***
Следующие несколько минут Юри пытается успокоиться и прийти в себя. Вид плачущего Виктора, из-за него, из-за его слов, заставляет его самого расплакаться. Он стоит, опустив взгляд на раковину и сжав кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. Горячие слезы катятся по щекам и падают на раковину. Он не издает ни звука, сердце колотится где-то в горле, и он не может дышать, не то, что думать. Когда Юри больше не в силах плакать, он открывает кран и умывается. Что же случилось с тем приятным и мирным вечером, который они должны были провести все вместе? Вытерев лицо полотенцем, он вздыхает и направляется к двери. Он боится. Боится открыть дверь, боится того, что его за ней ждет, поэтому просто пялится на дверную ручку. «Может, я не должен был этого говорить», думает Юри, закусывая губу. Но уже слишком поздно что-то менять. «Наверное». Скорее всего, Виктор ненавидит его. Юри протягивает руку к ручке и открывает дверь. Выйдя из туалета, он видит вспышки камер и слышит крики. Виктор, крепко сжимая плечо Юрия, тянет его за собой. Лицо Никифорова красное, кажется, от злости, и он кричит на папарацци. Юрий плачет, а его волосы в полном беспорядке. Папарацци, похоже, совсем не обращают внимания на крики Виктора, а официант, принимавший у них заказ, пытается выпроводить всех на улицу. Юри тут же подбегает к ним, и Виктор окидывает его безумным взглядом. — Ты же умеешь водить? — спрашивает он и, когда Юри кивает, продолжает. — Тогда убираемся отсюда, — он игнорирует папарацци и поворачивается, чтобы взять Юрия на руки, который все еще плачет и зарывается лицом в плечо Виктора, когда яркие вспышки камер снова проносятся по помещению. Все, что происходило до этого, за долю секунды вылетает из головы Юри, и все, о чем, он может думать, это машина, машина, нужно добраться до машины. Он ловит ключи, которые бросает ему Виктор, и направляется к автомобилю. Виктор следует за ним, все еще держа Юрия на руках. Юри открывает дверь машины и садится на переднее сидение, запуская двигатель, как только Виктор захлопывает дверь сзади. Его волосы закрывают лицо и липнут из-за пота. Юрий сидит на его коленях, и Виктор крепко обнимает его обеими руками. — Поехали, — говорит Виктор, и Юри слушается.***
На следующий день они не упоминают то, что случилось в ресторане. Когда Юри приходит сидеть с Юрием, Виктор не говорит с ним. Он даже не смотрит на него. Но сердце Юри совсем не разбито вдребезги.***
(Ложь).***
Это его вина, конечно, его. Это он заткнул Виктора, только он корень всех проблем. Это он влюбился в чертову знаменитость. Юри наблюдает, как Юрий сидит за столом, ест яичницу и качает ногами, немного не доставая ими до пола. Уже через четыре дня он уедет. Вернется в Россию, домой, и Юри больше никогда не увидит его снова. Возможно это неправда, думает Юри, а возможно и правда. Ему остается только утешать себя мыслью, что Виктор с Юрием когда-нибудь вернутся, что они не забудут о нем. Только вот Юри разбил сердце Виктора, заставил его плакать. Видел ту слабую сторону, которую никто прежде не видел. Юри хмурится, опуская взгляд на свои руки и напоминая себе сходить на фильм Виктора, как только он выйдет.***
