На той стороне света.

Хеледир-слуга. И после этого все разительно изменилось. Началась эта самая странная служба в жизни Хеледира… Конечно, бесконечные команды подай-принеси никуда не исчезли из общения, зато мгновенно исчезли постоянные унизительные комментарии, вечно сопровождающие их, как и другие разнообразные гнусные высказывания, призванные исключительно болезненно задевать синда за самое живое. Майа словно подменили за одну минуту, это был не тот Саурон, которого он знал, это был кто-то совсем другой, какой-то совершенно неизвестный Хеледиру незнакомец. Свой тон он сменил и, к бесконечному удивлению синда, начал разговаривать вполне нормально, даже больше того, почти как с равным, как с кем-то, с кем он мог спокойно поделиться своими мыслями без обязательных кровавых угроз, которыми все время сыпал раньше. Хеледир был, мягко говоря, здорово сбит с толку этой внезапной и разительной переменой, можно сказать, ошеломлен и ошарашен, но виду старался не подавать. Однако он смотрел на Саурона с великим подозрением в душе и все время размышлял, что же за всем этим стоит, постоянно ожидая очередного подвоха, провокации или ловушки. Он все время подспудно ждал того момента, когда тот вновь покажет свое истинное жуткое звериное лицо. "Зачем же он прикинулся нормальным? – озадаченно думал он, исподтишка поглядывая на него то и дело краем глаза. - Для чего ему вообще все это? Зачем я ему? – это, пожалуй, был главный вопрос. - Зачем он напялил эту сладкую фальшивую личину и кого он хочет обмануть ей, неужели же его? И он, Хеледир, отчего-то должен теперь на это купиться, после то, что он тут видел сам, своими же глазами? Это нелепо и смешно, во что они играют дальше?" Сам майа, присмотревшись к синда чуть поближе, свое мнение о нем почти немедленно сменил. Этот эльф был вовсе не безликий, как он думал поначалу, и вовсе не один из многих. Синда был невероятно дерзкий, что о многом говорило, довольно умный, относительно образованный, в отличие от своих полудиких собратьев, вдобавок со своими убеждениями, делавшими его одновременно сильным и вместе с тем притягательно ранимым, сложносочиненный, в общем, так что неожиданно понравился ему, в итоге. У него давно уже не было такой занятной игрушки, он уже привык считать их народ немного отсталым, особенно по сравнению с их западными собратьями. Так что трепетно возиться с ним, потыкивая его так и сяк, внезапно стало интересно, даже увлекло, рассматривать его со всех сторон внимательно-подробно, подмечая слабости и несомненные достоинства, жадно выискивая корни у всего. Майа любил такие игры, когда противник вызывал в нем интерес… Он стал внимателен к нему и всем своим видом был расположен слушать все, что бы тот ему не говорил. - Расскажи мне что-нибудь, - просил он, удобно заваливаясь на низкую кушетку и царственно-небрежно указывая ему рукой на место напротив себя, заодно подкидывая ему подушку и подперев щеку рукой, настраивался слушать. Хеледир послушно садился напротив него на пол, поначалу очень нервно комкая подушку в руках. - Что именно? - осторожно спрашивал он, рефлекторно вцепившись в нее насмерть и прикрываясь ей словно щитом. Майа насмешливо-снисходительно глядел на побелевшие костяшки его пальцев и пожимал плечами. - Да что хочешь… Ну, что-нибудь из своей жизни, например. Я не так подробно знаком с бытом и нравами синдар. Хотя Хеледир подозревал, что с бытом, нравами и особенно с законами эльдар, которые были что по ту сторону моря, что по эту одинаковы, тот знаком и получше него. Дело, конечно, было в том, что эльф вообще не хотел рассказывать ничего, но хорошо памятуя обо всех обстоятельствах, заставлял себя это делать и рассказывал ему что мог, как тот и просил. Поначалу рассказы эти состояли исключительно из коротких, отрывистых, односложных фраз, как на допросе. Говоря ему о чем-то, Хеледир тщательно взвешивал и выверял про себя каждое свое скупое слово, перед тем как озвучить его, отчаянно боясь случайно произнести то, что может причинить хоть какой-то вред остальным. Но, к его очередному удивлению, майа не давил на него, не пытался выбить из него что-то, о чем он умалчивал, хотя прекрасно это понимал, не пытался так же вызнать хитростью, а просто с интересом слушал, время от времени комментируя и задавая разные любопытствующие вопросы и если синда не отвечал напрямую, не желая ему врать, опять–таки прекрасно помня о выставленных им условиях, он малость усмехался и просто спрашивал уже о чем-то другом, легко меняя тему разговора и задавая совсем не те вопросы, которых так боялся Хеледир. Синда с огромным облегчением выдыхал про себя и рассказывал снова. И рассказы эти постепенно, вовсе не сразу, а день ото дня, мало-помалу, становились все свободнее, все живее, все непосредственнее, подробнее и в результате откровеннее, ведь никаких ужасных тайн, сулящих тут же погубить Белерианд, комендант Ангбанда у него не вымогал и даже не пытался. Ну так и почему бы и не