Tell me would you kill to save a life? Tell me would you kill to prove you’re right? Crush, crush, burn, let it all burn This hurricane’s chasing us all underground
Джулиетт стояла на палубе, облокотившись руками о поручень, и вглядывалась вдаль, туда, где всё ещё виднелась земля. Её земля. Вестерос с каждой секундой становился всё меньше, пока полностью не исчез из вида. Свежий морской бриз омывал её лицо, и девушка почувствовала трепет и свободу, ей казалось, что для неё наступает новое время, когда она действительно имеет значение и может оказать помощь своей семье. Она помнила, каким нелёгким был этот выбор для Робба: просто взять и отпустить её в чужое для неё место. Но он сделал это. Потому что доверял ей, по его словам, даже больше, чем самому себе. Слёзы подкатывали к глазам, когда она вспоминала их прощание. Они были наедине в её покоях, и Джулиетт было тяжело сдерживать себя, чтобы не разрыдаться. Но она обещала себе быть сильной. И она была, хотя это и стоило ей титанических усилий. — Просто постарайся не умереть, ладно? — Робб с серьёзным выражением смотрел на её лицо, которое держал в руках. На его собственном отражалась внутренняя борьба, и девушка подозревала, что её корни были в самом факте её отъезда. Даже сейчас он сомневался в разумности и правильности этого путешествия. Его большие пальцы нежной лаской прошлись по её выступающим скулам. Джулиетт закрыла глаза от защемившей сердце нежности, сквозившей в этом простом движении. А от его слов она почти передумала куда-либо уезжать. — Джулиетт, — ей нравилось, как красиво звучало её имя из его уст, — я люблю тебя. Просто будь осторожна и береги себя. Его губы крепким и долгим поцелуем прижались к её лбу. Джулиетт сжала пальцами его твёрдый дуплет и зажмурила глаза, не позволяя себе расклеиться. — Я тоже очень тебя люблю, — пробормотала она, не желая выпускать его из объятий. Но ей пора было отправляться, очень скоро их прервут и заставят поторопиться. А она не хотела, чтобы кто-то присутствовал при этом важном и интимном моменте. Это было лишь для них двоих. — Мне уже пора, — горько прошептала она, — отпусти меня. Ей показалось, что его губы сказали «никогда», но она не была уверена. Наконец, Робб в последний раз прижал её тело к своей груди, а после отстранил. — Уходи быстрее, пока я не передумал и не привязал тебя к себе, — и она убежала, отчаянно желая, чтобы он так и поступил. Она не обернулась, ибо знала, что, заглянув в родные глаза, пошлёт всё в преисподнюю и останется. Джулиетт вытерла предательские слёзы. Ну вот. Она так и знала. Не стоило вспоминать и попросту бередить всё ещё свежие раны. Робб был далеко, но она скоро к нему вернётся. Они вернутся, она оглянулась на приблизившегося со спины Теона. Вместе с армадой так необходимых кораблей. Юноша остался позади, держа руки скрещенными на груди, и посмотрел на морскую гладь. Его лицо было уверенным и решительным. Принц в своей естественной стихии. Не то что она с её детским страхом воды. — Не боишься? — Джулиетт только покачала головой. Да, обычно она боялась, но на корабле ей было спокойно. — До сих пор помню, как вытащил тебя тогда из пруда. Единственный раз в жизни применил навыки по спасению утопленника, которым меня обучали с пелёнок. Ты тогда была почти на той стороне, синяя и холодная. Сердце не билось. Я всё думал, что не успел. Думал, что ты умрёшь и твой отец убьёт меня за это. — Он бы не сделал этого, — заступилась она за отца. — Конечно не сделал, но откуда мне было знать? Этот человек сделал меня своим узником, увёз из семьи в девять лет. Я был в его власти. И беззащитен перед его волей. — Ненавидишь его? Нас? — еле слышно прошептала Джулиетт, боясь услышать ответ. — Нет. Вы единственное подобие семьи, что у меня есть, — она понимала его чувства. Прожить жизнь на чужом месте и в чужой роли. Они оба прошли через это, проходят до сих пор. — Твой отец примет нас? Он прислушается к тебе? Примет предложение Робба? — Мне это неизвестно. Знаю лишь одно, волчонок. Это может быть опасно. Тебе стоило остаться с Роббом, — она только упрямо вздёрнула подбородок, когда парировала. — Кораблю безопасно стоять в гавани, Теон, но его ведь не для этого строили.***
Порт, в котором они причалили, показался Джулиетт диким местом, наполненным контрабандистами, пиратами и разбойниками. Он был символом разврата, похоти, пьянства и чревоугодия. Железнорожденные, определенно, не сеяли. Они грабили, вырывали то, что хотели зубами. И абсолютно не поддавались внешнему контролю. Независимые бунтари — и они были их надеждой. Театр абсурда. Насколько безумна была вся эта затея? Ни Теон, ни тем более никто из северян не знал, как совладать с этим народом. Они были наивны, видя в этих разбойниках союзников. Если только… Если только щедрого предложения Робба о независимости и позволении разорить столицу и Западные земли не будет достаточно. Глядя на них, Джулиетт слабо в это верилось. Теон же оказался в своей стихии. Наконец, Джулиетт поняла, что Грейджой идеально вписывался в это место. Он не был одним из волков, одним из Старков. Он был одним из них. Тех, в чьих жилах текла железная кровь. — Чего мы ждём? — сухо поинтересовалась она. — Сопровождения, — юноша посмотрел по сторонам с выражением восхищения на лице. «Смотри, какая девка, я таких никогда не видывал!» — услышали