[09:12] Пхичит: ЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮРИИ ЧЕРТ ВОЗЬМИ [09:12] Пхичит: Я ТОЛЬКО ЧТО ГОВОРИЛ С САМЫМ ГОРЯЧИМ ЧУВАКОМ НА ЗЕМЛЕ [09:13] Пхичит: (●♡∀♡))ヾ☆*。 [09:14] Юри: Чего [09:14] Юри: Поподробнее [09:15] Пхичит: ЕГО ЗОВУТ ЛЕО И ОН ПРЕКРАСЕН..... [09:15] Пхичит: ОН ИЗ АМЕРИКИ, НО СЕЙЧАС ОН В ТАИЛАНДЕ ИЗ-ЗА СОРЕВНОВАНИЙ [09:16] Пхичит: ЭТИМ УТРОМ ОН БЫЛ НА КАТКЕ И (´∀｀)♡ [09:17] Пхичит: самый прекрасный парень из всех, что я видел за всю свою ЖИЗНЬ [09:18] Юри: Так вы собираетесь встречаться или что [09:19] Пхичит: МЫ ТОЛЬКО ПОЗНАКОМИЛИСЬ Сообщения Пхичита, кажется, ненадолго отвлекают Юри, и он даже улыбается в экран телефона, печатая ответ. Он скучает по своему лучшему другу, скучает по его постоянному присутствию рядом, по его пререканиям, а квартира кажется более одинокой без него. Юрий садится рядом не так уж и незаметно, заглядывая в его телефон. — С кем ты разговариваешь? — спрашивает он, кладя руку на плечо Юри. — О, — отвечает Юри, немного сдвигаясь, чтобы Юрий мог придвинуться ближе. — Это Пхичит! — Пхичит! — ахает Юрий, а его глаза тут же загораются. [09:23] Юри: Юрий рядом со мной. Фэйстайм? [09:23] Пхичит: ЮРИЙ, МОЙ МАЛЬЧИК Юри набирает его номер, и Пхичит сразу же отвечает. — Юрий! — восклицает Пхичит так, что Юри не может точно сказать, к кому именно он обращается. — Привет! — говорит Юрий, практически залезая на колени Юри, чтобы придвинуться ближе к телефону. Пару секунд осматривает задний фон на экране, а затем закусывает губу. — Где ты? — На моем родном катке! — отвечает Пхичит, наклонив голову влево, чтобы Юрий смог получше рассмотреть задний план. Его товарищи и тренер стоят сзади, Юри слышит неразборчивые крики и скрежет лезвий коньков о лед. — Челестино говорил не переписываться во время тренировок, — невозмутимо заявляет Юри, хотя уголок его губ немного дергается вверх. — Ой, да все нормально! — уверяет Пхичит, но вздох тренера где-то сзади говорит обратное. — Как ты, Юри? — О… — он скрещивает руки на груди. — Все еще…? — Когда Юри отводит взгляд в сторону и кивает, Пхичит прочищает горло, тут же меняя тему разговора. — Юрий! Ты практиковался в фигурном катании? Юрий быстро кивает. — Да! Мы с папой и Юри постоянно ходим на каток! — Хорошо, хорошо! — говорит Пхичит, широко улыбаясь. — Тебе нужно усердно трудиться, ладно? — Ладно, — кивая, соглашается Юрий. — Может, когда-нибудь я стану знаменитым и буду соревноваться с тобой! — Я бы на это посмотрел, — фыркает Юри. — Держу пари, ты бы надрал мне зад, — задумчиво мычит Чуланонт, закрыв глаза и барабаня пальцами по подбородку. — Думаю, мне тоже нужно потрудиться! Еще час они разговаривают с ним, отвлекая его от тренировки. И в груди Юри разливается тепло, когда Пхичит с Юрием начинают оживленно обсуждать фигурное катание. Но затем Челестино кричит на Пхичита, приказывая повесить трубку и продолжить тренировку, так что им приходится попрощаться. Юрий отстраняется и, поднимая взгляд на Юри, с любопытством спрашивает: — Пхичит еще когда-нибудь приедет навестить нас? Юри молчит, думая, что на это ответить. — Возможно, он приедет на соревнования в Россию! — говорит он, почесывая шею. Юрий надувает губы. — А ты? — А? — Как собирается навестить тебя и… — Юрий замолкает и сжимает руки в кулаки, будто не может подобрать слово. Пару секунд он молчит, а затем вздыхает. — Пойду поиграю с Маккачином, — говорит он, соскальзывая с коленей Юри, и уходит в свою комнату. А Юри остается один.***
