На той стороне света.

- Я свою судьбу изменю, - упрямо и даже ожесточенно бормотал себе под нос один слегка мурлыкающий голос, - я вновь ее изменю, я знаю, что мне нужно делать…, - все твердил он себе. - Я так долго слушал тебя, я знаю, что смогу…. Смогу все взять в свои руки и все переменить… Я умен, я хитер, я коварен, я смел, я бесстрашен, я целеустремлен, я решителен…. Я сверхрешителен, когда мне это нужно… Вы еще не знаете меня…. Меня ничто не остановит на моем намеченном пути…. - Подумаешь, какая-то река, речушка, ручеек, - с этим бодрым текстом, который он проговаривал уже который день подряд, словно стих или заклятье, один темный майа вышел к берегу огромной могучей реки, и невольно остановился, с неподдельным ужасом в зеленых глазах обозревая раскинувшуюся перед ним могучую водную гладь. От одного только созерцания подобных водных просторов ему вновь сделалось нехорошо. Потому что все его инстинкты кричали ему лишь только об одном - немедленно поворачивать обратно прочь от этой ужасной реки, бросив это гиблое дело, в которое он тут по случаю ввязался. - Препятствия нужно преодолевать, это он так говорит, решительно и весело вступать в борьбу и битву за свое, - сам же Тевильдо, вспомнив эти речи своего Повелителя, тяжко и невесело вздохнул. В битву с этой страшной рекой Коту вступать глубоко не хотелось, он уже несколько дней шел вдоль ее течения по какой-то плохо проходимой береговой линии, изобилующей разными препятствиями в надежде отыскать если не брод, то хотя бы местечко поуже. По всему было ясно, что реку эту рано или поздно ему форсировать все же придется. Судя по размаху и масштабам, это мог быть только Сирион, что худо-бедно Кот уже сообразил за это время. Но из Ангбанда все представлялось несколько иначе, Белерианд казался крошечным на картах и в думах Повелителя, в сравнительных масштабах Арды, а Кот, почти безвылазно сидящий там, в реальные масштабы не особенно вникал, за что теперь и поплатился. Так что топографический кретинизм завел Тевильдо в его блужданиях на совершенно ненужный ему берег этой огромной реки. "Похоже, нужно будет все же плыть", - с тоской подумал он и снова содрогнулся, зябко поведя плечами, вода ему казалось абсолютно ледяной, течение снова слишком сильным. Хотя по своим подсчетам он отмахнул пятнадцать лиг на юг за последнюю ночь, а оно на вид ничуть не сделалось слабее. Тащась вдоль берега все это время, Кот страшно матерился, то и дело глядя на реку. Он поневоле вспомнил свои всегда как следует прогретые уютные покои, темный мягкий бархат их обивки, ровное и сильное тепло большой жаровни, изысканный комфорт, продуманный до мелочей, который так всегда любил. И сразу вместе с этим задумчивое, прекрасное лицо своего господина, то целиком в тени, то в редких бликах от огня, которое любил не меньше… - Ты, - шептал он фанатично, - я тебя получу…. Меня ничто не остановит.... Хотя для него это был воистину подвиг, выползти из Крепости в поля ради достижения своей мечты. В самом деле, из Ангбанда его мероприятие казалось ему сильно проще, но на практике масштаб местных земель Кота всерьез ошеломил, и в голове его все совершенно помутилось и смешалось… Он уже всерьез начинал думать о том, что, может, прав был все-таки проклятый Комендант, постоянно утверждавший, что везде нужно пройти на своих двоих, ну или пробежать на четырех, на крайний случай, для того, чтобы все хорошенько изведать и знать, при этом не особенно пользуясь силой и полагаясь только лишь на нее. "Сегодня есть, а завтра нет, - меланхолично пожимал плечами Артано, - не слишком-то предусмотрительно