Игра в поддавки

      Очередное заседание неполного состава Визенгамота приближалось с пугающей скоростью. Гарри уже освоился с новой должностью и успешно отбивался от потока отчетов и служебных записок. В этом ему активно помогала секретарша, которую ему помог найти Кингсли.       Саманта Томсон, высокая миловидная блондинка на несколько лет старше Гарри, закончила Хогвартс с весьма средними баллами. Поскольку она была магглорожденной и не обзавелась друзьями из высшего света, выбор у нее был маленький. Саманта с небольшой помощью Дамблдора устроилась в Министерство младшим клерком. Работа была несложная, зато позволила узнать основные бюрократические механизмы и научиться выполнять просьбы нужных людей за минимальное время. Некоторое время ее переводили из одного отдела в другой без повышения жалования, пока ее не заметил Кингсли и не предложил место секретаря у Гарри Поттера, на что она с радостью согласилась.       Уже спустя несколько дней Гарри и представить себе не мог, как он будет работать без помощи Саманты. Сердечно поблагодарив Кингсли, он со спокойной совестью вернулся к гораздо более важной проблеме.       На заседании Визенгамота снова будет поднята тема финансирования аврората. Гарри уже успел изучить представленные проекты реформ, от которых зависело составление бюджета, но какой-то скрытый смысл постоянно ускользал от него за казенным языком. Вопрос распределения денег непонятным образом все время упирался в судьбу оборотней, о которой велась непрекращающаяся дискуссия.       В очередной раз перечитывая бумаги, Гарри вспомнил недавний разговор с Гермионой. Они сидели за столом, и Гарри радовался, что она почти вернулась к своему нормальному состоянию. Он так и не смог понять, что выбивало Гермиону из равновесия, а аккуратные расспросы и наблюдения ничего не дали. Гарри точно знал, что на прямой вопрос она только улыбнется и скажет несколько успокаивающих фраз, такой Гермиона была, сколько он ее помнил. Скрытная и загадочная, когда дело касалось ее, но отзывчивая и верная в любом другом деле.       Гермиона выглядела собранной и сконцентрированной, будто уже приняла какое-то решение, и дело оставалось за малым — хорошо поработать и воплотить его в жизнь. Она хмурилась и постукивала пальцами по столу, выдавая нервное напряжение после того как Гарри в общих чертах обрисовал ситуацию с новым законом об оборотнях.       — Тебе обязательно нужно выслушать обе стороны, — наконец сказала она. — И поговорить нужно лично, а не просто почитать проект на бумаге. Когда я работала в Министерстве, многие вещи обсуждались неформально и никогда не фиксировались в документах.       — Как же все сложно! — Гарри взлохматил себе волосы и скривился. — Придется встретиться и с Малфоем, и с Дамблдором. Я бы с удовольствием избежал обоих этих разговоров.       — В политике нет места чувствам и эмоциям, надо, значит, надо, — жестко ответила Гермиона.       — Да, Сириус говорил мне тоже самое, — обреченно протянул Гарри.       — И на счет Малфоя: думаю, стоит поговорить с Драко, а не с Люциусом. Все же он первый пошел на контакт.       — Да, ты права, — улыбнулся Гарри. — Как хорошо, что ты у меня есть.       Он встряхнул головой, прогоняя образ счастливо улыбающейся Гермионы. Сейчас ему надо было сосредоточиться, он и так слишком долго откладывал встречу с Малфоем.       С тяжелым сердцем он написал письмо Драко и отправил министерской совой. Немного подумав, Гарри написал послание и Дамблдору. Если уж переходить на личное общение, то с обеими сторонами сразу. Ответы пришли ближе к концу дня. Малфой предлагал встретиться этим же вечером почему-то в маггловском ресторане, а Дамблдор приглашал в Хогвартс на следующий день. Гарри ответил согласием на оба письма и стал размышлять о том, как ему следует разговаривать с Малфоем. Сейчас ему совсем не помешал бы совет Гермионы, но ему не хотелось отрывать ее от работы.       В конце концов устав от бессмысленных размышлений, Гарри решил делать то, что у него всегда получалось лучше всего — действовать по ситуации. Взмахнув палочкой, он превратил форменную мантию в джинсы и рубашку и аппарировал на одну из малолюдных улиц Лондона. Смешавшись с потоком вечно спешащих горожан, Гарри прошел несколько кварталов и оказался около ресторана.       Распорядитель заметно скривился, увидев его, но проводил к «любимому столику господина Малфоя». Драко еще не было, так что Гарри полистал меню. Судя по ценам и богатому интерьеру ресторан относился к привилегированным, и, возможно, стоило одеться более формально. Маггловские официальные костюмы Гарри не любил, так что сделал вид, что не замечает осуждающие взгляды официантов.       