они пьяный голос совсем рядом. Его обладатель в компании двоих друзей приблизился к ним и обдал перегаром. Джулиетт подавила подкатившую к горлу тошноту и отстегнула кинжал от пояса. Теон уже крутил свой в руке, угрожающе смотря на троицу. Вокруг была вода, на таком маленьком участке им было бы не размахнуться мечами. Ситуация была напряжённой. — Идите своей дорогой и не пострадаете! — спокойно посоветовал Теон. Но мужчины лишь криво улыбнулись, и тот, кто заметил её первой, подняв руку, подозвал ещё мужчин, к слову, не менее трезвых и не менее крупных. Святая преисподняя! Джулиетт тихо поинтересовалась их планами, но юноша только фыркнул, — обычно это ты у нас голос разума. — Серьёзно, Теон? — Джулиетт посмотрела на трёх вооруженных мужчин, что перекрыли им путь. Позади маячили ещё пятеро, и всё это выглядело плохо. Но уверенный женский голос заставил их отступить. — Пошли прочь, или я перережу ваши глотки и выброшу в море! — не сразу, но Джулиетт смогла разглядеть его обладательницу. Темноволосая и длинноногая девушка нахально им улыбалась. — Мне приказано доставить вас в замок, милорд, миледи. Джулиетт нахмурилась, но не сказала и слова, так как Теон последовал за неизвестной. Он в свойственной ему манере потянул, — Ваше Высочество звучит куда лучше. И кого мне благодарить за лишения меня знакомства с этими удивительными людьми? Джулиетт только демонстративно закатила глаза на это высказывание. Теон оставался Теоном. Хоть на Севере, хоть на Юге, а дома он вовсе стал неуправляемым. Джулиетт толкнула его в ребро, когда он собирался раскрыть их планы дочери корабельщика, и лишь её «прикуси язык» взгляд заставил его изменить тему, хотя девчонка не раз пыталась невзначай разузнать о цели их приезда. — Твоя подружка немая? — Джулиетт не собиралась отвечать и просто осматривала окрестности. Теон же понял, наконец, что девчонка слишком интересуется, а потому отрезал. — Не твое дело, делай, что приказали. Доставь меня домой и леди со мной, — высокомерный тон голоса был ей очень знаком. Девушка лишь рассмеялась, — ты что, подцепил её в порту, что даже имени не знаешь? — Джулиетт поджала губы и дерзко ответила. — Моё имя не твоя забота. Как бы ты меня не называла, сути дела это не изменит, — она холодно посмотрела на девушку, что на вид была на несколько лет старше, — а теперь будь любезна сопроводить нас в замок.***
Джулиетт не ждала от лорда Железный островов тёплого приема, но и такого холодного не могла и представить. Всё началось с оскорблений его сына, да даже одежды, что он носил, и перешло к ней. Корабельной шлюхе, по мнению старика. Она заставила себя прикусить язык, чтобы не выдать лишнего. И пока Теон объяснял, кто она такая, придумывала тысячу способов, какими она могла бы освежевать его отца. — Сестра Робба Старка? Он позволяет тебе с ней резвиться? — Бейлон подошёл ближе, рассматривая её с видом знатока. Джулиетт только подняла голову выше и подарила старику свой самый равнодушный взгляд. — В ней нет ничего от её унылого папаши, кем бы её мать ни была, её кровь точно сильнее. Вот незадача-то. Благородный Нэд Старк старался, трахал её, а ты не в него уродилась. Как и впрочем каждый из его остальных детей, насколько я слышал. Слабая кровь. — Вам нравится слышать собственный голос, не так ли? — это было сказано с таким высокомерием, что она сама удивилась. Седые брови поднялись. — Такой дерзкий рот, как твой, нуждается в хорошем члене, — он попытался коснуться её лица, но сын не позволил. Теон посмотрел на отца и собственническим жестом прижал Джулиетт к себе. — Она моя, — с секунду он оценивал выражение, что появилось на его лице, а потом медленно продолжил, — скажи также своим людям, что если посмеют к ней хоть пальцем притронуться, то лишатся рук, — он плотоядно улыбнулся. — А когда милая Джулиетт насладится избавлением твоих мужчин от конечностей, то я просто превращу их в решето. И предупреждаю, я не промахиваюсь. Бейлон смотрел на них с усмешкой. Той самой, что так раздражал его сын. — Спать с девчонкой-бастардом, да к тому же дочерью заклятого врага. Очень достойно моего сына. — Она моя невеста, — отрезал он, — мы обручимся в конце войны, когда Робб узаконит её своим королевским указом. Джулиетт выпрямилась и высокомерно посмотрела на Грейджоя старшего. Она не собиралась переубеждать доживающего свой век старикашку ни в чём. Он мог думать всё что угодно, и пока она была в безопасности, как невеста его сына, ей было без разницы. Бастард, леди или принцесса. Она бы вышла за Теона, если это обеспечило бы Роббу необходимые корабли. Она бы сделала что угодно. — Любовь моя, — мягко пролепетала Джулиетт, — я так устала с дороги. Возможно ли нам немного передохнуть, прежде чем обсуждать дела? Она надеялась, что Теон поймёт намёк и даст им время всё обсудить. Для начала, его внезапное предложение руки и сердца.***
