«21.09.1978 После ссоры с родителями прошло уже больше месяца. Они категорически против этой свадьбы. Почему они не понимают, что я действительно люблю Жанин? Да и чёрт с ними. Для меня нет ничего важнее Жанин, а что считают родители по этому поводу — не волнует. Услышав такое, Велари бы меня прибила! Милая моя сестрёнка, помнишь, ты как-то сказала, что пишешь всё в дневник, чтобы выговориться? Не поверишь, но я решил прислушаться к этому. Да-да, я веду дневник… Боже, как это глупо, но сестра права, это хороший способ выговориться, излить свою душу, когда никого нет. Родители отвернулись от меня после того, как я сказал о своих намерениях, поэтому буду писать всё сюда. Надеюсь, я не заброшу это занятие уже через пару дней.»
Прочитав первую запись, Рэйчел улыбнулась. — «Кто же эта Велари?» — подумала девушка и продолжила читать.«25.09.1978 Я попытался поговорить с родителями, Велари. Думаю, ты бы хотела, чтобы я это сделал. Но они отказались меня выслушивать, сказав, что я опозорю род Раймондов, если женюсь на Жанин. Что за глупость?! Как я могу опозорить свою семью? Ах да, Мейсоны же считаются тёмными магами, но это брехня, у которой нет ни одного подтверждения. Родителям плевать на чьи-то чувства. Им было также плевать и на тебя, Велари. Плевать будет и мне на них. Я всё решил и сделаю так, как велит сердце.» «27.09.1978 Сестрёнка, можешь меня поздравить. Я сделал это. Я предложил Жанин Мейсон стать моей женой, и она сказала "да"! Ты представляешь? Родители меня убьют, особенно если узнают, что я решил распрощаться с фамилией, а заодно и с родом, Раймонд. Теперь всё, что меня волнует — свадьба; всё должно быть идеально. Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время из-за Сама-Знаешь-Кого, но когда ещё? Всё может поменяться в любой день, в любую минуту, а то и в секунду!» «18.11.1978 Велари, извини, что давно ничего не писал, слишком занят подготовкой к свадьбе. Не верится, что до неё осталось меньше месяца! Кстати, да. Теперь у меня именно такой способ связи с тобой — через этот дневник. Не думаю, что ближайшее время буду сюда что-то писать. Если будет тяжко, я всегда знаю, что у меня есть ты.» «14.12.1978 Вчера это случилось. До сих пор не верю. Велари, видела бы ты Жанин — она такая красивая! Я попросту потерял дар речи, когда увидел её. Я видел только её, даже не замечая происходящее. Тебя, сестрёнка, там не хватало, но, думаю, ты и так всё видела. Надеюсь, у тебя там всё хорошо.» «25.12.1978 Велари, не могу привыкнуть встречать Рождество без тебя, хоть и делаю это на протяжении шести лет… мне так хочется вновь увидеть твою улыбку, твои ярко голубые глазки… я пересматривал колдографии, которые забрал с собой из дома вместе с вещами, мы такие мелкие на них! Эх… хотелось бы увидеть тебя уже взрослую и, конечно же, хорошо исполнять роль брата — изолировать тебя от всех парней, ругая при этом. Кстати, хотел тебе сказать, я хочу присоединиться к Ордену Феникса, как и сестра Жанин. Может, буду делать хоть что-то полезное.» «04.01.1979 Не стал ничего говорить Жанин про Орден. Собирался сначала поговорить с Дамблдором. И на удивление, он ответил согласием. После разговора с профессором я всё же сказал об этом Жанин, и сказать, что она была недовольна — ничего не сказать. Я не понимаю её реакции. Она знает, что Орден пытается помешать Пожирателям Смерти, и считает, что они неправильно поступают. Извините, но что в этом неправильного? Жанин заблуждается насчёт Пожирателей и Сама-знаешь-кого. Она думает, что они отстаивают чистую кровь; чтобы в мире не было полукровок или грязнокровок. Но как можно что-то отстаивать, убивая при этом? Я пытался достучаться до Жанин, но она наотрез отказывается меня слушать. Велари, как ты считаешь, она одумается? Не стоит давить на неё, наверное. Как-нибудь уляжется само.» «24.01.1979 Я думал, что всё уляжется и будет как раньше, но я ошибся. Понимаю, у Жанин всегда был такой характер вредный, но неужели из-за такой мелочи нужно ругаться? Зря я, конечно, сказал, что это мелочи… для неё это нечто большее (именно её слова). Как мне её переубедить? Хм… и вправду говорят, что первый месяц самый тяжёлый…»
