I wanna say I lived each day, Until I died And know that I meant something in, somebody’s life The hearts I have touched, Will be the proof that I leave That I made a difference, and this world will see
Ты не знал её как я, ты любил её красоту, а под ней таилось железо Замок Сервин заметно опустел после того, как началась война. Теперь, в это тяжелое время, единственным спутником Клея Сервина за трапезой была младшая сестра Джонелли, которая в данный момент лениво ковыряла клейкую сваренную поварихами крупу в своей тарелке. Их молчаливый завтрак прервал мейстер, который шустро для своих годов приблизился и протянул ему письмо, скрепленное печатью. Лютоволк на эмблеме означал одно — это письмо от Короля Севера или из Винтерфелла. Но, разломав сургуч пополам, он понял, что ошибся. «Дорогой друг Клей, Он улыбнулся, когда прочёл эти строки, такое знакомое обращение, и это была его единственная положительная эмоция за всё время. То, что он читал дальше, никак не укладывалось в его сознании. Я пишу тебе с ужасной вестью с Железных островов. На Север вот-вот совершат нападение силы Грейджоев. Я прошу тебя прибыть в Винтерфелл с людьми и припасами и защитить моих братьев, чего бы это ни стоило.Надеюсь наши беды скоро кончатся, Джулиетт С.»
— Плохие вести, брат? Что-то об отце? Клейтон лишь покачал головой и, сжав пергамент в руке, быстрым шагом направился в свои покои. Там, среди горы ненужного хлама, который ему некогда было разобрать, а доверить слугам, что могли выбросить что-то значимое, он не стал, молодой лорд отыскал давнишнее письмо-поздравление из Винтерфелла, посланное Джулиетт Сноу на его последние именины. Он внимательно рассмотрел написанное и сравнил подписи. Сомнений на было. Оба письма написал один и тот же человек. Отправил так же, он знал Джулиетт достаточно хорошо, чтобы понимать, что она скорее сломает себе обе руки, чем позволит кого-то заставить себя написать ложное сообщение и послать от её имени. А это означало… Боги, это означало, что всё было не просто плохо, а ужасающе. Он не бежал, а летел обратно вниз. Его вид испугал сестру, та взволнованно на него смотрела. Однако объяснять времени не было. Он собрался с мыслями и отдал приказ мейстеру. — Собирай мужчин, нагружай повозки припасами и оружием, Винтерфелл нужно подготовить к осаде, мы выдвигаемся, как только всё будет готово. Джоннели приподнялась и испуганно посмотрела на старшего брата. — Я поеду с тобой? — он покачал головой. — Ты останешься здесь. Ты леди замка Сервин, Джоннели. Ты должна быть сильной ради наших людей. Ради отца. Девушка только кивнула и смотрела, как её брат широким шагом исчезает в дверном проёме. Брандон Старк впервые отмечал Праздник Урожая без своей семьи. Это было странное чувство одиночества, хотя за долгое время замок был буквально переполнен людьми. Прибыли даже гости из Сероводья, дети их лорда, Мира и Жойен Риды. Брану, который отошёл от душевной травмы, нравилось бегать с ними по Богороще и играть в прятки в крипте, пугая гостей страшными историями о духах Королей Севера, что бродят там до сих пор. Их заметно подросшие лютоволчата бессменно составляли им компанию, поначалу пугая новоприбывших Фреев. Прибытию сира Родрика молодой лорд был рад невероятно. Они с мастером над оружием приступили к тренировкам, ведь Старк собирался как можно скорее стать воином, способным защищать семью и Север, как это делал его старший брат Робб. Даже его сестра, Джулиетт, которую у него язык бы не повернулся назвать девчонкой, владела мечом куда лучше обычных мужей. Она, вероятно, не смогла бы одолеть настоящего солдата или рыцаря, но могла защитить себя. А с луком и стрелами или арбалетом смогла бы принести большую помощь в любом сражении. Джулиетт уже писала ему, как участвовала в битве с лучниками Северян. Это вызывало зависть и гордость у него, ведь он так хотел быть с ними, а не управлять Винтерфеллом, учить бессмысленные девизы домов и выслушивать жалобы. Сражения и битвы — это было настоящим. Бран не был ребёнком. Нет. Но его брат не понимал этого. Они веселились у Чардрева, когда мейстер Лювин и Родрик Кассель пришли хмурые и угрюмые. Мейстер попросил всех, кроме него, пройти в замок, и Бран понял, что дело было серьёзным. — Ваша сестра написала Вам, милорд, — Бран развернул протянутый желтоватый лист и медленно прочёл. «Дорогой Бран, Я обещала писать тебе часто, но у меня это не очень получалось. Прости меня. У меня не так много места, я буду краткой. На Север движется вражеское войско Грейджоев. Вы должны быть готовы. Скажи сиру Родрику подготовить замок к осаде и предупредить прибрежные Дома наших Вассалов о том, чтобы следили за горизонтом.Люблю и скучаю, Твоя сестра, Джулиетт С.»
— Что это значит? — Старк посмотрел на двух старцев перед собой. — Это значит, мы готовимся к осаде, мой лорд. Вам нужно быть сильным. Всем нам. После этих слов Брандон ещё больше возжелал владеть мечом как его отец, чтобы защитить Винтерфелл и гостей под его крышей. Лорд Сероводья видел зелёный сон, когда в комнату, что он занимал с женой, ворвался запыхавшийся мейстер. Письма были редкими гостями плавающего замка, а от того каждое было, несомненно, важным. Вытерев испарину со лба, мужчина поднялся с кровати, поправив одеяло крепко спящей Жианны Рид, и, накинув халат, подошёл к старику и забрал из его дрожащих пальцев тонкий сверток. Он поднёс бумагу к лучине, что мейстер оставил на столе, и пробежался глазами по написанному. «Лорд Рид, Вы сделали многое для моего отца, матери и для меня лично. Мужчина нахмурился. Его глаза нашли имя отправителя внизу. Хоуленд тяжело вздохнул, осознавая теперь, с какой целью его друг Эддард Старк отправил гонца в его замок незадолго до смерти короля с запечатанным пергаментом и наказал передать его в руки дочери при первой возможности. Девочка узнала правду, что он сам хранил многие годы ото всех, включая свою собственную семью. Хранил тайну темноволосой сероглазой девочки, ради её матери, ради Лии, что осталась в его сердце тёплым воспоминании. Она перевернула его мир своим пониманием о справедливости, смелости и благородстве. И о любви. Хоуленд жалел, что не узнал её получше. Он продолжил читать, понимая, что дальше поймёт мотивы отправления. Теперь я прошу Вас выполнить Ваш долг сюзерену. Пошлите своих людей на Ров Кейлин и удержите его любой ценой. Флот железнорожденных прибывает на Север. Они не могут перекрыть доступ нашей армии к нашей земле.Дочь вашего лорда и друга, Джулиетт С.»