Они стояли в покоях. Джулиетт деловито разбирала небольшую сумку, пока Теон подпирал спиной дверь. — Ты злишься? Джулиетт покачала головой. — Нет, Теон, — устало выдохнула она. Но на следующей фразе голос стал угрожающим, — только если ты действительно действовал в моих интересах и Робба, а не по другим, куда более эгоистичным причинам. — А ты как думаешь? — она посмотрела на него и честно ответила. — Думаю, ты искренне пытаешься меня защитить и найти Роббу поддержку. Теон кивнул. И, ухмыльнувшись, подошёл ближе, заключая её в свои объятия. — Знаешь, почему бы не воспользоваться моментом, дорогая. Раз уж мы с тобою обручены, — Джулиетт с нервным смешком вырвалась из его рук и повернулась к Грейджою спиной, продолжая начатое. — Могла бы быть счастливее, не каждый раз выпадает возможность отхватить такой аппетитный кусок пирога, — Джулиетт только покачала головой. — Сравнивая себя с едой, ты не становишься привлекательнее, Теон. И пока ты не зашёл далеко, Робб тебя убьёт, когда узнает. — Неа, Робб любит меня, — самоуверенно ответил он. Джулиетт покачала головой. — Меня любит больше. Тебя спасёт только моя любезная просьба оставить тебя в живых. И клятва в вечной любви, — она драматично положила руку на сердце, — иначе не сносить тебе головы. А если он узнает, что ты был тем, кто лишил меня невинности. Я боюсь представить. Смерть покажется тебе сказкой. — Не преувеличивай, дорогая, — его рука убрала её волосы с шеи, обнажая кожу для своих губ. Джулиетт посмотрела на него искоса и выдохнула. Теон был чудовищно привлекателен и оставаться наедине было ошибкой, которую она прежде старалась не допускать. Ей пришлось приложить значительные усилия, чтобы взять себя в руки и отстраниться. — Тебе лучше уйти и отдохнуть с дороги. Или попытаться договориться с отцом, — если он и был разочарован, то не показал этого. — Зануда, раньше с тобой было веселее, — девушка только закатила глаза. Он не знал, насколько всё изменилось. Раньше она была никому не нужным бастардом без матери. Теперь всё иначе. Джулиетт определенно больше ценила себя и своё тело. Больше никто. Никто не коснётся её. Только тот, кого она полюбит всем сердцем. Или тот, кто станет её законным супругом. Она не собиралась предавать память родителей, становясь не лучше шлюхи из борделя¹. — Доброй ночи, Теон, — категорично и безапелляционно завила она. Джулиетт слышала, как закрылась дверь и, наконец, смогла выдохнуть от облегчения. Они справятся. Завтра она сделает всё, чтобы склонить чёрствого морского лорда на их сторону.***
Ей было странно просыпаться в новой постели. Обстановка была чужой и незнакомой, а потому после пробуждения она не сразу поняла, где находится, и, дезориентированная, пыталась вспомнить, почему она здесь. Её мучила жажда, но Джулиетт не рискнула приблизиться к полному кувшину воды, ибо боялась, что её отравят. Но она одёрнула себя: яд был не в стиле железнорожденных, он был уделом дорнийцев и женщин столицы. А потому она уверенно наполнила железный стакан и, подойдя к окну, сделала большой глоток. За окном море билось о скалы, вспениваясь по достижении каменного берега. Вдалеке было множество кораблей, сотни, да даже тысячи и её задачей было переманить флот на сторону Робба. Она надеялась, что Теон уже изложил отцу тщательно продуманное предложение короля, но подозревала, что гордость не позволит Бейлону просто принять его. Однако, она была здесь именно для этого. Убедиться, что всё пройдёт хорошо. Сделать что угодно, чтобы получить этот союз. Даже если это означает примерить на себя другую, чуждую ей роль. Раздался стук в дверь, и девушка в простом платье вошла в комнату, поклонившись. — Меня просили помочь вам подготовиться и проводить к завтраку, миледи, — Джулиетт только кивнула и велела поторопиться. Она не собиралась заставлять будущего папочку ждать.***
Когда она вошла, за столом сидели трое. Бейлон, Теон и дочь корабельника, что очевидно ею не являлась. Высокая брюнетка с короткими волосами поднялась на ноги и представилась. — Аша Грейджой, дочь и наследница Бейлона Грейджоя, — Джулиетт и бровью не повела на титул, который она себе присвоила. Теперь стало ясно, почему те мужи ей подчинились и испарились буквально по щелчку пальцев. — Это имя подходит Вам куда больше, сестрица, — она сладко улыбнулась девушке, чьё лицо исказила гримаса. И Сноу добила её тем, что легонько поцеловала в щёку, — теперь мы семья, ты и я. Нам, девочкам, стоит держаться вместе, что скажешь? Ашу, казалось, вырвет от этой приторности на пол. Она смотрела на неё, как на безумную, но Джулиетт продолжила играть новую роль. Роль девушки, что была влюблена в её брата. Который, к его чести, вёл себя убедительно. Он чинно поцеловал её щёку и заботливо отодвинул стул, помогая присесть за уже накрытый стол. Его отец, как ястреб, наблюдал за ними. Джулиетт подарила ему свою лучшую улыбку и принялась за еду. Они молчали какое-то время, и единственным звуком был звон металлических приборов о посуду. Наконец, Бейлон взял слово. — Кому ты верна: моему сыну или своему брату? Джулиетт отпила из бокала, давая себе время на раздумья, прежде чем ответить. — Я верна своему королю. Я также верна собственному наречённому, благо, они на одной стороне, — звук удара кубка о стол был громким. Даже Аша вздрогнула и посмотрела на разъяренного отца. — Это не ответ! — но Джулиетт была удивительно спокойна внешне, когда, глядя лорду в глаза, безапелляционно произнесла. — А другого вы и не получите, — Бейлон прищурился. — Скажи-ка мне, почему я ещё не приказал бросить тебя со скалы? — она не испытывала страха перед ним. Нет. Отец говорил: «собака, что громко лает, всегда безобидна». — Отец! — Теон привстал со своего кресла, а его сестра, напротив, удовлетворённо улыбалась. Ей хотелось бы стереть это выражение