***
Как во сне Чимин преодолел ворота дворца и сквозь пелену собственных мыслей, слышал крик матери и ощущал её руки вокруг своей шеи. Все его близкие были здесь и смотрели счастливо, прижимаясь и взбивая пальцами его волосы. Мама плакала, папа кусал губы, сдерживая радостные и волнительные порывы, Хосок с абсолютно серьёзным лицом оглядывал Пака и тут же ударяясь своим лбом об его, притягивая за затылок. Тэхен до последнего оставался в стороне, но как только счастливые вздохи поутихли, сжал Чимина в объятиях настолько сильно, что тот пришел в себя и захлопал ресницами, оглядывая присутствующих. Сейчас они рядом и мысль, что вскоре он может не увидеть их лиц, резала глубоко, до помутнения рассудка больно, словно невидимый Юнги воткнул острый крюк, только уже напрямую в сердце.***
Правитель так делал не для всех, но в этот раз всё-таки выделил дом для молодожёнов, видимо, чтобы показать народу, что даже на брак солита и нулла, он смотрит так же положительно, как и на остальные браки. Старался показать себя благородным и мягкосердечным главой. Но Чимин-то знал, какой он. Дом располагался в конце главной улицы города и не был одним из традиционных жилищ. Это был скорее коттедж, выполненный в европейском стиле, с двумя этажами и огороженной забором приусадебной территорией. На первом этаже располагались маленькая кухня, столовая с длинным дубовым столом и просторная гостиная с камином. На втором этаже — три одинакового размера комнаты с собственными санузлами. Но лишь одна из них отличалась наличием двуспальной кровати, вместо односпальной. По всей видимости это была обитель супругов. — Ого, — то и дело выкрикивал Хосок, бегая из комнаты в комнату. — Милый, откуда такая честь от Правителя? — мама растерянно крутилась возле входной двери, вцепившись в папину руку, — Когда стражники сегодня пришли к нам домой, сообщая о твоей женитьбе, да и плюсом ко всему о даре Правителя, мы были в шоке. Даже не знаю, как это воспринимать и почему такая милость к тебе? — Хочет показать себя с великодушной стороны, — Чимин сложил руки на груди и продолжал стоять в дверном проёме гостиной, наблюдая за Тэхеном, разглядывающим камин и практически залезшим в него полностью, — Ребят, оставите меня одного, пожалуйста? Скоро придет Юнги и вам лучше с ним не встречаться пока. — Я всегда учила тебя не подходить к нуллам и не контактировать с ними, — мама снова расплакалась, хотя и пыталась сдержать эмоции, — А что в итоге? Ты женишься на нулле! Папа прижал её к себе, поглаживая подрагивающую спину, и Чимин был ему за это благодарен. Хосок с Тэхеном до последнего не желали уходить, беспокоясь за друга, но Пак был непреклонен и буквально вытолкнул друзей за дверь. Ему было стыдно за такое свое поведение, но иначе он не мог, как и рассказать всем о том, что день свадьбы Чимин не переживет, умерев от рук своего мужа. — Алло, это Чимин, — Пак прислонил трубку домашнего телефона к уху, сжимая в другой руке клочок бумаги с написанным на нем номером, — Мне нужна твоя помощь. — Я наслышан о твоей ситуации, — Намджун запыхтел в трубку, — Уже одеваюсь и еду, диктуй адрес. Номер телефона Намджуна, брата Тэхена, у Пака был с тех пор, как тот женился на девушке-экспедите и переехал в престижный район города, занявшись изучением космоса и истории. Джун всегда относился к Чимину, как к тонсену и, в любой момент готов был кинуться тому на помощь. И это впервые, когда Пак попросил об этой самой помощи. Ким-старший ввалился в дом, как только Чимин открыл дверь и принёс