Девушка была умна. Она понимала, что эта просьба потребует минимум времени и усилий для реализации. Его люди оставались на Перешейке, чтобы громить Ланнистеров, если те посмеют заявиться в эти земли. Но они сидели без дела, ибо Тайвин и его командиры были слишком умны, чтобы даже пытаться прорваться сквозь непроходимые болота, защищаемые северянами. Теперь и его люди вступали в войну. Джулиетт не позволяла себе останавливаться больше необходимого, пока гнала свою новую породистую лошадь от Рыбной деревни ко Рву Кейлин. Её прежняя верная спутница, подарок отца на девятые именины, уже постарела и осталась в Винтерфелле, ожидая её возвращения. В походе у неё не было своего скакуна, она ехала верхом на том, что для неё подготавливал конюх. Но именно эта лошадь вызывала в ней трепет: черная как мгла и быстрая как ветер, её владелец приписывал ей чуть ли не волшебные способности. Уверял, что такую породу, выведенную в Дорне, для себя приобретали все короли за последние сто лет. Девушка позволила себе скептично усмехнуться, но такое смелое заявление никак не прокомментировала — лошадь была отличной: молодой, сильной и выносливой, с хорошими мускулистыми ногами, здоровыми зубами и шелковистой гривой. Джулиетт не было дела, что её купил Теон, драконы в его мешке принадлежат Старкам и это был не подарок. Её кошелёк также был полон: она вполне могла бы сама себя обеспечить и транспортом и едой, если бы не её тамошнее состояние. Девушку до сих пор пугала та апатия и безвольность, что подчинила её себе. Она ненавидела терять контроль, однако именно этой с ней и произошло. Она остановилась у неглубокой речушки, которых было несколько в этой местности, и позволила себе передохнуть, пока конь утоляет жажду. Она прислонилась спиной к коряге и начала жевать яблоко, что достала из тканого мешка. Ей нужно было быстро решать, что делать дальше. Первую мысль о посещении владения Дастинов в Барроутоуне она отмела сразу, припоминая ворчание Халлиса Моллена об этом доме, что предоставил Старкам куда меньше людей, чем мог бы. Ехать глубже на Север и пересекаться с Железнорожденными было опрометчивым, она рисковала снова стать пленницей и предметом шантажа. Её единственным шансом было доехать до Южной границы Севера и молиться богам, чтобы её ждала там только армия верных людей с Перешейка. Откинув огрызок в сторону, Джулиетт ловко встала на ноги и потянула затекшие от долгого пути мышцы. Она подошла к лошади и услышала фырканье, когда прикоснулась к её морде. Из холщовой сумки она выудила еще одно яблоко и на прямой ладони протянула к темному рту. Еще влажные от воды губы быстро забрали плод, и до неё донёсся характерный хруст. Джулиетт улыбнулась и поощрила спутницу. — Молодец, хорошая девочка, — у каждого коня должно быть имя. Её старую подружку девятилетняя Джулиетт, к большому неудовольствию её брата, назвала Робин, так как кудрявая рыжая грива напомнила ей медные волосы Робба. Глядя в эти умные глаза она подумала назвать её в честь матери, по коротким рассказам Старой Нэн, превосходной наездницы, но отмахнулась от этой идеи. Выбор был небезопасным. Девушка закрыла глаза, ощущая под подушшечками пальцев гладкую кожу. В её голове почему-то прозвучала песня «Дожди в Кастамере», она подняла глаза на небо, где было ни облачка. Неужели, боги дали ей знак? Рейни. Дождь. «Твое имя — Дождь», — прошептала она, улыбаясь.***
Трое сонных постовых с гербом её дома на груди не сразу приметили их немногочисленный отряд, но вскоре взялись за факелы и оружие. Однако гордо поднятые знамена Сероводья заставили солдат отнестись к ним более дружелюбно. Джулиетт в её темном дорожном одеянии на черной лошади разглядели далеко не сразу, но стоило ей выйти вперёд, как три головы синхронно склонились. — Леди Джулиетт, какое счастье, — юноша помог ей спешиться, она разделяла их радость, ведь сумела добраться до Робба так скоро. — Мы сообщим Его Величеству, — но она перехватила его руку и отдала поводья. — Я сама найду его, позаботьтесь о моей лошади и о людях лорда Рида, что любезно сопроводили меня сюда. Мои вещи, — она указала на сумки, прикрепленные к седлу, — доставьте в мой шатер, когда его подготовят. Меч необходимо отнести к оружейнику на заточку и полировку. — Как прикажете, — Джулиетт благодарно кивнула и, отряхнув дорожную пыль, направилась прямиком к Королю Севера. Она не сомневалась, что без особого труда отыщет кузена даже в этой тьме. Она знала, что заставляло привести его мысли в порядок. И она не ошиблась. До неё издали донеслись терпеливые приказы Робба, что он отдавал Серому Ветру. Её скудные, но все же полезные знания об охоте и выслеживании добычи позволяли понять, что с ветром, дующим в спину, ей недолго предстоит оставаться незамеченной. Сначала Зима, а затем и её дымчато-серый брат оказались перед ней, размахивая хвостами и поскуливая. Джулиетт удовлетворенно оценила, что оба зверя выросли еще больше и теперь, пожалуй, были не намного меньше молодой лошади. Ей не хотелось думать, на что способны эти волки теперь. Тяжелые шаги и хруст веток под ботинками свидетельствовали о приближении Робба. Она бросилась ему навстречу, подгоняемая ветром. Он поймал её в свои объятия и закружил, вжимая её тело в его. Его лицо зарылось в её шею, и он неустанно повторял её имя, словно ему нужно было доказательство, что это именно она. Он отстраняется и целует её лицо: щёки, лоб и виски, действуя невпопад. Её лицо горит. Джулиетт начинает дрожать от переизбытка чувств. Она благодарит богов, что сейчас глубокая ночь и их никто не видит: люди любят болтать и переиначивать вещи. Робб берет её лицо в свои руки и смотрит так, будто не верит своим глазам. — Я думал, ты пропала. Или хуже, захвачена. Или уже на том свете, — он смотрит на неё с таким беспокойством и благоговением, что она твердо решает молчать обо всем, что с ней было. Он будет винить себя — она знала это. Облегчить его душу было маленькой услугой, которая ничего не будет ей стоить. Она растянула губы в легкомысленной и нежной улыбке. — Я здесь, — провела пальцами по его вискам и бровям, стирая боль в голубых глазах. — Хей, ты же сам говорил, что я не пропаду. Меня трудно убить, — но Робб только покачал головой, будто просто не желал спорить. — Мы обсудим это позже, — она только приподняла брови на его интонацию, но промолчала. — Я здесь не один, — смущённо объяснил он и кивнул в сторону поляны, скрытой вечными деревьями, — пойдем, я представлю тебе лекаря. Я познакомился с ней на поле битвы: она ампутировала солдату ногу. Лекаря? Почему он покраснел, когда говорил о ней? — Ты спишь с ней! — она остановилась и неверяще на него посмотрела. Робб обернулся и поджал губы, как, по обыкновению, делала его мать. Но Джулиетт ждала ответа, притопывая ногой и скрестив руки на груди. Он глубоко вздохнул и сухо ответил: «Нет». — Но хочешь? — продолжала допытываться она, заставляя Робба краснеть ещё больше, но уже от раздражения. Он снова отрицательно ответил, но Джулиетт видела, что здесь все было не так просто, — но она тебе нравится? Робб прорычал ругательство и подошел к ней, прижимая к своей груди. — Она интересная, но это всё, я не хочу говорить об этом, — он твёрдо поцеловал её в макушку, подкрепляя свою волю. Что же. Она подождет знакомства с этой…— Её имя Талиса Мэйгир, она благородная леди из Волантиса, — разъяснил он, когда она спросила. Джулиетт не очень представляла, как южанка попала на этот континент в разгар войны, но она выяснит это. Шпионка или предательница — ей не прожить долго в этом случае. Талиса была удивлена, она смотрела на неё с нескрываемым интересом. Джулиетт также заметила её вовсе не платонический взгляд на Робба и это ей не понравилось. Мерзкое чувство сдавило грудь. Страх?