рассказать, может быть, он тоже что-нибудь в ответ расскажет… Тот с неожиданным интересом слушал о его детстве, которое почти что все прошло на берегах великого Сириона, простые незамысловатые истории о том, как он был еще совсем мальчишкой. О том, как они с друзьями, когда наступало лето, целые сутки напролет проводили у реки, где они каждый день без устали ловили рыбу, о ярких рыжих ночных кострах, высоко искрящих в невероятно глубокое синее звездное небо над их головой, о теплом, мягком белом песке на котором они сидели, поджаривая на ивовых прутиках небольших карасей. О том, как резали дудки из осоки, а у Хеледира никогда не выходило толком и когда он зверски дул в нее, до красноты напыживая щеки, у него постоянно выходил звук пукающего поросенка и как они потом дружно хохотали над этим, надрывая себе животы. Слушал о том, о чем они говорили в то время между собой, что волновало их десятилетних, о чем они мечтали, когда подрастут. Искренне и звонко смеялся над историей про ловлю гигантского сома, которая на одно лето просто свела с ума всю их компанию. Как этот сом отчаянно водил их за нос, втихую вынырнув совсем не там, где его поджидали, а однажды взял, да и заговорил, как утверждал его ближайший лучший друг. Как Хеледир ему, конечно же, не верил, а его отец потом, смеясь, сказал, что это точно был сам Ульмо. И юный синда после караулил его месяц в том самом месте и даже сделал там себе шалаш, чтобы лично с ним поговорить про реку и выведать в ней самое рыбное место. Но волшебный сом опять водил всех за нос, упорно не даваясь в руки… Как пролетело то лето и затем наступило следующее. Как его лучший друг тем новым летом взял, да и влюбился в до ужаса противную соседскую девчонку, задиристую дочку кузнеца, которая высмеивала их постоянно и пыталась настегать ядреной крапивой за то, что он как-то дернул ее за красивую длиннющую косу… Как они, к его еще большему удивлению, через несколько лет поженились и сами потом родили точно такую же. - И что же с ними было дальше? - спрашивал майа. - А дальше были вы, - спокойно сообщил он. Как выяснилось, девочку, совсем еще малышку, которая сама вот—вот только пошла, украли орки, отец, который первый бросился по следу, не дожидаясь никого, бесследно сгинул, мать сошла с ума и позже утопилась. История простая, в Белерианде их теперь таких полным-полно… Именно тот случай и перевернул жизнь синда в ту самую сторону, по которой она стремительно покатилась дальше, но об этом он не сказал, только снова очень спокойно поглядел ему в глаза. - А что же ты? - поинтересовался майа, внимательно рассматривая его в ответ. – А что я? - Хеледир пожал плечами. - Решил как можно быстрее перебраться вглубь центрального Белерианда, подальше от ваших северных границ, - это была правда. - Вполне разумное решение, - согласился Комендант. – Но разве тебе не хотелось отомстить за друга? - Конечно, мне хотелось, но я к тому моменту тоже уже был семейным человеком и должен был подумать о своих, - и это тоже было правдой. - Что ж, понимаю, - снова протянул тот. – Семейные узы вас обязывают крепче прочих. - А тебя? - Что? - майа даже приоткрыл глаза чуть удивленно из-под расслабленно опущенных длинных ресниц на эту смелость камнетеса, мигом встрепенувшись. - У тебя есть узы, которые тебя обязывают? - спросил Хеледир, настырно глядя ему в лицо. Комендант опять прищурился, как кот. - Как и у всех, - ответил он. - Это служба? "Ах, вот как, - восхитился он, - дальше, значит, хочешь в ответ со мной тут поиграть…" - Нет, это другое, - протянул он вслух, - а почему ты спрашиваешь меня об этом, я тебе интересен? – вопрос был вроде бы обыкновенный, но он вдруг подмигнул при этом своим желтым глазом, чем совершенно сбил явно запнувшегося эльфа, который до этого, видимо, собирался действовать дальше. "Ага, вот что тебя сбивает с толку, кто бы мог подумать, едва не погубил любимейшего волколака, мелкий нахаленыш, и вдруг краснеет от малейшего невинного намека. Какая ерунда тебя смущает, как же это мило, - про себя подметил он… - Просто обожаю портить чистых и идейных недотрог, только этим бы и занимался, - он стремительно повеселел, цинично размышляя об этом. – Что ж, пора перейти к диалогу, если ты хочешь", - решил он и с этого момента сам активно вовлекся в разнообразные рассказы. Подчас до ужаса нелепые, подчас крайне занимательные, подчас глубокомысленно–философские, подчас такие же непосредственные, как истории из детства Хеледира. А подчас очень-очень серьезные. А Хеледир смотрел и слушал, слушал и смотрел… Майа в них был артистичен, интересен и в иные моменты неожиданно очень глубок.. А еще синду пугала и вместе с тем завораживала до дрожи та уверенная свобода, с которой тот размышлял обо всем на свете. Вот эта самая свобода, не особенно признающая даже самые высочайшие авторитеты, казалась особенно ошеломительно-кощунственной и всякий раз повергала эльфа во внутренний трепет. "Как же это можно?" - про себя думал он, молча