Зеркало

- Кэп, - Тони повернулся к нему вместе со стулом, стоило Стиву открыть дверь в его личную мастерскую, - о, цвет лица нормальный, значит, все по плану. Стив молча сел на диван и потер висок. - Да, я не спал, дел много, знаешь ли, - Тони постучал отверткой по какой-то железке и подъехал к Стиву. – Слушай, я бы сказал, что мне неловко, если бы мне в самом деле могло быть неловко, но… ты же меня знаешь. - Что-то случилось? Нужна помощь? – тут же вскинулся Стив. - Нужна, - усмехнулся Тони одними губами. – Но не мне. - Наташа? - Вот уж кто умеет о себе позаботиться. Не гадай. Тебе. Помощь нужна тебе. - У меня все в порядке, - тут же ответил Стив. – Мы… справимся. - Черта с два, - раздражение все-таки пробилось, хотя было видно, что Тони пытался его сдержать. – Ты ходишь вокруг Барнса, как кот вокруг миски со сметаной. Я сейчас – как и всегда – скажу ужасную вещь, можешь даже попытаться дать мне в морду, но ты понимаешь, что такое тридцать процентов? Что твой дружок уже на треть покойник. На треть. Это, например, до середины бедра. Или… - Тони. - М. Да. Так вот. Проклятие. Ты не хочешь хотя бы попытаться его снять до того, как станет слишком поздно? После… - Не будет никакого «после», Тони, - возразил Стив. – Если операция пройдет успешно, у нас с Баки будет вся жизнь впереди, а если нет, то это не будет иметь никакого значения. - Ты это серьезно сейчас? – голос Тони звучал глухо, будто он уже знал ответ на этот вопрос. - Серьезнее некуда, - Стив спокойно выдержал его взгляд. – Второй раз я не смогу. - Кэп… - Знаю, что ты сейчас скажешь, но слухи о силе моего духа и степени патриотизма, переходящего в идиотизм, сильно преувеличены. Любому человеку нужны ресурсы. Источник, откуда он черпает силы. У меня им всегда был Баки. Как только его не стало тогда, в сорок четвертом, я долго не протянул. По правде, мне хотелось лечь и сдохнуть прямо там, в чертовом поезде, но какое-то время я еще держался на злости, адреналине и желании отомстить. Умер, пытаясь принести пользу. Я не могу потерять его во второй раз, и уж тем более не стану ни к чему принуждать. - Да чего принуждать-то? – к Тони, похоже, вместе с возмущением вернулся дар речи. – Может… - Не может. Ты же сам говорил… - Да что же там за условие такое? Секс на пляже в лучах догорающего заката? Так до тропиков восемь часов лету! - Тони. - Что «Тони»? Ну что «ТОНИ»?! - Я все долги Родине отдал еще в сорок пятом. Я не машина для восстановления мира во всем мире. Я хочу, - Стив запнулся, но все-таки продолжил: - хочу побыть человеком. Эгоистично, но это так. - Так будь, будь человеком! – заорал Тони. – Ты же никогда не сдаешься! Слабоумие и отвага! Пойди, схвати своего киборга за загривок и впечатай в ближайшую горизонтальную поверхность, он уже должен быть в состоянии отве… - он осекся под взглядом Стива и закончил совсем другим тоном: - Ладно, как знаешь. У вас две недели. Это все. Стив вышел из мастерской, лопатками ощущая взгляд Тони, но не обернулся. Он и так сказал слишком много. *** Полторы недели тянулись медленно, как патока. Противная, липкая гадость, которую Стив терпеть не мог. Баки чувствовал себя сносно, но не поддерживал разговор, ничем не интересовался и подолгу, изучающе смотрел на Стива, будто хотел прожечь в нем дыру. На все вопросы отвечал односложно, а иногда и вовсе прикидывался глухим. Стив не знал, куда себя деть. Ходил кругами вокруг Баки и несколько раз открывал Инструкцию, чтобы закрыть ее после первого же абзаца, гласившего: «Секретно. Актив – модифицированная модель оружия, спроектированного на основе человеческой особи мужского пола путем введения препарата PQR-18345 и модернизации скелета и левой конечности по методике Зола (см. Таблицу 2, стр. 245) Настоящая инструкция составлена на основании опыта эксплуатации Актива с учетом всех конструктивных и эксплуатационных изменений, указанных в бюллетенях, выпущенных до 1 июля 1971 г. При эксплуатации Актива следует также руководствоваться «Единым регламентом технического обслуживания», «Технологией выполнения регламентных работ», бюллетенями по эксплуатации и изменению конструкции Актива». Стиву хотелось взять ублюдка, написавшего это, и убить. Медленно, голыми руками, зачитывая весь этот бесчеловечный бред, изложенный в проклятой красной книжке. Стив хотел уничтожить чертову Инструкцию, чтобы никто, никогда больше не смог лишить Баки возможности выбирать. Но для этого чертово пособие нужно было прочитать и запомнить слово в слово. Он сделал над собой усилие и за одну ночь вызубрил книжонку наизусть. Когда Баки утром вышел на их личную кухню, то застал Стива на столе и прижимающим прозрачную крышку от сахарницы к потолку. - Доброе утро? – с сомнением протянул Баки. – Новые упражнения? - Закрываю датчик дыма, - как о чем-то само собой разумеющемся поведал Стив. Баки перевел взгляд с него на металлический поднос, стоявший под ревущей вытяжкой. На нем догорала злосчастная Инструкция. - Ты… - произнес Баки, когда восстановил речевые навыки, - ты… - Сжег это дерьмо, - закончил за него Стив, все так же стоя на столе и прижимая крышечку к потолку. - Язык, - машинально поправил его Баки, не отрывая взгляда от легкого серого пепла, которым распадались семьдесят лет его псевдожизни. – Я… не знаю, правильно ли это. - Правильно, - без тени сомнения ответил Стив. – Щелкни кофеваркой, будь другом. - Ага, - как-то даже растерянно отозвался Баки, обходя поднос с пеплом по широкой дуге. – Слезай. - Мне показалось, что та штука для резки бумаги – ненадежный вариант, - попытался пояснить Стив. – Ты как? - В норме, - привычно отговорился Баки, вряд ли даже услышав вопрос. – С молоком? - Да, - Стив втянул носом воздух. – Воняет дымом? - Нет. Твой кофе. Стив спрыгнул со стола и вернул крышку на место. Потом растер пепел в пыль и смыл ее в раковину. Баки исподлобья наблюдал за ним, а потом вдруг спросил: - Твою маму Сарой звали? Стив замер на мгновение, а потом повернулся к нему. - Да. - Она работала в больнице. - Верно. Вспомнил? Баки криво ухмыльнулся и уселся на подоконник. - Лекцию о пестиках, тычинках, пчелках, котиках и о вреде онанизма. Стив стремительно, жарко покраснел. Он тоже помнил. - Господи, Бак. - Неловкий вышел разговор, - задумчиво произнес Баки. – Но это было гораздо лучше, чем грязные истории старших мальчишек и подзатыльник отца, заставшего меня за… за тем самым вредным занятием, - он усмехнулся одними губами и взглянул на Стива. – И лицо у тебя было такого же цвета. По сколько тогда нам было? - По четырнадцать, - ответил Стив, и Баки прищелкнул языком. - Кое-что не меняется, да? - Да, - ответил Стив, глядя на его губы и зная, что именно в нем не изменилось ни на грош с тех самых четырнадцати лет. - Есть вещи, остающиеся прежними, сколько времени бы ни прошло. Баки остро взглянул на него и вышел, прихватив свою порцию кофе. Стив вымыл поднос и некоторое время бездумно рассматривал свои руки, мысленно повторяя слова, которые так и не произнес вслух, но которые непонятное волшебство