Малфой появился через полчаса, когда Гарри допивал уже вторую кружку кофе. Блондин был одет в строгий костюм с идеально белой сорочкой и бордовым галстуком, гармонирующим с платком в кармане пиджака. Малфой усмехнулся, заметив Поттера, и сел с таким видом, будто весь ближайший квартал принадлежит ему.       — Мог бы надеть что-нибудь поприличнее, Поттер, — обронил он вместо приветствия.       — Кто же знал, что ты такой любитель маггловских дорогих ресторанов, — в тон ему ответил Гарри. — Твоя репутация истинного чистокровного волшебника не сильно пострадает?       — Тебе еще учиться и учиться. Не путай идеологию, пропаганду и комфорт. Тебе знакомо понятие «общество потребления»?       — А при чем здесь это?       — При том, что множество магглов работают над тем, чтобы сделать жизнь более комфортной. Так почему бы наследнику рода Малфоев не воспользоваться не такими уж дорогими результатами их трудов, учитывая, что для этого нужны только деньги?       Гарри непроизвольно сжал кулаки и зло сверкнул глазами, Малфой раздражал его своей манерой разговора. Ему начинало казаться, что эта встреча была ошибкой.       — Но мы встретились не для того, чтобы обсуждать магглов, — быстро сказал блондин.       — Верно, Малфой, мы встретились, чтобы поговорить о вашем предложении относительно бюджета на следующий год.       — А я бы сказал, что мы будем говорить о будущем, твоем, моем и всей Британии, — улыбнулся Малфой во все тридцать два идеально белых зуба.       — Итак, вы предлагаете урезать бюджет аврората на двадцать процентов, — сдержанно начал Гарри.       — Не совсем так, мы предлагаем подумать о перспективе. Сейчас мы минимально возможно забираем у вас деньги, вкладываем их в государственное кредитование малого и среднего бизнеса. А через пару лет они многократно вернутся в виде налогов, и мы снова укрепим аврорат.       — Зачем вообще уменьшать наш бюджет? Разве больше неоткуда взять деньги?       — Ох, Поттер, открой глаза! Даже Боунс это признает! — Малфой с видом мученика закатил глаза, тяжело вздохнул и продолжил: — За последние лет шесть благодаря нашему многоуважаемому директору Хогвартса бюджет и штат аврората непомерно вырос. Сейчас ДМП — самый крупный департамент Министерства, но большинство сотрудников просто проедают деньги, так необходимые для нашей экономики.       Гарри задумчиво хмыкнул, он изнутри знал эту систему и понимал, что Малфой во многом прав. Хотя уровень преступности в последнее время значительно снизился, некоторая часть сотрудников занималась только написанием бессмысленных отчетов, которые никто не читал.       — И что же будет с теми, кто выйдет за штат?       — Ты ухватил самую суть! Они пойдут работать на новых рабочих местах, которые будут созданы бизнесом с поддержкой государства.       — А кто же будет отвечать за распределение этой вашей государственной поддержки?       — Будет создана специальная комиссия, — осторожно сказал Малфой.       — Которая, конечно, не забудет себя любимых, — ехидно вставил Гарри.       — Поттер, с твоей логикой вообще ничего делать не надо, а только лечь и поднять лапки кверху, — запальчиво возразил Малфой. — Если ничего не делать, то лучше точно не станет. Пойми, мы загниваем, бюрократия просто душит нашу экономику в зародыше. Да у нас новые товары на рынке не появлялись уже лет пять, а некоторые старые просто перестали производиться, потому что выгоднее купить из-за границы. Это ненормально!       Малфой перевел дух и продолжил уже более спокойно.       — То, что мы сейчас обсуждаем — лишь первый необходимый шаг, без которого остальное будет бессмысленно. В ответ на вашу поддержку, мы примем более жесткие антикоррупционные законы и дадим ДМП карт-бланш. Вы сами сможете провести чистку в Министерстве, поставить своего человека, чтобы следил за справедливым распределением средств. Вам будет дано разрешение на открытие отдела внутренних расследований, о котором так давно просит Боунс. Ты только подумай об этом! Все останутся в выигрыше!       Продажность чиновников Министерства уже давно стала притчей во языцех, и Гарри сам с радостью отстроил бы новый блок Азкабана для них, но это все же был Малфой — слизеринец и потенциальный Пожиратель Смерти. В голове звучали слова Гермионы: «Политика — игра с ненулевой ставкой. Почти всегда, когда выигрывает один, выигрывает и другой, который с ним сотрудничал. Гораздо выгоднее заключать союзы, чем действовать в одиночку. Все всегда упирается исключительно в вопрос доверия».       — Представь, какие у нас буду тогда перспективы, — тем временем продолжил Малфой. — Если мы продолжим сотрудничество, то сможем реструктуризировать налоговое законодательство, начнем поступательное развитие. Возможно, к сожалению, только возможно, сможем устранить монополию гоблинов на банковское дело. Но это дело будущего, пока нам нужно сосредоточиться на настоящем. Для всего этого нужны ресурсы, реальное производство, экономика, на которую можно будет опереться.       Гарри глубоко задумался и оценивающе осмотрел Малфоя. Вопрос доверия. Он никогда, еще со школы, не доверял бывшему слизеринцу, но, возможно, пришло время пересмотреть устоявшееся мнение. Перспективы были крайне заманчивыми, а предложения Малфоя — разумными. Не придя ни к какому выводу, Гарри решил сначала поговорить с Дамблдором, а потом уже принимать решение.       — Я подумаю над твоим предложением, Малфой.       — Именно на это я и надеялся, — в который раз ослепительно улыбнулся блондин. — А теперь позволь по-дружески угостить тебя ужином. Очень рекомендую тебе рыбу, здесь она просто восхитительна.       Гарри улыбнулся и сделал заказ. Остаток вечера они провели, со смехом вспоминая какими были болванами в школьные годы. Гарри неожиданно обнаружил, что Малфой не лишен самоиронии, и даже проникся к нему некоторой симпатией. По крайней мере, ему уже не хотелось каждые пять минуть сломать блондину нос или челюсть.       На следующее утро Гарри проснулся довольным собой, и, проводив Гермиону на работу, аппарировал к воротам Хогвартса. Он, конечно, мог бы воспользоваться камином и оказаться сразу в кабинете директора, но немного печальная ностальгия по школе заставила его прогуляться, несмотря на довольно морозную погоду. С улыбкой Гарри осматривал сверкающее на солнце полотно свежевыпавшего снега. Занятия еще не дали школьникам возможности потревожить его первозданную чистоту.       Гарри глубоко вдохнул студеный воздух и пошел по одной из проделанных Хагридом тропинок к возвышающейся громаде замка с множеством башенок. Вдали виднелась хижина его первого друга, Гарри вспомнил, как приятно было пить душистый травяной чай и под звуки потрескивающих в камине поленьев слушать рассказы лесника о диковинных и опасных существах из Запретного леса. Справа показалась Гремучая ива, где он впервые познакомился с крестным — единственным, кто мог претендовать на звание его настоящей семьи. С некоторой тоской Гарри вспомнил, как с совершенно детской наивностью просил чуть живого после Азкабана Сириуса взять его к себе.       До назначенного времени еще было долго, и Гарри решил прогуляться вдоль Озера, покрытого коркой льда. Он дошел до укромного места, невидимого из окон Хогвартса, куда по ночам они с Гермионой иногда бегали, чтобы побыть наедине. Ему вспомнилось, как на этом самом месте, робея и краснея, он впервые поцеловал ее, и какой ни с чем не сравнимый восторг испытал, когда почувствовал, что она отвечает на поцелуй. Это место было их собственным миром, в котором не существовало никого, кроме них двоих.       С легкой улыбкой Гарри направился к замку, решив, что на этот раз достаточно придаваться воспоминаниям. Хогвартс навсегда останется его первым домом, в котором он многое испытал и пережил, домом, в котором он вырос и повзрослел.       Замок остался ровно таким, каким он его помнил. Высокие величественные потолки, крепкие каменные стены, укрытые гобеленами и живыми картинами, таинственные ниши и тайные ходы. Казалось, время здесь остановилось, бессильное перед магией знаменитой школы волшебства.       Гарри шел по пустым во время занятий коридорам, с восхищением осматриваясь, пытаясь впитать в себя каждый момент, каждую деталь это места. Ему казалось, будто он встретил старого давно знакомого друга, с которым необязательно о чем-то говорить, а можно просто погрузиться в уютное молчание. Таких моментов всегда было мало в суетливой жизни Гарри.       Подойдя к каменной гаргулье, охранявшей вход в кабинет директора, он назвал пароль и встал на движущуюся лестницу. Кабинет Дамблдора тоже почти не изменился, все те же вечно шумящие и пускающие белесый дым приборчики неясного назначения, стена, почти полностью скрытая портретами бывших директоров, распределяющая шляпа на одном из многочисленных книжных шкафов и ярко-алый Фоукс, феникс директора, сидящий на золотой клетке. Сам Дамблдор привычно восседал за монументальным столом с множеством ящичков, хитро смотря на вошедшего поверх очков-половинок.       — Доброе утро, профессор, — поздоровался Гарри, садясь в кресло для посетителей.       — Доброе утро, Гарри. Как тебе Хогвартс? Сильно изменился за последнее время? Не хочешь ли чая?       — Спасибо, профессор, не откажусь, — Гарри с улыбкой принял чашку и сделал глоток. — Хогвартс также прекрасен, как в тот день, когда я впервые его увидел.       — Да, это поистине волшебное место, — кивнул Дамблдор, сверкнув очками. Гарри как-то сразу расслабился в удобном кресле, подозревать директора ни в чем не хотелось. Хотелось вести неспешный, приятный, ни к чему не обязывающий разговор. Однако Гарри помнил, зачем он здесь, поэтому взял себя в руки и сосредоточился.       — Профессор Дамблдор, еще раз спасибо за чай, но я пришел по важному делу. Нам необходимо обсудить ваш проект закона об оборотнях и бюджет аврората.       — Да-да, конечно, мой мальчик, — Дамблдор доброжелательно улыбнулся. — Что тебя интересует?       — Хм... Видите ли, профессор, — Гарри немного поколебался, но решил сказать все, как есть, — вы предлагаете уменьшить бюджет аврората на сорок процентов в пользу социальных программ. В то же время, например, Малфои хотят сократить его всего на двадцать процентов и потом обещают вернуть все, как было. Не кажется ли вам, что ваши требования чересчур завышены?       — Боюсь, ты не понимаешь всей сложности принимаемого решения. Юный Драко, как и его отец Люциус, всегда воспринимали мир слишком однобоко. Им, наверное, кажется, что достаточно запустить несколько зельеварен и аптек, и все станет хорошо. Мир гораздо сложнее, и тебе обязательно надо это понять, поскольку в том числе и на твои плечи ложится бремя принятия решения.       — О чем вы говорите, профессор? — Гарри прищурился, слова Дамблдора ему не нравились.       — Дело в том, что мистер Малфой думает о деньгах, и это очень хорошо в некоторых ситуациях. Но он забывает, что основа государства, в том числе и экономики — это люди. О людях прежде всего стоит думать. Например, молодой Драко, конечно, по неопытности, скорее всего, не подумал, что во время глобальных экономических изменений люди часто меняют работу, а, значит, их необходимо обучить и помочь обустроиться. Это тоже стоит денег.       — А для чего вы вообще хотите сокращать аврорат? А как же преступность?       — Моя программа комплексная, Гарри. Грамотная социальная политика сама по себе сокращает преступность. В большинстве своем только отчаявшиеся любители идут на нарушение закона, а мы постараемся не доводить их до такого состояния. Вот тебе хороший наглядный пример: оборотни. Сейчас они живут в резервациях практически без прав, на мизерное пособие от Министерства, которое к тому же постоянно сокращается. Очевидно, что это ничем хорошим не закончится, рано или поздно их чаша терпения переполнится, и найдется тот, кто возглавит обиженных и обездоленных. В программе мистера Малфоя есть только небольшой пункт об усилении охраны таких резерваций, я же предлагаю заняться социализацией оборотней. Им нужно лишь немного помочь, и тысячи довольных и талантливый людей, таких как Римус Люпин, смогут влиться в наше общество и оживить экономику. Достаточно только дать им шанс.       — Но не слишком ли дорогой ценой обойдется нам такой шанс? А вдруг они не пожелают оставаться в рамках закона?       — Ты забываешь то, что, я надеялся, выучил каждый ученик Хогвартса, Гарри. Любая жизнь — бесценное сокровище, нельзя просто так отмахиваться от людей только потому, что нам будет трудно или неудобно их понять.       Дамблдор грустно улыбнулся в бороду и очень по-стариковски вздохнул.       — Когда-то мне казалось, что у тебя не возникнет даже сомнения в том, какой выбор правильный в этой ситуации.       — Мир меняется, — криво усмехнулся Гарри, — и мы меняемся вместе с ним. Я повзрослел и стал задумываться о более сложных вещах. Например, кто будет следить за распределением средств в вашем проекте? Как будет организован контроль за оборотнями?       — Эти вопросы я возьму под личный контроль. Уверяю тебя, что ни один кнат не будет потрачен впустую, — веско сказал Дамблдор, — а безопасность будет нашим главным приоритетом.       Гарри нервно поджал губы и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Неожиданно ему стало крайне некомфортно под добрым проницательным взглядом директора. Казалось, что его мысли читают, как открытую книгу, даже без легилименции.       — Я не хочу принимать поспешных решений, — после недолгого молчания сказал он. — Мне нужно обдумать ваши слова.       — Это очень мудро с твоей стороны, Гарри, — благодушно сказал Дамблдор. — Могу я предложить тебе еще чая?       — Нет, спасибо, профессор. Я, пожалуй, пойду, благодарю, что уделили мне время.       — Ну что ты, мой мальчик, тебе всегда будут рады в Хогвартсе.       Гарри только рассеянно кивнул на прощание и, не разбирая дороги, направился к выходу с территории замка.