с собой запах вишнёвого дерева и натуральной выделанной кожи. Пак вдохнул поглубже и прижался носом к чужой груди, закрытой черным пальто и белой рубашкой, воротник которой торчал из-под верхней одежды. Намджун всегда пах по-особенному, а влившись в ряды интеллигенции стал пахнуть еще и дорого, отчего Паку сносило крышу, и он долгие минуты мог вжиматься в смеющегося Кима, обнимая того за талию и проводя круглым носом по его одежде. — Ты как всегда безумно забавный, — Намджун широко улыбнулся и обнял Чимина крепко, чуть покачиваясь из стороны в сторону, — Я так сильно соскучился, ты не представляешь. Ждал твоего звонка, как умалишённый. — Прости, хён, — Пак нехотя отстранился и удовлетворенно посмотрел на Кима, радуясь, словно ребенок, глубоким ямочкам на его щеках и счастливому взгляду, — Был с головой в учёбе, но я тоже очень-очень скучал! — Расскажешь мне всё? — улыбка сошла с губ. Сколько бы километров и социальных ступеней их не разделяло, но для Чимина Намджун всегда был важным и родным человеком, носящимся с ним, как с драгоценностью, защищающим от любых невзгод. Пак верил ему. А когда вдыхал его запах — всё плохое отходило на второй план, даже мысли о собственной смерти. И, кажется, Чимину будет достаточно просто вдохнуть аромат Кима, перед тем, как Юнги выполнит свой гражданский долг, и тогда он сможет умереть спокойно. — Как родители? — Намджун скинул пальто, разместив его на диване в гостиной и принялся оглядываться, одобрительно кивая. — Переживают сильно, а я переживаю за них. Просто с ума схожу, — Пак опустился на диван, проводя пальцами по кожаным вставкам на пальто хёна и принялся рассказывать ему обо всём, что случилось за последние три года: о Минсун, именах на камне судьбы, Юнги и желании мести, проникновении в храм и договоренности с Правителем. Намджун слушал внимательно, сначала просто стоя рядом с камином, затем опираясь на него рукой, а ближе к концу рассказа и вовсе опустившись на пол, устеленный ворсистым бежевым ковром. — Боже, Чимини, — безжизненным голосом прошептал Ким, во все глаза смотря на тонсена, — Я не могу понять за что на тебя всё это свалилось, но я не позволю тебе умереть! — Хён, не надо, — Пак замотал головой и тоже сел на пол, опираясь спиной на диван, — Не сочувствуй мне, я и так ощущаю себя ничтожеством. Я вовсе не хочу умирать. И. Мне так неловко, я знаю, что не должен и не имею права. Хён. — Говори, — резко произнес Джун, играя желваками, — Ты можешь просить о чем угодно, я сделаю всё возможное. — Я понимаю, что у тебя жена, да еще и пополнение ожидается. Это опасно, — Пак схватился за переносицу и поморщился. Невыносимо трудно просить идти на риск человека, которым дорожишь и не простишь себе, если с ним произойдёт что-то плохое, — Ты можешь увезти меня и мою семью отсюда. За границу. Я возьмусь за любую работу, сам устрою там нашу жизнь. Просто увези, хён. Намджун быстро закивал и подполз к Чимину, усаживаясь рядом и наклоняя его голову к своему плечу. Он принимал на себя его дрожь, расправляясь с ней самостоятельно, согревая своими большими горячими ладонями в районе предплечья. И тому становилось легче, особенно, когда собственный холодный нос по привычке уткнулся в манящую своим запахом шею Кима. Чимин вдыхал, закрывал глаза и снова вдыхал, скупо выдыхая и ощущая, как кружится голова от недостатка кислорода. Он будет скучать по Намджуну и дышать уже чем-то другим. Или кем-то. Если выживет. — Я сегодня же займусь подготовкой вашего отъезда, — прошептал хён, дыша Чимином в