Зеркало

Баки проснулся сам только к восьми утра. Стив был рад, что ему удалось проспать остаток ночи и утро без кошмаров, чего он не мог сказать о себе. За восемь часов в кресле около Баки он выспался достаточно, чтобы не знать, куда себя деть до назначенного Тони срока, а потому он взял альбом для набросков и очнулся только тогда, когда понял, что рисует пятый вариант спящего Баки. Это уже попахивало одержимостью, а потому он закрыл альбом, а потом, подумав, направился к тумбочке, где хранил старые скетчбуки, которые забрал из Смитсоновского музея. И те два, что сохранила Пегги. За что Стив любил Пегги Картер, так это за догадливость, тактичность и умение хранить чужие секреты. Эти последние два альбома были особенно ценны тем, что едва взглянув на их содержимое, каждый, даже самый наивный человек, мог догадаться о чувствах Капитана Америки к своему другу. Пегги же никогда, даже в этом времени, не задала ему ни единого неудобного вопроса. Просто вернула альбомы и странно, загадочно улыбнулась, очень напомнив себя прежнюю. Стив не пересматривал их с того самого вечера, как вернул – было больно. Сначала он не знал, что Баки жив, а потом ему резко стало не до того. Да и мало Зимний Солдат походил на того улыбчивого, солнечного Баки, каким рисовал его Стив. Вот и сейчас он провел ладонью по истертой обложке, но открывать альбом не стал. Внезапно все, что было до того времени, как Баки выскользнул к нему в руки из холода криокамеры, стало неважным. Стив был готов к тому, что ничего уже не будет по-прежнему, но от этого его чувства нисколько не изменились. Потеряв, как он считал, навсегда, он был готов благодарить судьбу за неожиданный подарок, а потому решил не ворошить прошлое. Убрав альбомы, он быстро поправил так и не расстеленную постель и вышел: Джарвис сообщил, что Баки проснулся и направился в душ. Стив пошел к нему. - Доброе утро, - поздоровался он, постучав в ванную, - как ты? - Нормально, - вместо «функциональность восстановлена на … процентов» отозвался Баки. – Мне обязательно принимать ванну каждый день, когда я не на миссии? - Конечно, нет, - Стиву хотелось чертыхнуться, но он подавил этот низменный порыв. – Ты должен делать то, что нравится. Можно мне войти? - На это тебе тоже нужно разрешение? – из-за двери спросил Баки. - Ну, правило о соблюдении личных границ. - По-моему, ты чаще всего плюешь на какие-либо правила. По инструкции… - Можно или нет? - Входи. Стив вошел в наполненное паром небольшое помещение и увидел Баки по шею в горячей абсолютно прозрачной воде. - Выспался? Кошмары больше… не снились? Баки осмотрел его с головы до ног, и взгляд этот был оценивающим. Впервые с тех пор, как началось их странное взаимодействие, Стив уловил от Баки какие-то эмоции, не базирующиеся на недоумении. - Кошмары, - медленно повторил за ним Баки. – Что ты знаешь о кошмарах… Стив? Баки впервые обратился к нему так, и от звука собственного имени, произнесенного так знакомо, чуть с вызовом, больно защемило в груди. Он сел на низкую скамеечку и опустил голову. - Многое, - наконец, ответил он. – Война, твоя смерть, моя смерть. Снова и снова, как в ролике, поставленном на повтор. - Моя смерть, - так же без вопросительной интонации произнес Баки. – Ты ощущаешь вину. Почему? - Потому что это я должен был найти тебя в том ущелье. А не… не те, кто сделал это с тобой. - Сделал со мной - что? - Стер память, вложил в голову код. Выбил, вырвал из тебя все то, что когда-то нравилось тебе. Те, кто держал тебя взаперти и отдавал приказы. - Что изменилось сейчас? – спросил Баки спокойно, и от его тона Стива продрало по спине холодом. - Сейчас ты со мной. Я хочу помочь тебе… вспомнить. Выздороветь. Стать собой. Баки задумчиво на него смотрел и молчал, будто пытаясь понять, как относиться к сказанному, и не мог. Вместо этого он поднялся во весь рост, ничуть не стесняясь наготы, и потянулся за полотенцем. - Лаборатория? – спросил он, небрежно промокнув волосы и натянув свежую одежду – мягкие