Рэйчел продолжала читать, даже не замечая время; некоторые записи читала, не задумываясь, но особое внимание задержала на следующей дате:«15.10.1979 Весь год я боялся, что этот день настанет. Я столько времени пытался образумить Жанин, но… но я, видимо, только откладывал неизбежное… сегодня она изъявила желание встать на их сторону. Неужели Жанин и вправду не понимает, что они творят? Ей плевать на то, что они убивают людей? На то, что это и ей придётся делать? На то, что буду чувствовать я? Моя задача, как и задача Ордена, противостоять Тёмному Лорду и Пожирателям Смерти, мне ведь придётся делать то, чего я не хочу… ещё и Беллоуз встала на её защиту. Да как она может своей родной дочери поощрять такое?! Если так уж нравится тёмная сторона, то сама на неё и вставай, а к нам не лезь! Так ей и сказал, но, похоже, Беллоуз несильно это понравилось. Ах, ну, конечно, мы же работаем в Министерстве Магии, мы не можем подорвать свой авторитет, а дочь же только на стажировке, можно её и отправить "на разведку". Видимо, плевать она хотела и на её положение, и на то, что мужа Пожиратели убили. Беллоуз ведь не настолько стара, чтобы у неё начался старческий маразм!» «20.10.1979 Похоже Жанин с мамочкой настроены довольно-таки решительно. Нет… я не могу этого допустить! Уж лучше я сам стану убийцей, чем позволю это сделать Жанин. Им ведь нужен один Пожиратель Смерти? Они его получат, возможно, хоть так смогу достучаться до любимой… может, тогда она и поймёт, что чуть не загубила себя и малютку… надо поговорить с Дамблдором, надеюсь, он всё поймёт.»
— «Отец принял Метку, чтобы этого не сделала мама? Бабушка рассказывала про ультиматум Пожирателей Смерти, но тут и подавно такого нет, больше похоже на то, что мама и бабушка это сделали. Она мне врала? Но зачем?» — с долей печали в миг пронеслось у Рэйчел в голове.«25.10.1979 Я сделал это… я стал монстром, стал одним из Пожирателей Смерти. Найти их было нетрудно, не прячутся они особо, труднее было убедить их. Но благо мать в детстве меня научила окклюменции, за что я могу сказать ей "спасибо". Удалось поговорить с Дамблдором, и он отреагировал, на моё удивление, спокойно и даже предложил помощь. Придётся обо всём рассказывать Ордену, но меня вовсе это не печалит, ведь благодаря этому, они смогут останавливать и ловить убийц. Я безумно благодарен Дамблдору. А что сказать о Жанин? Она теперь гордится мной. Ага, весомый же повод для гордости. Хотя это уже не важно, я спас её от этой участи. Но надолго ли?»
Рэйчел погрузилась в чтение дневника и, переживая эмоции отца, на секунду ей показалось, будто он был рядом. Облокотившись о стол, девушка услышала громкий шлепок и, переведя взгляд на место шума, увидела, что на пол упал альбом. От неожиданности у Рэйчел выпал из рук дневник, закрывшись. Девушка открыла его на случайной странице, на которой не было ничего, кроме одной фразы или, точнее сказать, заклинание. — Остэндеми асконди… — Рэй прочитала то, что было на странице. В центре книги появилась тоненькая серебристая линия, которая всё увеличивалась, доходя до краёв страниц. Открыв рот, Рэйчел наблюдала за линией, из которой подул сильный поток воздуха. Дрожащими руками она дотронулась до страницы и, ветер, неожиданно изменивший направление, начал буквально тянуть её внутрь, Рэйчел почувствовала, как её тело оторвалось от земли, и она головой вперёд проскользила сквозь страницу в водоворот красок и теней. Ноги стукнулись о твердую почву; тряхануло, но Рэй устояла, и размытые очертания окружающего стали отчетливы. Она не сразу поняла, где она, и что это за место. Оглядевшись, Мейсон увидела незнакомую