Виктор возвращается поздно. Очень поздно. Спотыкаясь, он вваливается в номер, его пальто сползает с плеч, рубашка расстегнута, а лицо покраснело от опьянения. Он начинает смеяться, навалившись на стену. — Виктор! — задыхается Юри и подбегает к Виктору, подхватывая его и не позволяя упасть. Виктор забрасывает руки на плечи Юри, прижимаясь ближе, хихикает и икает прямо ему в лицо. — Ююююююри… — невнятно бормочет он и вздыхает. — Я скучал! — Ты напился? — спрашивает Юри, вскидывая бровь. — О чем ты только думал?! — Твоя… — ик, — …подруга. Минако… — говорит Виктор, всем телом наваливаясь на Юри. — Мм… я не помню… Юри вздыхает, делая шаг назад, чтобы удержать завалившееся на него тело. Конечно, Минако. Он переводит взгляд на лицо Виктора. Он так близко, и от него так сильно пахнет алкоголем, что Юри приходится отвернуться. Хватка Виктора на его плечах становится крепче, и он утыкается носом в волосы Кацуки. Юри вздрагивает, когда тот делает глубокий вдох. — Ююююри… ты хорошо паааахнешь. — Э-эм, — заикается Юри, краснея по самую шею. — Спасибо? Виктор мычит в его волосы, касаясь губами макушки. Он стоит, не двигаясь, пару секунд, а затем отворачивается, сглатывая. — Что? — тут же спрашивает Юри. — Кажется… меня сейчас вырвет. — А? Подожди, отойди! Только не на меня!***
Как только Виктор прочищает желудок (к счастью, в унитаз, а не на одежду Юри), Кацуки осторожно переносит его в кровать. Несколько минут у него уходит на то, чтобы отцепить руки и ноги Виктора от себя, и еще две, чтобы оттолкнуть его, когда тот тянет Юри в кровать за собой. — Останься со мной, — скулит Виктор, прямо как ребенок. Юри вздыхает. — Ты пьян. — А ты красивый. Щеки Юри розовеют. — Виктор… — Ты такоооой злюка, — всхлипывает Виктор, и на его глазах внезапно выступают слезы. Он сворачивается калачиком на кровати, откидывая одеяло. — Ююююри, — он снова скулит, вкладывая во фразу столько драматизма, сколько может. — Почему ты так злишься на меня? — Злюсь? — переспрашивает Юри. — Ты не любишь меня, — говорит Виктор, прижимаясь щекой к кровати. Он пьян, он просто бредит. — Ты мне нравишься! А ты меня ненавидишь… — Я… — начинает Юри, краснея еще сильнее, потому что Виктор сейчас признается ему в своих чувствах. — Я не ненавижу тебя, — честно отвечает он. — Тогда почему ты причиняешь мне столько боли?.. — Виктор начинает плакать, но это не сравнится с тем, что было в туалете ресторана. — Я не хотел, — шепчет Юри. Когда Виктор лишь стонет, начиная плакать сильнее и цепляясь за края кровати, Юри закусывает губу. Он отворачивается, пытаясь уйти, но Виктор в панике хватает его за запястье своей вспотевшей и трясущейся рукой. — Не уходи! — выкрикивает он и притягивает Юри к себе, повиснув на его руке. — Останься… — тихо говорит он. — Останься рядом со мной… Юри пытается высвободиться, но хватка Виктора становится только сильнее. — Виктор… — мягким тоном говорит Юри, потому что он сожалеет, сожалеет, сожалеет. Пока сердце говорит ему остаться и лечь с Виктором в кровать, разум твердит, что он должен уйти. Юри стоит, не двигаясь, кажется, вечность, наблюдая за тем, как пьяный Виктор трется лицом о его плечо. И в конце концов принимает решение.***
Утром Виктор просыпается с чувством тошноты и с болезненно пульсирующей головой. Он стонет и чуть ли не шипит, когда солнечный свет с улицы бьет прямо в глаза. Он приподнимается, держась за голову и жмурясь, но боль только усиливается. И как только Минако убедила его напиться прошлой ночью? Когда он открывает глаза, то замечает кое-что. На прикроватном столике лежит записка, бутылка воды и аспирин. Виктор берет записку и аспирин в руки.Ты пришел домой пьяный и чуть не блеванул на меня. По себе знаю, что такое похмелье, так что оставил кое-что, что обычно помогает мне. И постарайся больше не напиваться с моими друзьями, это никогда ничем хорошим не заканчивается.