¹ Ему не стоило попадать под влияние других женщин, ибо он был связан обязательствами с женщиной Фреев. Она всеми силами сохраняла дружелюбное выражение лица при знакомстве, но не удержалась от открытой угрозы. Хватит с неё предателей в их рядах. — Надеюсь, ты не шпионка, или я лично перережу тебе горло, — она щелкнула пальцем по кинжалу на поясе. Робб только предупреждающе прочистил горло и покачал головой, пока Талиса выражала свое понимание. А девушка, игнорируя недовольство кузена, продолжила: «Робб сказал, ты лекарь? Мне нужно, чтобы ты осмотрела мой порез, он на спине, где я не смогла осмотреть его и обработать». Ей нужно было прощупать почву: понять, можно ли ей доверять — и не было лучшего момента понять человека, чем в тот момент, когда он чувствует себя сильным, а заинтересованного — слабым. Но Робба обеспокоила её травма. — Джулиетт? — она лишь отмахнулась. — Я поранилась день назад в лесу, Робб. Это не смертельно, — он смотрел на неё недоверчиво, зная, как она любит преуменьшать, но Джулиетт повернулась к нему лицом и мягко попросила, — пока она его обработает, проследи, чтобы мне подготовили шатер и большую лохань горячей воды. Пожалуйста. Робб нахмурился, но кивнул. Она благодарно сжала его ладонь. Он посмотрел на их сцепленные руки и переплел пальцы. «Нет ничего красноречивей безмолвных прикосновений» — вспыхнула фраза септы в её голове. И голубые глаза напротив говорили ей о том же. Они находятся в покоях Робба. Тот настоял на том, что в них будет удобнее расположиться, и Джулиетт не спорила. Пока Талиса рассматривает порез чуть выше её лопатки, также замечает редкие, заметные лишь на ощупь следы от оспы на её спине, и ей приходиться объяснить, что она болела в детстве и чуть не умерла. Девушка только удовлетворенно хмыкает и обрабатывает кожу вокруг раны. Она зашивает свежий глубокий порез на спине. Джулиетт и впрямь слегка приуменьшила тяжесть раны. — Не говорите королю об этом, — спокойно, но настойчиво просит она, морщась от боли. Именно просит, не приказывает. Что-то говорит ей, что такой способ воздействия на врачевателя подействует куда эффективнее. — Как вы его получили? — Джулиетт делает большой глоток эля, прежде чем ответить. — Поскользнулась во время умывания на влажном мхе и ударилась об острые камни. Если бы надела дуплет, этого бы не произошло. Мой просчет, — это была правда. Людям Рида пришлось вытаскивать её, замершую от страха перед стихией, из ледяной воды этим утром, не самое приятное начало дня. Джулиетт обладала хорошей координацией и не понимала, как попала в столь глупую ситуацию. К счастью, всё закончилось быстро. Талиса тем временем продолжала отвлекать её разговорами. — Я не ожидала увидеть вас, — Джулиетт нахмурилась. Возможно, из-за языкового барьера она не так поняла? Не имела же она ввиду, что ожидала её смерти или пропажи? Но девушка поспешила исправиться. — Когда я услышала о Деве Волчице, что смело отправилась в логово врага и предупредила о предательстве, то ожидала кого-то более внушительного. Потом я увидела вас в лесу и удивилась, не поймите неправильно, но вы такая крошечная. А теперь смотрю на натренированные мышцы, тонкие шрамы на ваших руках, на синяки и порезы и не понимаю, как вы смогли выдержать подобное. Вот и всё . Джулиетт мягко засмеялась. Девушка точно ей льстила, хотя и звучала вполне искренне. Она определенно была немного влюблена в Робба и искала в ней поддержку, ведь Кейтилин наверняка уже окатила её своим чопорным пренебрежительным взглядом. Но Сноу не доверяла южной леди, всё ещё нет. Птичка может петь сладко, но также легко пробить тебе череп острым клювом, когда ты расслабишься и повернёшься к ней спиной, очарованный и ослеплённый. Внезапно в палатку влетела Ашлин, и Джулиетт в первую секунду вторжения сильнее прижала рубаху к груди. До её почти полностью обнаженной кожи донесся ночной морозец, всколыхнувший полотно шатра, и кожа покрылась мурашками. Фрейлина не обратила внимание на лекаршу, что уже накладывала повязку, и сжала Джулиетт в своих объятиях, тем самым прерывая процесс и тревожа чувствительную кожу. Сноу зашипела от боли. — Я как только услышала о твоем возвращении, сразу прибежала! Но твой братец отказался меня пускать! Да как он смеет? — тараторила она с ошалевшими, шикоро раскрытыми глазами, не осознавая переполоха, что вызвала своим появлением. — Ашлин, — Джулиетт посмотрела на неё строго, держа правую руку на её груди, левую оставляя на своей, останавливая Мосс от большего теслесного контакта, — смеет. Он твой король. Будь подчительна. Но девушка только закатила глаза. — Сомневаюсь, что Старка волнует коленопреклонство, — но Джулиетт была не согласна. Она проведет со своей компаньонкой беседу позже, за закрытыми дверями и без свидетелей. И Ашлин видела это по её лицу, а потому старательно делала вид, что ничего не происходит, — я хочу услышать все, что произошло с тобой на островах. Я буду ждать тебя в твоем шатре, он почти готов. Джулиетт только кивнула и махнула в сторону двери, Ашлин послушно вышла. — Она ваша служанка или… — спросила Талиса, когда Джулиетт встала, чтобы одеться. — Она моя компаньонка, фрейлина, — Джулиетт осторожно, чтобы не потревожить швы, двигала руками, когда шнуровала одежду, — но также моя подруга. Она северная леди из не очень богатой, но знатной семьи, что присягнула на верность Старкам. Талиса кивнула. — Я всё еще пытаюсь разобраться в ваших обычаях, — объяснила она свое любопытство. — А у вас в Волантисе не так? У вас распространена аристократия и рабовладельчество, не так ли? — Талиса подтвердила её смутные воспоминания. — У нас в Вестеросе и на Севере оно запрещено, рабство, мой отец наказывал за такое преступление однажды на моей памяти. — Наказание? Смерть? — она не выглядела испуганной. Казалось, что считала это справедливым. Более чем странно для богатой госпожи. — Да, если нога этого человека ступит на континент. Робб должен будет вынести ему приговор и исполнить его — это наши обычаи. Так наказывают любого предателя, — она посмотрела на неё с намеком. — Но я лично займусь тобой, — Талиса громко сглотнула, вспоминая её недавнюю угрозу, — обещаю быть такой же нежной, как и ты с моей спиной, — Джулиетт улыбнулась волчьей улыбкой. — Держись подальше от Робба, — бросила она, уже выходя, — он помолвлен, и я прослежу за тем, чтобы ничто не нарушило это.***
