Свободная птица

I would hold you in my arms I would take the pain away Thank you for all youʼve done Forgive all your mistakes Thereʼs nothing I wouldnʼt do To hear your voice again Sometimes I wanna call you But I know you wonʼt be there

      Башня Радости. Крики сестры. Павшие воины, отдавшие жизни за последнюю тайну своего принца.       Лианна угасала на его глазах. Умирала на кровавом ложе, подарив жизнь крошечной девочке. Жизнь, которая оборвётся, если хоть одна душа узнает о её происхождении. Никогда ранее Эддарду не было так тяжело принимать решение. Его сестра боролась за каждый новый вдох, каждым следующим словом шокируя и пугая его всё больше.       — Пообещай мне, Нед, пообещай, что она будет в безопасности. Пообещай, что защитишь мою дочь. Роберт убьет её, если узнает. Пообещай, — сестра стискивала его руку, прилагая последние оставшиеся у неё силы. Повитуха передала ему сверток. Маленькая темноволосая головка и умные глаза принца Рейгара. Тёплое дышащее тельце, завернутое в слои ткани, умещалось на одной его ладони. Девочка смотрела на него безотрывно, словно изучая. Такая ценная часть Лианны. Плод любви, неправильной и запретной. Любви, что привела к войне. — Её имя, — шепот в ухо, отпечаток крови на щеке, — её имя Джулиетт Таргариен. Когда она вырастет достаточно, раскажи ей обо мне. Скажи ей, что мы так её любили. Как никого в целом мире. Прошу тебя.       Любовь к сестре. Супружеская клятва. Присяга Роберту.       И младенец на его руках.       Решение принято:       — Я обещаю, — слова дались неожиданно легко, он смотрел, как его сестра делает последний вздох и умирает с улыбкой на устах.       Она ушла мирно, зная, что о её ребенке позаботятся. Старк посмотрел в лицо девочки; та уже безмятежно спала, правда, немного хмурясь. Невинность, не знающая, в какой опасный для неё мир она пришла. Но он не позволит ничему с ней случиться. Нед снова перевёл взгляд на сестру. Он молился, чтобы Лианна и Рейгар воссоединились после смерти. И молился о придании ему сил сдержать данное слово.       Сзади послышались шаги, а после — удивлённый вздох. Нед обернулся и увидел своего друга, лорда Рида, несколько минут назад спасшего ему жизнь. Хоуленд взглянул на ребёнка в его руках, а затем посмотрел на Лианну.       — Никто не должен знать, — произнёс он после, казалось, бесконечного молчаливого раздумья. — Что ты будешь делать с этим ребёнком?       Этим. Первая мысль лорда о том, что девочка — плод насилия. У такого дитя не может быть благоприятного будущего. У неё вообще его не будет, если не сделать всё правильно.       — Скажу всем, что она моя. Тело сестры будет погребено в крипте Винтерфелла, рядом с братом и отцом. А эту башню прикажу разобрать по камням, все умершие найдут покой в Красных горах, — Хоуленд кивнул, соглашаясь со всем. Эддард передал девочку молчаливой дорнийской женщине. — Если хоть кто-нибудь узнает… — начал он.       — Мы верны нашему королю и принцу, живому или мёртвому, и мы верны нашей принцессе, — она приняла малышку на руки так осторожно, будто та сделана из хрусталя, и Старк ей поверил. Затем служанка указала головой на сундук в углу комнаты: — Там её вещи, те, что для неё приготовили принц Рейгар и принцесса Лианна. Также там есть бумаги, доказательства её происхождения и подтверждение брака вашей сестры.       — Ты сохранишь их для неё? — вопрос адресован Хоуленду. Тот кивнул и ещё раз посмотрел на Лию.       — Она была восхитительной женщиной, ты знаешь? Она защитила мою честь на том проклятом Богами турнире, чем вызвала гнев короля. Думаю, так они и познакомились. Рейгар влюбился в её свободный дух, а Лианна не смогла противостоять силе, уму и очарованию наследника престола. Эта девочка будет такой же, как они: смелой, сильной, отважной и упорной. Её кровь даст о себе знать. Она не просто Старк, в её жилах огонь драконов. Береги её. И держи как можно дальше от Роберта. Если я прав, то очень скоро её будет не отличить от матери.       Он сжал пальцами поручень балкона. Воспоминания, что не покидали его ни на один день, снова застали врасплох. Юная девушка выпускала стрелы одну за одной до тех пор, пока колчан за её спиной не опустел, а центр мишени скрылся за вонзёнными наконечниками. Её тёмные волосы уложены на северный манер, её одежда совсем не соответствовала убору леди, а бледные руки украшали вовсе не женственные мозоли и порезы.       