домашние брюки и футболку. - Да, Тони попытается остановить процесс отторжения крепления твоей руки. - Сколько у меня времени? – вдруг спросил Баки, обернувшись на пороге блока. - До чего? – Стив уже знал ответ, но не мог не спросить. - До того, как я превращусь в бесполезного калеку. - Этого не… - Сколько? - Если инъекции помогут, то операцию по замене шарнира можно будет отложить на месяц-полтора. Тони сказал, именно столько ему понадобится, чтобы тщательно изучить твою руку и сделать новое крепление из вибраниума. Баки кивнул и до самой лаборатории не проронил ни слова. *** Инъекции действовали. Тони сразу сказал об этом Стиву, на следующий же день. Плечо действительно болело меньше, Баки ел за пятерых, соблюдал режим, тренировался, читал, мог поддержать разговор почти на любую тему, но Стива что-то царапало внутри. Что-то было неправильно. Не так, как нужно. Иногда наедине с Баки он ощущал себя актером, который пытается с партнером изобразить в кадре дружбу. Нет, Баки все делал правильно: говорил «доброе утро» и «спокойной ночи», благодарил за тренировку и спрашивал, как дела. Мог выбрать между стейком и ребрышками в остром соусе, обсудить прочитанную книгу. Он «дружил» очень выверенно, не совершая ошибок и не сбиваясь с курса. А Стив вспоминал, как Баки самозабвенно материл его после очередного неравного побоища в переулке, одновременно прикладывая к его разбитому носу свой носовой платок, как называл мелким и ухмылялся, получив в ответ «придурок». Он знал, что не стоит ждать от Баки слишком многого, но не мог не надеяться на чудо. А потом Баки исчез. Просто однажды утром Стив включил монитор и обнаружил, что в постели никого нет. Борясь с нехорошим предчувствием, он направился в блок и понял, что тот пуст. Нет, он не забыл запереть дверь, не сообщал Баки код безопасности (все равно помимо кода нужен был еще и отпечаток пальца). Он не сделал ничего, что помогло бы Баки сбежать, но тот все-таки умудрился. Стив ощущал горечь и обиду, как от предательства. Будто Баки, его, Стива, Баки, предал его, обманул, подставил. Можно было тысячу раз повторить себе, что Баки сейчас не совсем Баки, что Стив ему, по сути, чужой человек, но обида и разочарование в первые мгновения захлестнули его с головой. А потом пришла мысль, от которой волосы на голове зашевелились. Стив набрал короткий номер и, услышав на том конце «Какого черта, Кэп, я только лег?!», сообщил: - Баки пропал. Как его могли выкрасть из Башни, Тони? - Никак, - рявкнул тот, а потом вздохнул. Стив почти увидел, как Тони сжимает переносицу и прощается с надеждой поспать. – Джарвис, общий сбор. Кэп… давай в общую гостиную на жилом этаже. Мне нужны подробности. И хотел бы я взглянуть на гребанного самоубийцу, пытающегося похитить ТАКУЮ принцессу из чертовой Башни, охраняемой Джарвисом. Отбой, Кэп. Увидимся через три минуты. В трубке зазвучали короткие гудки, а Стив стоял посреди опустевшей спальни и думал о том, куда мог уйти Баки. И зачем. В гостиной Стив застал отчаянно зевающего Клинта в полной экипировке, собранную и как всегда шикарно выглядящую Наташу и задумчивого Брюса. - По какому поводу концерт? – спросил Клинт, оглядев одетого в домашнее Стива с головы до ног. – Пожар? Читаури? Баки? - Баки пропал. У Наташи и Клинта сделались одинаковые выражения лиц: смесь неверия, ужаса и веселья. - Да ну, - протянул Клинт. – Во дает мужик. - Может, его похитили, - Стив понимал, как это звучит, но эта версия не давала ему покоя. Наташа усмехнулась очень весело и склонила голову набок, изучая его: - Ты правда думаешь, что кто-то может похитить Зимнего Солдата? Без… упаковки? - Если я правильно понял Джарвиса, - сказал Тони от двери, - то следов борьбы нет, замок не взломан и с крыши пропал джет нашего Кэпа. Маячок транспорта не отслеживается, скорее всего, тот перешел в режим «стелс». Вариант у меня только один. Вернее, два, но так как я знаю зашкаливающее за все отметки чувство ответственности Кэпа, то вариант все-таки один. Зимний