Джулиетт лежала в ванной, полной воды. Над поверхностью поднимался пар, и она лениво водила по глади пальцем, вызывая волны. Она уже отогрела задубевшие мышцы и теперь просто наслаждалась комфортом. Ашлин помогала ей мыться, так как нужно было не намочить повязку: хорошо, что рана была достаточно высоко, чтобы не сильно мешать. Пальцы в её волосах остановились, и Мосс обратилась к ней. — Как тебе заморская девица? Смазливая, слышала бы ты как обсуждают её молодые лорды, давно не видевшие женского тела, — на лице Джулиетт ни дрогнул ни мускул, а Ашлин словно пыталась найти способ её взволновать, маленькая сплетница, ей место только при дворе, — мне кажется, что у них с твоим братом что-то есть, они проводили много времени вместе, пока тебя не было. — А ты проводила много времени с леди Старк, — холодно ответила Джулиетт, вспоминая краткий доклад Дейси, — может, мне стоит вас заподозрить в чём-то? Ашлин промолчала и только громко засопела от обиды. Джулиетт не нравилось, когда девушка лезла не в свои дела. У неё были свои границы, которые она охраняла. Возможно, слишком сильно, возможно, она и была к ней строга, но это были их отношения на протяжении долгих лет: Сноу — сила, Мосс — последователь. Теперь, зная свое происхождение, она понимала, почему Эддард был настойчив, давая ей маленькую Ашлин в подчинение, хотя это возмущало многих. Джулиетт должна была знать, как командовать людьми, но и быть ими любимой: найти ту грань между чувствами и обязанностями, между дружбой и властью, чтобы в случае чего она была способна править: может, не как королева, но как хозяйка собственного дома. Джулиетт посмотрела на свои пальцы. Они сморщились, а вода уже успела остыть. Было довольно поздно, а их с Роббом ещё ждал ужин. Она облокотилась о край ванной и встала, вода стекала по её обнаженному телу. Ашлин протянула полотенце, и, завернувшись в него, Джулиетт покинула лохань, стараясь не разбрызгивать жидкость. Она переступила с меха в тапочки, подготовленные Ашлин. У кровати её ждало мягкое домашнее платье персикового цвета с розовыми цветами лаванды, которое запахивалось и завязывалось спереди. Шелковая ночная рубашка была приятна телу, как и платье, следующее за ней. Пока слуги уносили воду и готовили стол, Ашлин сушила и расчесывала ей волосы. Кожа головы Джулиетт болела от непривычной косы, которую ей соорудила предоставленная Ридом служанка. Хотя та и была необычайно удобна и практична: ни ветер, ни дождь её не растрепали. А пряди не лезли в рот, и волосы не закрывали обзор. — Ты привезла с собой больше вещей, — тихо отметила Ашлин, кивая на неразобранную сумку, что занимала весь прикроватный столик. Джулиетт запретила ей прикасаться к ней: там были предметы не для её глаз. Мосс кивнула и сменила тему, — Робб отправил Ригана Амбера с тремя сотнями людей в Темнолесье и велел ему не возвращаться. Сказал, что убьет его, если тот ослушается. Джулиетт кивнула, благодаря девушку. Робб не стал бы упоминать его имя, чтобы не тревожить её. Новость, что это чудовище теперь далеко, грела ей душу. Теперь можно было не оглядываться и не искать его во тьме. Джулиетт обернулась и посмотрела на свою волчицу — она всё же жалела, что не натравила её откусить Ригану «достоинство». Робб пришел вскоре после того, как слуги принесли последние блюда. Этот ужин был приватным: только она и он. Им нужно было обсудить много частной информации и переговорить на ряд важных тем. Никто не должен быть рядом. Они сидели напротив. Джулиетт несколько недель не ела горячей стряпни и была бы довольна даже походной каше, но перед ней были жареные перепелки и тушеная крольчатина, суп из форели и пирожки из печени с луком. Робб, наверняка, лично требовал от поваров этих изысков. Но она не жаловалась, хотя её совесть немного мучило то, что она отнимала хорошую еду у солдат, что сражались за них. Да и припасов оставалось не так много, как хотелось бы. Робб был также расслабленно одет, как и она: темная рубаха с вырезом, обнажающим поджарую грудь, и расстёгнутый дуплет. Она отметила, как отрасли его волосы и щетина, он становился все больше похож на своего дядю Эдмура Талли. Совсем скоро их будет не различить². Она рассказала ему, что произошло на Железных островах, избегая интимных подробностей. Хотя Робб и дал ей полную свободу действий, она помнила, что он был против брачных обязательств. Если бы это принесло им корабли, то она бы рассказала, но это не сработало и не нуждалось в озвучивании. Джулиетт провалила свою миссию. Бейлона ничто не могло убедить. Ей было спокойнее только от того, что её письма обезопасили Север. Что Толлхарды и Дастины отразили первую атаку, что Винтерфелл был готов к длительной осаде, что войска были поспешно мобилизованы в Темнолесье. Она видела, как больно было Роббу от предательства друга. Он доверял ему. И Теон не оправдал этого. — Просто знай, что он правда хотел помочь, но выбрал семью по крови, — Джулиетт пыталась хоть как-то облегчить ношу кузена. Хотя слабо верила в собственные слова. — Я хочу посмотреть в его глаза и спросить у него самого о его причинах, прежде чем лишу головы, — она тяжело сглотнула, наблюдая ледяную ярость перед собой. Её рука накрыла его. — Он вытащил меня оттуда против воли семьи, не позволил стать приманкой, — Робб сжал её ладонь, словно не хотел думать о том, что это бы произошло, — дай ему шанс объясниться. Не ради него. Не ради меня. А ради себя. И своего сердца. Он не простит себе его казнь. Даже если это будет справедливо. Старк только кивнул и поцеловал костяшки её пальцев, прежде чем отпустить и вернуться к трапезе. Они вернулись к теме восстания и переговоров. Кейтилин также не смогла добиться союза с Ренли, так как последний умер, по её словам, с помощью какой-то магии, что заставило Джулиетт усомниться в трезвости суждений леди Старк. Тиреллы же обвинили во всем леди Бриенну Тарт, что, как оказалось, принесла леди Старк клятву верности. У Джулиетт шла голова кругом от шквала новостей, за время её отсутствия произошло очень многое. — Думаю, Тиреллы в конце-концов примут сторону Ланнистеров, — сказала Джулиетт после долгого раздумья, и Робб кивнул, соглашаясь. Теперь самый богатый дом и самая большая армия перейдут на сторону их врагов. Как им победить в этих условиях абсолютно неясно. Джулиетт сжала нож в руке от бессилия. Как им закончить это? Всё рушится, как домик из соломы. Им отчаянно нужны все союзники. Все до единого, — делай что хочешь с леди-лекарем, но не забывай о Фреях. Мы не можем потерять их людей. Робб спокойно ответил, объясняя свою точку зрения, как несмышлённому ребенку. — Я восхищаюсь Талисой. Она, признаюсь, интригует и вызывает недоумение… — И она из Волантиса, необычная и загадочная. Чужестранка, — перечисляет она, Робб игнорирует её и продолжает. — Но не бойся, я не влюблён в неё. Она просто интересная, — Джулиетт закатывает глаза на его легкомыслие. Снова это слово. Интересная. Как далеко может зайти его интерес? — Ты не можешь знать, что будет дальше. Нет чёткой границы, где заканчивается одно и начинается другое… — Я любил, Джулиетт. По-настоящему. Я вижу разницу, — он выглядит настолько серьёзным, настолько уверенным, что у неё по-началу не находится слов. — Правда? Ты любил кого-то? — она не помнила ни одного увлечения брата. Но его лицо сейчас доказывало, что она была слепа и невнимательна. — Я всегда буду любить её, Джулс. Пока я дышу. Пока моё сердце бьется. — А она? — шепчет, не в силах поверить в это пылкое признание. — Она? — он глотнул вина и грустно усмехнулся. — Она не воспринимала меня так, как я этого хотел. И, боюсь, никогда не будет. Роббу разбили сердце? Выглядел он так, будто его резали ножом, пока он говорил. Добивать его расспросами было неправильно. — Я не буду больше спрашивать. — Спасибо, — он вытер рот и руки о салфетку и отложил её в сторону. Они вместе поднялись на ноги, и Джулиетт проводила Робба к выходу. Поцелуй в лоб, слишком долгий и чувственный, но Роббу словно это нужно было после этого долгого вечера, — спокойной ночи, Джулиетт. — И тебе, Робб. Когда за ним затворилось полотно, Джулиетт направилась к своим запакованным вещам. По прибытии ко Рву Кейлин лорд Рид встретил её лично и за трапезой рассказал всё, что знал о её матери и отце. Он также передал старую потрёпанного книгу, что, по его словам, читала Лианна. «История невозможной любви Рейгара и Джулиетт» — вот, откуда взялось это странное имя. Её пальцы осторожно касались того, что она держала в руках. Девушка закрыла глаза. Они правда любили друг друга. И, несмотря на то, к чему это привело, она чувствовала облегчение. Нет ничего хуже, чем являться плодом похищения и насилия. Отец передал ей письмо. Он написал его, потому что не смог рассказать всё при их встрече в столице. Она была вынуждена сжечь первую страницу, но другая. Она всё ещё лежала меж ветхих листов. Но Джулиетт помнила каждое слово, что стало пеплом в её руках под ошарашенным взглядом Лорда Сероводья. Она могла закрыть глаза и воспроизвести.