Наследие Неро

      Восемь часов — вовсе не утро, а ромуланский полдень. Время начала заседания оставляло ЛʼНару возможность остаться дома на завтрак и не спеша приготовиться.       Урсула с застывшим лицом рассматривала свое отражение высоком зеркале «в рост» — сложный парадный макияж, высокую прическу, жесткий корсаж платья, глубокое декольте, длинную юбку с боковым разрезом. Забрав с крышки столика фазер, она поместила его в скрытую кобуру на бедре под юбкой.       — Лучше бы ты пользовалась дизраптором, — ЛʼНар говорил ровно, но при этом едва заметно нахмурился.       — Зачем?       — Не стоит носить с собою оружие, сделанное ллоаннʼнар. Это может вызвать вопросы.       — А если я пущу в ход ромуланское оружие — это вызовет вопросы?       — В меньшей мере. Смотря по обстоятельствам.       Няня вошла совершенно бесшумно, молча поклонилась и протянула хозяину ребенка. ЛʼНар принял дочь, подержал ее на руках и вернул рэманке.       — Моя девочка может оказаться заложницей ваших ромуланских разборок, — хмуро сказала Урсула.       — Почему?       — Конкретная причина не важна. Моя душа болит. Считай, что это предчувствие. Ты понимаешь, что такое человеческое предчувствие?       — Ты прекрасно понимаешь, что мой ответ —да. Я знаю, что такое интуиция террха, и знаю, что ты тревожишься, но это зря.       — На заседании Комиссии могу приключиться проблемы.       — Никаких проблем, кроме крайней скуки.       — Я — человек, и меня пригласили туда неспроста.       — Тебя пригласили потому, что ты моя супруга.       — Знаешь, я уже попрощалась с малышкой на всякий случай. Если напоследок удастся подстрелить пару-тройку жирных задниц, я буду довольна.       — Фвад!       ЛʼНар выругался, не сдержавшись.       — Юсаэ, извини, — сказал он через короткое время, когда волна ярости отступила. — Я знаю, что тебе страшно, но это лишь человеческий предрассудок. Тимира наша общая дочь и моя наследница. Девочка не станет заложницей чего бы то ни было. Ты слишком плохого мнения о сенаторах Ромула. Кроме того, я в состоянии защитить вас обеих.       Теперь ЛʼНар говорил сдержанно, но этим утром выдержка давалась ему с крайним трудом. Высшую Комиссию Народа Риханнсу собирали нечасто. Старейшие и подверженные паранойе сенаторы вели себя порой непредсказуемо, а список врагов самого флот-капитана подрос за последние три года.       Урсула слабо улыбнулась. Эта улыбка чем-то напоминала проблеск солнца среди осеннего ненастья.       — Ты и так защищал меня много раз… Когда-нибудь удача кончается. Я не хочу быть тебе обузой. Давай возьмем челнок и просто улетим — ты, я и наша дочь. Доберемся до территории Федерации, тебя там примут.       — Дхат. Я никогда не стану изменником, лучше умру.       — Из-за своих принципов ты смертельно рискуешь собой?       — Рихан мой дом и родина моей дочери. Я не оставлю победу таким, как Виция.       — Ты упрям, мой дорогой, и тебя не переупрямить. Ладно, пошли уж, пора лететь в столицу.       Они рядом вышли под дождь. Мельчайшие капли воды увлажнили волосы Урсулы, и они до странности походили на слезы. Порыв ветра срывал пенистые верхушки волн. ЛʼНар снова включил автопилот и, устроившись рядом с Урсулой рассеянно наблюдал за бурной водой залива, потом за дымкой над столицей Рихана, за полетом других машин — и так до тех пор, пока шасси челнока не уперлись в твердую поверхность посадочной площадки. Дверь отошла в сторону.       — Вашу руку, моя лххеи.       ЛʼНар шел вперед не смотрел по сторонам, и, тем не менее, знал, что, что привлекает взгляды всех собравшихся перед Сенатом и внутри самого здания ромуланцев. Сенаторы обоих полов, офицеры флота в ранге, начиная с энриова, преторианская охрана и просто частная охрана аристократов — все они, кто прямо, кто исподтишка рассматривали Урсулу. Из дерзкой до неприличия толпы выделился один лишь Азиний, который, против ожидания, подобрался ближе.       — Джолан тру, дорогие друзья! — Радостно прокричал он. — Флот-капитан, рад вас видеть снова. Лххеи Урсула, вы еще красивее, чем я представлял.       — Вы тоже приглашены на заседании Комиссии?       — О, разумеется, ведь я ее член. Почти все прочие здесь — приглашенные гости. Сегодня под сводами дворца будет тесно.       — Хотелось бы знать, ради чего.       — Рад суда над вулканцем Споком, разумеется.       — Во имя Стихий! Быстро, очень быстро. Кажется, расследование сократили до минимума.       — Дело слишком ясное и не требует долгих разбирательств… Кстати, даэхлен, вам известно, что…       Азиний внезапно сменил тему и продолжил болтать, переключившись на сплетни. Среди приглашенной публики преобладали офицеры Рихана в красно-серых и зеленых мундирах. Старейшины в коричневых и темно-лиловых одеждах уже заняли кресла за длинным столом в круглом зале. Для гостей Сената отвели специальные скамьи. ЛʼНар, придерживая руку Урсулы, выбрал места так, чтобы сидеть спиной к толстой колонне. Наступила томительная пауза, прерванная появлением виллху.       Верховный правитель Ромула был бледен, более-менее спокоен, лишь узкие губы время от времени кривились в полуулыбке. Сенатор Виция, невысокая женщина с квадратным лицом и резкими чертами устроилась рядом с сенатором Люцианом. Спустя небольшое время боковая дверь зала отворилась. Риханнсу на скамьях прекратили перешептывания и напряженно замолчали. Когда закованный в наручники экс-посол Спок появился в сопровождении охраны, рука Урсулы словно бы оцепенела, пальцы впились в запястье ЛʼНара.       — Высшая комиссия Ромуланского народа начинает свою работу, — монотонно произнес виллху. — Лххеи и лххаи дэйху, сенатор Люциан объяснит нам ситуацию, ставшую причиной собрания.       Люциан встал. Он был высок, без сомнения, держался с достоинством, в чертах сенатора ЛʼНар пытался найти хоть какие-то признаки подлости и предательства, но не находил их.       — Я буду краток, — начал Люциан. — Вулканец, который сам себя называет «посол Спок» проник на территорию Ромуланской Империи без разрешения и тайно. Он встретился с мятежником, бывшим сенатором Пардеком, измена которого является свершившимся фактом, и вступил с ним в сговор. Комиссия собралась, чтобы определить судьбу посла Спока.       — Чем подтверждается измена сенатора Пардека? — раздался хриплый голос. — Мы можем выслушать показания офицеров Тали Шияр.       ЛʼНар чуть привстал, пытаясь рассмотреть спросившего получше, сенатор оказался малознакомым старым риханнсу.       — Да, конечно. Майор трʼЧайронсэла даст показания.       Люциан махнул рукой, и СʼКан вошел в зал решительным быстрым шагом. Одетый в парадный мундир, он держался очень уверенно.       — Я и мои солдаты, посетив виллу сенатора Пардека, наткнулись на вооруженное сопротивление.       — Кто его оказал?       — Некие Белия и Адор, солдаты столичного гарнизона. И тот, и другой, по своему положению и происхождению, не годились сенатору в друзья, но вполне годились в сообщники. Они вели огонь по офицерам Тал Шияр и троим причинили ранения. Кроме того, кто-то из них, а, возможно, и оба, взломали систему перехвата управления челноками. В результате в момент преследования произошла авария, три машины разбились, их пилоты погибли. На месте падения челноков произошел пожар, шестеро граждан Рихана получили ожоги, еще трое были ранены обломками.       — Оказал ли сенатор Пардек вооруженное сопротивление лично?       — Нет, дэйху.       — Пытался ли он остановить своих сообщников?       — Нет.       — Он в любом случае виновен в том, что не сообщил о гнезде мятежа, — сухо сказал Люциан.       Обсуждение уже известных подробностей столкновения продолжалось еще какое-то время, но ЛʼНар больше не слушал СʼКана, вместо этого он сосредоточился на наблюдения за Споком.       Бывший посол бы спокоен именно в том смысле, который предписывали ему религия и обычаи вулканцев. Лицо оставалось неподвижным, губы не улыбались, но и не кривились в негодовании. Вулканец, безусловно, был очень стар, он уже достиг предельного для фаэссу срока жизни, кожа на лице увяла, взгляд черных глаз сделался тусклым. «Эти глаза видели гибель трех планет — Ромула, Рэма и Вулкана», — подумал ЛʼНар, невольно содрогнувшись.       