Золото дураков

Он любил ее волосы. Она вся была прекрасна – от совершенного лица до кончиков пальцев, но ее волосы завораживали его больше всего. Такие золотые – глядя на них, можно было поверить, что Ланн Мудрый и впрямь украл золото у солнца. Она расчесывала волосы, и обычно это радовало его, поскольку его радовало даже просто смотреть на нее. Но мыслями она была далеко. Она была такой далекой и такой тихой в последние дни, пиры и празднества в честь его возвращения, казалось, не приносили ей радости. Серсея редко была молчалива. Она говорила то, что хотела сказать, громко, необдуманно, с совершенной прямотой – некоторые даже сказали бы грубо для такой благородной дамы. Когда никто из мужчин не осмеливался поднять голос, Серсея не колебалась ни секунды. Молчание жены было странным, но он ее не расспрашивал. Он не был человеком, который задает вопросы. Он смотрел на нее, и она заметила его взгляд в зеркале. Ее глаза остановились на его отражении. - Я думала о детях, - сказала она, проводя щеткой по волосам. – Тибальд уже не ребенок. Его нужно отправить на Юг, в Королевскую Гавань. - В Королевскую Гавань? – спросил Нед, хмуря брови. - Лорд Аррен воспитывал тебя в Гнезде с восьми лет, разве не так? - Роберта и меня. - Джейме отправили в Крейкхолл служить оруженосцем Меррита Фрея когда ему было 11. Королевская Гавань подойдет Тибальду. - Она так далеко. - В этом весь смысл, разве нет? – сказала она. – Укрепить связи между нашими домами и показать детям мир, Юг. Тибальд - твой наследник, не стоит упускать его возможности. Нед подумал о своем детстве в Гнезде. Он был там счастлив – в этом не было никаких сомнений, но все же он чувствовал, что часть его была утеряна безвозвратно. И потом – Королевская Гавань! Так далеко, на Юге, в то время как Старки принадлежали Северу. - Мой отец отправил моего брата Тириона в Королевскую Гавань, так что мальчик будет под присмотром, - Серсея нахмурила изящные брови, как если бы попробовала испорченное блюдо. – Пусть он уродливое маленькое создание, мне говорили, что он умен и хорошо управляется при дворе. Несмотря на свои… недостатки, он поступит так, как велит ему отец и будет присматривать за своим племянником. Мои кузены также при дворе, либо направляются туда. Думаю, что Лианну следует отправить в Ланниспорт, к моим родственникам, где ее научат быть настоящей леди. Ланниспорт, Ланнистеры… У него было ощущение, будто ловкие пальцы Тайвина Ланнистера тянут за ниточки, управляя дочерью, меняя мир по своему вкусу. Партия кайвассы, в которой они сами - лишь фигурки на клетках. Его возмущало такое скрытое вмешательство, но он понимал импульс за всем этим: семья, амбиции, слава. Разве не к этому стремились все великие дома Вестероса? Разве не женился он на единственной дочери Тайвина Ланнистера из клана львов? Похоже, платой за эту женщину был долг. - Близнецы слишком малы, но не следует исключать Утес Кастерли. Что ты на все это скажешь? Серсея опустила гребень. Ее лицо было само спокойствие, и ее слова были произнесены грациозно и небрежно, словно она говорила о мешках с мукой, отправленных на юг. Это печалило его, но он лишь крепко сжимал губы. - Ты всегда давала мне хорошие советы, Серсея, и я не сомневаюсь в том, что эти планы благоразумны…, - сказал он ровным голосом. - Но? – спросила она, оборачиваясь, и впервые за весь разговор оказываясь к нему лицом. – Ты думаешь, король не примет Тибальда? Раз уж он позволил моему брату остаться при дворе, твоего сына он уж точно не отвергнет. Пара слов с твоей стороны и дело решено, вне всяких сомнений. "Да, - подумал он, - это будет несложно". В конце концов, он обеспечил себе жену, сказав королю пару слов. Нед не был склонен преувеличивать свою важность, но также знал, что дорог Роберту. - Роберт будет доволен, - сказал Нед. – Мальчик ему очень нравится. - Значит, решено. Наши дети станут достойными лордами и леди, воспитанными по южным правилам, и найдут себе достойные партии, когда придет время. Когда он не ответил, она бросила на него быстрый взгляд, сверкнув зеленью глаз. Иногда ее глаза своим цветом напоминали листья чардрева. Иногда они были зелеными, словно драгоценные камни, вот как сейчас – изумруды, которые могут резать столь же остро, как алмазы. - Ты не согласен? – спросила она. - Твои слова благоразумны, но мое сердце неспокойно. Я думаю, что в иных вопросах ты куда мудрее, чем я когда-либо смогу быть. Я не притворяюсь, что понимаю придворные стратегии и игры союзов. Подобные вещи лучше оставить на твое усмотрение, - признал он. Она приподняла подбородок, на ее лице отражался триумф. - Я люблю свою семью, Серсея, - сказал он, беря ее ладони в свои. – И я люблю тебя – больше, чем жизнь. Он поднес ее ладони к своим губам и поцеловал. И как же она на него посмотрела! Как если бы он ее ударил. Чистая ярость. Она высвободилась из его рук и отвернулась. - Ты! Как это похоже на тебя – дать мне такой пресный ответ. - Что еще я могу сказать? - Если б ты только возразил мне… Ох, это было бы самым разумым выбором, который возможен, но ты этого не хочешь, и это сделает тебя несчастным. Не хочу видеть тебя несчастным. Видят боги, как же я тебя презираю! Она толкнула его ладонями в грудь, пока он не ударился о стену, а затем притянула к себе для поцелуя. Ее губы обожгли его, и он подумал, как же заблуждались все те, кто говорит, что Серсея Ланнистер – ледяная принцесса. Она всегда была пламенем, штормом, неудержимой стихией. Она прижалась лбом к его лбу, прикрыв глаза и с трудом дыша. - Нет, - пробормотала она. – Я люблю тебя. Это так глупо, но я люблю тебя. Впервые за все эти годы она сказала ему эти слова - и произнесла их так, словно он был врагом, с которым она собиралась сразиться. Боги были добры, сделав Серсею женщиной, подумалось ему, ибо будь ей даны доспехи и меч, она бы выжгла тысячи королевств тем пламенем, что полыхало внутри нее. И все же он любил ее – женщину, что не выказывала ни милости, ни слабости, чьи улыбки всегда были дерзки. Непокорная и несгибаемая. И все же она поддалась ему, изменилась, и теперь преподносила свою любовь – и он знал, как непросто было кому-то столь гордому, как она, признать это. Ведь это была трещина в ее броне. Лебединая песнь, в некотором смысле. - Серсея, - прошептал он, касаясь губами ее шеи. Он взял ее прямо у той стены, и, конечно, не принято, чтобы лорд так вел себя со своей леди-женой, но ему было наплевать.