сочло клятвой: «Я с тобой до конца, даже если ты никогда не станешь моим. Даже если ты не полюбишь меня так, как люблю тебя я. Буду тебе другом и ни единым словом никогда не намекну, сколько ты на самом деле значишь для меня. Я твой или ничей…». - Ничей, - едва слышно повторил Стив, – пока ты сам не решишь иначе. *** К концу второй недели Стив начал смиряться с размеренным, молчаливым сосуществованием рядом с Баки, с соблюдением режима и многочисленными анализами и тестами. Рано утром он готовил завтрак на двоих. Баки обычно приходил на запах, они ели, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами, а потом шли к Тони и доктору Чо. Обедали. Отдыхали. Смотрели телевизор. Снова сдавали анализы. Ужинали. И так изо дня в день. Но этим утром все пошло не по привычному сценарию. Выйдя около семи утра на кухню, Стив застал Баки на подоконнике. Тот курил и сосредоточенно о чем-то размышлял. Планшет лежал тут же, и на его экране мелькали какие-то картинки. Баки смотрел в окно и стряхивал пепел в тонкое блюдце от кофейной пары. - У меня дилемма, - вместо ставшего привычным полувопросительного «Утро?» произнес он. – Поможешь? У Стива возникло странное чувство, будто он стоит на самом краю пропасти и вот-вот ухнет вниз. Такое щекотное ощущение в животе и едва ощутимая дрожь пальцев. Что-то было очень не так и в позе Баки, и в том, что он, по-видимому, вспомнил, как курил когда-то давно, так же небрежно стряхивая пепел. Вытяжка работала на полную, а потому дыма не было, хоть можно было насчитать не менее пяти окурков в когда-то белом блюдце. - Да. Если, конечно, смогу, - ответил Стив и направился к холодильнику, чтобы достать из него яйца для ставшего привычным огромного омлета с беконом. - О, - Баки повернулся к нему и пристально взглянул в глаза. – Думаю, сможешь. Что ты знаешь о дружеской взаимопомощи? - Ну, - Стив разбил первое яйцо в миску и задумался, - думаю, это хорошая штука. Друзья должны помогать друг другу. - Во всем? – спросил Баки, делая глубокую затяжку, так, что сигарета в момент дотлела до фильтра, и длинный столбик невесомого пепла упал ему на домашние штаны. - В идеале – да. Но в жизни редко так бывает. Тебя интересует что-то конкретное? - Да. Конкретно – это, - он перекинул Стиву включенный планшет, зная, что тот поймает. Стив действительно поймал, и, едва опустив глаза на экран, пошарил рукой в поисках стула. - Что это? - Ролик так и называется: «Дружеская взаимопомощь». На экране двое парней самозабвенно целовались, с удовольствием лаская члены друг друга. Звука не было. Стив мог быть благодарен Баки хотя бы за это. Иначе его хватил бы удар, и не важно, что с его здоровьем это было практически невозможно. Он был мастером совершать невозможное, верно? - Где ты это взял, Бак? – не своим голосом спросил Стив. - В интернете. В правилах дружбы ничего не сказано о взаимовыручке подобного рода. - Наверное потому, что это… не самый типичный случай, - с трудом подбирая слова, ответил Стив, в этот момент как никогда понимая свою маму во время того неловкого разговора. – Обычно друзья так не поступают. Как мне кажется. Баки загасил то, что осталось от сигареты, и соскочил с подоконника. Выключил вытяжку и в ставшей вдруг очень заметной тишине остановился напротив Стива. - Как тебе кажется, - повторил он. – А как ты лично относишься к подобного рода… манипуляциям? - Мы никогда… не делали ничего подобного, - беспомощно ответил Стив, понимая, что краснеет. Опять. - А с другими твоими