взирая на него. А по его логике выходило, что можно, что впоследствии этих рассуждений легко можно сделать все что угодно, все, что только стоит захотеть, все, что самому стоит посчитать правильным… Хеледир отодвигался от него подальше, ясно понимая, что эта красиво излагаемая им теория собственного бытия на практике приводит к тому, что он безнаказанно и с чистой совестью режет глотки всем направо и налево, потому что он так захотел и посчитал так нужным и возможным… Но тот, уловив это в его глазах, очень искусно менял тему, с большой охотой рассказывал ему об Ауле и о том времени, когда он работал вместе с ним, подробно объясняя, что он там делал, что хотел создать, ярко, вдохновенно обрисовывал идею, будто заново ее переживал. Увлеченно, с жаром говорил о том, как что-то получалось, что–то, к сожалению, нет, а что-то воплощалось только благодаря поддержке остальных и бесконечно сыпал в промежутках смешными кузнечными байками. Поведал о том, как однажды пытался подковать коня Оромэ Нахара, которого тот как-то привел и сдал Ауле, а тот никаким конем в это время заниматься не хотел, а хотел только одного - побыстрее идти к своей восхитительной супруге. Так что животное он поручил ему, напутственно похлопав по плечу и заявив, что при его расписанных талантах какого-то коня он как-нибудь осилить должен. Как этот самый конь - зверь явно норовистый и зловредный ужасно - разыгравшись, все время трескал его по лицу своим шикарнейшим хвостом, совершенно не давая ему никакой возможности исполнить порученную Вала работу. И как он, в итоге замучившись уговаривать его, не придумал ничего лучше, как этот хвост ему подстричь. – Я так старался, не поверишь! – восклицал он, со смехом прикладывая руки к сердцу. - Но все время выходило как-то косо, криво и совсем не симметрично, прямо раздражало глаз! Он же, собака, ни на миг не мог стоять спокойно, все выплясывал передо мной, хорошо, что в лоб еще не дал копытом, так что постепенно я под самый корень все отрезал. По мне так вышло очень даже ничего так, главное что аккуратно! – он поднял палец. - Но Оромэ потом не очень отчего-то оценил, странный тип, если немного приглядеться… - И что? - недоверчиво кривясь, спрашивал синда. - Да ничего, вскочил потом ему на спину, Нахару, в смысле, не подумай ничего плохого, да и ускакал на нем куда подальше! Скрывался с ним потом, пока тот снова не оброс, как Варда, так что этот хвост за ним по всем оврагам на три метра волочился… Потом, конечно же, вернул… Ну как вернул, подбросил под окно и бантик присобачил на конце его хвоста, ну, вроде извинился… - Я тебе не верю… А что же Вала Оромэ? - Оромэ, хмм, Оромэ не разговаривал потом полгода. До этого он бегал день и ночь по Тириону, словно сумасшедший, и всем, кто был готов его там слушать, направо и налево бесконечно врал, что я намеренно украл его коня. Из злого умысла, представь! И как он мог такое обо мне подумать, как?!!! - А конь? - Нет, тот дурного обо мне в последствии не мыслил, а был со мной весьма приветлив, ну еще бы, я его кормил одной отборнейшей и сахарной морковью, ну, чтобы у него процесс быстрее шел там, каротин и все такое, как ты понимаешь… Кстати, он потом ко мне все время радостно кидался, мигом скидывая седока… - Я тебе не верю… - Тебя заклинило на этой однотипной фразе, - фыркал майа белозубо, лучезарно улыбаясь и запрокинув голову, весело смеялся своим звонким заразительным смехом. Дальше вдруг начинались серьезные рассказы о металлургии, о разных свойствах всех известных миру металлов, о возможности их сплавов и о возможности создания новых. Он рассказал о том, как было отковано самое первое оружие, а еще вернее, взял и спел, это было красиво и вместе с тем печально до слез и Хеледир, заворожено слушая его, сам не замечал, что все это время плачет, всей душой бесконечно сожалея о том зле, которое принесет впоследствии миру это новое изобретение чьей-то творческой мысли… - Рукоять была из платины, а лезвие из титана, - неожиданно практично уточнил рассказчик, обрывая тем самым всякую возвышенную и высокую лирику своего рассказа. - Платина и титан? - послушно повторил за ним синда. - Ах да, тебе ведь это ни о чем не говорит, вы ведь все свое оружие заказываете у наугрим… - Выходит, ты об этом знаешь? – уточнил Хеледир. Майа фыркнул. - Ну еще бы мне об этом-то не знать. Но у этих детей Ауле, несмотря на свое родство с ним, все еще нет таких знаний и уж тем более нет технологий. Хочешь, вкратце расскажу доступным тебе языком, в чем там секрет? - Боюсь, я все же не пойму ни слова, - ответил синда с легким вздохом. - Ну и очень хорошо, - обезоруживающе-весело улыбнулся Саурон, тем не мене Хеледир слушал его очень внимательно при этом. Он много рассказал о своей жизни в Тирионе, так же, как и синда, конечно, не все, а то, что он мог рассказать. И это был совсем, совсем другой образ, который эльфа как-то незаметно очень захватил своими красками и неожиданно тонкими гранями удивительных