«Моя милая Джулиетт. Я знаю, что рассказал тебе большую часть истории. Но самую важную сохранил. И, чтобы её узнать, нужно вернуться ненадолго в Винтерфелл. Я не прошу тебя бороться за мнимый шанс получить то, что ты могла бы получить. На что имеешь полное право. Но я знаю тебя, девочка, ты этого не хочешь. Но, если захочешь, не впутывай Старков. Защити свою семью от этого. Не проси их биться в чужой войне, но если я знаю своего сына, то он не оставит тебя без прикрытия. Он слишком дорожит тобой, хотя и может неумело это скрывать. Я не был готов стать Хранителем Севера в свое время, но он готов. Я не был готов стать отцом королевы, но я был им. Это сказал мне сир Барристан Селми, сказал, что он увидел в тебе. Ты королева, без признания, войска за твоей спиной, без земель и без короны, но не это ведь делает нас теми, кто мы есть? Всё же есть одна вещь. Это вещь, которую ты должна узнать. Спустись в крипту и найди свое место. Там ты узнаешь остальное. Это важно. Начало этой истории намного значительнее конца. Всё повторяется вновь. Всё едино. Ты должна знать правду, понять, что дело было не только в Роберте. Отправляйся так скоро, как сможешь»
Джулиетт всё ещё держала вторую часть письма при себе. Она не готова была показать её Роббу или Кейтилин, хотя чувствовала, что они, по крайней мере Робб, хотел бы этого. Хотел бы, чтобы последние слова его отца объединили их. Но пока не время. Позже. Сноу надежно спрятала томик с историей в свой дорожный сундук меж нескольких книг, что она таскала с собой от лагеря к лагерю. Здесь никто не будет рыться, и даже если будет, то не найдет ничего интересного в куче древних писаний. Она уже зарылась в теплый мех носом и была готова заснуть, как матрас рядом с ней прогнулся. Подняв глаза, Джулиетт увидела, что на соседней стороне кровати удобно устроилась Ашлин также в ночном одеянии. — А теперь расскажи мне всё-всё, — Джулиетт простонала в подушку от желания скорее поспать, но все же перевернулась на спину и уставилась в потолок, чтобы собраться с мыслями. А потом она рассказала подруге всё. — Хорошо, что между вами ничего не было, — сказала она, наконец, — в тот раз тебе повезло, что случился выкидыш, в другой пришлось бы действать самой, — Джулиетт не могла смотреть в глаза подруги от стыда, что лгала ей об этом. Она отвернулась и задула догорающую свечу, показывая, что разговор окончен, и она собирается спать. Джулиетт стояла лицом к зеркалу и нервно сжимала и разжимала пальцы. Это не могло с ней произойти, просто не могло. Они были осторожны, так каким образом она умудрилась вляпаться в эти неприятности? Говорить или нет Теону она решила сразу. Ему знать не нужно. Не нужно причинять ему боль или заставлять делать сложный выбор. Это её тело. И она распоряжается им сама. И она не хочет этого ребёнка. Не хочет быть матерью. Она просто к этому не готова. Но более того, она не хочет ребенка Теона. Ей не было дела до того, что она родит бастарда. Боги свидетели, она жила хорошо для незаконнорождённой дочери и была абсолютно уверена, что её отец позаботится и об этом ребенке. Она положила руку на плоский и подтянутый живот и не почувствовала ничего. Была ли она от этого чудовищем? Скорее всего. Ашлин тихо проскользнула в дверь и посмотрела на неё с жалостью. Девушка уже знала, ибо обычно лунная кровь у Джулиетт приходила регулярно. А её не было больше двух недель. — Джулиетт, — прошептала она тихо, — только не злись. Леди Кейтилин застала меня, когда я хотела взять лунный чай. Мне пришлось признаться, что он не для меня. Об остальном она сама догадалась. Она посмотрела на девушку через зеркало и твёрдо произнесла: «вон». Ашлин была умна, чтобы не попадать под удар взрывного характера подруги, и быстро закрыла дверь с другой стороны. Джулиетт глубоко вздохнула, оперевшись ладонями в столик и опустив голову. Леди Кейтилин знает. У неё теперь ещё одна вещь, которой её будет попрекать. Дверь снова открылась. Без стука. Джулиетт подняла глаза и увидела мачеху. Она следила, как женщина закрыла дверь на ключ, подошла к ней и положила пузырек с жидкостью перед ней. — Если это твой выбор — пей. Я буду рядом. Она обернулась и со слезами на глазах посмотрела на женщину. — Почему? — Мое сердце не выдержит ещё одного ублюдка в этом доме, — это была откровенная ложь, но она не собиралась думать об этом. Джулиетт откупорила бутылочку и поднесла к губам. Кейтилин поймала её руку. Их глаза соединились. — Это останется между нами. Никто не узнает, включая твою шуструю подружку, придумай для неё правдоподобную историю. Джулиетт кивнула. Она могла и не спрашивать. Она никому не расскажет об этом. Горькая жидкость обожгла горло, но она выпила до дна, поморщившись. Девушка отложила сосуд и посмотрела в ясно-голубые глаза Кейтилин. — Как скоро? — По разному… — Джулиетт отвела взгляд и посмотрела в сторону кровати. — Тебе лучше раздеться и лечь, сколько бы времени не потребовалось, тебе будет больно. Это практически так же, как и при родах. Джулиетт закрыла глаза и послушала. Она расстегнула шерстяное платье с замысловатыми крючками и позволила ему соскользнуть по плечам, оставляя её в тонкой полупрозрачной сорочке. Девушка не хотела знать, откуда мачеха знала всё это. Но у леди Старк на её памяти было два или три выкидыша, состояние, наверное, очень похожее, если не аналогичное. Когда тянущая боль внизу живота стала разрывать её изнутри, Кейтилин была рядом. Она успокаивающе гладила её по спине и вытирала пот со лба и груди. Джулиетт знала, что это больно, но не думала, что настолько. Она стонала в подушку, стараясь не создавать слишком сильного шума и не привлечь чьё-то ненужное внимание. Кейтилин молчала, но девушка и не хотела слышать ничего. Она хотела просто умереть здесь и сейчас. Теплая кровь между её ног была очевидным свидетельством, что ребенка больше нет, что всё для него кончилось, не успев даже начаться. У него никогда не было шанса увидеть этот мир, потому как его мать никогда его не хотела. Джулиетт плакала так сильно, сжимая живот руками и запутываясь ногами в простыне. Нежная рука прошлась по её спутанным волосам. — Кровотечение остановится через несколько дней. А пока… Отдыхай, я скажу всем, что ты заболела, — Кейтилин поднесла к её губам маковое молоко, и она его выпила, проваливаясь в отчаянно желанную темноту. Прошло уже много лет. С того дня они ни разу открыто не вспомнили, что произошло. Но Джулиетт никогда не забывала, как мачеха была к ней добра в момент, когда она поистинне нуждалась в материнской заботе. Более чем когда-либо за всю её прошлую жизнь. Джулиетт смотрела на леди Старк, что после завтрака вызвала её на разговор. Она смотрела на женщину, что не могла увидеть своих детей, ибо путь на Север, охваченный войной, был закрыт. Кейтилин смотрела на Джулиетт, изучала её на предмет повреждений и, когда ничего не заметила, гневно спросила. — Что ты делала на Пайке? Что ты сказала, чтобы защитить себя и подвергнуть угрозе моих