— Юри
А место на кровати рядом пустует. Виктор моргает, смотря на записку так долго, что слова сливаются в одно большое пятно. Он стонет и откладывает записку, открывая пузырек с таблетками и нащупывает бутылку с водой. Выпив три таблетки, он откидывается на подушку. Голова все еще пульсирует, а сердце колотится. Он ничего не помнит, совсем ничего, и задумывается, что же такого унизительного он мог сказать (или сделать). Мысль об этом заставляет его покраснеть, и он снова берет записку в руки. Почерк аккуратный, а слова излучают шутливый тон, что мог сделать только Юри. Виктор подносит записку ближе к лицу и прижимается к ней губами. Все-таки унизительные вещи он делает и в трезвом виде.***
На этот раз Виктор не идет с ними на каток. И Юри с Юрием катаются вдвоем. Вдвоем на таком большом катке, где идеально смотрятся трое. — Папа не захотел приходить? — спрашивает Юрий, когда Юри берет его за руку и начинает кататься с одного края катка на другой. Это из-за меня, думает Юри, но вслух не произносит. — Думаю, напоследок ему нужно сделать еще пару вещей. — А он закончит с ними к субботе? — спрашивает Юрий настолько невинно, что сердце Юри сжимается. Суббота. Самолет. Виктор и Юрий уедут в Россию. — Думаю, да, — отвечает Юри, надеясь, что его голос звучит не слишком натянуто. Он крепче сжимает руку Юрия. — Хм, ладно. (Они катаются до самого вечера. И им ужасно одиноко).***
Общение Виктора и Юри сводится на нет. Они не говорят о том, что Виктор напился, о ресторане, о напряжении между ними. Это чертовски больно, но Юри думает, что так даже лучше.***
(Но все равно в груди появляется новое чувство. Новый вид боли, который он никогда прежде не чувствовал.)***
Четверг. Когда Юри заходит в номер, видит несколько собранных сумок. И начинает чувствовать себя опустошенно. Виктор почти не разговаривает с ним. Говорит только «привет» и что-то объясняет, но даже тогда большая часть его речи связана с Юрием.***
Теперь он просто няня.***
Пятница становится самым тяжелым днем. Их самолет рано утром, так что когда Юри заходит в номер, то видит сумки, разбросанные по всей комнате. Месяцами они жили здесь, месяцами обставляли все по своему вкусу, а теперь ничего не осталось. Вот так просто. Виктор окидывает Юри странным взглядом, как только тот заходит. — Тебе не нужно сегодня сидеть с Юрием, — говорит он. Юри притворяется, что ему не больно. — Знаю, — он молчит несколько секунд, пытаясь придумать отмазку. — Мне больше нечем заняться. Хорошее оправдание, и даже если Виктор замечает откровенную ложь, все равно не говорит ничего. Лишь пожимает плечами, а во взгляде читается безразличие. — Ладно, — говорит он и уходит в другую комнату. Юри вешает пальто на вешалку и, опустив взгляд, проходит в комнату. Он не знает, почему он здесь, и не знает, что собирается делать. Это последний день, напоминает ему внутренний голос. Он уезжает. И ты никогда больше его не увидишь. Виктор с Юрием приедут в Россию, и Виктор вернется к своей повседневной жизни. Выйдет его фильм, он будет во всех заголовках газет, будет давать интервью и ходить на церемонии награждения. (И Юри посмотрит все до единого). А что насчет той няни из Японии? Спросит журналист. Кого? Ответит Виктор. Как это и было до всего случившегося. Может, Юри не стоило приходить на работу тем октябрьским днем. Может, ему стоило сразу же отклонить предложение Виктора. Может, стоило сохранять дистанцию, не поддаваться чувствам. Он роняет лицо в ладони. Сможет ли он когда-нибудь избавиться от чувств к Виктору? — Юри! — слышит он и поднимает взгляд. Юрий несется прямо к нему в руки. — Я думал, ты приедешь завтра! — Я здесь, чтобы увидеть тебя, — говорит Юри, улыбаясь и ероша его волосы. — Завтра утром я снова приеду! — Только не опаздывай, ладно? — скорее требует, чем спрашивает Юрий. — Даже не думал, — говорит Юри, откидываясь на спинку дивана. Юрий пару секунд топчется на месте, а затем взбирается на диван, садясь рядом. — Хочешь посмотреть со мной фильм? Виктор разрешает Юрию смотреть фильмы только для детей, но Юри все равно без колебаний соглашается.***