ответ, ведя носом по черной макушке. — Достань мне пистолет, Джуна-а, — Пак отстранился и заглянул Киму в глаза, умоляя, — Я не уеду, пока не убью его. Прострелю ему бошку и только тогда вздохну с облегчением. — Ты уподобишься ему, Чимини, — Намджун схватил Пака за плечи и слегка встряхнул, пытаясь согнать пелену ненависти со взгляда тонсена, — Не марай руки и душу. Легче не станет, поверь. Это лишь иллюзия. Убийство человека — это то, что останется с тобой навсегда. Тяжкий груз. — Он не человек, — как в бреду, срывающимся голосом пролепетал Чимин, приподнимая уголки губ, — Он монстр, умеющий не только убивать, но и пытать людей. Такие не должны жить. — Это не тебе решать! — Ким злился. Он боялся, что Чимин сам себя погубит. Нажав на курок, навсегда отпечатает порох на своих руках. — Достань мне оружие, хён, — Пак говорил твёрдо, требуя, — Я сам разберусь. Не решай за меня, пожалуйста. — Хорошо, — Ким сдался, — Я достану тебе пистолет, а потом увезу тебя и твою семью. Договорились? Чимин кивнул и мышцы его лица расслабились. Намджун надеялся, что всё обойдется.***
Чимин высушил волосы полотенцем, заглядывая в зеркало и поправляя длинную футболку, практически скрывающую короткие шорты. Эту футболку когда-то подарил ему Намджун, для которого она была самой любимой, но однажды приглянулась и Паку. Только вот жаль, что вещь после первой же стирки, перестала пахнуть хёном. Друзья и родители уже по третьему кругу успели дозвониться на телефон, стоящий на тумбочке в гостиной и Чимин был счастлив слушать снова и снова их голоса. На улице стемнело, а Юнги всё ещё не было. Чимина радовало то, что завтра воскресенье и можно не ложиться спать слишком рано, боясь проспать учёбу. В одиннадцатом часу вечера дверь внизу хлопнула, извещая о том, что в дом кто-то вошёл. Пак развалился на двуспальной кровати, щелкая пультом от телевизора, выискивая что-нибудь годное, в итоге нажал на красную кнопку, наслаждаясь тишиной, в которую погрузилась тёмная комната и собрался сделать попытку уснуть, но заслышав шаги на лестнице замер. Через пару секунд дверь в комнату открылась и в тёмном проёме показался Юнги. Чимин сразу его узнал, даже по невнятным очертаниям. Включившийся свет ослепил Пака, и он натянул одеяло до подбородка, щурясь и постепенно привыкая к освещению. — Это наша спальня? — хриплый знакомый голос донёсся до ушей, и Чимин еле слышно простонал от недовольства, — В принципе, здесь есть всё необходимое. — Ты что, собрался спать со мной? — Пак сел на кровати, свесив ноги и уставился на растегивающего свою безрукавку Юнги. — Конечно, так положено. Мы скоро поженимся, так что здесь нет ничего предосудительного, — Мин не менялся в лице, что бы ни говорил. Он снял с себя безрукавку, аккуратно сложил её на стуле, стоящем у стены рядом с дверью и также не спеша подцепил пальцами пуговицу на штанах, расстёгивая следом ширинку, спуская их до щиколоток. — Ты что делаешь? — действия Мина показались Паку слишком многозначительными и он непроизвольно дёрнулся, сминая пальцами одеяло. — Раздеваюсь, чтобы принять душ, — как ни в чем не бывало произнес Юнги, расправившись со штанами и быстро спуская вниз трусы, выпрямляясь, довольно осматривая свое голое тело. Вещи он, словно хозяйственная дамочка, аккуратно сложил на стуле и направился в сторону ванной комнаты. — А там раздеться было не судьба? — воскликнул возмущённый Чимин, указывая пальцем на дверь, которую уже открыл Юнги. Пак старался не смотреть ниже худого живота. — Я всегда раздеваюсь в своей