***
Перед свадьбой, за пару дней, я знаю точно о нашей встрече. — Это будет дурацкий вечер. У меня есть длинное платье в пол.Переживу
25 января 2017 г. в 17:46
— Это депрессия.
— Ничего. Переживу.
— Не надо было позволять тебе продавать дом, — сожалеет Дамира, роясь в карманах в поисках сигарет. — Теперь мне даже некуда тебя выгнать.
Мы стоим на крыльце, глядя через дождь на машину: Чипо застряла там и теперь поигрывает ключами, пережидая внезапный тропический ливень. За этот год она смогла отделиться от фонда: теперь она не живёт здесь, но каждый день помогает.
— Знаешь, кого она пригласила ещё? — вдруг спрашивает Дамира, выпуская дым вверх, словно облако.
— О боже, — предчувствую я.
— Может быть, даже спонсор приедет. По крайней мере, людей наберётся на целый зал.
У меня ожидаемо ёкает в животе:
— Хиддлстон?
— Да. Он ведь давно не был у нас.
Мне неприятно: я начинаю краснеть и придумывать, куда можно уехать на это время. Не выйдет — я же подружка невесты. Какая-то несправедливость!
— Я слышала, он был в Судане недавно… Да и ты шлёшь ему все отчёты.
— Тем не менее, на приглашение он ответил.
— Вежливость.
— Может быть.
Она с наслаждением затягивается, глубоко, прикрывая глаза, и белая сигарета выделяется на фоне дождя. Дамира выглядит умиротворённо, Чипо кажется мне счастливой, и только у моего отражения осунувшийся, скорбный вид.
— Свадьбы не для меня. Знаешь…
— Ты не можешь уехать, — обрывает доктор, словно читая мысли. — Мы не бросаем наших девочек, правда?
— Чипо уже не наша.
— Она лечилась, помогая другим.
Дамира коротко смотрит на меня:
— Наша девочка, — поясняет она, выдыхая.
А я задумываюсь. Вспоминаю прошедшие годы, всю историю Чипо от вчера и до завтра. Это похоже на эволюцию: от сгорбленного клубка под кроватью до высокой и красивой гордячки…
Словно почувствовав, Чипо бросает на меня взгляд сквозь стекло и широко улыбается.
Я уже спрашиваю, не подумав:
— И я тоже лечусь?
— Скорее болеешь.
— Но свадьбы всё-таки не для меня.
Между тем, я стою здесь и знаю — безвыходно. Я продала дом, лишь бы не искушаться, не жить нормально, а теперь мне даже некуда убежать.
Хиддлстон приедет, но у меня не существует сценария, чтобы отыграть эту пьесу.
— Просто переживи.