сыновей? Джулиетт показалось, что её ударили. Она закрыла глаза и нашла опору в груди Робба, чьи руки обхватили её плечи. — Мама! — строго сказал он. — Джулиетт сделала всё возможное и нет, чтобы помочь. Ты несправедлива. — Насколько я могу судить, ты жива и в безопасности. А мои дети в осажденном Винтерфелле. Как так вышло? Джулиетт посмотрела на женщину и сжала губы. Она не хотела, чтобы Робб знал, что там происходило на самом деле. Кейтилин же хотела не ответов, а оправданий. А Джулиетт их не выносила и никогда не позволяла им сорваться с языка. — Мне жаль, но даже будь я мертва, Бран и Рикон бы оказались в точно тех же обстоятельствах, — руки Робба только сильнее сжались вокруг неё. Словно идея о её смерти приводила его в ужас или состояние паники. Кейтилин смотрела на них, стоящих рядом, как на кошмар наяву. Джулиетт не понимала этого. Робб проигнорировал разочарованный взгляд матери и поцеловал её в волосы. Джулиетт вспыхнула под взглядом мачехи и почувствовала себя так, словно делала что-то неправильное. Что-то постыдное. Кейтилин же предостерегающе позвала сына по имени. Робб посмотрел на неё без капли раскаяния в глазах и достаточно твердо ответил. — Ты можешь ненавидеть её, можешь винить во всех грехах этого мира. Но не смей говорить, что Джулиетт сделала что-то меньшее, чем всё в попытках спасти наш дом. Она отправила три письма со вражеской территории, не пойманная никем. И если для этого она совершала плохие поступки или лгала, мне нет никакого дела. Я просто хотел бы, чтобы Джулиетт не проходила через это вовсе. Я виню себя, что не послушал вас обеих, я виню себя, что отпустил её туда. Если ты ищешь, кого обвинить — я перед тобой. Джулиетт не дышала во время его тирады. Семь преисподней! Она стала камнем преткновения между близкими людьми. Боль Кейтилин, но что важнее боль Робба — это раздор на почве её существования. Её нахождения здесь. Кейтилин должна была понять. Джулиетт никогда не оправдывалась, но похоже ей придется переступить через себя ради общего интереса. Девушка повернула голову к брату и мягко попросила оставить их наедине. Робб сначала не осознал значения её слов, а затем нахмурился и покачал головой. Она сжала его плечо и настояла на своем. — Я буду снаружи. Если она тебя расстроит, ты не обязана слушать, — Джулиетт подавила желание закатить глаза от этой гиперопеки. Она не хрустальная — она из плоти и крови, валирийской стали, драконьего пламени и ледяной ярости волков. Когда Старк все-таки ушел, она повернулась к женщине и тихо сказала. — Вы можете не верить мне сейчас. Но я даю вам слово, клянусь памятью отца, что это правда, — она видела как при слове «отец» рот Кейтилин неестественно скривился, — я держала яд у своего рта и была готова выпить, когда Теон меня остановил и не позволил убить себя. Он понял, что меня нет смысла удерживать, ибо я найду способ сломать их планы по шантажу Робба. И он меня отпустил, также понимая, что в случае провала — это станет единственным аргументом, что сохранит его никчёмную жизнь. Кейтилин раскрыла рот от изумления. — Ты готова была умереть? — Джулиетт проглотила ком в горле. — Это не в первый раз, миледи. Вы можете закрывать на это глаза сколько хотите, но я люблю Робба, — голубые глаза расширились, — я верна ему, как своему королю, я защищаю его, как своего брата. Я не предательница. Эддард Старк спас мою жизнь, дал мне дом и семью, — она чувствовала тяжесть в глазах от невыплаканных слез, — как вы можете думать, что я предам его память? — она ударила её этими словами. — Ненавидьте меня сколько хотите. Я привыкла. Но не смейте сомневаться в моей любви к семье Старк и Северу. Она последний раз мазнула взглядом по этой женщине, обоснованную ненависть от которой она могла принимать лишь по причине убийства её дедом, Безумным королем, Брандона Старка, жениха Кейтилин. Но не более того. Ей было её искренне жаль. Эта женщина страдала от боли потери мужа и детей. И эта слепота к разумным доводам могла привести к непоправимому. Если уже не привела. Она нашла Робба у столба, подпирающим его со скрещенными на груди руками: он стоял достаточно далеко, уважая её желание сохранить разговор в тайне. Джулиетт выпрямилась и заставила себя улыбнуться. Только он не купился и, покачав головой, взял её за руку и повел за собой. Старк вел её через лагерь, не останавливаясь, даже когда лорды пытались с ним поговорить. Солдаты и вовсе разбегались в стороны, когда они проходили мимо. Наконец, они остановились в небольшой роще, где Робб расстелил плащ, на который они оба присели плечом к плечу. Джулиетт не знала, что сказать. А Роббу, казалось, нужно было просто вырваться из постоянных советов и разговоров о битвах и стратегиях. Он спросил её про новую лошадь, рассказал про Серого Ветра и Зиму. Говорил обо всем, что не касалось текущих проблем. Джулиетт была той, кто прервала это. — Отправь леди Кейтилин к Лизе Аррен, — тихо предложила она. — Твоя мать не в себе из-за страха и волнения о детях. Она может совершить глупость, Робб. Нет никого опаснее горюющей матери. Робб посмотрел на неё и покачал головой. — Я знаю, что ты говоришь это не потому, что она тебя обидела, иначе бы ты давно потребовала её уехать, — Джулиетт только нахмурилась. — Я не посмела бы! Требовать? Боги, она твоя мать! Она леди Старк! О чём ты толкуешь? — она развернулась к нему лицом и гневно посмотрела на смутившегося такой её реакцией брата. Он поднял руки в знак капитуляции. — Я лишь говорю, что уважаю то, что ты не просишь меня это по личным причинам, хотя знаешь, что мне сложно тебе отказать, — в её голове всплыли слова Теона давности чуть больше одной луны. «Ты единственная, кому он никогда не откажет». Она никогда не думала пользоваться этим. И ей было неприятно, что он мог предположить такую возможность. Она молча посмотрела ему в глаза и вернулась на место, теперь разглядывая знамена лагеря.***
Робб понял, что обидел Джулиетт как-то. Она надувала губы, когда такое происходило, а её глаза становились грустными, как у потерянного щенка. Он пытался сделать ей комплимент, но столкнулся с непониманием. Это было трудно преодолеть, так как раньше таких проблем не возникало. Нет. Джулиетт не раз не осознавала смысл, что он вкладывал в свои слова и поступки, но это было связано с тем, что она и не догадывалась о характере его чувств к ней. В остальном они понимали друг друга с полуслова. Но что-то происходило, и они теряли это. Но самой большой проблемой было то, что девушка привыкла умалчивать о своих сомнениях и проблемах, хотя они и договорились об откровенности. Но сегодня она выразила беспокойство о душевном состоянии его матери, и он, скрипя зубами, вынужден был согласиться. Её предложение было разумным. — Ты права, — он обратил на нее свое внимание, — я скажу маме уехать к сестре в Долину. Это пойдет ей на пользу. — И, помимо всего прочего, возможно, матери удастся уговорить сестру предоставить рыцарей Долины им в поддержку. Джулиетт только пожала плечами, как бы говоря — это твое решение. Ты король. Оставалось только убедить леди Старк. Для его матери не будет аргументом, что он теперь король. Когда солнце близилось к зениту, Робб помог Джулиетт встать на ноги и она вместе пошли в сторону лагеря, где его, непременно, ждали знаменосцы и сложный разговор с леди Кейтилин. Он видел, как Джулиетт встретила Дейси Мормонт и они вместе пошли в оружейную, тихо переговариваясь. Он подозревал, что эти двое проведут весь день, сражаясь на мечах, кинжалами и голыми руками. Робб хотел уже