комнате, — Юнги почесал бедренную косточку, а Чимин сузил глаза, чтобы мир тоже сузился и в обзор не попадало всё, что ниже пупка, — Тебя не должно это смущать, мы с тобой анатомически схожи. — Ненормальный, — прогундел Пак, когда Юнги скрылся в ванной, — Он еще и спать со мной собрался, придурок. Когда послышался шум воды, Чимин встал с кровати, покосился на стоящий на столе рядом с кроватью ноутбук и заходил кругами по комнате, обдумывая. Своих электронных подобных устройств у Пака не было, но в университете они регулярно работали за компьютерами, поэтому воспользоваться умной техникой для него труда не составило. Чимин воровато оглянулся на дверь ванной комнаты, прислушался — Юнги намывается, поэтому всё хорошо. Спустя пару минут Пак уже забивал в поисковой строке фразу: «Занимаются ли нуллы сексом», решив поинтересоваться, стоит ли ему опасаться сексуального домогательства. Поисковик выдал тысячи различных статей на эту тему, и Чимин уже приметил одну, намереваясь прочитать содержимое, как вдруг на плечо опустилось что-то холодное и мокрое, отчего Пак вскрикнул, подскочил на стуле и резко развернулся, хватаясь за сердце. Он готов был провалиться на месте от страха и стыда, ибо перед взором нарисовалась мокрая грудь с небольшими коричневыми сосками. Капли воды стекали вниз, скрываясь за кромкой белого махрового полотенца, повязанного вокруг узких бедер. Чимин пару раз сглотнул и умолял вселенную не содрогаться так перед глазами, и желательно убрать из поля видимости выпирающий кадык и розовые полноватые губы, которые пришли в движение, навевая мысль о том, что их хозяин что-то говорит. — А? — пропищал Чимин, сжимаясь и поднимая глаза вверх, сталкиваясь взглядом с Юнги, который смаргивал с ресниц влагу и слизывал языком капли, бегущие по губам. — Я говорю, что мог бы спросить у меня, то, что ищешь в интернете. — Мне просто любопытно стало, вот и всё, — пробурчал Чимин, отворачиваясь и закрывая браузер, затем нажимая на кнопку выключения. — Нуллы ведь тоже люди. Живые. Хоть и без души, — начал Юнги, присаживаясь на край расправленной кровати, — У нас есть физические потребности, все те же самые, что и у таких, как ты. Поэтому да. Мы занимаемся сексом. — Просто по утрам у тебя встаёт, ты ищешь женщину и насаживаешь её на свой член? — Чимин ощущал себя школьником, которому взрослый аджосси рассказывал о том, как сношаются человеческие особи. — Среди нуллов есть и женщины с точно такими же потребностями. Они приходят к нам по утрам и мы удовлетворяем свои желания, — Юнги странно дернул плечами и шмыгнул носом, — А так, как я начальник, то ко мне женщины приходят в первую очередь. — Погоди-погоди, — Чимин вытянул руку ладонью вперед, останавливая поток слов Мина и впервые за время нахождения рядом с ним, Паку стало откровенно весело, — Ты чего? Это ты сейчас хвастаешься что ли? — Нет, я же нулл. Мне это не присуще, — прохрипел Юнги. Но глаза опустил, — Ну так вот. Она приходит, снимает всю одежду и для начала опускается до моего, — Так стоп! — громко прервал его Пак, поднимаясь с места, но затем опускаясь обратно на стул, — Мне не нужно подробностей, я знаю, как это может происходить между людьми. — А по тебе не скажешь, — бодро произнес Юнги и поднял уголки губ, изображая улыбку. — Это ты сейчас типа пошутил? — Чимин ушам своим поверить не мог, — Ты серьёзно сейчас пытался меня подколоть? Я не ослышался? — Я видел, как люди смеялись с подобной фразы, — Мин надул щеки и шумно выпустил воздух, — Или я в чем-то ошибся? Неправильно