всю жизнь рассчитывать только на это". – Ерунду ты говоришь, Артано, - бывало, с недоумением возражали ему остальные, - как это можно? Майа ты был от самого начала, майа и будешь со всей своей силой, пока не кончится, не исчислится век. Зачем ты хочешь быть, как смертный, совершенно непонятно… Очередная твоя блажь… Волк снова пожимал широкими плечами, не особенно считая нужным доказывать им что-то, и продолжал на свой манер обрыскивать Белерианд, самолично отмахивая сильными натруженными лапами тысячи лиг почти что во всех его направлениях. Последний раз он был занят тем, что тщательно исследовал Ард Гален, потом, вернувшись в Крепость, быстро и споро снарядил небольшую экспедицию и сразу запропал куда-то вместе с ней больше чем на целый год. Как выяснилось позже, он поехал рыть в степи колодцы с технической водой. Вторая часть его плана на следующий год подразумевала копание уже питьевых. Кот, естественно, немедленно возликовал всем своим существом, потому что Коменданта не было, а это значит то, что Вала был как никогда доступен для него. Тевильдо радостно к нему прилип и безнаказанно валялся у него и днем и ночью под ногами, покуда этот рыжий идиот там где-то что-то роет на морозе. "Чтоб ты всю степь перекопал, проклятый, - злобно думал он, - чтоб ты не вернулся! А если и вернулся, так через сто лет, не меньше"… Пока он там отсутствовал, Кот удостоился того, что Мелькор время от времени впускал его в свои личные покои и даже выделил ему подушку на полу, что было грандиозной привилегией по местным меркам, и Тевильдо часто спал там, чтоб быть все время в услужении и под рукой. То носил ему попить воды средь самой ночи, или еще чего-нибудь покрепче. То сказки на ночь сказывал, воркуя, какие знал про всяких эльфов, не слишком-то приличные при этом. Вала в перерывах меж короткими смешками гнул дугою бровь и коротко ронял, что по законам эльдар этих сказок быть не может. - Ну, по нашим, значит, могут, - замечал ему рассказчик. - Вот бы они все подобным образом зажили, - улыбался ему Мелькор. – Прямо не дождусь…. - Да куда им деться, - муркал Кот и вдобавок таким тоном, будто дело это было давно решенное уже. Он, безусловно, знал, что ему нужно говорить. – Ну, ври давай дальше, - благосклонно кивал ему Вала, отпивая вина. То он что-то пел ему, а то играл на гуслях или на свирели. Даже под диктовку иногда писал, для солидности надев на нос очки, бывая за секретаря, а что же, всякой грамоте он был обучен и языками разными владел. Правда, ничего секретного и важного ему, увы, пока не диктовали, о чем он втайне сокрушался. - Надо бы летопись начать вести, - однажды дико загорелся Кот. – А то недруги ведь наши понапишут какой-нибудь порочащей нас ерунды…. А всякие непросвещенные ослы потом возьмут, да и поверят… - Очень здравомысляще, Князь, - уронил в ответ Повелитель. – Бывают и у вас просветы в перерывах. Но ведь такое дело надо как-нибудь начать красиво… Как-то эпично, мощно, вдохновенно… Ну, нам под стать, ты понимаешь…. - А я как раз уже придумал, - бодро заявил ему Тевильдо, - сейчас озвучу. После этого он вышел на середину зала, встал перед ним на задние лапы, широко раскинув передние у себя над макушкой, ибо в тот момент был в виде кота и потряс ими как мог. – В начале была тьма без предела!!! – истово грянул он на всю Крепость, сотрясая все своды. - И сотворил это Мелькор! Вала, сидящий напротив в своем кресле, молча закрыл себе лицо обожженной ладонью и затем издал из-под нее какой-то не величественный хрюкающий звук. - Что? В чем дело?! - Кот неохотно опустил свои лапы. – Премного