друзьями? - Что? – его смущение тут же уступило место возмущению. – С чего ты… - Со Старком? – Баки оперся ладонями о стол по обе стороны от Стива и пытливо посмотрел на него. – С этим твоим… крылатым? - Нет, никогда. - А ты хотел бы? - Нет. - Нет? – Бак склонился к нему, почти касаясь лица. Он был так близко, что у Стива, казалось, вот-вот закружится голова: от странного разговора, от крепкого, знакомого запаха Баки, от видимого биения пульса у него на шее. – Ты забываешь, с кем говоришь. Меня учили допрашивать людей. Следить за малейшими изменениями в их движениях и интонациях. И если я не помню самого процесса обучения и лица куратора, это не значит, что из меня выжгли и знания о том, как отличить, когда человек лжет. - Я всегда честен. Баки усмехнулся и вдруг коснулся его губ своими, быстро, почти неощутимо. - Это? Ты этого хочешь? Скажи мне. И если ты солжешь, я узнаю. Стив сидел, завороженно глядя ему в глаза, наслаждаясь нежданной, но такой желанной близостью, и пытался подобрать слова, чтобы объяснить. Оправдаться. - Я… - Как давно? - С юности. - И сейчас? - Больше, чем когда-либо. Баки, я… никогда не стал бы… - Что? Признаваться? Принуждать? – усмехнулся он. - И то, и то. Баки несколько секунд смотрел на него, а потом снова едва-едва коснулся губами, прошептав: - И я не догадывался? - Нет. Думаю, нет, - так же тихо ответил Стив. - Слепой идиот. - Не нужно, - Стив попытался отстраниться, но Баки ему не позволил. – Если ты не… не нужно – так. - Как? - Я отвечу на любые твои вопросы, помогу разобраться, но… мне нужно все или ничего, Бак. - А теперь слепой идиот - ты, - не слишком нежно заметил Баки. – Мне… странно сейчас. Будто холодно и жарко одновременно. И хочется не оставить между нами ни дюйма, и в то же время страшно, что я неправильно расценил все твои взгляды и поступки. Я ничерта не помню, как это было со мной раньше, и было ли. В голове ни единого воспоминания о… чем-то подобном, - он кивнул на планшет. - Ты… был по дамочкам, - заставил себя сказать Стив. – Они тебя обожали. - Ты уверен? - Да. - Почему тогда я… Стив, думаю, ты ошибаешься. Я врал тебе. Тогда, раньше. - Бак… - Мне снилось… Последние две ночи у меня не было кошмаров, и мне снилось всякое. Выпуклые мышцы под руками. Ежик колких волос. Желание сгрести за эти волосы и толкнуть туда, вниз… Я был неправ, когда сказал, что информация не опускается ниже. Со мной что-то не так. - Ты… - Стив думал, что покраснеть больше невозможно, он горел от неловкости, стыда и странного, извращенного удовольствия, получаемого от этого разговора. – Возбудился, когда смотрел… такие ролики? - Возбудился? - Так, - Стив осторожно взял его ладонь и прижал к своему паху. Баки длинно, со стоном выдохнул и прошептал ему в губы: - Да. Но… - Хорошо. Это хорошо, нормально. Ты здоров, так и должно быть. Слышишь? После… всего того, что с тобой случилось, этого могло не произойти. Так правильно. Хорошо, да? Бак? - Это не из-за того, что я видел в интернете, - все так же тихо признался Баки, аккуратно, на пробу сжимая ладонь на его члене. Они больше нигде не касались друг друга, и от этой неловкой, неуверенной ласки Стива вело так, будто они уже оказались в постели. - Расскажи мне. - Мне снилось, что я веду губами по твоей шее. Она такая вкусная, чуть солоноватая. А ты прикрываешь глаза и стонешь. Тихо, жалобно. Я так хотел… Чего-то. Было так жарко. И… - Все закончилось? - Да. Само. - Хорошо. Так бывает, когда долго… не занимаешься этим. Когда ты вспомнишь, то поймешь. - А