Один в поле - воин

***

      — Этот человек не похож на других Астартес, - сказала Дана, наблюдая за светлячками. Ассир сидел на поваленном дереве, являя собой ярчайший пример притомившегося лесного путника, и без энтузиазма дергал струны лютни, пытаясь извлечь из них те же необычайной красоты звуки, что могла творить на инструменте девушка. Наконец он оставил это занятие, в душе продолжая удивляться тому, как же можно играть так виртуозно, как Дана (и как же она все-таки спасла любимый инструмент от участи забвения в ту страшную ночь), и ответил:       — Можно подумать, что ты знала других.       — Н-у-у... В легендах они совсем не такие.       — Какие же они в легендах?       — Не знаю. Более суровые, более понятные, более... божественные.       — Действительно. Порой он ведет себя так, будто знает нечто такое, что от всех нас сокрыто. А глаза… Ты смотрела ему в глаза? Они как две бездны, вроде темной заводи, в глубине которой бродят тени морских дьяволов.       Дана носилась по поляне, пытаясь поймать сияющих теплым светом светлячков, и при этих словах замерла, сравнивая слова возлюбленного со своими собственными ощущениями от общения с Лакта.       — Ты прав. Он что-то скрывает. А та, что с ним, Сюзан… Она, вероятно, знает, откуда он здесь взялся на нашу голову, но не говорит. Интересно, что заставляет ее молчать?       Ассир положил лютню на траву и, задумавшись, посмотрел в сторону костра. Лакта угрюмо смотрел в огонь, изредка расшевеливая длинной палкой угли.       — Я слышал, как она ночами плачет, - наконец сказал он. – Возможно, она пережила какой-то кошмар, который и вспоминать-то не хочет, не то что о нем говорить.       — И Лакта как-то с этим всем связан, - произнесла Дана. Они помолчали, слушая стрекот сверчков и едва слышный писк летучих мышей, носившихся в ночи над деревьями в поисках москитов и прочих мошек.       — Знаешь, я шел в темноте сквозь мрак, в тот день, когда на нас напали кочевники со слугами Хаоса, и думал, что потерял все, - признался Ассир. Ему на руку сел светлячок, и он рассеянно улыбнулся, – В ушах – предсмертные крики убиваемых людей, впереди – лишь темнота и неизвестность, что хуже всего. Я даже не мог вернуться и посмотреть, нет ли среди погибших тел тех, за кого я боялся – ведь меня могли увидеть культисты или недобитые кочевники. Предчувствия вещали, что все потеряно, и я благодарен Императору за то, что они оказались лишь фантомом несбывшихся вероятностей. Может, если есть и другие миры, кроме этого, где-то вы все погибли, и больше я вас никогда не встретил... Я... Я рад, что сейчас могу говорить с тобой…       Он подошел к ней и взял девушку за руку.       — … Прикасаться к тебе. Смотреть в твои глаза. Черт возьми, если бы я попал в ад, то мне больше всего недоставало бы именно этого зрелища. Океана твоих глаз.       — Я тоже боялась, - тихо сказала Дана. – Все точь в точь, как ты рассказал. Как хорошо, что беды обошли нас стороной. И знаешь… Я тоже рада, что могу видеть твои глаза и вообще быть рядом с тобой. Это так… уютно. Кажется, что никакая опасность не страшна, пока ты здесь, со мной.       Но Ассир не мог забыть девять могил, выстроившихся в ряд под пологом леса. Там навеки упокоились те, кто не смог пережить ту ночь. Как ни странно, таким малым числом потерь они были обязаны кочевникам, напавшим на отряд культистов и отвлекших их от истребления бывших жителей Агро 2-06.       Он поцеловал девушку, нежно и медленно, почти торжественно, и та ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую была способна.       Они отстранились друг от друга в смятении, уже не дети, но еще и не взрослые. Ассир провел ладонью по щеке любимой и прошептал:       — Пошли к общему костру. Старина Эл обещал приготовить божественное рагу, и к этому времени оно уже должно быть готово.       — Пойдем.       С ними было довольно много людей. Семья Ассира, дети из семьи Даны, старик Эл, бывший хозяин гидропонной фермы, Сюзан с Эльмо, которых привел Лакта, еще полтора десятка лиц, знакомых и не очень. Все они сбились в плотную кучку, словно стараясь огородится от ужасов внешнего мира. Очередная иллюзия. Не будь Лакта, который перебил налетчиков, отряженных в погоню, никого и в живых бы из них не осталось.       Лакта... Астартес. Герой Империума. Стальные мускулы, сверхъестественная реакция... Куда уж отцу до такого! Ассир горько вздохнул. Когда началась вся эта заваруха и на планету упали первые челноки Губительных Сил, его отца завербовали в Имперскую Гвардию, в новый Сорок Восьмой Грейвестландский полк. Да кого тогда только не завербовали! Ассира-то не взяли, потому что его работа больше бы пригодилась на Мануфакторуме, чем в строю с лазганом.       Как же там отец? Жив ли он вообще? Если в сравнительно тихих местах планеты, как сообщали власти, гибли целые города, то куда служба забросила гвардейца, чья жизнь - война в самых горячих точках? Хорошо, если бы в гарнизон столицы, в Мирабранд... Ассир, как инженер, видел отчеты об этом городе. Его оборона была почти совершенна - настоящий железный купол, укрывающий жителей от внешних угроз. Поговаривали, что этой своей несокрушимостью столица обязана старым технологиям, еще пульсирующими в ее стенах. Как знать, как знать...       И ведь не связаться с ним, даже весточки не послать! Как война забрала - так и тишина. Мать часто плакала первое время, ее снедало вполне понятное беспокойство о муже. Но сейчас ей не до слез - на руках малышка Эсси и неугомонный Лео, растущий точной копией отца. О них нужно заботиться, да и всякую лагерную работу никто не отменял... В трудные дни даже слабый человек обязан быть сильным, так уж повелось в Империуме, и лишь поэтому он не пал под натиском ксеносов и Губительных Сил.       ...Едва Дана и Ассир, рука об руку, подошли к костру, как насторожился Лакта.       — Дозор! Что там? - хрипло позвал он, и откуда-то из кустов ему ответили:       — Вроде все чисто...       — Да ни фрага подобного! К нам кто-то идет.       Лакта встал, отбросив широкую тень на съежившихся в страхе людей, и взял в руки стаббер, что отобрал у убитого налетчика и тащил с собой весь путь, словно пушинку. А ведь обычно нужно двое, а то и трое дюжих мужчин, чтобы поднять такое оружие!       На его лице пролегли мрачные тени, подчеркивая звериную угловатость черт.       — Тихо! - шепнул он, - Гасите костер. У нас гости.