с её лица. Но было не время для этого. — Наверно, потому, — Джулиетт лениво улыбнулась, — что вы не убийца невинных женщин. — Она привстала со своего места, — а ещё потому, что не станете лишать сына, которого не видели более десятилетия, любимой женщины. После смерти вашей жены вы не взяли другую. А посему, я думаю, вы знаете, что такое настоящее чувство и не отнимете его у сына. Бейлон только покачал головой, рукой показывая ей вернуться на место. — Ну хоть у кого-то из вас двоих есть яйца, чтобы достойно ответить, — он отхлебнул вина. — Я сказал это своему сыну вчера и повторю лишь раз теперь. Грейджоям не нужны подачки. Мне не нужна корона таким путём. Моя дочь принесёт мне её, заберёт в бою, а ты, дорогая, должна решить. Выбрать сторону. Теон сказал ты бастард и потому ненавидишь Старков, как и он, но держишься брата, ожидая, что он узаконит тебя. Мой сын убедил меня, что с тобой на нашей стороне у нас больше шансов подчинить Север. Что дочь Эддарда Старка будет ключом к укреплению нашей власти. Она посмотрела на Теона. Что он натворил? Её взгляд вернулся к ожидающему ответа Бейлону. И ей было нечего ответить. Она встала со своего места и бросилась прочь, сама не зная, куда приведут её ноги. Позже Теон нашёл её сидящую на каменных ступенях с отсутствующим выражением на лице. Он присел рядом и обхватил голову руками. — Это был единственный способ спасти тебе жизнь. Эта сука, Аша, настроила отца против меня и заняла моё место. Я пытался убедить его, но всё пошло прахом с её прибытия. — Жизнь — это ещё не всё. Мне не нужна она, если для её продолжения я должна делать вещи, которые вне моих пределов. Я не предам брата. Никогда. — Ты говоришь так, потому что жива. Но на краю смерти приоритеты изменятся, — но Джулиетт поднялась на ноги и, возвышаясь над ним, твёрдо ответила. — Я была готова отдать своё тело дезертирам, прекрасно осознавая свою участь. Думаешь, меня пугает перспектива смерти? Я с рождения одной ногой в могиле, Теон. Ты поклялся Роббу в верности, ты сказал, что можешь повлиять на отца. А вышло то, что ты принёс другую войну в наш дом. Он молчал, не зная, что ответить. Джулиетт обошла его и стала подниматься наверх. Вслед она услышала. — То, что ты не ценишь свою жизнь, ещё не значит, что для кого-то она не драгоценна, — что-то подобное ей сказал Робб однажды. В этот раз слова звучали иначе. Кузен был в ярости, а Теон звучал обречённо. Джулиетт не позволила себе замедлиться и быстро пошла наверх. Она должна была предупредить Север об опасности, даже если пока она была только потенциальной, а в перспективе мнимой. Но потом у неё может не быть шанса. Потом она может уже быть мертва.***
Она стояла в том самом зале, где ещё в первый день их прибытия приветствовал лорд Грейджой. На её лице была ужасно скучающая маска, как если бы она и представить не могла, что послужило поводом её беспокойства. Теона в комнате не было. Лишь Грейджой старший и его дочь, которой было трудно скрыть энтузиазм в своих глазах, она почти пританцовывала на носочках. — Вот! — торжествующе произнесла Аша, передавая запечатанное письмо отцу. — Я говорила, что не пройдёт и пары часов, как она напишет брату. Мы получили свои доказательства. Бейлон сломал печать и вслух прочёл: «Дорогой Робб, мы достигли Железных островов. Пишу тебе, чтобы ты не волновался. Всё хорошо. Переговоры продвигаются вперёд. С любовью, Джулиетт С.» Наблюдать, как Морская сука открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег рыба, было приятно. Джулиетт же заставляла себя не показывать эмоций, что было трудно, ибо ей безумно хотелось похлопать себя саму по плечу. Оставалось лишь дождаться вердикта Бейлона. И она и в этом не ошиблась. — Ты права, Аша. Мы их получили, — отец Теона подошёл к ней и заглянул в лицо, — а говорила, что не выберешь, чью сторону принять. Добро пожаловать на Железные острова, — он протянул ей пергамент, и она благодарно приняла его из иссушенных солью и временем пальцев. Джулиетт прикрыла веки, изображая смущение, чтобы скрыть триумф в своих глазах. У неё получилось его перехитрить. Нет, не Ашу, что метала в неё острые кинжалы. Но её отца, что более не сомневался, что она любит его сына и пойдёт на предательство семьи ради него. Аша схватила её за плечо, когда она уходила, и прошипела еле слышно: «ещё ничего не кончено» Джулиетт усмехнулось. Конечно, не кончено. Всё только начинается. Да, она не отправила весть на Север сегодня. Не отправит и завтра. Но она найдёт наиболее благоприятный момент, когда её письмо не будет перехвачено и прочитано. Она не станет рисковать и писать Роббу, неизвестно, где он сейчас. Она напишет Мейстеру Лювину в Винтерфелл. Она напишет Хоуленду Риду в Сероводье, помня, как однажды наблюдала за отцом во время переписки со старым другом, помня его объяснения метода, как доставить письмо в перемещающийся замок. Она напишет в замок Сервин, напишет Клею Сервину, чтобы он был с её братьями и защитил их. Уже в своих покоях она достала спрятанную в вещах печать с лютоволком и покрутила в руках. Время её использовать пока не пришло. Да, её первым порывом было воспользоваться ей немедля и уведомить всех об опасности, и она довольна собой, что, успокоившись, решила отложить отправление, подозревая, что разговор за едой был обычной проверкой. Но скоро. Очень скоро она начнёт действовать.***
