Я, моя шизофрения и Том

— Не подходите ко мне, — угрожаю я стальным тоном, грудью навалившись на стол, — я не шучу: держитесь подальше. У Хиддлстона на мгновение падает маска и рот изгибается в изумлении. Он крепко сжимает бокал с шампанским и, чтобы вернуть лицо, отводит в сторону взгляд и поправляет очки. — Прошу прощения? — вежливо переспрашивает он и не даёт мне ответить: — не понимаю, дарлинг. Чем я мог вас обидеть? И тоже подаётся вперёд, превращая наш разговор в доверительный, приглушённый. Он стремится понять меня и одновременно проявить деликатность, не влезая во что-то личное. И выглядит снова абсолютно спокойно. Кажется, он совсем не обижен, но явно задет. — Мне казалось, мы ладим, — и он тянет свободную руку, чтобы обхватить ею мою ладонь. Такой незатейливый жест, располагающий женщин. — Я вас хочу. И рука замирает. Человек напротив меня выбивается из колеи; он смотрит на меня так, словно ждёт, что я ещё не закончила, а затем осознаёт до конца весь смысл — оглушающий смысл — моих слов. Как-то неловко отпрянув, Хиддлстон машинально оправляет ремень на поясе и разглаживает рубашку. Даже сквозь громкую музыку я различаю, как он прочищает горло. — Я… эм… — теряется он, словно это впервые с ним, словно девочки, девушки, женщины не признавались ему в любви. — Послушайте, мне жаль, но я ведь… — Мне от вас нужна только дистанция, — отодвигаюсь я, наконец. — Будьте любезны — не приближайтесь. Потому что иначе… Тейлор выплывает из-за чьей-то спины, улыбается, хватает с подноса новый бокал. Я договариваю, пока она далеко: — …иначе я не сдержусь. Хиддлстон ошарашен и не готов отпустить меня так, без своих объяснений: когда я поднимаюсь, он подаётся всем телом вперёд, судорожно подбирая слова. Он джентльмен — он обязан сейчас же что-то сказать. Его плечи так напрягаются, что натягивают рубашку. Полмира, чтобы дотронуться до них ртом.

***

Я киваю Тейлор, как старой знакомой, и позже через весь зал наблюдаю, как она прикасается к Хиддлстону, а тот — рассеянно улыбается сквозь поцелуй. — Всё хорошо, дорогая? — А у тебя, дорогой? И мне очень стыдно за всё, что я сделала.