предупредить сестру, что с её ранением это воспрещено, но подозревал, что после их ссоры ранее, она не только не станет слушать, но и с большим рвением полезет в бой. Его руки чесались связать строптивую девушку в такие моменты как этот. Пока он шел, чтобы поговорить с матерью, перед ним возникла Талиса Мэйгир. Она была умна, мила и красива. И в их первый разговор напомнила ему Джулиетт. Та также всегда прямо высказывала ему свою точку зрения, без обидняков и притворства. Теперь он осознавал, что держит леди рядом из-за слепой надежды вызвать в Джулиетт чувство ревности. Он заметил его в её взгляде, но это было настолько мимолетно, что он мог и перепутать. — Ваша светлость, — Талиса поприветствовала его. Губы Робба непроизвольно растянулись в улыбке. «Миледи» — склонил он почтительно голову. Карие глаза засветились, и она повернула лицо к свету, — сегодня прекрасный солнечный день, давно такого не было. — Осень всупает в права в этих краях. Что поделать, — он пожал плечами. — Я искала вашу сестру, но наткнулась на вас. Мне нужно проверить её спину, не знаете, где я могу найти её? — когда Робб ответил, лекарь только нахмурилась. — Ей нужен покой хотя бы на несколько дней! — возмутилась она. — Вперед, если сможете её убедить. Но я бы не рассчитывал, — Робб обошел девушку, но затем вспомнил кое-что и обернулся, — скажите ей, что она не сможет стрелять, если не отдохнет. Это единственное, что заставит её себя беречь. Она поверит словам врачевателя, я уверен. Леди кивнула и направилась в сторону, где недавно исчезли Сноу и Мормонт, а Робб выдохнул от облегчения, что хоть эта проблема разрешилась. На собрании лордов они обсуждали взятие Крейга, родового замка Вестерлингов, вассалов Ланнистеров. Советники были уверены, что добиться капитуляции получится без особых усилий и потерь. Робб дал добро своим людям на реализацию замыслов, а затем поднял вопрос о Железнорожденных. Русе Болтон гордо сообщил, что его бастард вместе с людьми Амберов и Гловеров, которых он направил в Темнолесье, добились того, что Аша Грейджой сдала оружие и отправилась на кораблях на свои острова. Новостей из родового замка Старков не было, хотя было известно, что ряды людей, что вел Теон, успешно порядили объединенные силы Дастинов и Толлхардов. А Риды успешно отстояли стратегически важный Ров Кейлин. Робб в который раз мысленно поблагодарил Джулиетт за эту услугу. Если бы не она… Кто знает, что было бы. Он мог бы стать Королем, который потерял Север. Поблагодарив лордов за участие, он направился к матери для важного разговора. Подходя, он заметил, как из шатра выходит, ссутулившись и избегая внимания, Ашлин Мосс. Она прошмыгнула мимо него, даже не одарив взглядом. Куда пропала кокетливая девушка, что строила ему глазки всю жизнь? Но у него не было времени об этом думать. Он кивнул леди рыцарю, охраняющей вход, прежде чем войти внутрь. Мать сидела в кресте и вышивала. Робб подошёл к ней и поцеловал в макушку, а затем опустился на земь у её ног. — Ты выглядишь измождённым, — отметила она, — ел вообще сегодня? Робб даже не помнил, пил ли. — Можем отобедать вместе, если хочешь. Ты бледна, — он сжал её колено. Мать посмотрела на него красными от слез глазами. Он хотел бы вернуть ей Брана и Рикона. Хотел бы вернуть девочек. — Как я могу смотреть на еду, когда все мои дети в опасности? Как? Робб закрыл глаза. Никак. Он не ел все дни, что не знал о состоянии Джулиетт. Леди Старк испытывала куда более сильную боль. Он не представлял её степени. — Ты нужна им сильной, ладно? Нужна мне сильной, — но пустота в голубых глазах ничего не выражала. Кейтилин была выносливой. Но уже была на грани. Мог ли он сослать её в этом состоянии? Было ли это правильным? Он не знал. Военные решения принимать куда проще, чем это. — Я думаю, ты должна поехать к сестре и попытаться убедить её оказать над поддержку. Снова. С рыцарями Долины на нашей стороне мы сможем куда больше, особенно теперь, когда союз с Ренли провалился. — Лиза не пойдет на это. Она испугалась и прячется в своем замке. Ничто и никто не убедит её передумать, — она была уверена в каждом слове. — Никто, но её сестра. Мама, пожалуйста, — он смотрел на неё снизу вверх, как в детстве. Ему нравилось держаться за её юбки тогда. Теперь он вырос и должен был заботиться о ней. Нежные пальцы коснулись его кудрей. — Я постараюсь, сынок. Он уговорил маму лишь съесть суп, да и то не полностью. Аппетита у самого не было, но он заставил себя поесть жареной рыбы, понимая, что завтра ему понадобятся силы. Оставив Кейтилин за рукоделием, Робб пошел к Джулиетт, чтобы рассказать ей о совете и об успехе с матерью. И нашел её свернувшейся калачиком между двух волков с куском пергамента в руках. Она подняла глаза на него и протянула лист. Когда его пальцы коснулись бумаги, Джулиетт прошептала. — Это последние слова отца, они адресованы мне, но я хочу, чтобы ты их прочёл, — он посмотрел на знакомый кривоватый почерк.«Север и Винтерфелл — твой дом навеки. Ты принадлежишь Старкам, а мы — тебе. Я уверен, несмотря на обещания, Медвежий остров тебя надолго не задержит. Ты — свободная птица. Запомни милая, вы с Роббом — это будущее нашего дома. Вы оба. Вместе. Зима близко. Одинокий волк умирает, но стая живет. Сохраните это, несмотря ни на что. Помни, я люблю тебя. Я счастлив, что был твоим отцом. Я горд, что ты выросла такой девушкой, так похожей на свою прекрасную мать. Я вижу её в твоем смехе и в твоих слезах. Спасибо за то, что подарила мне эти мгновения. Живи счастливо, моя девочка. Люби всем сердцем. Я ступил на сложный путь. Если Боги нам позволят, то мы увидимся снова. Если нет. То обними всех от меня. Даже Кет. Особенно Кет. Обними её так крепко, даже пусть она не позволит. Твой отец. Эддард Старк»
Робб перечитывал строки снова и снова. Воспроизводил в голове последний разговор с отцом³. И ничего не укладывалось в голове. Вместе. Почему он употребил это слово. Чем это было? Одобрением, что он ждал? Джулиетт только смотрела на горящие поленья в железной корзине, пока её рука была зарыта в серебристую шерсть. Как много раз она его перечитывала? Измятая бумага говорила, что несчетное количество. — Откуда? — это всё, на что его хватило. — Перед пленением отец отправил гонца в Сероводье, к единственному, кому доверял без сомнений. Он думал, что я буду с Мормонтами и лорд Рид просто пошлет своего человека на остров. Но началась война, и он не мог передать его, не рискуя. Так что оно хранилось, пока я его на забрала лично, — к чему была эта секретность? Робб подозревал, что ему показали не все страницы. Начала не было. Он спросил сестру об этом. И получил ответ. — Там было личное, Робб. И этих страниц больше нет. Он подавил разочарование. Он впервые приревновал отца к сестре. Почему он отправил письмо ей, а не ему. Просто почему? И что такого было на пресловутой первой странице, что Джулиетт от неё избавилась? Но разъяснить некому, ибо Сноу была ничуть не менее упряма, чем отец, когда дело касалось её убеждений. Поэтому он даже не спрашивал. Захочет — расскажет. Не захочет — её хоть пытай, и слова не вытянешь. Поэтому он вернул листок, который Джулиетт свернула бережно и убрала между страниц какой-то книги. Он присел рядом, и Серый Ветер положил голову ему на колени. — Спасибо, что поделилась, — Джулиетт кивнула. — На первом листе… он сказал, что ты готов стать Хранителем Севера. Он верил в тебя. Хочу, чтобы ты знал. Он совершенно в тебе не сомневался. Робб посмотрел на девушку. Возможно, именно поэтому он и написал только ей. Он привел её к нему. Отец знал, что она захочет донести эти слова до него. Даже если оно и не так. Больше он не злился на него.***