её произнес? — Да нет, всё верно, — Пак почесал нос, нервничая, — Я не пойму одного. Ты пытаешься вести себя, как человек рядом со мной? Мин снова неопределенно повел плечами. — Нет, ответь мне, нулл! — осмелел Чимин, вставая со стула и присаживаясь на кровать в метре от Юнги. — Да, я же видел, как ведут себя люди с душой в той или иной ситуации. И думаю, что будет правильно, если рядом со своим мужем иногда смогу имитировать привычное ему поведение. — Знаешь, нулл, — Пак потупил взор и сжал кулаки, пытаясь усмирить злобу, нарастающую внутри, — Если понадобится меня убить, ты сделаешь это не задумываясь, улыбнувшись наигранно мне в лицо, как обычно это делаешь. И тогда, в тот самый момент, ты не вспомнишь о том, как могут вести себя люди с душой в подобной ситуации, — он решительно посмотрел в глаза Юнги, зрачки которого уменьшились до крохотных точек, — Не смей лживо строить из себя человека. Противно смотреть. — Нужно спать, — Мин встал с кровати и рывком откинул от себя полотенце, опоясывающее его бедра, заставляя Пака выпрямиться и ошалело заморгать. — Ты голышом спать собрался? — взвизгнул Чимин, забыв о злости в мгновение ока, перепрыгивая через кровать и становясь по другую сторону, — Совсем извращенец? — Моё тело устаёт в течении дня и ему нужно отдохнуть, чтобы ничего не сковывало. — Я тебя понял, нудист фигов. Посплю в другой комнате, — Чимин нахмурился и вышел в коридор, громко хлопая дверью. Спать рядом с голым нуллом ни в какие рамки не лезло, тем более, что скоро один из них умрёт в любом случае. Им вообще незачем сближаться, хотя Юнги, кажется, настроен позитивно.***
— Чимини, я приеду скоро, — Пак был счастлив снова слышать голос Намджуна в телефонной трубке, хоть часы и показывали всего семь утра — Ты один? — Да, хён, я жду тебя. Чимин слышал, как пару часов назад Юнги уходил из дома, гремя ключами и шумно дыша, натягивая обувь. Джун ещё вчера предупредил, что позвонит рано, поэтому Пак в пять утра уже стоял в комнате, которая была соседней с комнатой Мина и прижимался ухом к двери, мысленно подгоняя Юнги. Намджун через сорок минут уже сидел в гостиной, доставая из своего дипломата небольшой свёрток, подозрительно поглядывая на стоящего над ним тонсена. — Хён, всё в порядке? — Пак занервничал. — Может это сделаю я? Сам прикончу Юнги. — Зачем? Думаешь, я настолько слаб и беспомощен? — Нет, ты не правильно меня понял. Просто я боюсь за тебя. — Мы с родителями сможем уже сегодня ночью уехать из Патриэма? — Чимин посмотрел на Кима так, как щенок смотрит на своего хозяина, видя в нём спасение и защиту. — Да, в два часа ночи я заеду за твоей семьей, а затем и за тобой. К этому моменту Юнги должен быть уже мёртв. — Будет сделано, хён, — кивнул Пак, с восхищением наблюдая, как Намджун достаёт из свёртка начищенный до блеска пистолет. Такое же оружие использовали нуллы. — Я спрошу ещё раз, — Ким встал, вкладывая в маленькие ладошки тонсена смертельное устройство, — Ты уверен в том, что делаешь? — Да, — не колеблясь ответил Пак, а у Намджуна не вязался в голове образ его милого, наивного Чимина, помогающего маме развешивать выстиранное бельё на веревки во дворе, и того Чимина, которого он видел сейчас перед собой: стойкого, повзрослевшего, гордого, впитавшего в себя нотки жестокости, обильно приправленной желанием мести и скорой расправы. «Совсем скоро ты будешь мёртв, Мин Юнги», — пронеслось в голове у Пака и он, проигнорировав лёгкий укол в груди, медленно провел пальцами по рукояти пистолета, — «Ненавижу».