Неделя на Железных островах прошла довольно насыщенно. Если Теон был занят с отцом, обсуждая захват Севера, что вызывало в Джулиетт только негодование, то она проводила время, гуляя по замку и выискивая способы пробраться к воронам незамеченной постами стражи. Она убедилась, что вторжение на Север было близко, когда Бейлон созвал свои знамена. Когда младший Грейджой был свободен, они верхом прогуливались по его владениям. Теон отказывался говорить с ней о военной тактике, но с удовольствием рассказывал о своей земле, её традициях и законах. Они вместе продолжали играть роль счастливых возлюбленных, но оба знали, что приближающийся захват родины Джулиетт встал между ними непреодолимой стеной. Одной бессонной ночью она, осознавая, что ждать больше нельзя, рискнула всем и отправилась в башню во время смены постов, чтобы, наконец, послать сообщения, с отправкой которых итак затянула. Она молилась, чтобы они достигли адресатов вовремя. Джулиетт не знала, какой удачей проскользнула обратно в свои покои, но, соскользнув вниз по закрывшейся двери, она положила руку на сердце и почувствовала, как сильно оно бьется. В течение следующих трёх дней она ждала, молилась и ждала, что одно из писем всплывёт. Но этого не произошло. Зато случилось другое, куда более страшное событие. Письмо пришло ей с печатью дома Старков. Её глаза прошлись по содержанию. Свернутый пергамент выскользнул из пальцев на пол. Написанное там не могло быть правдой. В нём говорилось, что Король Севера погиб в битве. Глаза Джулиетт не хотели верить в то, что видели. Мозг лихорадочно обдумывал возможные варианты. Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Просто не может. Она повторяла его имя снова и снова, пока Теона смотрел на письмо, словно пытался осознать написанное. Но она уже осознала. Крик, из глубины горла, оглушительный, словно из девушки вырываются на свободу чудовищ, отразился от голых стен. — Джулиетт! — слышит она вопль Теона, чувствует его руки, обхватывающие торс и не дающие упасть, а затем лишь собственный голос, разрывающий изнутри. Её душат непролитые слезы. Горе затапливает изнутри. Месть и расплата. Пламя и кровь. Она сожжёт виновных дотла. Всех, кто встанет на пути. И весь этот проклятый мир в придачу. На затворках сознания она слышит ухмыляющийся голос. — Родившийся Старком им и умрет. Ты была хороша, я даже почти поверила. Но когда в следующий раз решишь соврать о том, кому верна, то позаботься обо всех нюансах. — Что ты сказала? — это не её голос. Нет, такая чистая и первородная ярость не может принадлежать ей. — Я сказала, что сучка Старков навсегда верна одному хозяину. Джулиетт подняла глаза, затуманенные красной пеленой, на эту уже почти мёртвую морскую дрянь, что посмела соврать ей. В таком вопросе. Она не поняла, как вскочила на ноги и напала на неё со всей таящейся в её хрупком теле силой. Аша даже отшатнулась от удара. Получай, стерва. Следующий удар был не голой рукой, блеснувший в воздухе кинжал оставил глубокий и уродливый след на лице девушки. Джулиетт убила бы её, если бы не очнувшийся Теон, скрутивший её руки за спиной и не позволяющий и с места сдвинуться. — Успокойся ты. Она моя сестра. Я не позволю тебе её убить, — Аша двинулась на неё, не обращая на кровь, сочащуюся из раны, никакого внимания. Это зрелище было усладой для глаз Джулиетт. Теон приподнял девушку и развернул от сестры, защищая, — ты не тронешь её. Ты сделала достаточно. Скажи спасибо, что она тебя не убила. Джулиетт не изнеженная леди, она может превратить тебя в вырезку, если дашь ей достаточно острый нож. — Ты тряпка, Теон. Просто признай наконец. Ты окончательно и бесповоротно предан Роббу Старку и его суке-сестричке. — Однажды, — прохрипела Джулиетт, прерывая, — наступит день, когда ты пожалеешь об этих словах. Этот шрам, — она указала в его сторону подбородком, — будет твоим личным напоминанием о том, что бывает, когда переходишь дорогу тому, в чьих жилах волчья кровь. Сделай подобное со мной ещё раз, и никто и ничто не остановит меня от того, чтобы рассеять твой пепел так далеко от моря, чтобы твои боги никогда не воссоединили тебя с семьей. Думаю, пустыни Дорна будут замечательным местом, — она снова дёрнулась в руках Грейджоя. — Боги, Аша, просто иди и займись своей раной. Я не могу держать её бесконечно, это она выглядит такой маленькой. В ней сил как в здоровом мужике². — О, я уже смогла оценить её удар, — выплюнула девушка и, развернувшись на каблуках, отправилась восвояси. Джулиетт расслабилась и позволила себя обнять. Её всё ещё лихорадило. — Он жив. Он жив и, я уверен, здоров. Ждёт, когда ты к нему вернёшься. Скучает наверняка, — он вытер её слезы, — ну всё, Сноу, прекращай реветь, как маленькая девочка. Робб Старк не умрёт только потому, что обещал тебе этого не делать. Он перевернёт этот мир для тебя. Просто помани его своим маленьким пальчиком, и он у твоих ног. Ты, пекло, единственная, кому он не откажет никогда. Джулиетт просила его не умирать. Она закрыла глаза и увидела мальчишескую улыбку Робба перед собой. Она вспомнила все те разы, когда он выполнял обещанное и потакал её желаниям. Она больше ничего у него не попросит. Пусть он только живёт. — Что ты почувствовал? — ей не надо было уточнять. — Словно части моего сердца больше нет. Он мой брат, Джулиетт. Он