открытий. Хеледир сидел напротив, смотрел на него и как наяву видел совсем другой мир, о котором тот говорил и он в нем был абсолютно иным… Таким, за каким хотелось идти… Это существо не могло быть тем, кто запросто бросает на съедение беспомощных женщин в клетки к диким зверям… Это кто-то другой бросает, не он, не он… Сознание это разрывало напрочь, в клочья… "Не дай себя обмануть, не дай ему себя обмануть, - все время твердил он себе, - давай, соберись… Ты знаешь, кто он такой на самом деле, ты знаешь лучше прочих, ты же видел, ты же сам все видел… Аурлиндэ"… Имя стало заклинанием, помогавшим не забыть… Хеледир вдруг с очередным бесконечным удивлением осознал, что будучи в зрелом возрасте, он ни с кем не был так душевно близок, как с ним, когда они говорили. Однажды он сам рассказал ему про небольшой островок посреди Сириона, на который они с друзьями так любили плавать на спор в детстве. - Интересное какое место, - мигом загорелся майа, - никогда о нем не слышал, хотя Белерианд я изучил весьма неплохо. И Сирион я вроде знаю… - Очень интересное, - согласился Хеледир. Майа воодушевленно щелкнул пальцами. - Я бы непременно там поставил крепость! Вот что бы я сделал первым делом! - загорелся он. - Тройной уровень стен, центральный вход, два скрытых запасных выходят к самой реке… - Нет, этого мало, перекрываемый тоннель под реку, на другой берег, - возразил Хеледир, живо и с таким же азартом вовлекаясь в эту идею. - Точно! И мост. - Мост разводной. - Да! Примерно вот такой, - Комендант мигом схватил со стола перо и бумагу и упал на пол рядом с эльфом, нетерпеливо перекидывая на одно плечо, по обыкновению, мешающую ему гриву и с увлечением набросал быстрый чертеж, по привычке чуть покусывая перо. – Вот так… - Да, интересная задачка, - Хеледир сейчас же выцепил его бумажку, - вот здесь и здесь я бы немножко поменял,- он так же отобрал его перо и живо внес свои поправки. Майа вырвал у него назад бумагу. - Да, пожалуй! - произнес он с набитым ртом, за неимением отобранного пера он с сочным хрустом успел откусить прихваченное яблоко, а потом с удивлением поглядел на него, - А ты соображаешь… - Одно время я немного занимался инженерными работами, - сдержанно ответил эльф, словно очнувшись, и потихонечку отодвигаясь от него подальше. - Да, в самом деле, вышло бы совсем неплохо, - майа так естественно и открыто улыбнулся, снова убирая пряди от лица, что Хеледир невольно загляделся лишнюю секунду, что от майа, безусловно, не укрылось. - Ты на меня так смотришь… - Как? - Внимательно, - ответил Комендант с усмешкой, привычно заправляя волосы за ухо. "Смотри, смотри, - про себя расчетливо подумал он в это время, - смотри на меня такого почаще, смотри и сомневайся всякий раз…" Но синда ответил совершенно не то, что он ожидал от него услышать. - Точно так же, как и ты, - произнес Хеледир, - ты смотришь на меня, а думаешь еще о ком-то, ты скучаешь и говоришь ты часто с ним…. Открытая улыбка Коменданта мигом сделалась усмешкой - какой-то дерганной и кривоватой, так щерится задетый волк. - Тебе говорили? - О чем? - О том, что каменотесное дело - это совсем не твой уровень, - произнес майа, не очень хорошо сощурившись при этом. То, что эльф смело озвучил в очередной раз, явно ему не понравилось, очевидно, даже задело, теперь Хеледир был в этом уверен. Комендант живо поднялся, зачем-то забрал вдобавок эту смешную бумажку, ловко засунув ее куда-то в карман. "Для чего я рассказал ему про этот остров? – в это время напряженно думал Хеледир. - Как так вообще случилось… Ему совсем не нужно было это знать, чем меньше он о чем-то знает, тем крепче спит Белерианд…" Майа, однако, сверху смотрел так, что Хеледир немедленно забыл про остров, тот молча ухмыльнулся напоследок и ушел, тихо сжимая кулаки под рукавами. Эльф опять напрягся, как обычно соображая, где же тут очередной подвох, он ведь ответит вскоре чем-то, к этому моменту синда уже ясно понял, что тот всегда так или иначе отвечал на брошенный ему вызов.... На самом деле Хеледир, несмотря на весь риск своего свободного общения с ним, боялся его жутко, но он всеми силами старался этого ему не показать. Хватать тот его больше не хватал, как это было поначалу и грубые тактильные контакты целиком исключил, и на том слава Эру, но не избегал случая иногда даже нарочито продемонстрировать себя со всех сторон. Как синда ни держал себя в руках, как ни старался, он был совершенно не готов к этой стороне дела, и она откровенно смущала его всякий раз и скрыть он этого не мог, не мог пересилить себя и сделать вид, что это для него нормально. Началось это с того, что майа как-то разделся перед ним, в два счета оказавшись абсолютно обнаженным перед эльфом. Глядя на него, Хеледир все никак не мог взять в толк, делал ли он это намеренно или это было для него обычным и естественным поведением. Он не мог разобраться, очередная ли это его тонкая провокация в его адрес с, как обычно, не ясной целью или просто небрежная