благодарен! Не дай мне Эру, это еще дойдет до канцелярий Эонвэ, - выдавил его Владыка. - Эта твоя эпичная тьма беспредела, - тут он, не сдержавшись, разразился диким хохотом перед огорошенной физиономией Кота. - Я запрещаю тебе этим заниматься, - всхлипнул он. – Для нашего благополучия в веках,- он вскинул руку. - Будешь попроще что-нибудь пока писать на благо темного двора. - Не понимаю, чем это мое начало плохо, - обидчиво надулся Кот. – Я старался, между прочим! Мыслил мысль!!! Он в самом деле очень старался быть незаменимым, вернее, жаждал заменить кое-кого подле него. "Ничего, сегодня я твой милый шут, и мы с тобой играем, а там, глядишь, и посерьезнее дела пойдут, так что не только весь Ангбанд считаться будет, а вся Арда", - вот что в это время думал он, поглядывая на Мелькора. Кот совершенно не был дураком… В конце концов, таким манером он прижился до того, что осмеливался разувать Владыку. Надо сказать, что Мелькор ему это благодушно позволял, только если для Тевильдо это означало все, то самого Владыку это действо, вероятно, очень мало занимало. По его лицу было видно, что сам он в это время думал совершенно о другом. Угли в большом камине дотлевали, Мелькор, щурясь на них, как правило, уже в свободных темных одеждах, расслабленно сидел на крае своего необъятного ложа, опираясь на руки и откинув тяжелые расплетенные волосы за спину, а его разутые ноги уже покоились на подложенной под них расшитой золотым шитьем подушке. "Что там эти его Сильмариллы, и кому они вообще нужны, - думал Тевильдо в это время, - глупые квенди, чем они живут, вообще не ясно. То, что они хотят получить от него, это так глупо, вот единственная подлинная драгоценность и иметь возможность прикоснуться - это истинное счастье"… Для Кота это был почти священный и до невозможности интимный ритуал, и он дождаться все не мог подобного момента, жил только для него весь день, начиная о нем думать еще с раннего утра… Стоя перед ним на коленях, он внутренне пылал от самого малейшего к нему прикосновения, бережно удерживая эту узкую белоснежную стопу в своих ладонях чуть больше, чем нужно. Все никак не желая ее выпускать из собственных рук, пытался размять и погладить на ней каждый палец, глядел в этот момент он голодно и жадно зазеленевшим, как первая листва Яванны, оком, страстно мечтая только об одном, горячо и медленно лизнуть по всей длине, начиная снизу, этот самый восхитительный подъем во всей вселенной. Наконец припасть к нему губами… - Мой Господин, - почти беззвучно шептал он, щекоча его кожу своим горячим дыханием. Губами он не мог дерзнуть без дозволения, а потому обвивал эту стопу своими смоляными кудрями и прижимал ту к щеке и все глядел на него снизу вверх умоляющим взглядом своих раскосых, щедро подведенных глаз, из которых всякий грех так и брызгал в сторону Вала. Правда, вместе с этим он повсюду чуял ненавистный запах Волка, запах его мыслей, запах его тела, казалось, он намертво въелся в эти покои, впитался здесь в каждую пору, в прохладный черный шелк простыней, в шелк его пепельных волос и бледной кожи. Он ясно видел метки его губ на этой плоти, как все еще тлеющие огненные знаки там, где они ее касались. Вязь темных рун из поцелуев складывалась в волчью песню, удивительно прекрасную и сложную, многократно восхваляющую его темное божество, неподдельно восхищенную им… И то, что было не позволено Коту, тому охотно отдавалось… Это он, проклятый, фанатично и с упоением целовал его ноги, постепенно все выше и выше подбираясь к коленям, а потом плавно скользил, лаская и крепко обхватывая обнаженные бедра