Классовые предрассудки

Дом у Эрика оказался просторным и старым. Казалось, когда-то он был построен для куда более многочисленного семейства. Впрочем, и пустовать ему тоже не приходилось. Целый его этаж был превращен в оранжерею, где в горшках, ящиках и кадках ровными шеренгами выстроились самые разные растения. Эйд попал туда мимоходом в ходе ознакомительной экскурсии, что Эрик устроил ему в первые же минуты пребывания в этом доме, но все равно успел подивиться разнообразию. Кроме того, часть из них цвела, и пришедший с заснеженных просторов Эйд оказался едва ли не оглушен тонкими, но громогласно-радостными запахами. Там же, в оранжерее, донельзя смущенный гость и познакомился с хозяйкой дома – матерью Эрика. Эйд втайне опасался, что главой этой семьи окажется супруга его любовника, и уже готовился к неловким объяснениям, и теперь по-настоящему счастливо выдохнул, обрадованный такой удачей. Конечно, гипотетическая супруга все еще могла бы прятаться где-то в сумрачных коридорах, но об этом он предпочел не задумываться, целуя тонкую, но крепкую руку, протянутую явно всего лишь для рукопожатия. Эйд и не стал бы сейчас выпендриваться со своими манерами, просто от смущения успел позабыть, где вообще-то находится. Сработал едва ли не врожденный рефлекс. - Госпожа, - поприветствовал он ее, стараясь рассматривать не слишком уж откровенно. Та усмехнулась и руку аккуратно забрала из его пальцев только через пару секунд. Такая же рослая, как и Эрик, «госпожа» носила весеннее имя Фрейя, и даже если бы Эйд не знал, ни за что не усомнился бы в их родстве. Эрик был ее копией, разве что помоложе и помужественнее. А так, все те же черты, резковатые, но на удивление точные. Будто природа, создавая это семейство, и вовсе ни в чем не сомневалась. Тот же оттенок волос, светло-русый с легким пшеничным отливом, и тот же взгляд – насмешливый и проницательный. Эйд раскланялся с ней церемонно и понял, что ему всерьез интересно, нет ли у нее дочери. Даже на Эрика бросил виноватый взгляд. А потом сам себе ужаснулся. Какая дочь?! Что за бред?! Видимо, наставления мамы и бабушки, требования не заниматься ерундой, а немедленно найти себе супругу и продолжить чей-нибудь славный род, да и свой собственный заодно, не прошли для него даром. Больше не актуальные требования. А впрочем, еще несколько минут он развлекался этой мыслью, представляя, что скажут его бывшие родственники, если узнают о его браке с простолюдинкой. А что? Для его теперешнего статуса это было бы шагом вверх. - Вы продаете их? – неуверенно как-то спросил он у Эрика, уже когда «экскурсия» завершилась, и его привели в небольшую, явно жилую комнату, где ему предполагалось поселиться на ближайшее время. – Эти растения. - Ага, - закивал тот, с размаху плюхаясь на широкую кровать, так, что сразу стало понятно, кто живет в этой комнате. – И те, что на улице. Даже в основном их. Оранжерею мы в позапрошлом году соорудили. Чтобы было, чем заниматься зимой. Не слишком хорошо они идут, но все-таки какая-то прибыль. Он болтал спокойно и равнодушно, будто бы ничего такого особенного и не происходило. Будто бы он не привел в дом неизвестно кого, буквально, тут Эйд мысленно горько усмехнулся, подобранного им в лесу. И не предлагал остаться здесь жить. Прямо в этой вот комнате. В этой постели. Эйд растерянно осмотрелся и поставил на пол сумку. В комнате была только одна кровать. И не было ни дивана, ни даже кресла, на котором он мог бы устроиться. А значит, новый статус гостя был очевиден и Эрику, и всем его домочадцам, сколько бы их там ни было. До этого момента он почему-то надеялся, что ему позволят сохранить хотя бы видимость приличий. Впрочем, это было логично. Сам он никогда не воспринимал Эрика иначе, чем просто красивую игрушку. Или воспринимал? Сейчас он уже ни в чем не был уверен. Но, по крайней мере, относился к нему соответственно. Только тайные встречи и только там, где никто бы их не узнал. Так что удивляться, когда теперь ему так однозначно указывали на его место? - Интересно, - кивнул он рассеянно, все еще пытаясь справиться с унизительным осознанием. – Может быть, я смог бы чем-то помочь? Растения не моя специализация, но