Повернув голову, она посмотрела ему прямо в глаза. Каждый раз его сердце на секунду останавливалось от того, насколько она походила на Лианну; не отдельными чертами, как предполагал Хоуленд, — Нед знал, они достались девочке от отца-валирийца, — но выражением глаз и свободной, дикой и дерзкой улыбкой. Если бы не его младшая дочь Арья, ещё больше похожая на его сестру, то у людей могли возникнуть вопросы.       Джулиетт послала ему уверенный взгляд, — лицо её засияло, как начищенная монета, когда он одобрительно кивнул, — отложила лук и колчан в сторону, а затем подошла к мишени и выдернула из неё стрелы одну за другой. Её пальцы действовали проворно и умело, и вскоре стоявший на земле колчан вновь оказался набит до отказа, а его владелица приготовилась продолжить тренировку, что никто бы не одобрил, будь она леди в глазах общества.       — Джулиетт, — голос его младшей дочери заставил девушку обернуться. Джулиетт даже не спросила — она просто протянула оружие младшей сестре и освободила место. Её взгляд вновь встретился с его, ища одобрения. Лорд Старк кивнул, и Джулиетт обратила внимание к сестре. Арья натянула тетиву, прицелилась — и её стрела попала точно в центр. Джулиетт засмеялась и поаплодировала присевшей в реверансе Арье, и смех девушек вызвал теплоту в его груди.       Эддард Старк, Хранитель Севера, понимал, что семнадцать лет назад поступил абсолютно правильно.       — Вот видишь, как нужно стрелять, Бран? Мотай на ус, как любит говорить сир Родрик, — до Джулиетт донёсся голос брата. Робб и Бран подошли к ним, и у девушки тут же появилось желание испариться, оказаться в своей комнате, а лучше — спрятаться в Богороще. Или стать совершенно невидимой. Только бы избежать общества наследника Старков. Не то чтобы она его не выносила. Скорее наоборот, долгое время она его желала, но устала сталкиваться со стеной безразличия и презрения.       Джулиетт глубоко вздохнула и посмотрела на своих братьев и сестру, уже начав придумывать различные причины, чтобы уйти, но так устала, что найти что-то разумное и правдивое не получилось. Впрочем, не то чтобы кто-то из них нуждался в её оправданиях. Бран и Арья слишком увлеклись стрельбой, — их поглотил дух соревнования, — чтобы прислушиваться к ней и её словам, а Робб, отношения с которым последние несколько лет напоминали старательное избегание, будет рад от неё избавиться.       От воспоминаний о том, как они были близки ещё четыре года назад, сердце разрывалось на маленькие кусочки. Джулиетт искренне не знала, что она сделала не так и почему в один прекрасный день её брат, её близкий друг выкинул её из своей жизни, будто её там никогда и не было. Ей поначалу казалось, что дело в леди Кейтилин, и Робб просто поздно осознал значение слова «бастард». Но это перестало иметь смысл, когда он впервые в жизни повысил голос на родную сестру Сансу: та посмела оскорбить её за неблагородное происхождение. Думать об этом до сих пор было неприятно. И Джулиетт не хотела делать этот день ещё более тяжелым. Она была утомлена долгой тренировкой с командующим гвардией Винтерфелла Джори Касселем¹ на мечах, изучением истории с мейстером Лювином и корпением над вышивкой в компании женщин во главе с септой Мордейн. Единственным желанием было сесть перед камином в её покоях и смотреть, как сгорают поленья. Пламя всегда завораживало девушку. Успокаивало её после любых неприятностей. И ей каждый раз приходилось бороться со стремлением прикоснуться к яркой игре красок. Но она понимала, что вместо мнимого удовольствия получит лишь ожоги.       — Я пойду, малышня, — ласково потрепав жутко недовольных прозвищем младших Старков по головам, Джулиетт бросила взгляд на Робба и, когда последний даже не повернул головы, тяжело вздохнув, удалилась.       Откуда ей было знать, что он тоскливо смотрел ей вслед и каждый день проклинал себя за своё к ней отношение.       