демонстрация образа его мыслей, который Хеледир упорно разделять склонен не был. Помнится, в тот раз Комендант с шумом ввалился в свои покои. - Эй, где там дрыхнешь! - зычно позвал он эльфа. Надо сказать, что Хеледир в это время вовсе не дрых, а с большим интересом полистывал оставленную им книгу, которую тот читал накануне. Майа протопал мимо него, мимолетно взглянув краем глаза. - Ты что, владеешь западным наречием? - донеслось до синда. - Нет, ну откуда, - Хеледир живо послюнявил палец и потер им страничку. - Просто смотрел на картинки, очень красиво, таких ярких чернил у нас точно не варят, - ответил он, захлопнув ее и пошел его догонять. Вернувшийся хозяин своей стремительной походкой шел через анфиладу темных комнат в самый дальний их конец, туда, где располагалась просторная купальня, прямо на ходу нетерпеливо стаскивая с себя пропыленную грязную одежду. С утра он выезжал на Ард Гален в компании орков и был теперь не лучше их, он с небрежением отшвыривал одежду от себя прямо на пол. Хеледир, наблюдая за ним, совершенно не знал, что ему следует делать, то ли идти за ним, то ли нет. - Что ты застыл там, - донеслось до него, - немедленно собери всю мою одежду! Синда послушно двинулся следом за ним по пятам, подбирая с пола сброшенные детали его облачения. Сначала отстегнутые части легких кожаных доспехов и перекрученную перевязь с ножами, потом его широкий пояс, следом плотный поддоспешник, потом обе рубахи - верхнюю и очень тонкой выделки нижнюю, а потом и кожаные штаны с высокими шнурованными сапогами. – Я все собрал, - доложил он, держа в руках этот ворох и дополнительно прижимая его подбородком, потому что тот все время норовил развалиться, а потом поднял взгляд и сразу опустил свои ресницы. Единственной деталью, которую майа к этому моменту снять еще не успел, была одинокая заколка в его растрепанных волосах. Он стянул и ее и кинул ей в Хеледира, конечно, попал, из-за чего тот вынужденно снова мельком глянул на него. - Можешь смотреть, я разрешаю, - насмешливо произнес Комендант, ступая босыми ступнями по тщательно зашлифованным плитам черного базальта, которыми была облицована его купальня. Было заметно, что очевидное смущение синда его явно сильно забавляет. Но вместо того, чтобы смотреть, Хеледир поднял его заколку и аккуратно положил ее поверх его рубашек и стал внимательно разглядывать ее, как будто узор ее чеканки его необыкновенно занимает. – В нашей культуре это не принято, - сдержанно ответил он, занятый этим. - Что именно? - уточнил Комендант, подходя к широким, полого спускающимся ступеням не сильно большого, но глубокого бассейна. Вода в нем казалась антрацитово-черной, а дна было не видно. "И есть ли там это дно? - промелькнуло в мыслях у синда. - Может и нет… Может быть, ныряешь ты здесь, а выныриваешь уже на другом конце вселенной"… - Дно, безусловно, есть, - коротко и двусмысленно сообщил майа со своей кривоватой усмешкой, кончиком босых пальцев заодно пробуя воду. Хеледир вздрогнул, майа не пытался насильно лезть в его голову, как он это очень даже мог, но синда здорово пугала та необыкновенная легкость, с которой он подчас читал его мысли. Комендант между тем слегка поболтал в воде ступней. - Люблю погорячее, - пояснил он, после чего от воды сразу же стал подниматься легкий пар, было очевидно, что она моментально нагрелась. – Тебя смущает моя нагота? - продолжил между делом майа. - Или же то, что я мужчина? А если бы я был, допустим, женщиной, то ты смотрел бы? Хеледир вздохнул. - Нет, я не смотрел бы. Майа обернулся со смешком. - Что за извращения у вас такие, синдар? Хм, говорят, в Белерианде есть ходячие деревья, к которым вы весьма благоволите. Правда, я их лично не встречал еще пока что, но наслышан… Может быть, это они являются тем, что принято в вашей культуре, - он заговорщицки понизил голос, - можешь мне сейчас признаться. Я могила… Я никому… Клянусь…Ни-ни… Мне можнооо, я упорно культивирую широкий взгляд на это дело… Свободная любовь и все такое… Хеледир уже привык к его неистощимому сарказму и остротам, майа в целом по натуре был критичен и когда бывал доброжелательно настроен, это выражалось у него в подобной форме. А про недоброжелательный настрой и вовсе думать не хотелось. Вроде бы он к этому уже привык, но все равно подчас терялся. - Нет, я не склонен рассматривать создания Яванны в этом свете. - Все? - с подвохом уточнил Комендант. - Все, - отрезал Хеледир. - Ну, все страннее и страннее, - майа вроде как озадаченно почесал свою макушку. И ловко скрутил свои тяжелые волосы в небрежный узел на затылке, – значит, это все же не деревья, - пробормотал он себе под нос, осторожно заходя в темную воду. Хеледир наконец-то поглядел на него. Тот погрузился прямо с головой, но тут же вынырнул обратно. - Я, - начал было Хеледир. - Тихо! Тсс!!! Погоди одну минуточку с пикантным рассказом про свою страсть к пенькам, - майа командно вскинул руку, - пока я все тут не проверю. Он высунулся по пояс из