СʼКан, который уже дал свои показания, скрылся за спинами солдат. Претор, который до сих пор говорил очень мало, повернулся к подсудимому.       — Лххаи Спок, хотя вы и не имеете настоящего дипломатического статуса, у вас есть возможность высказаться перед Высшей Комиссией ромуланского народа и ответить на обвинения. Вы действительно собирались причинить вред Ромулу и для этого встречались с сенатором Пардеком?       — Нет, господин претор.       — Для вулканцев Ромул закрыт. Вы нарушили закон. Так какова же цель нелегального приезда?       — Вы сказали «Для вулканцев»… — Спок сделал нечто совершенно неожиданное,  он саркастически усмехнулся и продолжил, — Для вас я вулканец, господа, но в этом утверждении такая ирония…       — Почему?       — Потому что другие вулканцы отныне не считают вулканцем меня.       — Объяснитесь.       — Я был лишен гражданства и выслан с территории Вулканской Империи, поскольку по мнению моих соотечественников, стал причиной гибели их родной планеты.       При этих словах Спока ропот прошел по рядам риханнсу. ЛʼНар краем глаза заметил, что сенатор Азиний чрезвычайно оживился.       — Мне кажется, стоит остановиться на этом моменте, — громко вмешался он. — Расскажите всю историю от начала и до конца       — Как вам будет угодно, сенатор, — Спок сделал жест согласия. — Полагаю, вы знаете — я родился не в этом мире, а в другом, где события развивались несколько иначе. Еще относительно молодым, подчиняясь логике и желанию достичь мира с вашей Империей, я переселился на Ромул.       — Нелегально проникли на Ромул как шпион, вы хотите сказать…       — В некотором роде да. Я воспользовался помощью своих друзей из Звездного Флота Федерации, а потом проник на вашу планету по заброшенным выработкам. Но мои намерения были честными.       Зал всколыхнулся от выкриков, Спок выждал некоторое время, а потом продолжил:       — Прошу прощения, сенаторы, но то был другой Ромул в другой версии вселенной.       — Продолжайте, — сказал Люциан, щеки которого чуть позеленели от прилива крови. — Мы хотим знать ваши намерения и цели.       — Я хотел достичь мира.       — Каким образом?       — Собирался изменить сознание риханнсу, сделать их разум более открытым.       — Путем поддержки изменников на территории Империи?       — Я хотел познакомить с учением Сурака тех риханнсу, которые готовы его воспринять.       — То есть, тех отщепенцев, готовых простить фаэссу изгнание наших предков и все страдания ромуланского народа. Господа сенаторы! У меня больше нет вопросов.       Люциан замолчал. Виция склонилась нему и что-то сказала шепотом, а потом обратилась к вулканцу. Сенатор не слишком хорошо владела собой, лицо ее слегка подергивалось, или, возможно, она правдоподобно изображала гнев. ЛʼНар не знал ответа.       — Расскажите, каким образом вы переместились в нашу вселенную. Это было совершено преднамеренно? — спросила Виция, обращаясь к Споку.       — Это долгая история.       — У Комиссии есть время о вечера. Используйте вашу возможность оправдаться, второго шанса не будет.       — Хорошо. Я отвечу вам, но не из желания оправдаться, а ради стремления к истине. После долгих лет нелегального пребывания на Ромуле я все же получил официальный статус. Федерация Планет предложила мне место посла и я с радостью принял его. Ромуланские сенаторы слушали мои слова, и это не казалось им неприемлемым. Примерно в то же время в звезде Хобус стали заметны изменения, о которых я и сообщил ромуланскому Сенату.       — Вы?! — губы Виции дернулись в усмешке. — Разве вы — ученый, разве у Империи будущего не нашлось своих астрофизиков? Разве их нет в других государствах Млечного Пути? Почему аномалию Хобуса заметили только вы? Объясните Сенату такую странность.       — У меня нет объяснений.       — То есть вы настолько исключительны, что заметили не замеченное больше никем.       — Это кажется маловероятным, но это именно так.       — Быть может, взрыв Хобуса организовали вы сами?       — Нет.       — И мы этому поверим?       — Логично поверить, у меня нет сил и средств взрывать звезды.       Спок едва ли обирался шутить, но горька ирония ответа вызвала смешки среди зрителей. Виция нахмурилась.       — Говорят, что вы пытались предотвратить катастрофу?       — Да, с помощью моего друга, шахтера Неро, который взялся добыть необходимый для этого декалитий.       — Ему это удалось?       — Да.       — Тогда почему Рихан в вашей вселенной погиб?       — Аномалия Хобуса расширилась слишком быстро, мы не успели. Ромул сгорел, а Хобус продолжал угрожать галактике.       — И это вызвало ссору между вами и вашим другом?       — К сожалению, да. Неро потерял семью, сошел с ума и сделался опасен.       — Что вы предприняли в этих обстоятельствах?       — Сделал столько красной материи, сколько успел, потом сбросил ее в центр аномалии, чтобы уничтожить опасную звезду. Возникла сингулярность, и я попал в другую вселенную. К сожалению, я не знаю, оказалась ли эта мера достаточной для спасения планет Млечного пути. К несчастью, корабль Неро затянуло в ту же самую сингулярность. Мой бывший друг решил отомстить, уничтожив Вулкан, и преуспел в этом. Гибель планеты стала причиной, по которой вулканский Сенат лишил меня права называться вулканцем. Я прилетел на Ромул не как шпион, а как изгнанник.       — И посетили старого друга сенатора Пардека.       — Всего лишь его копию.       — Да уж, ирония. Вы можете что-нибудь добавить?       — Ничего.       Глаза Виции радостно сверкнули, очевидно, она услышала то, что хотела.       — Господа сенаторы, — сказала сенатор, обращаясь в членам Комиссии. — Хочу показать вам свидетелей по делу. Надеюсь, они дополнят результаты допроса экс-посла интересными подробностями.       ЛʼНар снова ощутил, как пальцы Урсулы непроизвольно впиваются в его ладонь, и так же непроизвольно отметил, что хватка становится болезненной. Увлеченный происходящей в зале драмой, он никак не реагировал на эмоции жены, хотя ощущал их словно дуновение горячего воздуха.       Охрана снова расступилась. В круг света вошли двое риханнсу — мужчина и женщина. Беcформенная одежда болталась на истощенных телах, сморщенная кожа обтягивала кости черепов. Лысые головы сплошь покрывала траурная татуировка.       — Назовите себя.       — Мы — Реллия и Кират, последние выжившие члены команды капитана Неро, — глухо сказала женщина, уставившись в пространство и темным взглядом.       «Те самые», — понял ЛʼНар, и предчувствие беды тронуло его нестерпимым холодом.       — Расскажите о себе, — голос Виции резко звенел в тишине зала.       — Мы служили на «Нараде» и участвовали в добыче декалития, который предназначался для спасения планет Млечного пути, и, в первую очередь, для спасения Рихана от гибели.       — Сложно ли было добывать декалитий?       — Не просто, реккхаи. Он редко встречается, пришлось в короткое время переработать большое количество породы. Мы знали, что опасность близка и очень рисковали. Рудные астероиды находились в самых опасных местах, пламя Хобуса почти задевало их, иногда мы брали немного декалития и бросали оборудование, чтобы уклониться от выброса звездного вещества.       — Капитан Неро руководил вами?       — Он был лучшим шахтером Империи, по крайней мере для нас. Его супруга оставалась на чʼРихане, она носила ребенка и отказалась жить на корабле, тем не менее, капитан взялся за это дело.       — Почему Империя не помогала вам?       — Потому что Сенат Ромула нашей вселенной не поверил послу Споку.       — А Неро поверил?       — Говорят, Спок открыл ему свой разум во время мелдинга.       При этих словах Реллии по рядам риханнсу пробежал ропот.       — Мы тогда не знали, что вулканцы настолько предательская раса, и от мелдинга может случиться беда… — Реллия свернула взглядом.       — Расскажите, о каком предательстве идет речь?       — Декалитий сам по себе не способен уничтожить звезду. Требовалось переработать его в красную материю, и эта технология принадлежала вулканцам. Капитан Неро был уверен, что посол Спок представляет Федерацию, частью которой был Вулкан. Он думал, что договоренность о переработке уж существует.       — И?       — Её не было. «Нарада» прилетела на Вулкан с грузом декалития, капитан Неро и Спок обратились к вулканскому Сенату. Фаэссу заседали несколько часов, а потом отказали нам.       — Объясните подробнее — что значит, отказали? Они не верили в возможность катастрофы?       — И капитан Неро, и все мы были наивны. Тогда мы полагали, что вулканцы не понимают опасности. Однако, чуть позже мы узнали, насколько заблуждались. Вулканцы не дураки. Они просто не хотели помогать Рихану. Их вполне устраивала наша смерть. Все они хотели, чтобы риханнсу не стало. Спок не исключение.       — Как вы узнали про это?       — Посол напоказ сочувствовал нам. Он пообещал, что сам переработает декалитий в красную материю. Теперь я понимаю, что для одного вулканца, пусть даже очень ловкого, это невыполнимая задача. Для создания красной материи требовались заводы Вулкана и разрешение их Сената.       — Но вы вулканцам поверили?       — Тогда — да, хотя у капитана Неро уже возникали сомнения. И все-таки он по доброй воле оставил Споку весь свой груз, в котором заключалась последняя надежда Рихана. Посол обещал, что, переработав декалитий, сбросил красную материю в корону звезды Хобус и уничтожит ее. Еще он обещал, что флот Федерации Планет эвакуирует стольких ромуланцев, скольких сможет. Капитан Неро поверил этим словам и отправился на Рихан, чтобы забрать оттуда жену. Вероятно, если бы он успел попасть на планету вовремя, он бы умер вместе со всеми.       — Кого-нибудь из ллоаннʼнар [федералов (ром.)] помог с эвакуацией?       — Никто. Ни один корабль не прилетел.       — Вы наблюдали гибель родной планеты?       — Мы видели все. «Нарада» уже вошла в систему, когда Рихан уже превращался в огненный шар. Мы были на связи и слышали крики. Это были крики горящих заживо. Они становились все сильнее, и эти звуки впивались в наш мозг. Боль умирающих риханнсу была нашей болью, их отчаяние — нашим отчаянием. Потом крики стихли, но наступившая тишина оказалась еще хуже…       — Что было потом?       — Когда отчаяние немного ослабело, в знак любви и печали мы сбрили волосы и нанесли на кожу траурные татуировки. Мы накололи их глубоко и использовали краску, которая никогда не поблекнет, как не исчезнут шрамы на наших душах… А потом была месть. При помощи друзей мы оснастили «Нараду» как боевой корабль и громили корабли тех, кто спланировал гибель миллиардов ромуланцев.       — Чем занимался в это время посол Спок?       — Ни террха, ни фаэссу не собирались разделять трагическую судьбу нашего народа. Предатель Спок использовал украденный у Неро декалитий, чтобы создать красную материю и спасти планеты Федерации, Вулкан — в первую очередь. Мы не могли простить предательство, отправились за ним и попали в сингулярность Хобуса.       — Посол Спок преуспел? Ему удалось спасти Вулкан?       — Не знаю, — мрачно сказала Реллия. — Сингулярность захватила «Нараду», мы очутились в другом времени и в другом месте — далеко от Спока, измученные и ошеломленные, с поломками оружия и оборудования на борту. Со все сторон нас окружал взявшийся неизвестно откуда флот клингонов. Имена их офицеров звучали незнакомо. Рисунок звезд переменился.       — Как действовали клингоны?       — Нас атаковали, взяли в плен и отправили на каторжную планету Рура Пенте. Всю команду пытали… пытали долго. Палачи хотели получить коды управления «Нарадой», но их знал только капитан. Клингоны подвесили его к потолку за вывернутые руки и били. Пытали у него на глазах старшего помощника и других риханнсу…       — Неро что-то сказал?       — Ничего. Мы думали, что он умрет, но он выжил. Всех, кто перенес пытки и не умер, заставили работать в рудниках. Мы долбили дилитий киркой. Это длилось долго. Не месяцы, а годы. Долгие годы, реккхаи. Кое-кто из нас умер. Другие подсели на клингонские наркотики, но от окончательного безумия нас удерживала только жажда мести. Я тоже копала дилитий. Мы все это делали, представляя, что бьем киркой по лицу ненавистного предателя-вулканца. Клингоны колотили нас, осыпали оскорблениями и издевательствами, глумились над нашим горем и нашими утратами. Иногда они сильно скучали, и тогда заставляли нашего капитана драться на арене — травили его мастиффами. В одной из драк звери отгрызли Неро ухо, он износил множество ран, претерпел всевозможные пытки, но не смирился.       — Как ему удалось сбежать?       — В точности не знаю. Я и мой товарищ находились в карцере и не участвовали в побеге. Так или иначе, капитан угнал свою «Нараду» и отомстил. Теперь он мертв, а я сожалею лишь о том, что не разделила его судьбу. Возмездие коснулось Вулкана, но не коснулось Спока. Предатель жив и даже считается героем. Я прошу Высокую Комиссию Ромуланского Народа устранить эту чудовищную несправедливость. Спок явился на Ромул, чтобы продолжить свое дело. Наша планета в другой вселенной уничтожена, наша раса там почти мертва. Если мы ничего не сделаем, смерть ждет и этот Рихан. Я сказала все, господа сенаторы. Больше мне нечего добавить.       В зале повисла тишина, потом она сменилась криками. ЛʼНар высвободил свои пальцы из пальцев Урсулы и прижал ладони к лицу.       «Реллия не лжет. Кто я такой, чтобы отрицать право этих риханнсу на месть? Некоторые люди говорят, что месть бесплодна, что прощение и доверие благородны… Но разве не бесплодны бесконечные уступки? Когда-то Неро протянул руку дружбу Споку, теперь он мертв…».       Шум в зале теперь напоминал рокот прибоя. ЛʼНар отнял ладони от лица. Спок молча смотрел на неистовство зала, он был бледен обычной бледностью вулканца и к тому же бесконечно стар. Претор поднял руку, приказывая риханнсу замолчать, и этот жест возымел действие.       — Бывший посол Спок, есть ли у вас возражения? Реллия говорит правду?       — Почти всю правду, но кое в чем она не права. Я планировал не уничтожение Ромула, а его спасение, просто ошибся в оценке вероятностей, в основном из-за того, что долго не был на Вулкане.       — Неро считал иначе.       — Неро был великим риханнсу и моим другом, но, к сожалению, от потрясения он сошел с ума. В его поступках не было логики…       — ….................................. в очко вашу логику! — раздался хриплый выкрик из зала. — За нее заплачено миллиардами жизней ромуланцев.       — Позвольте, лххаи… Мне инкриминируют вину за природную катастрофу, которая в будущем случится в другой вселенной. Не лучше ли вместе постараться и не допустить в этой вселенной ее повторение?       — Лжец! Вангʼрадам! [предатель (ром.)] — Снова лонеслось из зала, — Неро уже доверился тебе, а мы не так глупы!       Глаза Виции сверкали торжеством.       — Что же, все понятно, — с довольно саркастическим видом произнес виллху. — Мы не способны влиять на далекое будущее, наше задача проще — решить судьбу вулканца Спока и его сообщника Пардека здесь и сейчас. Пусть Комиссия посовещается и примет решение, надеюсь, много времени не понадобится. ЛʼНар снова нашел ладонь Урсулы и сжал ее в своей ладони, отсчитывая секунды по биению сердца. Их и впрямь оказалось немного.       — Лата [смерть (ром.)], — сухо сказал сенатор Люциан.       — Лата! — Яростно повторила Виция.       — Лата… — протянул Азиний.       «Лата, лата», — пронеслось вдоль сенаторского стола.       Претор промолчал. Потом он встал, торжественно выпрямился и повернулся к экс-послу.       — Господин Спок, большинством голосов, при одном воздержавшемся вы приговорены к смертной казни. Экзекуция совершится завтра. У вас менее суток, чтобы приготовиться. Употребите время с пользой. На этом заседание Комиссии объявляю закрытым.