Джулиетт не жалела, что поделилась с Роббом частичкой отца. Слова придали ему сил и уверенности. Даже после смерти Эддард Старк помогает своим детям. Своей семье. Может, его останки и на пути на Север, но его дух с ними. Навсегда. Они с Роббом предались воспоминаниям. У них было много совместных историй, но ещё больше тех, что они проживали по отдельности. Джулиетт даже вспомнила свою септу. Молодую женщину средних лет, что посвятила себя службе Семерым, только лишь чтобы избежать нежеланного брака со стариком, к которому её сосватал отец. Септа Айрин не была похожа на Септу Мордейн: она не была строгой или святой, не заставляла их с Ашлин вышивать или учиться, блюсти мораль, но всегда была готова поделиться опытом. Джулиетт узнала многое от неё. О себе, о своём теле, а также о мужчинах. Септа Айрин заменила ей может не мать, но старшую сестру. И когда её выгнали, потеря была большой. Джулиетт заметила, что Робб намеренно не вспоминал Теона, хотя все его приключения так или иначе были связаны с Грейджоем. Она видела пустоту, что оставил его близкий друг. И её нескоро кто-то заполнит. Когда Робб выдохся, Джулиетт вспомнила, как леди Талиса при всех отчитала её за легкомысленное отношение к ранам. И как бы она не хотела пропустить это мимо ушей, Дейси наотрез отказалась с ней сражаться, пока «лекарь не позволит». Сноу была раздражена, но одновременно удовлетворена. Никто не мог играть так совершенно: видимо, Талиса Мэйгир действительно та, за кого себя выдает. — Ты сказал, она интригует. Почему? — Джулиетт было интересно, что же такого в ней увидел Робб. — Она кое-что у меня спросила, это заставило меня задуматься, — казалось, что он думает об этом до сих пор. — Что именно? — она свела брови вместе и чуть наклонилась вперед. — Я веду войну, чтобы свергнуть короля, но кто станет править после? Меня это никогда не волновало, но правда, кто должен занять Железный трон? Кто имеет на это право? Станис или…? Это был шанс. Шанс рассказать ему всё. Она не хотела трон. Но не могла и скрывать правду. Не от Робба. Стоило ли бояться ночных кошмаров и позволять страхам контролировать свою жизнь? У неё не было шанса подумать. — Ваша милость, — сквайр ворвался в палатку без предупреждения, прерывая их. Робб поначалу вспылил на то, что он вошел без разрешения⁴, но Джулиетт только успокаивающе сжала его предплечье. Это был вопрос жизни и смерти, иначе он не сделал бы. Кузен беспомощно посмотрел на её лицо, извиняясь, что должен уйти. Но она лишь покачала головой. Что бы ни было, они пойдут вместе. Робб помог ей подняться на ноги, и они, сопровождаемые встревоженными волками, пошли разбираться с тем, что всколыхнуло весь лагерь. Джейме Ланнистер совершил попытку побега. Попутно убил своего кузена и солдат его охранявших. Джулиетт надо будет очень постараться, чтобы не наброситься на Цареубийцу, когда его увидит. Впереди она увидела группу северных лордов, среди которых возвышалась седая фигура Рикарда Карстарка. Именно его сына Ланнистер задушил цепью. И теперь лорд Кархолда хотел крови за кровь. Но это не входило в планы матери Робба. Как и его самого. Джулиетт не была дурой — близнец королевы-регента был полезен живым, а не мертвым. Убить его, и её сестры окажутся вместе с отцом на том свете. Они не могли рисковать. Но северяне были настроены на казнь. Лишь твердый голос Робба, приказывающий оставить рыцаря неприкосновенным, заставил их отступить. Но надолго ли? Сноу поймала взгляд Кейтилин Старк. Теперь она не уедет в Долину. Она видела по её глазам. Видел и Робб. «Нет никого опаснее горюющей матери». На следующий день Джулиетт говорила себе, что перестраховывалась, когда приказала Дейси не сопровождать её на капитуляцию Крейга, а остаться и вместе с приблеженными следить за передвижениями женщины-рыцаря, леди Старк и Цареубийцы. Она говорила себе, что лучше перебдеть. Но если Кейтилин узнает об этом… Не в праве Сноу поступать так с матерью короля. Она просто хотела бы ошибиться: неправильно истолковать её отчаянный взгляд.***
Его люди справились на отлично, штурмуя замок, хотя Вестерлинги довольно быстро приняли поражение и капитулировали. Робб как Король Севера должен был лично принять её от самого лорда замка. Джулиетт, а с ней и Ашлин, направились с ним, потому что сестра не хотела оставаться наедине с его матерью. Но лук и колчан со стрелами на спине Сноу говорили о том, что девушка просто не хотела отпускать его одного. Талиса Мэйгир была еще одним неожиданным спутником. У неё закончились лекарства, и она планировала пополнить запасы у мейстера. Девушку взяла под свое крыло Мосс, они разговаривали весь путь до замка, бредя далеко впереди. Он и Джулиетт шли нога в ногу. Их лютоволки семенили следом, заставляя остальных держаться на расстоянии. Сноу улыбалась и постоянно смотрела на букет полевых цветов, что он собрал для нее по дороге. Её щеки так сильно покраснели, когда он приподнес ей его, что он подумал, не переборщил ли. Но девушка легко коснулась губами его щеки и смущенно поблагодарила. Свидетелями этой сцены были немногие, а те солдаты, что видели, старательно отводили взгляды. Они оба, счастливые, несмотря на войну вокруг, вошли в замок победителями. Их встретил разгромленный внутренний двор, однако не забрызганный кровью. Вокруг лежало брошенное людьми Вестерлингов оружие. Они сдались, не пытаясь сражаться. Робб посмотрел наверх, где в углублении стоял лорд замка. Тот должен был сделать шаг, как совсем рядом раздался свист. Стрела, пущенная с какого-то возвышения, пробила его обмундирование и поцарапала руку. Старк зашипел от боли. Пока застигнутые врасплох телохранители вставали на позиции, а солдаты, как и он сам пытались определить источник, Джулиетт уже стояла перед ним и натягивала тетиву. Когда она её отпустила, вниз с глухим стуком упало тело. Когда Робб обошел Джулиетт, чтобы закрыть собой и поблагодарить, то увидел стрелу, торчащую из её груди. Он успел подхватить её до падения. С его губ сорвался крик, который подхватили его люди. «Леди Джулиетт ранена! Нужна помощь!» — Не бойся. Я здесь. Я держу тебя. Она лежала на его руках и тяжело дышала. Стрела могла пробить ей грудь, сломать ребро и задеть легкое. Он молился, чтобы это было не так. Пока окружившие его живым щитом солдаты расчищали путь сквозь паникующую толпу внутрь, а Ашлин и Талиса под защитой вперди также пробирались в замок, чтобы подготовить помощь, он был бессилен: ничем не мог помочь угосающей на руках любимой. Он лишь продолжал идти и крепко, как велела лекарь, держать рану рукой, не позволяя Джулиетт потерять много крови. — Почему ты опять сделала это? Я должен был принять эту стрелу… — даже если та и пронзила бы ему сердце. Окровавленная ладонь коснулась его щеки. С горла Джулиетт сорвался тяжелый хрип. — Ты стоишь того, чтобы умереть за тебя. Букет полевых цветов — символ невинной любви, был давно забыт на земле, покрытой кровью его владелицы. Примечание: ¹ — ну да, конечно) ревность банальная. Мы то с вами все знаем)) ² — внешность героев книжная. Хотя Робб мне нравится сериальный. Это поразительное сходство — важный момент. Просто запомните, если не знали. ³ — в повествовании его ещё не было. Он появиться позже и будет играть важную роль в сюжете. ⁴ — это тот же человек, что прервал сон Робба в предыдущей части, именно это его и разозлило. Джулиетт этот гнев удивил, она же не знает об этом.