воды. И стал внимательно и зорко вглядываться в черную воду бассейна. – Где ты, где ты, где ты, покажись, - пробормотал он, с азартом крутясь на одном месте. А затем вдруг резко, со всей силы ударил о воду рукой, будто глушил таким образом рыбу. Хеледиру на миг показалось, что в темной, бездонной толще воды мелькнул призрачно-тусклый серебристый силуэт большого рыбьего хвоста. - Сбегаешь, как всегда! - майа снова треснул со всей силы по воде, подняв тем самым большую волну и целую тучу мелких брызг, долетевших даже до эльфа. И вдруг резко схватил двумя руками что-то под водой, видимо, пытаясь удержать. – Скользкая, как рыба!!! - пробормотал он с натугой, увлеченно возясь там. – Ну никак не подцепишь! В ответ на это его щедро окатило водой, так что завязанный узел на его макушке совсем развалился, а затем Хеледиру вновь на секунду привиделся переливающийся нежным перламутром полупрозрачный рыбий хвост, который, как следует размахнувшись, треснул майа по щеке, явно влепляя тому сочную оплеуху. Синда моргнул, даже протер глаза, никакого хвоста, разумеется, не было. Но Комендант непроизвольно ощупывал себе слегка покрасневшую скулу. - С кем ты говоришь? – все-таки спросил эльф, не сдержавшись. - С Уинен, - улыбнулся тот, - всплывает у меня тут регулярно, только стоит в воду сунуться и тут как тут. Хочет обвить меня своими косами и утянуть на дно морей. Женщины ко мне неравнодушны, все потому что я напористый и знаю себе цену, - деловито высказался он, осматриваясь снова. - Я знаю, ты вернешься! – весело проорал он над водой и снова треснул, но уже скорее от досады. – Какой глупец вообще придумал, что я воду не люблю! Хеледир, по прежнему стоя у бортика бассейна с ворохом его одежды в руках, недоверчиво поморщился, глядя на него. - Получается, они к тебе сюда приходят? - Ну, как видишь. - Только Уинен или кто-нибудь еще? - Ну, Оссэ не является, он себе позволить это все не может, не то опять пойдут разговоры… А у него и так репутация порядком подмочена, - он подмигнул, сделав страшные глаза. - А Владыка Ульмо? - Ой, ужас был однажды, - доверительно сообщил майа, - явился в образе кита. - В виде кого? - уточнил синда. - Ну китаа, - майа широко раскинул руки. – Ну, кит. Кит! - он усиленно потряс перед собой ладонью. - Аа, да откуда тебе знать-то, - опомнился он, - ты ведь и моря-то не видел. Синий кит, до ужаса огромная зверюга. Зверь Левиафан еще зовется в ваших книжках. - Я картинку только видел. На миниатюре у него еще фонтан прямо из носа сразу куда-то в звездное небо бил… - Ага, ну значит, ты примерно представляешь, - еще больше оживился рассказчик и подплыл к бортику, опираясь о него локтями и устраиваясь поудобнее. - Так вот, как это было, вкратце расскажу. Вот я ужасно утомленный управлением всего и вся, лежу себе спокойненько в своем бассейне, спину себе грею потихоньку, лечу прострелы в пояснице, я иногда страдаю, кто бы что ни говорил! Глаза немножечко прикрыл, естественно, о судьбах Арды размышляю между делом, как иначе, как внезапно, - он сделал драматическую паузу. - Вода вокруг меня взбурлила бурунами, вскипела вся, покрывшись пеною морской и напротив вдруг выныривает кит! – он опять взмахнул руками. – Преогромный, просто жуть!!! Как поместился, я не понял даже! А я вот как сейчас лишь только в бортик мраморный вцепился и рот от удивления открыл и прямо онемел. И он открыл, не то передразнить там собирался, не то хотел банальным образом сожрать! Ряззявил, значит, свою пасть пошире прямо предо мной, ну, думаю, конец, сейчас заглотит! - трагическим голосом поведал он, снова сделав страшные глаза. - И как же, заглотил? – снова недоверчиво морщась, уточнил Хеледир. - Да нет, обидно даже стало, я–то почти настроился уже, - майа махнул рукой. - Но словом очень, очень нехорошим обругал! - И что потом? - Не знаю я, сознание напрочь помутилось. Помню только, выскочил оттуда и как был помчался от него как можно дальше, прямо через весь мой милый Ангамандо, хорошо, тут у меня всегда тепло. И заметь, никто из встреченных мной по дороге моим видом не смущался, а всем, наоборот, понравилось, да так, что до сих пор припоминают, - он положил подбородок на сцепленные в замок ладони и очень довольно воззрился на синда, очень мило улыбаясь и явно строя ему глазки. - Да бред просто какой-то, я не верю, - Хеледир даже прижал к себе его одежду и отступил на шаг назад. Майа постоянно выдавал ему подобные истории, нет, просто сыпал ими, как горохом и синда все никак не мог понять, сочиняет он их прямо на ходу или же они действительно имели место быть. Допустим, эту явно сочиняет, но хвост ведь был! Он его видел! Морок это, морок, вот что это… - Ты, как обычно, насмехаешься, рассказывая это, - произнес он вслух. - Хочешь быть серьезным? Ну, так ответь мне для начала так же, почему же ты не смотришь на меня? – он коротко лизнул свой собственный мизинец. Хеледир вздохнул, он ведь теперь не отстанет, все равно подведет все к тому, что его занимает, не