Они смотрят фильмы весь день, пока Юрий не засыпает у Юри на коленях. Он ждет, пока фильм закончится, а затем берет Юрия на руки и переносит его в кровать. Его комната почти пустая, хотя это даже не его комната. Как только они уедут, номер займут другие люди, и все будет так, будто здесь их никогда и не было. Юри опускает его на кровать и пару секунд просто смотрит на него. Маккачин забегает в комнату и запрыгивает на кровать, чуть не разбудив Юрия. Походив по кровати, он, наконец, укладывается рядом с Юрием, и тот тут же обнимает его, зарываясь лицом в шерсть. Юри не в силах сопротивляться, поэтому делает фото и уходит, оставляя их одних. Виктор сидит за столом и, поджав губы, подпиливает ногти. В тусклом свете пентхауса он выглядит угрожающе, и когда он поднимает на Юри решительный взгляд, становится только хуже. Юри чувствует, как холодок пробегает по позвоночнику. — Юри, — говорит он. — Могу я спросить кое-что? — он в ожидании откладывает пилочку. Юри садится напротив него. — Эм… ладно. Виктор опускает взгляд на ногти, сжимая и разжимая пальцы. Затем наклоняет голову, а его волосы ярко светятся даже в таком тусклом освещении. — Почему ты так боишься? К такому вопросу Юри не был готов, хотя, скорее всего, никакие предупреждения его бы не подготовили. Он откидывается на спинку стула, широко раскрывая глаза. — Боюсь…? — повторяет он. — Этого, — говорит Виктор, сомневаясь. — Нас. Повторение того происшествия в туалете. — Оу, — Юри вздрагивает и сжимает руки в кулаки. — Ну… эм… — Я-я знаю о твоей тревожности, и что все, связанное с миром знаменитостей, для тебя большая проблема, но… — Виктор замолкает, но затем продолжает. — Не могли бы мы хотя бы попытаться? Попытаться. Попытаться. Снова и снова эти слова проносятся в голове Юри, и он пытается найти ответ на вопрос, который наиболее точно смог бы описать его чувства. Но в голове полный беспорядок, и единственный человек, который его сейчас понимает — это он сам. Так что он не знает, что сказать. Он даже не знает, что должен сказать. Он не хочет причинить Виктору боль, но также не хочет причинить боль себе. Лучше он убережет его от кучи ошибок и драмы, что придется пережить ради всего нескольких счастливых моментов. Он боится. Почему он так боится? — Я не хочу, чтобы все это плохо закончилось, — выпаливает он. Так почему бы нам не избегать этого вместе? — Ты, эм, знаешь об отношениях знаменитостей, — все его лицо розовеет от смущения. — Думаю, да… — отвечает Виктор мягким голосом. Напряжение становится невыносимым. — Прости, — говорит Юри, его голос ломается и, боже, он сейчас заплачет. — И ты меня прости, — бормочет Виктор, и в его голосе слышится боль. Это все его вина. — Увидимся завтра, Виктор, — обещает Юри. Он начинает плакать, не успев даже выйти за дверь.***
В субботу пасмурно и идет дождь. Юри приходит в отель в последний раз, и улыбка Юрия такая яркая, что могла бы унять шторм. — Ты здесь! — возбужденно выкрикивает он, уже полностью одетый. Летя прямо в руки Юри, он совсем не обращает внимания на то, как сильно и болезненно стучит сердце Кацуки. — Ты же поедешь с нами в аэропорт, да? — Да, конечно, — улыбаясь отвечает Юри, и сглатывает, чтобы не сболтнуть чего-нибудь еще. — Наш самолет в два, — бормочет Виктор, смотря в телефон. — Пора идти. Он встречается с взглядом Юри, и секунду они смотрят друг на друга, после чего Юри опускает взгляд и берет одну из сумок Юрия. — Да. Хорошо.***