Она была так чертовски красива, что у Робба при взгляде на неё каждый раз перехватывало дыхание. Её гордая осанка, длинные тёмные локоны, струящиеся по ровной спине, сжатые в кулаки изящные руки с длинными пальцами и быстрые шаги. Он молился, чтобы она обернулась и увидела взгляд, которым он её провожал. Он также молился, чтобы она никогда не заметила, как он на неё смотрит. Потому что тогда бы он действительно её потерял.       Робб искренне не понимал, что с ним происходит. Почему из всех женщин судьба заставила его желать собственную сестру? Он не считал себя извращенцем, который хочет спать с сестрой: Боги свидетели, он никогда не смотрел так ни на Сансу, ни, тем более, на Арью. Мысль о чём-то подобном с ними вызывала в нем приступ тошноты: он специально убедился в этом, чтобы понять природу своих ощущений.       Джулиетт была другим делом. Он вообще не воспринимал никого другого, кроме неё. Она словно была центром его жизни, всё важное вращалось вокруг неё. Каждый раз закрывая глаза, он видел лишь её серебристые. Её улыбка была его летним солнцем, а редкий и тем более драгоценный смех — музыкой для ушей. Иногда он, казалось, был просто не способен оторвать от неё взгляда. И не хотел этого.       Если бы отец узнал, он бы не поверил. А если бы всё-таки поверил, то отослал бы Джулиетт так далеко, что они бы никогда не увиделись снова. Выдал бы замуж против воли, хотя и клялся так не поступать. А мать? Он даже думать не хотел, что сказала бы Кейтилин. Или сделала. Мать ненавидела Джулиетт за сам факт её существования, хотя и признавала это несправедливым. А если бы его чувства вышли на свет, то Сноу оказалась бы виновата. Радовало только то, что леди Старк никогда бы не подняла на неё руку. Санса бы перестала с ним разговаривать в тот же миг, умная не по годам Арья бы огрела его по голове чем-то, что тяжелее её самой. Младшие братья бы просто ничего не поняли. Теон бы посмеялся над ним и вспомнил бы Таргариенов, с их традицией женить братьев и сестёр. А Джулиетт, милая и чистая Джулиетт, отвергла бы его, она бы испугалась, прочитав его мысли. И это знание убивало.       Поэтому, как только это безумие начало с ним происходить, он отдалил её от себя наихудшим из всех возможных способов: стал относиться, как мать и рыжеволосая сестра. С холодом и равнодушием. И за всё это время лишь однажды не смог сдержать естественного порыва защитить её. Когда Санса пусть и не оскорбила её, но очень вежливо и ужасно жестоко наказала за испорченное платье. Напомнила о том, что у Сноу нет матери, потому что та её никогда не хотела.       Джулиетт в тот момент выглядела такой печальной и разбитой, что, казалось, была готова сброситься с самой высокой башни, только бы не слышать этих уничижительных слов, так легко слетевших с языка их младшей сестры. И Робб просто не смог остаться в стороне. Он чётко и твёрдо объяснил Сансе, что будет, если он хотя бы заподозрит, что она говорит подобное о Джулиетт снова. И разговором с отцом всё не ограничится. Каждый в Винтерфелле и окрестностях знал, что внебрачная дочь Хранителя Севера неприкасаема даже для членов его собственной семьи, не то что посторонних. Может она и оставалась бастардом, но отец не позволил бы своей девочке страдать от злых языков.       День, когда Робб понял, что с ним происходит что-то неладное, он помнил, как будто это было вчера. Они с Джулиетт гуляли по Богороще, наслаждаясь солнечным днем и обществом друг друга, без их друзей и семьи. Они смеялись над какой-то забавной историей Робба, что он пережил совместно с Теоном Грейджоем. Девушка была так естественна: чуть запрокинув голову назад, она открыто улыбалась, а её серые глаза горели искренним удовольствием от его компании. Его грудь разрывало чувство неподдельного счастья.       Однако Джулиетт вдруг оступилась и упала бы на землю, если бы Робб вовремя не поймал её за талию.       — Ну и неуклюжая же я, — со смехом произнесла она и, восстановив равновесие, отстранилась и продолжила идти, что-то рассказывая. Но Робб её больше не слышал. Всё его тело звенело изнутри, руки подрагивали, а сердце отбивало бешеный ритм. Свежий запах волос девушки вскружил голову, а ощущение её тела рядом со своим пробудило инстинкты, что до этого дремали. Джулиетт обернулась и протянула ему руку. — Ну, и чего ты там застыл? Мы так нескоро доберёмся до замка. А я ужасно проголодалась. Старая Нэн обещала приготовить свои пироги с почками. Если опоздаем, ни кусочка не останется.       