отвяжется ни за что. - Я не смотрю на тебя потому, что так свободно и открыто я могу смотреть только на одну-единственную женщину на всем белом свете, только на свою жену. - А, значит, все же женщины, я понял, - бросил тот. - Я сказал тебе не это, - не удержался Хеледир, впрочем, вступать с ним в разговоры на эти темы было себе дороже, это он уже понял. - Серьезно, одна, которой будешь верен до самой гробовой доски, - хмыкнул майа, - после того, как ты на нашу тут культуру нагляделся, нагляделся ведь? - Да, несомненно, нагляделся, - мрачно произнес синда, сам виноват, сказал бы лучше, что он тайно любит энтов, дуралей. Было бы проще, может даже поднапрягся бы, да и подробностей, глядишь, еще насочинял, как он… И тьма с ней, с этой правдой… - Ты в это еще веришь? - А почему я должен отказаться и не верить? - Такое целомудрие по-своему прекрасно, но больно пресно, не находишь? Не дает прочувствовать ни жизнь, ни смерть, ни оценить ни то и ни другое, - заметил он. - Не дает в итоге ничего. - Нет, я совсем не нахожу. - Ну, да откуда тебе знать, - растянул майа, ухмыляясь. - Для того чтоб знать, что тебе нужно, необязательно стремиться откусить от всякого, что есть на свете, - возразил Хеледир, с неприязнью глядя на эту провокационную кривую ухмылку. - Не соглашусь, любое практическое знание по большей части приобретается эмпирическим путем, - майа сощурился в ответ, поглядывая так, как смотрит матерый кот на маленькую наивную мышку, нагло выплясывающую перед ним. "Ну, вот, опять, опять начались эти его разговоры, - простенал про себя Хеледир, - к чему он меня в них все время подводит…" А майа постоянно подводил, очень умело, как уже заметил эльф. Умело до того, что синда, засыпая, продолжал свой мысленный с ним диалог, и все никак не мог остановиться, спорил про себя все время, с жаром отрицая или, напротив, так же доказывая что-то и в результате засыпал, полностью поглощенный мыслями исключительно о нем. - С этим и правда очень трудно спорить, - вслух ответил он. - До того, как я попал сюда, мое знание о том, что вы ужаснейшее зло, являлось умозрительным, но вот теперь я знаю это совершенно точно. - О-о, - протянул его собеседник, - как я уже не раз тебе заметил, каменотесное дело - это явно не твой уровень. Ты точно этим занимался? И кстати, положи уже куда-нибудь мою одежду, а то ты ей прикрылся, будто бы щитом, когда же я, напротив, совершенно беззащитен, - с этим он стремительно вынырнул из черных вод, вспрыгнув и ловко усевшись на бортик своего бассейна, а потом текуче поднялся во весь рост, будто вырос прямо перед ним, становясь напротив и слегка раскидывая руки. - Посмотри на меня, - негромко велел он. Хеледир решил, что снова отводить глаза уже в который раз довольно глупо. Он вскинул взгляд и посмотрел ему в лицо. - Что скажешь? Синда снова тихо вздохнул сквозь зубы, не то чтобы в его жизни подобное случалось каждый день, и он вынужденно обозревал раздетых мужчин, не важно, майар или нет и разговаривал с ними на эти скользкие темы, наивным он при этом вовсе не был, потому что все в устах этого ослепительного создания, которое сейчас стоит напротив него, в результате являлось несомненно скользким и двусмысленным, и в конце концов укутанным во мрак. В такие моменты он напоминал ему какого-то черного хитрого аспида, который непременно вывернется из-под любой палки, какой его не бей, юркнув в темную нору, а после обязательно найдет нужный момент и способ выбраться оттуда, заползти к тебе во сне и непременно задушить. - Это нужно? - Да, мне любопытно, я хотел бы знать, - майа прищурился с легкой улыбкой. - С такого, как ты, можно высекать мраморные статуи, - пожал плечами Хеледир, принуждая себя и дальше смотреть ему прямо в глаза, хотя ему хотелось отвернуться. - А ты бы мог? - Я каменотес, не скульптор, - коротко ответил синда, другими словами это означало "нет". Нет, никаких статуй и тебя вместе с ними со всеми твоими двусмысленными разговорами и всем остальным. Не вижу тебя и не слышу. - Разве любой подмастерье не мечтает стать мастером, победив сам себя, выйти на новый уровень мастерства. На новый уровень существования? На новый уровень познания мира? - Разумеется, каждый об этом мечтает, но мои способности в этом деле довольно скромны, - синда не дал сбить себя с толку и увести этим разговором в опасные дебри его несомненно страшно искаженной логики, которую тот каждодневно мало-помалу продвигал, завлекая его в свои сети и Хеледр это понимал. - Ты пробовал? - Нет, но… - Значит, это умозрительное заключение, - капризно перебил его майа, - а мы до этого сошлись на эмпирическом пути. - То есть ты настаиваешь, чтобы я сделал твою статую? - нахмурил брови Хеледир, дураком прикидываться ведь еще никто не запрещал. - Что? Нет! Какой-то неожиданно и сильно однобокий вывод, я тебя перехвалил сегодня, я рассуждаю больше в целом. Ну, я смотрю, ты, тем не менее, ужасно загорелся, - добавил он, хоть Хеледир не загорелся этим