Солдат выбрался из Башни по своей воле. Открыл замок при помощи декодера… не знаю, откуда он у него и что из себя представляет. Вышел на крышу, открыл Джет… который принял его за Роджерса, потому что сигнала тревоги не прозвучало, и… улетел в закат. Вернее, в рассвет. Он прошел к бару и налил себе виски, несмотря на то, что было около семи утра. - Есть мысли, куда он мог податься? – спросил Клинт, и все разом посмотрели на Стива. - Мне, как вы понимаете, Баки ничего не говорил, - ответил тот на незаданный вопрос. – Он вообще мало говорил последнюю неделю. Не то чтобы он до этого отличался особой общительностью, но… в последнюю неделю он все чаще впадал в какое-то оцепенение, будто думал о чем-то. - Думал. Действительно странно, - съязвил Тони. – Но – веришь или нет - некоторые занимаются этим постоянно. Что еще странного? - Да все. Ничего не было нормально, - резко ответил Стив. – Ты и сам видел, насколько все было неправильно. - Откуда я знаю, как должно быть? - не остался в долгу Тони. – Я не знаток ваших отношений. Может, для вас нормально молча сидеть и смотреть. Ты – на Барнса, а он в угол. - Когда я ушла от своих прошлых хозяев, - сказала вдруг Наташа, - я первым делом уничтожила все базы данных о себе и… убила своего куратора, - она мечтательно улыбнулась. – Хотела взорвать и школу, но решила не наживать себе лишних неприятностей. - Напомни мне не ссориться с тобой, - Тони отсалютовал ей бокалом и направился к Стиву, который как раз склонился над спроецированной для него на журнальный столик картой. - Спасибо, Джарвис, - произнес тот. – Подсвети, пожалуйста, базы, о местонахождении которых нам известно более-менее достоверно. - Да, капитан Роджерс, - прозвучал спокойный голос. – Осмелюсь обратить ваше внимание на два ближайших объекта. - Да, - Стив оперся руками о столешницу и задумался. – Это те две базы, за которыми мы присматривали, ожидая, что Баки… будут там готовить к криосну. - Сколько в джете было горючего? – спросил Клинт, и все повернулись к нему. – Что? Если там полный бак, он может на Аляску смотаться и обратно, а если нет, то ему придется засветиться. Не думаю, что специфическое топливо для джетов продают на любой заправке. - Я всегда держу баки полными. Основной и оба подвесных, - ответил Стив. - Хреново. Нет, то есть ты молодец, - снова заговорил Тони, - предусмотрительный и все такое, но где нам теперь искать Барнса? Джарвис, еще раз видео с камер в блоке и коридорах, с крыши… должно же быть хоть что-то! - Мне жаль, сэр, - в обычно вежливом и бесстрастном голосе Джарвиса послышалась досада. – Но это все. На экранах в быстрой прокрутке замелькало видео с камер. Вот Баки лежит на кровати, потом поднимается, идет в ванную и исчезает. Вот джет Стива стоит на посадочной площадке, мгновение - и его нет. - Как этот чертов киборг мог влезть в твои базы? - Протоколы безопасности были переписаны, - бесстрастно сообщил Джарвис. – Видео стерто. Мне жаль, сэр. - А мне-то как жаль, - процедил Тони. – Чувствую себя так, будто потерял где-то ракету «Иерихон». Тревожно. Стив нахмурился и наклонился еще ниже к карте. - Баки спрашивал, сколько времени у него осталось до того, как он превратится в ни на что не годного инвалида, - произнес он. – Он знал, что операция – дело рискованное. Как я не понял, что он хочет успеть что-то? Я даже не заметил, что он что-то вспомнил. - Барнс за столько лет привык скрывать все и ото всех, - заметила Наташа. – Он не чувствует тебя своим другом, знает, что это так, но только головой и с твоих слов. А потому не может доверять никому. Если бы я на его месте решила закончить какие-то свои дела, прежде чем с вероятностью в тридцать процентов оказаться по ту сторону черты, я бы тоже не стала никого ставить в известность. - Даже меня? – с наигранной обидой спросил Клинт. - Если бы знала тебя неделю, то да, даже тебя, - безжалостно ответила Наташа. - Так ты думаешь, Барнс… - Я ничего не думаю, - перебила Стива Наташа. – Я понятия не имею, что у