ты хочешь? Со мной? – Баки сжал в ладони член Стива через штаны и снова едва ощутимо коснулся губ. – Скажи мне. - Да. Но я не могу так. Я слишком… - Что? - Я слишком долго ждал и слишком люблю тебя. Баки прикрыл глаза, беззвучно повторяя «слишком люблю тебя» и поцеловал уже по-настоящему, чуть неумело, неловко, но Стиву хватило и этого. Его выгнуло, выломило, в глазах потемнело, а в ушах оглушительно застучала кровь. - Баки, Господи… - простонал он, едва удерживая себя от того, чтобы сжать его до хруста, до обморока, чтобы вообще не коснуться того, кому чужие прикосновения слишком долго не приносили ничего, кроме боли. - Скажи еще, - Баки требовательно смотрел в глаза, сжав нереально красные губы в тонкую нить. - Люблю тебя, - обреченно повторил Стив. – Очень, очень давно. Баки убрал руку и отступил на шаг, рассматривая его. Губы его снова обрели чувственную пухлость, которая доводила Стива до невменяемого состояния. - Не мог бы ты, - Стив впервые видел, как тот краснеет, - мне… Стив молча, будто боясь спугнуть, коснулся его бедра, погладил живот, стараясь не делать резких движений. - Как ты хочешь? Так же, как мне? Или я могу... думаю, у меня получится… ртом. Баки хрипло выдохнул, покраснев неровными, яркими пятнами и, сглотнув, кивнул. Стив притянул его к себе за бедра, уткнулся лицом в твердый живот и сделал несколько глубоких, жадных вдохов. Погладил ягодицы, чувствуя, как на плечи легли ладони – теплая и прохладная. Он был готов провалиться от стыда и одновременно – предвкушения, от желания сделать Баки хорошо. Он всегда хотел, чтобы Баки было хорошо с ним. Он приспустил тонкие домашние штаны, осторожно коснулся четко очерченного под бельем члена и почувствовал, что снова возбуждается. Это был Баки, Баки был его. Это ощущалось в том, как уверенно и в то же время – просяще его рука легла Стиву на затылок, зарылась в волосы. - Стив… - Сейчас, - Стив оттянул резинку белья и уткнулся носом в жесткие завитки, потерся щекой о живот, чувствуя, что сходит с ума от этой близости, от того, что Баки позволяет ему, от тихих, прерывистых вдохов над головой. – Я никогда… но… - он медленно лизнул головку, пытаясь распробовать вкус, а потом жадно вобрал в рот сразу наполовину, ощущая, как тугая спираль закручивается внизу живота. Ему нравилось. Ему безумно нравилось то, что он делал. Тихие стоны Баки, дрожь его бедер, усилившаяся хватка пальцев в волосах. Баки был соленым и пряным, пах так остро и вкусно, что Стиву показалось – он кончит, не прикасаясь к себе, только от осознания того, что делает. - Да, - тихо выдохнул Баки, - Боже… Стив ненадолго выпустил его член изо рта и обвел головку языком, лизнул вдоль, сжимая ладонью крупные, идеально круглые яйца. Баки почти заскулил, ткнулся ему в щеку, в губы и, наконец, попав в рот, простонал: - Я… Господи, я сей… час… Стив плотнее сжал губы и еще раз обвел головку языком внутри, поглаживая за яйцами, когда Баки дернул его к себе, уже ничего не соображая, сжимая волосы в кулаке, Стив застонал и сжал себя через одежду. Этого хватило. Баки выплеснулся концентрированно-терпким, застонал громко и протяжно, и Стив рухнул-таки в пропасть, по краю которой ходил все утро. Обратного пути не было. Баки, обхватив ладонями его лицо, принялся жадно целовать, снимая свой вкус с языка и губ. Он что-то шептал, глядя безумными глазами, но Стив слышал только: «спасибо», «мой» и «дурак». Ему было так хорошо, так спокойно, как не бывало даже в самом раннем детстве. Баки был с ним.