вовсе. - Ну ладно, может быть, когда-нибудь потом, может быть, даже золотую. У меня уже как-то была одна такая. Расплавили давно, наверно, - он вздохнул. – Ее ребята Ауле однажды в шутку надо мной отлили, точная копия, один в один. Я сам едва не обомлел, когда они мне показали, а после эту красоту за нашей кузницей поставили, в саду. Беззаботное такое было время, - он мимолетно улыбнулся, с какой-то новой для него улыбкой. Впрочем, она синда только показалась, как и плеснувший рыбий хвост, уверял он сам себя. Морок, да и только, вот что это было. - Знаешь, я был невероятно популярен, - продолжил он, - наверно, все девицы в Тирионе в ту пору втайне перецеловали мои золотые губы. Я над этой статуей шепнул одно заветное словцо и после совершенно точно знал, кто там прикладывается регулярно. Да что там те девицы, были даже юноши навроде вот тебя, исполненные целомудрия, ох, ты бы только видел, что они там вытворяли, - это он сказал ему уже в лицо, качая головой и приблизившись к нему вплотную. Хедедир страшным усилием воли заставил себя спокойно стоять на прежнем месте, хотя больше всего ему хотелось бы отпрянуть. – Я тебе не слишком верю, - он все равно не выдержал и решительно всунул ему его одежду, которую держал все это время. - Очень даже зря, - ответил ему тот со смешком, размахнувшись и весело вышвыривая ее в воду и вновь освобождая свои руки, которые ужасно нервировали эльфа. "Ну что же он стоит так близко, - извелся в это время синда про себя. – Ну это же невыносимо просто. Как это можно выдержать? Когда ты отойдешь! Я задыхаюсь от тебя! Отступи, отступи, отступи от меня, сгинь!!!!" Майа окинул его молчаливым взглядом и, демонстративно развернувшись, пошел от него прочь, как был. Хеледир мрачно смотрел ему в широкую спину. А Комендант в это время сдержанно улыбался. – Шею себе не сверни, строитель! Статую, значит, но мраморные статуи ужасно холодны, я не такой, - гулко донеслось уже откуда-то из следующих комнат до него. - Одежду мою вылови, не позабудь, не то эта с чешуей утащит и начнет там ворожить и развлекаться, - это уже со смехом… Эльф, развернувшись, с большим подозрением поглядел на темную, непроглядно черную воду. - Значит, кит, - пробормотал он. - Кит, золотая статуя, что он говорит ему все время, что это такое… Перед глазами в этот момент навязчиво и будто специально, как назло, стояла идеально гладкая светлая кожа, с которой стекали блестящие струйки воды. Если отбросить прочь его искаженную, падшую сущность, то приходилось признавать, что внешне он был самым прекрасным, что Хеледир только видел. Эльф топнул ногой и прыгнул в бассейн, тоже с громким плеском ударив о воду рукой. - Нет никаких здесь синих китов и статуй его по садам валинорским зацелованных нету и не было этого ничего никогда! Не было, - упрямо прошептал он над водой… В темных глубинах мелькнуло вдруг тусклое серебро чешуи, а может, это были звенья кольчуги… Морок, конечно… - Я не буду об этом думать, - решил после синда, - вообще, -но так или иначе увиденное позабыть не удавалось. – Меня все это не волнует, я закрыл свои глаза и вычеркнул все это напрочь, это ненормально, что я столько думаю об этом, что я постоянно столько думаю о нем, просто каждую секунду своей жизни… Майа проницательно поглядывал одним глазком на его крайне мрачное и хмурое лицо. Эльф наконец не выдержал в каком-то разговоре. – Как же ты сделался таким? - спросил он, с мучительным беспокойством глядя на него во все глаза. - Это каким таким? - уточнил Комендант, который в это время сидел напротив него и сосредоточенно скреб кинжалом у себя под ногтями. - Ужасно безобразным. - Да вот еще, по мне, я восхитительно хорош! - по обыкновению насмешливо возразил он, прерываясь. - Я не о внешнем, ты полностью лишился образа, как отражения Творца и потому ты безобразен. - Да, я понял, - небрежно хмыкнул майа. – Значит, я некрасив? - Обычно это сильно занимает женщин, - ответил Хеледир. - Вдруг майар тоже? – он опять состроил очередную глумливую гримаску, спрашивая это. - Так что же такое настоящая красота на твой взгляд, мой маленький синда? - с легким зевком поинтересовался он, вновь возвращаясь к своему занятию. Хеледир посмотрел на него очень внимательно и некоторое время молчал. – Красота - это доброта, - наконец коротко ответил он. Майа посмотрел в ответ уже так же внимательно. - Ты передумаешь, - с убеждением отозвался он, покидая свое кресло, в котором все это время валялся, а заодно глубоко вонзая кинжал в его подлокотник. - Ты уже почти передумал, - коротко шепнул он над его макушкой, уходя. Хеледир вновь не видел его лица, которое на этот раз выражало болезненную досаду. – Слишком уж умный для каменотеса, - процедил под нос себе тот уже в который раз за это время. - Ладно, посмотрим… - А ведь сбежал, - дошло до эльфа, - так и не ответив на вопрос, который мучил его днем и ночью… Дальше было то, что Хеледир действительно убедился, что на мраморную статую он совсем не похож…