я еще что-то помню. Он сказал и тут же отвел взгляд, понимая, насколько неуместно это звучит. Как будто ради знаний его сюда позвали. - О, круто, - Эрик зевнул и потянулся, все еще полулежа на кровати. Футболка очертила контуры крепкого тела, на секунду примиряя Эйда с реальностью. – Фу ты, засыпаю. Так. Идем, я тебя со всеми быстренько познакомлю, накормлю, да будем ложиться. Завтра грунт привезут. И, вроде, какие-то клиенты собирались заявиться. Сами что-то там хотят выбрать. Обычно-то мы доставляем. Эйд только кивнул, представляя себе это «знакомство». И что вообще подумают о нем эти люди. А потом, пользуясь тем, что его провожатый отвернулся, спускаясь по лестнице вниз, скривился, не сдерживаясь. И когда вообще его стали волновать мысли простолюдинов?! Когда вообще он осознал, что у них есть какие-то там мысли?! Должно быть, лишь когда оказался от них зависим. И понимать это было горько и до странного противно. А за ужином его ждало очередное испытание. Причем там, где он и не догадался бы его ожидать. Подобная еда в его бывшем доме могла бы оказаться лишь в час стихийного бедствия или же буйного помешательства повара. Да и то, Эйд был уверен, что его родня предпочла бы умереть от голода, чем съесть такое. Да еще на ночь. Все казалось ему слишком тяжелым и жирным: и запеченная в каком-то сметанном соусе картошка, к тому же посыпанная сверху плотным слоем сыра, и зажаристые колбаски, коих сыпанули ему в тарелку целых три штуки, истекающие маслом и оставляющие на языке приторное какое-то ощущение. Ко всему этому подавали и зелень. Но в таком виде, попросту сваленная кучей на блюдо, даже не порубленная, она аппетита не вызывала так же. Эйд утащил, конечно, себе на тарелку пару веточек, просто чтобы отбить жирный привкус, но легче от этого не стало. Зато, уже в самом конце ужина ему удалось напиться чаю. Он выпил две кружки, надеясь хоть как-то разбавить упавший в желудок ком, и попросил бы и третью, но постеснялся. На булку, протянутую ему малолетним племянником Эрика, он покосился с самым настоящим суеверным ужасом, но все же вежливо отказался. Уговаривать его, к счастью, никто не стал, оставив в покое. Эйд просто сидел, ожидая, пока можно будет, наконец, выбраться из этого страшного места, и потихоньку рассматривал собравшееся за столом семейство. Дочь у Фрейи все-таки оказалась. И даже на мать была похожа достаточно, чтобы Эйд то и дело усмехался недавним своим размышлениям, несмотря на всю неловкость момента. К счастью, попросить ее руки все равно не представлялось возможным. Девушка была давно и счастливо замужем. И неоспоримые доказательства этого счастья вертелись сейчас на стульях, во все глаза, совершенно нисколько не скрываясь, рассматривая гостя. Мальчики-близнецы, лет примерно двенадцати от роду, заставляли Эйда то и дело настороженно напрягаться и ожидать какого-нибудь подвоха. Или, по крайней мере, очередной булки. Но и здесь обошлось. Впрочем, оставлять его один на один с опасными незнакомцами, коими он считал всех детей в принципе, никто и не собирался. Их отец, тоже поглядывающий на Эйда с легкой усмешкой, все-таки приходил на помощь, одергивая свои чада и спасая его от неудобных и нескромных вопросов. И все же, Эйд невольно вздохнул с облегчением, когда Эрик, заявив, что мыть посуду сегодня не его очередь, потянул его за руку, намекая, очевидно, что ужин окончен. Эйд вежливо попрощался с присутствующими, а затем трусливо отступил к знакомой уже лестнице, стараясь держаться поближе к любовнику. Пусть позорно и стыдно, зато он не станет ничего у него спрашивать. И так ведь все знает. - Душ внизу, рядом с кухней, - коротко бросил тот уже у двери своей комнаты, но видно было, что фраза эта чисто осведомительная, и он не имел в виду, что отправляться надо немедленно, - полотенце. Так. Нужно чистое. Сейчас добуду. Располагайся пока. Мой шкаф в углу. Можешь все сдвинуть и сложить свои вещи туда. Тебе, кстати, надо что-нибудь? Могу у зятя отобрать. Хочешь? - Нет, - уже переступивший порог комнаты Эйд едва не шарахнулся назад от такого предложения. Прижался к закрывшейся двери лопатками. Эрик что, полагает, что он станет донашивать за кем-то