Робб заставил себя усмехнуться как ни в чём не бывало и отправился за девушкой. Он убедил себя в тот день, что это было глупым наваждением, единичным и мимолётным. Не может же он желать свою сестру, которую знает всю жизнь? Это было бы странно. Робб просто переволновался за неё, вот переживания и вызвали бурную реакцию. Скоро всё забудется и будет как раньше.       Он ещё никогда так не заблуждался.       Даже через месяц ничто не вернулось в привычное русло, и Робб принял радикальное решение. Если он не хочет испортить жизнь себе и Джулиетт, то должен быть от неё на максимально возможном расстоянии, сколько бы боли это ни принесло им обоим.       Он никогда не сможет выкинуть из памяти выражение её глаз, когда он отверг девушку впервые. Раз за разом, случай за случаем, огонь надежды на то, что всё снова будет хорошо, потухал в них обоих. Он знал, что делал ей больно, когда притворялся, что её не существует. Он знал, что разбил её сердце. Но он также знал, что это было единственным выходом, пока его реакция на неё не изменится.       «Ты был моей единственной семьёй здесь, — говорили её глаза. — Почему? — спрашивали они. — Что я сделала тебе, что заслужила это?»       Как Робб мог ответить?       «Я люблю тебя не так, как должен любить брат свою сестру, что ты думаешь об этом? Что ты думаешь о том, что я хочу прижать тебя к себе, глубоко поцеловать и сорвать твоё слишком открытое для Севера платье, которое ты надеваешь, чтобы позлить мою мать, бросая вызов ей и каждой Винтерфелльской сплетнице? А на деле сводишь меня ими с ума?»       Он хотел её. Это была самая простая часть. Сложнее было побороть чувство, что пришло с осознанием, что он не видит ни в одной женщине, кроме неё, будущей жены. Его сердце и душа выбрали Джулиетт. Он любил её. Они идеально подходили друг другу, но Боги ошиблись и дали им одного отца.       И с годами всё стало только хуже. Чем красивее и женственее она становилась, расцветая как зимняя роза, тем дальше он отходил. Они потеряли то взаимопонимание и поддержку, что находили в отрочестве друг в друге. Окончательно и бесповоротно. И оба не смогли с этим смириться, но оказались бессильны восстановить отношения. Джулиетт останавливала гордость. Его — понятные причины.       Пекло, он до сих пор расплачивался за принятое много лет назад решение.²       «Шесть волчат для шести детей Эддарда Старка», — сказал ей Джори с таинственной улыбкой, когда протянул маленькую серебристо-белую волчицу с льдисто-голубыми глазами³. «Заботься о ней, дрессируй и воспитывай, иначе, если сдохнет, самой придётся её похоронить», — отец оказался чуть более резок в словах, хотя она и подозревала, что, случись подобное, её, как и Сансу, Арью или Рикона, он без поддержки не оставит. Брану и Роббу же, старшим сыновьям, нужно будет справиться с этим самим.       Ответственность. Вот, что у неё появилось с вхождением в жизнь ручного волка. Ответственность перед этим пока беспомощным существом.       Имя пришло в голову, стоило только посмотреть в эти маленькие глазки. Она вспомнила сказки Старой Нэн о Короле Ночи⁴, который, согласно легендам, был Старком, чьи глаза светились голубым. Он вместе с армией Иных приходил во время Долгой Ночи и многолетней Зимы и превращал всё живое в своих рабов. Она вспомнила фразу, девиз её Дома, что любил повторять отец.       Зима.       Зима стала для неё другом и защитником. И тем, кто, наконец, смог заполнить пустоту, образовавшуюся в её сердце после потери связи с Роббом и отъезда единственной близкой подруги⁵ несколько лун назад. У неё появился молчаливый собеседник и надежный компаньон. Она больше не была одинока холодными вечерами в своих покоях.       — Ну, до встречи, девочка, — девушка, погладив волчицу по холке, заперла её на псарне. — Веди себя хорошо, я принесу тебе свежего мяса, — волчица довольно помахала хвостом. Умное создание.       Идея прогуляться по Зимнему городку появилась в голове Джулиетт внезапно. Просто вдруг захотелось купить сладостей, которые готовили в маленькой пекарне недалеко от лавки с тканями. А заодно она решила приобрести своей любимице пару освежеванных зайцев у охотников. Девушка уже оседлала свою старенькую лошадь, как к ней подошёл капитан гвардии и схватил рукой поводья.       — Куда вы собрались, леди Джулиетт? Сейчас уже очень поздно, чтобы уезжать одной, — голос Касселя был строгим. Он отчитывал её, и Джулиетт это категорически не нравилось. Она бы предпочла избавиться от такой опеки: она не малое дитя и не нуждалась в контроле.       — У меня есть дела в Зимнем городке, — она вскинула подбородок и гордо посмотрела на гвардейца, не понимая, в чём дело. Деревня находилась прямо за стенами, а вокруг ни души.       — И неужели ваши дела не подождут завтра?       — Я бы хотела отправиться сейчас, — настойчиво повторила она, выхватила поводья и развернула лошадь, но просто так уехать ей не дали. — Джори, — девушка начала выходить из себя. Это переходило всякие границы, с каких пор она пленница в родном доме?!       — Всё в порядке, Джори, — раздался голос совсем рядом, — со мной-то с ней ничего не случится, — тон Робба полон напускного веселья. Кассель отступил, соглашаясь. Джулиетт промолчала, но внутри буквально кипела от негодования. Было неясно, что это всё означало: зачем брату заступаться за неё? В Пекло их обоих.       Девушка просто пришпорила лошадь и помчалась вперёд, оставляя Старка позади, захочет — догонит.       Робб не знал, что двигало им, когда он решил поехать с Джулиетт в Зимний городок. Видимо, ему просто нравилось мучить себя.       Джори молча протянул ему меч, который молодой лорд закрепил на поясе. Безопасность превыше всего. Роббу осталось лишь ловко вспрыгнуть в седло и отправить своего коня вдогонку лошади этой дикой девушки.       Он настиг её на окраине леса.       — Ты же собиралась в Зимний городок?       — А вам ли не всё равно, лорд Старк? — говорила она с ним подчёркнуто вежливо, сохраняя дистанцию. — Девушки склонны к переменам решений, — фыркнув и отвернувшись от него, она продолжила путь, глядя то на кроны деревьев, освещенные серебряной луной, то на небо, усыпанное звездами. С бесконечной темноты Ледяной Дракон мигал ей синим глазом.       Робб знал, что такое отношение — только его вина. Поэтому он просто следовал за ней, держась на небольшом расстоянии. Из окружающих их звуков только топот копыт нарушал тишину. В целом в лесу тихо и безмолвно, и это устраивало обоих.       Джулиетт остановила лошадь и спешилась. Робб повторил её действия. В тишине они привязали лошадей к деревьям, и Джулиетт пошла прямо без какой-либо цели, точно надеясь, что Роббу надоест её сопровождать и он исчезнет. Но в глубине души она знала, что он никогда не оставил бы её одну, и даже если теперь он избегал её присутствия, то всё равно не позволил бы ей пострадать. Точнее, честь и долг не позволили бы ему её бросить.       Внезапно послышался какой-то хруст. Робб оказался рядом, не успела она и рта раскрыть. Его руки ловко выхватили меч, а глаза просканировали окружающее пространство. Из-за деревьев прямо на них вышла группа мужчин, и они поняли, кто это, через секунду. Дезертиры.       Держа меч в правой руке, левой Робб отодвинул девушку за свою спину. Она подчинилась; она не взяла с собой оружия, а значит, была бесполезна в бою и оказалась бы лишь помехой. Отвлечением. Ведь знала, что он скорее умрет сам, чем даст её в обиду. Их отец воспитал его таким. Защитником, в первую очередь.       — Будь за моей спиной, Джулиетт, — проговорил Робб и поднял клинок перед собой.       Примечания: ¹ — почему именно Джори, и почему Джулиетт вообще обучается такому мастерству, расскроется в следующих главах. По поводу Арьи. Тут действует закон двойных стандартов. Если Эддард разрешает что-то одной дочери, то, как разумный родитель, не может запретить другой. ² — сравнение решений отца и сына. ³ — в книгах Джон убедил отца оставить щенков. В повествовании это косвенно сделала Джулиетт (как именно, узнаете дальше). Причину внешних отличий от Призрака тоже. У этого своя причина. ⁴ — этой сюжетной линии не будет, так как она напрямую связана с Джоном и Ночным Дозором. ⁵ — появится после собрания знамен в Винтерфелле. В следующей главе:       Джулиетт спасает таинственный мужчина. Робб находится при смерти. А у Эддарда появляются вопросы.