улицу, а также большой двухэтажный дом, к которому подходил какой-то мужчина. Приглядевшись, Рэйчел узнала в нём отца. — Папа? — но мужчина никак не отреагировал. Вдруг в доме, напротив которого стояла Рэй, раздался громкий вопль. — Жанин! — произнёс отец и быстро побежал в дом. Не став чего-то ждать, Рэйчел пошла за ним. В доме было довольно уютно и симпатично, но времени особо разглядывать не было, и девушка следом за отцом побежала на второй этаж. Вдруг, у края лестницы появился какой-то мужчина, одетый во всё чёрное. Он был неприятный, омерзительный, на лице играла зловещая улыбка, а в руке была крепко сжата волшебная палочка. — Эварте статум! — произнёс мужчина, и отец, в буквальном смысле, пролетел сквозь Рэйчел. От увиденного у Рэй расширились глаза, ведь она думала, что сейчас вместе с отцом слетит с лестницы. К реальности, если можно было так назвать, её вернул ещё один вскрик. Зайдя в комнату, в которую забежал тот мужчина, применивший заклинание, Рэйчел увидела лежащую и корчащуюся от боли девушку рядом с детской кроваткой. Мейсон сразу же узнала в ней маму. Над ней нависала женщина с тёмной копной волос, наставляя на неё волшебную палочку, из которой исходил красный луч. Глянув на её палочку, Рэй невольно посмотрела на тёмное пятно на запястье левой руки и увидела Чёрную Метку. Это означало только одно — это все Пожиратели Смерти. — Говори! Говори, где находится чёртов кулон! — кричала Пожирательница. Вдруг сзади послышался топот, а после кто-то гаркнул заклинание «Петрификус Тоталус». Обернувшись, Рэйчел увидела, как на полу лежал отец не в силах пошевелиться, а на него нацелил палочку тот самый мужчина. — Какой же ты надоедливый, — произнёс Пожиратель. — Надеюсь, это остудит твой пыл. — Крауч! Не он нам нужен! — крикнула женщина позади. Повернувшись на её голос, Рэй увидела ту самую Беллатрису Лестрейндж, которую видела два года назад на газете «Ежедневный пророк». Такая же устрашающая… — Что, дорогая Жанин, не поможет, не спасёт тебя твой муженёк? — не слушая Лестрейндж, Крауч ядовито ухмыльнулся и подошёл к сидящей на полу девушке. — Вам нужна я, отпустите его, — взмолила Жанин. Рэйчел впервые услышала голос матери — он был таким бархатистым, таким нежным, но из-за пыток он был и слезливым. — Пусть смотрит на то, как ты кричишь от боли, — усмехнулась Беллатриса. — Круцио! Ещё один рёв. Жанин корчилась от боли и билась в конвульсиях. Громче, казалось, кричал дитё в кроватке. Подойдя ближе, Рэйчел на секунду задумалась… — Это что, я? — тихо спросила саму себя Мейсон, но позже вспомнила, что её всё равно никто не слышит. — Мерлин, да заткните этого ребёнка в конце то концов! — гаркнул Крауч. — Или я заткну его навсегда! — Да что ты говоришь, — отдышавшись, сказала Жанин. — Тогда вы никогда не получите то, чего хотите. — Ты же не всегда сможешь противостоять пыткам, — наклонилась к ней Беллатриса. — Сдашься когда-нибудь. Но можешь поступить и иначе. Просто отдай мне кулон и всё. Ну, ты же знаешь, мы, девочки, падки на всякие побрякушки. — Да чего ты с ней сюсюкаешься?! — взревел Крауч. — Если ты сейчас же не скажешь, где камень, то мы убьём её, — он указал на маленькую Рэй. — А следом и тебя! — Тогда вы точно ничего не получите, — ухмыльнулась Жанин. — Она наследница кулона после меня, убьёте её и больше шансов найти кулон у вас не будет. — Тогда что нам мешает убить тебя? — Лестрейндж схватила девушку за горло. Появилось минутное молчание. Жанин с ненавистью смотрела на Беллатрису, а та лишь притворно ухмылялась. — И что же ты могла найти в нём? — Крауч подошёл к Беверли и пнул его ногой. — То, чего не смогла найти в тебе, Барти, — выплюнула Жанин. — Мозг. — Не надо мне хамить, — медленно ответил мужчина, выделяя каждое слово. — Скоро тут будут мракоборцы, — в комнату зашёл ещё один Пожиратель Смерти. — Да что они могут сделать нам, Родольфус? — горделиво спросил