мой близкий друг. И ты предаёшь его ради семьи. Джулиетт бы не смогла оставить Старков даже за корону Таргариенов. — Да, — шепчет она, понимая, что лжёт, успокаивая Теона своим согласием. Однако Грейджой это проглатывает, ведь так спокойнее, проще забыть, что он натворил. Он всё говорит и говорит. — Но вы, это нечто большее, Джулиетт. И лишь дурак это не заметит. А я не дурак. То, что я молчу, не значит, что не вижу. Вы — родственные души. Я не могу и представить степень твоей скорби. И твоей злости на Ашу. Я на секунду подумал, ты её убьешь. — Я бы и убила, Теон, — сказала она так спокойно, что у самой холодок по спине пробежал от такого простого принятия своей сущности. Жизнь превратила её в дикого зверя. — Что с тобой стало? — испуганно спросил Теон. Джулиетт равнодушно посмотрела в его глаза, казавшиеся ей раньше красивыми и загадочными. Что с ней стало? Она тоже повзрослела, как и Робб, хотя Теон и остался там, где был прежде. Она просто пожала плечами. — Я просто поняла, что у меня намного больше причин для мести, и намного больше людей для защиты. Ланнистеры не сделали лично тебе ничего, Теон. У меня они отняли слишком много людей, чтобы просто отступить и забыть. Я никогда не забуду. Никогда не прощу. И никогда не остановлюсь. — Не буду делать вид, что я тебя понял, — а она этого и не ждала, — просто будь осторожна со всем этим, волчонок. Такое до добра не доведёт. Джулиетт только оскалила зубы. — А я и не планирую умереть в старости, окруженная отпрысками. Что стоят несколько лишних лет жизни против наконец обретённой справедливости? — Джулиетт, справедливость не нужна мертвецу, — она только хмыкнула и ничего не сказала. Лишь возвела глаза к небу. «Я просто надеюсь, что ты, Баратеон, там, где ты сейчас, смотришь на беспорядок, что ты оставил после себя. Ты был никчемным и бесполезным королем. Убив моего отца, ты погубил эту страну. Умерев, ты оставил её на растерзание Ланнистерам, убившем другого моего отца».***
Каждый раз когда Джулиетт смотрела на швы на лице Аши Грейджой, её охватывало внутреннее удовлетворение. К её удивлению, девушка не поведала ничего своему отцу, отмахнувшись пьяной дракой в порту. Но Джулиетт также понимала, что она умрёт, как только они сойдут на землю Севера. Она будет первой жертвой морского бунта. Если же её решат оставить в живых, как заложницу, то Сноу убьёт себя сама, но не позволит хоть кому-то шантажировать Робба её жизнью. Она уже украла Сладкий сон у мейстера, и флакон ждал своего часа, надежно спрятанный в подкладке дорожного костюма. Она просто надеялась, что ей хватит смелости выпить его в нужный момент.***
Аша оправдала её ожидания. Стоило ладье Теона пришвартоваться вблизи Каменного Берега, один из его людей отнял оружие и запер её в каюте, он велел помалкивать и писать письмо Королю Севера. Джулиетт написала письмо. Но не то, которое от неё ждали. Она написала Роббу то, что было у неё на сердце. Всё как на духу. Она не стала перечитывать, ибо знала, что строки получились сумбурными и напрочь лишенными смысла. Но они были честными. Каждая закорючка была. Джулиетт прикоснулась к пергаменту губами и положила на стол, прижав конец чернильницей. Оставалось надеяться, что в Теоне осталась хоть капля чести и он проследит, чтобы письмо оказалось в руках её брата. Она села на кровать и достала бутылочку с прозрачной жидкостью. Она должна была быть сладкой. Джулиетт не будет больно. Она просто заснёт и не проснётся. Ей тяжело было решиться. Слёзы катились из её глаз, она проклинала себя за слабость. Она была не готова умирать, не так. Не здесь. Не в одиночестве. Она закрыла глаза и представила лицо отца. Эддард Старк редко улыбался, но ей чаще всего. В такие моменты вокруг его глаз собирались морщинки и лицо становилось менее скорбным. Она вспомнила Джори. Её друга Джори, который защитил её честь и вложил в руки меч, когда она захотела научиться защищать себя. Она вообразила, как выглядела её мать и настоящий отец. Они были вместе, если что-то существовало и ждало их за порогом смерти. Джулиетт откупорила бутылочку и поднесла к губам. Она воссоединится с ними. С теми, кого потеряла. Жидкость попала на язык. Она вспомнила объятья Робба. Боги, пусть он победит и найдёт свое счастье. Он достоин этого. Даже если ей и не суждено это увидеть. — Дура! — стеклянный флакон был выбит из её рук, и, врезавшись в стену, разлетелся на осколки. Джулиетт смотрела на них потерянным взглядом. Она перевела взгляд на Теона, который тяжело дышал от еле сдерживаемой ярости. — Сколько ты выпила? — она отрицательно покачала головой. Он схватил её за руку и потащил на палубу. Она зажмурилась от дневного света и была ведома лишь его рукой. Наконец, когда глаза приспособились, она увидела избитого пленителя. Теон встал перед ним, — ты должен был обыскать её полностью, безмозглый идиот. Она бесполезна, если мертва. Где её сумка и оружие? — обратился он к другому. Вещи Джулиетт оказались в руках у Теона. Он обратился к своей команде, — к моему возвращению все должны быть готовы к выступлению. Ни секунды промедления. Джулиетт уловила слово «моему». Что, во имя богов, он собирался делать с ней? Ответ на вопрос она получила, когда Теон заплатит золотом за самую быструю лошадь конюху, а после за мешок припасов. Она чувствовала себя безвольной куклой, когда он привязал кошелек с монетами к поясу с оружием, который сам и закрепил на талии. — Почему? — прошептала она, не узнавая свой голос. Грейджой только молча проверил крепления седла и мешков на нем. Она разозлилась и это, наконец, привело её в чувства. — Почему? — прорычала она, повысив голос. — Ты знаешь. У меня выбора нет, — он звучал, как трус. — Это дерьмо собачье! Он у тебя есть! Ты должен поехать со мной! Робб примет тебя! Он простит тебя, — прошептала она последнее. — Но ты никогда, — уверенно ответил он.***