одежду?! – У меня все есть. Пока это не было ложью, что-то в его сумке все-таки было, но Эйд вдруг подумал, что совсем скоро, должно быть, придется. И он искренне понадеялся, что перед этим найдет в себе силы пойти в лес и скормить себя диким животным. - Да ты так не пугайся, - хмыкнул Эрик, усаживаясь на подоконник. – Просто мои вещи тебе по размеру не подойдут. - Нет-нет, - повторил Эйд, уже куда спокойнее. Внешне, по крайней мере. – Спасибо. У меня правда все есть. А можно ты уже добудешь мне полотенце? Просить было стыдно, но он просто не нашел лучшего способа остаться сейчас хоть на минуту в одиночестве. Надежда и радость, с которой он ехал сюда, сменились апатией и жалостью к себе. Эйд понимал, что это все от его неуверенности, от беззащитности, в которой он сейчас оказался, но ему было страшно. Думалось, что он совсем не знает человека, в доме которого так опрометчиво оказался. Что им двигало? Зачем он его позвал? Впрочем, опасности Эйд не чувствовал, только тревогу. Слишком уж обычными, слишком живыми и веселыми были эти люди, чтобы оказаться семейкой маньяков или вроде того. Скорее уж стоило ожидать, что заполучив в свое распоряжение бывшего аристократа, Эрик не упустит возможности поменяться местами во всем, заполучить в свою постель послушную и полностью от него зависящую игрушку. И эта мысль приводила Эйда в отчаяние своей безысходностью. Или так, или обратно в лес, одному и без денег. Возвращаясь из душа, он едва ли не минуту топотался перед дверью в темном, прохладном коридоре. Просто стоял и не мог решиться войти. Вот так. Как порядочная содержанка. Чистенький и готовый на все. Он сам не понимал, почему так беспокоится. В конце концов, в новом статусе он прожил с Эриком целые выходные, и тот ничем, ни словом, ни единым взглядом не дал понять, что что-то между ними изменилось. Он был все таким же, горячим и страстным, готовым давать столько же, сколько и брал. И все равно, Эйд не мог отделаться от мысли, что его преследует своеобразная ирония. Он поигрался. Теперь очередь Эрика. Однако, что бы там сам Эрик ни планировал на их будущее, прямо сейчас чести Эйда ничего не угрожало. Мужчина уже сладко спал, отодвинувшись к стене и завернувшись в одеяло по самую макушку. В комнате было тепло, и в первый момент Эйд удивился этому, но тут же забыл, размышляя, что же делать ему самому. А вдруг его вовсе не собирались пускать в хозяйскую постель? Вдруг ему полагалось устроиться на полу? Он помотал головой, отгоняя истерику. Ну ведь бред же! Не стал бы Эрик с ним так поступать! Наверняка все, что он говорил, было искренним, и он просто хотел помочь. А Эйд оскорбляет его своими дурацкими подозрениями! Но ведь не догадался же он предложить гостю отдельную комнату! И все домочадцы это прекрасно увидели. Как будто права заявлял, или всем сообщал, что этот мужчина принадлежит Эрику, и относиться к нему следует соответственно. В смятении Эйд шагнул ближе к постели и только тогда разглядел на появившейся здесь за время его короткого отсутствия второй подушке свернутое вчетверо одеяло, заправленное в свежий пододеяльник. Эйд вздохнул и невольно, робко совсем улыбнулся. За всеми тревогами он не успел даже подумать, как сейчас будет отвоевывать у спящего Эрика хотя бы крошечный край, а оказалось, что тот уже обо всем позаботился. Осторожно он улегся, с удовольствием вдыхая свежий запах постельного белья. Пахло чем-то знакомым, но он никак не мог вспомнить точно, чем именно. И Эрик дышал рядом совсем ровно и успокаивающе. И дом казался тихим и мирным. И даже едва слышные звуки, как будто где-то в его глубине работал телевизор, совсем не мешали заснуть. Скорее уж убаюкивали. А вот что мешало, так это спазмами наползающая боль в животе, привет от трижды проклятого Эйдом ужина. Первого. А сколько их таких еще будет? Но он упорно жмурил глаза, а потом и вовсе придвинулся к Эрику ближе, уткнулся лбом ему в спину и почувствовал, наконец, как начинает дремать. Все, что его тревожило, показалось неважным и глупым. Он пообещал себе, что сумеет быть благодарным, как бы оно там все не обернулось. Что ко всему привыкнет и во всем обязательно разберется. Вот только немного поспит.