Барти. — Толпа мракоборцев всё, что угодно может сделать трём Пожирателям, — безэмоционально ответил Родольфус. Беллатриса встала и, величественно подойдя к этому мужчине, о чём-то с ним начала ворковать. Пока Пожирательница отвлеклась, Жанин тихо подползла к крохе Рэйчел и прошептала: — Ты закончишь, начатое мной, — она притронулась к малютке, и та в миг успокоилась. Мейсон-старшая увидела у Беверли лежащую рядом палочку и вытянула руку. Палочка в мгновение ока оказалась у Жанин в руке, и та, быстро встав, нацелила волшебную палочку на Беллатрису. — Авада Кедавра! — комнату озарил зелёный луч. Не желая на это смотреть, Рэйчел отвернулась и зажмурила глаза. Вдруг стало очень тихо; кое-как открыв глаза, она увидела перед собой Крауча, палочка которого была направлена в стороны мамы… он успел раньше произнести смертоносное заклятие… Рэйчел лишь увидела, как тело Жанин медленно падает вниз, разжимая руку. Слизеринка оцепенела от увиденного, не в силах пошевелиться, чувствуя, как сердце стучит в ушах. — Ты что наделал?! — завизжала Беллатриса Лестрейндж. — Она была последним ключом, которым мог вернуть нашего Его! Лорда Волан-де-Морта! — Она могла убить тебя, — сухо ответил Барти. — Нам пора уходить, этот всё равно ничего не знает, — он посмотрел на Беверли. — Что ж, как там тебя? Рэйчел? — Лестрейндж подошла к кроватке и присела, гневно смотря на ребёнка. — Мы ещё встретимся. Поверь мне, ты будешь страдать из-за своей чокнутой мамаши. Произнесла она, и Пожиратели стали покидать комнату. Рэй смогла отойти, только когда они покидали пределы дома. Её охватила ярость, злость, ненависть, и она, забыв, что ничего не может сделать, ринулась за ними. Выбежав во двор дома, Рэйчел уже хотела достать палочку, но её отвлекла внезапно появившаяся в небе Метка. Рэй взглянула на неё — точно такая же, что была и на Чемпионате мира по Квиддичу. Переведя взгляд на Пожирателей, она застала их за секунду до того, как они трансгрессировали — ничего сделать уже нельзя было… Вдруг происходящее начало менять цвет, и всё закружилось у Рэйчел перед глазами. Тьма поглотила всё вокруг, и Рэй куда-то провалилась и едва не шлёпнулась на пол, но успела вовремя схватиться за стол, уронив при этом альбом. Тяжело отдышавшись, Мейсон тщательно переваривала в голове произошедшее. Аккуратно подняв упавший альбом, Рэйчел увидела, как что-то выпало. Взяв его в руки, Слизеринка начала разглядывать снимок, на котором были сфотографированы две девочки. Одна — Жанин, но кто вторая? Рэйчел никогда до этого не видела эту девочку. На обратной стороне колдографии была подпись: «Жанин и Элен, 1972». — Не можешь понять кто это? — раздался чей-то голос. Рэйчел повернулась в сторону звука. В проходе стояла темноволосая высокая женщина. Одета она была в чёрную одежду, что делало её ещё худее, чем она есть. Рэй сразу бросилось во внимание то, что у женщины были ярко выраженные скулы, возможно, из-за впалости щёк, и большие карие глаза. Незнакомка была очень красивой, но всё же в её глазах читалось что-то безумное. Рэйчел украдкой глянула на фотографию и заметила, что девочка на колдографии и есть эта женщина, вот только радости, запечатлённой на снимке, больше, нежели сейчас. — Хотя оно и понятно, думаю, Беллоуз тебе ничего не говорила про меня, если она даже колдографии все со мной спрятала, а некоторые и сожгла, — горько ухмыльнулась темноволосая, сделав шаг в сторону Рэй, а та в свою очередь нацелила на неё волшебную палочку. — Ох, Рэйчел, давай спокойно поговорим. — Откуда вы знаете моё имя? — спросила Мейсон, не убирая палочки. — И кто вы вообще? — Пожалуйста, опусти палочку. Рэй медленно опустила руку. — Так-то лучше. — Вы не ответили на мой вопрос, — перебила незнакомку Слизеринка. — Кто вы? — Что, разве не замечаешь сходство между теми девочками? — взглядом она указала на колдографию, находящуюся у Рэйчел в руке. — Я Элен. Сестра Жанин.