него в голове. Может, там случайно активировалось какое-нибудь задание ГИДРы, и завтра мы узнаем, что при самых загадочных обстоятельствах был убит президент Соединенных Штатов, - она весело фыркнула, будто эта мысль показалась ей забавной донельзя. – Ну, или Стив достал его своей заботой и кормлением овсянкой с ложечки, и он сбежал, чтобы поесть едва прожаренных стейков. Тогда погуляет и вернется. Или нет. Понятия не имею, насколько его все достало. - Он знает, что долго не протянет без операции и инъекций, - тихо заметил Брюс. - «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях»*, - усмехнулась Наташа. Под ладонями Стива треснула столешница. Он молча свернул карту и, не говоря ни слова, вышел. Тони хотел что-то крикнуть ему вслед, но, поймав взгляды окружающих, махнул рукой, допил виски и пошел спать. Все равно с гудящей головой после почти двухнедельной бессонницы он ничем не мог помочь миру, в который ушел Зимний Солдат. *** Стив обыскал все, что могло прийти ему в голову и еще часть мест, на которые ему намекнула Наташа. Шла вторая неделя отсутствия Баки, президент был жив-здоров, никаких масштабных терактов и прочих ужасов на территории Соединенных Штатов не наблюдалось, и от этого, к стыду своему, Стив должен был признать, что впадает в отчаяние. Значит, Баки действительно ушел от него. Сам. Просто потому что мог. Мстители в процессе поисков рассекретили и уничтожили еще три базы ГИДРы, собрали массу полезных данных, раскрыли агентов монстра в нескольких государственных комитетах и даже в одном благотворительном фонде. Тони шутил, что своим отсутствием Барнс сделал на благо Родины больше, чем если бы сидел в Башне, как пай-мальчик, и послушно ел овсянку. Стив, скрипя зубами от усилившейся боли в плече, в сотый раз повторял ему, что не морил Баки голодом и не кудахтал над ним, как квочка, на что получал насмешливый, полный скрытого сочувствия взгляд. Баки вернулся так же неожиданно, как и исчез: однажды ночью Джарвис поднял всех с постелей сиреной и объявлением, что на крышу Башни приземлился джет, ответивший на позывной свой-чужой от лица капитана Роджерса. Стив был на крыше через минуту и видел, как его транспорт, со следами от пуль в нескольких местах, замирает неподвижно, как выключаются двигатели и в окружении высыпавших на крышу автоматчиков медленно открывается грузовой люк. Баки вышел оттуда совершенно спокойно, будто для него не было ничего необычного в таком вот теплом приеме: Мстители в полном составе (Тони даже в броне), два десятка вооруженных до зубов охранников в кевларе и босой Капитан Америка со щитом и красными от бессонницы глазами. Баки медленно спустился по трапу, бросил на бетон посадочной площадки две тяжелые даже на вид сумки и, заложив руки за голову, опустился на колени. - Не стрелять, - закричал Стив, бросаясь к нему, закрывая спиной от нацеленных на Баки стволов. – Тони, убери посторонних с крыши. Тони длинно выругался по внутренней связи, а по внешней скомандовал: - Отбой, ребята. Дальше мы сами разберемся со своими семейными делами. Роджерс, бери нашего блудного сына и давайте вниз. Джарвис, вызови техников, пусть осмотрят джет Кэпа. Романофф… - Я сделаю кофе, - Наташа отделилась от стены, с которой почти сливалась и, подхватив под руку Клинта, направилась к лифту. – Надеюсь, охота была удачной, - она умудрилась подмигнуть Баки прежде, чем раздвижные двери закрылись. - Охота, - буркнул Тони. – Охотники, блядь. Стив осторожно обхватил руки Баки за запястья и опустил их, ощупал голову, шею, хотел уже расстегнуть наглухо застегнутую куртку тактического костюма, но Баки перехватил его пальцы. - Я в порядке, - хрипло сказал он, впервые за очень долгое время глядя Стиву прямо в глаза. – В порядке. Прости, что взял без спроса твою игрушку. Стив, чувствуя, как в носу предательски щиплет, сгреб его в объятия и замер. _________________________________________ * Слова видного деятеля испанской коммунистической партии Долорес Ибаррури (1895—1989)