Он видел это в выражении её лица. Ярость на нём была куда лучше той пустоты во взгляде, что он видел с тех пор, как помешал Джулиетт отравить себя. Идиотка. Как ей в голову это пришло? Когда он узнал о приказе Аши, то собирался просто высадить Джулиетт на лодке на берег, но в её состоянии ему пришлось действовать самому. Теон посмотрел в сторону воды, где его ждали восемь кораблей, паруса которых пока не видны в молочно-белом тумане. Здесь они должны были попрощаться. Он лишь хотел сделать одну вещь, прежде чем отпустит Сноу от себя. Одну вещь, о которой он долго думал. Это был его последний шанс, но эта девушка перед ним его ненавидела и презирала. Он знал, что видел её в последний раз, так что был обязан попытаться. Он приблизился к её губам, но Джулиетт не позволила ему к ним прикоснуться, его губы мазнули по её щеке. — Даже тогда ты не дала мне это, почему? Джулиетт только прошептала. — Я отдала тебе все, но это должно было остаться моим, — она посмотрела на него своими серыми холодными глазами, — поцелуй только бы все запутал. Целуются любовники. А мы никогда ими не были. Теперь же мне противно на тебя смотреть. Он только жестко усмехнулся, — значит, я был достоин твоей девственности, но не простого поцелуя? — он не позволил ей отвернуться и, держа за подбородок, заставил посмотреть на него. Его голос был жестоким и насмешливым, — просто скажи правду. Признай, что в глубине души ты знаешь, что принадлежишь другому! Непонимание было на её лице. Она не видела. Но скорее, просто не хотела видеть. Видеть, то, что для остальных приближённых уже стало очевидным фактом. Кейтилин. Ашлин. Она зло выдернула лицо и зарычала. — Я принадлежу только себе, Теон. Я не хренова вещь! Ясно? — о, она была в ярости. Эти горящие щёки и сияющие серебром глаза. Он любил видеть её такой, она была словно живое пламя. Необузданное и прекрасное. Нет и следа недавнего отрешения. Он не знал, почему говорил ей всё это. Просто это был последний шанс. — Можешь продолжать закрывать глаза и не видеть дальше собственного носа! Но рано или поздно один из вас не выдержит и плотина прорвётся, и тогда ты поймёшь. Джулиетт обхватила голову руками и отвернулась. — Хватит говорить загадками! Хватит путать мои мысли своим бредом! Хватит. Просто хватит, — последнее она уже прошептала. Ему было жаль Джулиетт. Как только её глаза раскроются, все её прежние убеждения рухнут и она сломается. Роббу стоило оставить её в Винтерфелле. Но он был эгоистом, что лишь раз поступил правильно, когда отдалил от себя Джулиетт. Он тонет и тянет девушку за собой. Но он больше не будет тем, кто спасет её. Нет. С него хватит. Он пойдет и заберет всё, как делали его предки. — Не смей ехать на Север. Отправляйся к Роббу, если мы тебя поймаем, то не отпустим так просто. — Теон? — она была в ужасе. Выглядела так, словно он её физически ударил своим предательством. — Моя команда меня ждёт. А теперь проваливай, Сноу. И будь осторожна. Он не дал ей и слова вымолвить, развернулся и пошёл прочь. Но вскоре обернулся, наблюдая, как лошадь уносит её всё дальше и дальше. Умная девочка. Так будет лучше. — Я всегда был лишним между вами двумя, — прошептал он ей вслед. Теон стоял на стреме и следил за дверью. Робб смотрел на разбитые коленки Джулиетт. Хрустальные слезы собрались в уголках её глаз, но девочка стойко их сдерживала. Она настояла на том, чтобы они никому не сказали о её падении с лошади, ибо не хотела для них неприятностей, а потому Старк сейчас стоял перед ней на коленях и самолично обрабатывал её царапины. — Сильно больно? — подул он на ранку. — Нет, — прошептала Сноу, хотя он прекрасно понимал, что она лжёт. — Прости меня, малышка, — сказал Робб так ласково и нежно, как не говорил никому. — Не надо, Робб. Ты не виноват, — её крошечные руки коснулись его волос в нежном жесте, и Теон понял, что хотел бы оказаться на месте друга. Хотел бы, чтобы кто-то смотрел на него так же, как Джулиетт Сноу смотрит на Робба Старка. Он хотел также быть целым миром для кого-то. — Джулиетт, если бы не я, ты не упала бы с лошади. Я решил устроить гонку, — Робб был прав, но девочка упрямо не соглашалась, беря ответственность на себя. — А я согласилась принять в ней участие. Это было моё решение. Я могла отказаться, — не могла. Если бы Робб предложил ей спрыгнуть со Стены, она бы не подумала дважды. Но Старк проглотил это и позволил оправдать собственную неосмотрительность. Как всегда, позволяя девочке брать на себя ответственность. Это вызывало в Теоне только гнев. — Ты выиграла, — только улыбнулся Робб внезапно осенённый. А Сноу просияла и хитро прищурилась, взлохматив шевелюру брата. — Выиграла бы, конечно, если бы лошадь не взбесилась. Вы же с Теоном тратили время на споры вместо того, чтобы смотреть за дорогой. Вернувшись в каюту, он увидел письмо. От написанного его дыхание перехватило. Он всегда думал, что нездоровая привязанность Робба Старка к своей единокровной сестре была односторонней. Но эти слова. Джулиетт или не знала, или не понимала всей глубины того, что испытывала к Королю Севера. Боги, каждое слово. Некоторые были размазаны каплями слез. Но в целом. Это было признанием в любви. Такой большой и всепоглощающей, что непонятно, как уместилась в несколько строк. — Туман рассеивается, Ваше Высочество, нам пора выступать, — сказал ему капитан. Пора.***