Они едут в полной тишине. И в такой же тишине заходят в здание в аэропорта. И только у выхода на посадку Виктор прерывает тишину, пряча лицо, чтобы его не узнали. Он поворачивается, выпуская руку Юрия из своей, и закусывает губу, встречаясь со взглядом Юри. — Спасибо, — говорит он, — что заботился о Юре. — Не за что, — выдыхает Юри, потому что Виктор до боли прекрасен. Виктор глубоко вздыхает и смотрит на время. — Эм… — он будто хочет что-то сказать, но не решается, и обхватывает Юри за плечи, прижимаясь ближе. Юри ахает, а его очки немного сползают с носа. Он смотрит на Виктора, его лицо медленно заливается краской, как и лицо Никифорова. Они продолжают так неловко стоять, пока Виктор не отступает на шаг назад и не нависает над Юри. Юри правда, правда, правда хочет поцеловать его. И, ему даже кажется, что он может это сделать. Виктор тоже может, потому что он наклоняется ближе и крепче сжимает плечи Юри, будто нервничает. Они оба дрожат, и замирают, прежде чем снова наклониться ближе друг к другу. — Виктор, — бормочет Юри, и сейчас он хочет лишь сделать шаг и прижаться к нему, просто отбросить все волнения и никогда больше о них не вспоминать. Он чувствует дыхание Виктора на своем лице, они так близко друг к другу, почти соприкасаются губами… Юри кладет руки на предплечья Виктора, опуская голову, закрывая глаза и жмурясь, будто это поможет отгородиться от всего. Но это не помогает, и когда он открывает глаза, на лице Виктора отражается такая печаль, какую Юри не видел прежде. Они отстраняются, не говоря друг другу ни слова. Объявляется посадка на рейс 767. Юри замирает. Он не готов к этому. — Оу, — натянуто выдавливает из себя Виктор, — Это наш. Юрий поднимает взгляд на Виктора и тянется за сумками. Он не прощается с Юри, что немного смущает, но когда они начинают уходить и Юри не идет за ними, Юрий вдруг останавливается и оборачивается. — Пойдем, — подзывает его Юрий, указывая на выход. Юри моргает и смотрит на Виктора. — Эм… Юрий, — говорит Виктор, опускаясь на колени перед сыном. — Я не покупал Юри билет. — А? — эти слова, похоже, озадачивают его, и он хмурится. — Но… он едет с нами, да? — Нет, дорогой, — медленно говорит Виктор, качая головой. — Он остается здесь. — Но… — Юрий хмурится сильнее. — Почему? — Юри живет здесь, дорогой, — продолжает Виктор, кладя руку на плечо Юрия. — Это его дом. — Россия тоже может быть его домом, — спорит младший. — Нет, он не может… — Он может! — теперь он кричит, привлекая внимание других людей. — Я не хочу уезжать, если Юри не поедет с нами! Юри вдруг чувствует себя ужасно растерянно, и прикладывает руку к губам. — Юрий… — НЕТ! — он кричит громче, по щекам текут слезы. — Я не хочу уходить, папа! Я не иду! Виктор переводит взгляд на вход в самолет, на то, как очередь становится все меньше. — Юрий, мы опоздаем на самолет, — спокойно говорит он с родительской силой воли. — Нам нужно идти. — НЕТ! Я НЕ ПОЙДУ! — Юрий, — говорит Юри, подбегая и опускаясь на колени, чтобы обнять его. — Прости. Юрий бьет кулаком по его груди, и Юри отскакивает в шоке. — Я не пойду, папа, не заставляй меня уходить… Виктор наклоняется и берет Юрия на руки. Тот начинает отбиваться, кричать, тянуться к его рукам и волосам Никифорова, но ничто не может заставить Виктора отпустить его. Он берет сумки, начиная уходить. А Юри не может сдвинуться и просто беспомощно наблюдает. — Виктор! — неожиданно выпаливает Юри. Виктор оборачивается, и даже Юрий перестает истерить. — Я… — начинает мямлить Юри. — Прости. Виктор кивает, выглядя сломленно. — Я напишу, когда приземлимся. И он уходит.***
Уходящий прочь Виктор, плачущий и выкрикивающий его имя Юрий, — это все, что Юри видит и слышит, когда ложится в кровать этой ночью. Он кладет телефон рядом, на случай, если Виктор напишет, и поворачивается на спину, глядя в потолок. Завтра воскресенье. Завтра ему не нужно идти на работу. Он теперь даже не просто няня.***
Он плачет, пока не засыпает.