. Пах так терпко, так знакомо, что хотелось уткнуться лицом ему в живот и так замереть. Но было нельзя. С трудом сев, Стив подумал, что если он каким-то чудом доковыляет до мастерской Тони (по плану после «легкой разминки» у Баки был осмотр его руки), то тот его точно убьет. Если не физически (Баки вряд ли позволит – откопает какой-нибудь пункт о настоящей дружбе и будет действовать соответственно), то словесно – точно. Баки тем временем поднялся сам и, подумав, протянул руку Стиву. - «Добровольно помогать в случае нужды» - процитировал он и дернул Стива на себя. – Идти сможешь? - Пара ребер треснула, но на мне обычно быстро заживает. Дай мне минуту. Баки, тихо фыркнув (Стив был готов поклясться, что слышал!), отошел на шаг и замер, заложив руки за спину. Стив растер место удара и, поморщившись, решил принять душ. Тони не должен ни о чем знать. По крайней мере до того момента, пока не закончит заниматься рукой Баки.