Талиса Мэйгир наблюдала за Королем Севера, который в данный момент дрессировал своего лютоволка. Огромное животное поначалу пугало девушку, но теперь она поняла, что оно не представляет опасности для неё. Волка было два. Второй, не менее крупный, чья шерсть переливалась в свете луны, наблюдал за процессом тренировки и периодически прислушивался к окружающему миру. Животное было грустным, как сказал Робб Старк, оно тосковало по хозяйке. И девушка увидела в лице Молодого Волка такую же тоску по незнакомой ей женщине. Она слышала много о сестре короля. Джулиетт Сноу представилась ей худой, мужеподобной и дерзкой девушкой с твёрдым характером. Ей приписывали ум и храбрость. Говорили, что она имеет большое влияние на брата, гораздо большее, чем его собственная мать. Она уже была представлена этой женщине. Скорбь Кейтилин Старк отразилась на её лице в выражении глаз. Она беспокоилась за своих детей, каждый из которых был в опасности. Леди не отнеслась к ней серьезно, напротив, была холодна и даже равнодушна. Не так давно лагерь потрясло сообщение о том, что флот Железных островов высадился на Севере и совершил нападения на их земли. Они осадили родовой замок Старков. Но люди были готовы к этому и смогли выстоять до прибытия подкрепления. Ни кто иная, как Джулиетт Сноу послала ворона в Винтерфелл и предупредила не только свою семью об угрозе, но и дала северянам ценное время для сбора сил. Таким образом, настоящее состояние и местоположение леди Джулиетт были никому не известны. И это беспокоило новоиспечённого короля больше всего. Он держал себя в руках, но иногда маска спадала, и она видела такую боль, что ей становилось страшно, как этот человек вообще способен вести войну и принимать решения в таких непростых условиях. Связь между двумя людьми была крепка настолько, что без Джулиетт юношу будто лишили конечности. Поток ветра не только освежил лицо и шею девушки, но и обеспокоил диких животных. Оба лютоволка забеспокоились, а уже спустя секунду навострили слух и направили морды в сторону тракта. Серебристая волчица сорвалась с месте и побежала вперед, Серый Ветер поднял взгляд на хозяина, словно спрашивая разрешение, и после утвердительного кивка, пустился догонять сестру. Король Севера смотрел вперед и пытался разглядеть то, что видело ночное зрение питомцев. Спустя секунду Талиса расслышала нежный грудной смех и теплый, как медовое молоко, голос, принадлежащий молодой женщине. — Вы так выросли, — проворковала она и снова засмеялась, — Зима, я скучала, девочка. Талиса перевела взгляд на Робба, чьи ноги приросли к земле, а взгляд был полон надежды. Ей казалось, он вот-вот упадёт на колени или же взлетит, окрылённый. Она рискнула спросить, — это…? — Джулиетт, — выдохнул он имя словно молитву. А затем бросился вперёд так, слово его ноги нёс ветер. Через мгновение Талиса услышала хныкающее «Робб» и звук столкновения двух тел, как если бы они кинулись друг другу в объятья, что, скорее всего, и произошло. Девушка осталась в стороне, решив не мешать воссоединению. Но ветер всё же доносил до неё неразборчивый шёпот, всхлипы и твёрдый уверенный голос короля, что так её восхищал. Вскоре молодые люди вернулись: Робб прижимал тело сестры к своей груди, они продолжали говорить, словно не могли насытиться друг другом. Когда девушка заметила её, то отстранилась от брата и, взяв за руку, потянула в её сторону. С каждым шагом Талиса понимала, как ошибалась в своих предположениях о Джулиетт Сноу. Девушка перед ней вовсе не была похожа на мальчишку: она выглядела как женщина от длинной косы, обернутой короной вокруг головы, до идеально подогнанного по фигуре дорожного костюма. Даже её оружие не портило вид, а делало красоту лишь более дикой и опасной. Чувственные губы изогнулись в улыбке, а миндалевидные глаза слегка прищурились, оценивающе прошлись по её фигуре. Темные брови поднялись, когда она протянула белоснежную ладонь для рукопожатия, — моё имя Джулиетт Сноу, приятно познакомиться, Талиса Мэйгир из Волантиса. Примечание: ¹ — подобное сужение касается исключительно Джулиетт согласно нравам той эпохи. Автор считает, что количество половых партнеров не определяет нравственный облик человека. ² — в книге не раз упоминалось, насколько Джон силен физически, хотя он и был довольно худым. Это сила была странной, не обуславливалась физической подготовкой, скорее была врожденной. В следующей главе: Джулиетт знакомиться с Талисой из Волантиса и предупреждает брата о его помолвке. Девушка снова жертвует собой ради Робба, который не может больше сдерживать чувств, что вызывает защитную реакцию у Ашлин. Сознание же Сноу подкидывает ей кусочек правды, на которую она столько времени закрывала глаза. P.S. Также вы узнаете, что именно произошло на Севере и как Джулиетт добралась до Робба.