сильными руками кузнеца, затем резким рывком подтягивая ближе, внимательно глядел в глаза и вновь настойчиво обхватывал губами… В ответ на это Вала мигом властно хватался за золотисто-медную гриву и тут же очень чувствительно получал за это по забинтованным рукам, пока его отборную страстную ругань не сменяли краткие, а потом, в конце концов, и протяжные стоны, когда сильная железная ладонь, уперевшись, давила ему на живот и на грудь, заставляя опрокинуться на спину, а его ягодицы не подхватывали крепче, сжимая их до синяков. - Знай, как я тебя почитаю, хорошенько это запомни, - успевал хрипловато приговаривать Волк в небольших промежутках, затем опять ритмично, сильно забирая в жаркий рот… - Сильнее, сын мой, - сбивчиво выдыхал Мелькор, все равно продолжая доминировать до конца, хоть и цепляясь обожженными руками не за растрепанные локоны Артано, а исключительно за простыни. - Нравится тебе? - вновь вставлял свое слово Волк. – Нравится? Скажи, - повелительно приказывал он, резко размыкая свои губы. Вала пытался вновь схватить его за косы, молча принудив его продолжать. - Ах ты, змееныш, - придушенно шипел он, когда тот ловко и очень больно кусал его своими острыми зубами за изувеченные пальцы, строптиво не даваясь ему в руки и попутно лизал его дрожащие бедра и очень возбуждающе поцарапывал и покусывал за крепко взятые в плен своих сильных рук гладкие ягодицы. - Ну, говори мне, - настаивал майа, сверкая глазами. – Иначе укушу тебя туда сильнее, - грозил он вдобавок и не очень хорошо улыбался…. - А ты прекрасно знаешь, я всякий раз изнемогаю это с тобой сделать… - Не смей об этом даже думать, ядовитый гад…, - возмущенно ахал Вала. - Это потом сто лет на мне не заживает… В ответ этот дикий Волчина глядел до ужаса плотоядно, явно прицеливаясь и выбирая место посмачнее для укуса. - Да! - в итоге всех его манипуляций вымученно соглашался Вала. – Нравится! - Скажи, что лучше меня нет никого во всей Арде, от края до края! Нет, не было, и не будет для Мэлко никого лучше Артано, - все продолжал расчетливо упираться несносный Волк, требуя своего. – Признай немедленно, Владыка! Он намеренно, напоказ облизывал свои чувственные, влажные, блестящие и немного припухшие губы, призывно водя по ним языком. - Нет! Лучше тебя нет, Тьма тебя раздери!!! Доволен?!!! Ну и когда твой наглый рот займется нужным делом, бросив свои заклинания! Живо взял обратно, я уже почти…. Еще раз так же остановишься, клянусь, я растерзаю…, - Мелькора уже трясло. - Тише, не кричи…., - нежно шептали губы в его обгоревшие, сочащиеся сукровицей израненные пальцы. - Я здесь, я твой…. - это уже куда-то в живот, а потом они вновь обхватывали так, что мимо вихрем сыпались звезды…. - "Я никуда не уйду"…, - уже осанвэ. - Лжешь мне…. - Ты знаешь, я не смогу… Уже никогда не смогу без тебя… - Чтоб тебя, собаку рыжую…. Артано…., - казалось, он выкрикивает это имя на добрую половину Арды. Черная почти до предплечья рука, пальцы которой заметно дрожали, локтем прикрывала лицо наполовину, а губы все хватали воздух. Отдышавшись, он глубоко, благодарно и бесконечно страстно целовал его в ответ, вылизывал буквально этот мучающий рот, остро чувствуя свой собственный вкус у него на губах. Уже подмяв под себя это сильное тело, крепко сплетясь с ним в один змеиный борцовский клубок, попутно растаскивая на нем одежду и намереваясь в полной мере отыграться. И за в конец истерзанные, диким огнем горящие пальцы и за страдающие ягодицы, и за собственные чувства, что он в нем постоянно вызывал и что всегда страдали больше, чем все остальное. Он постоянно призывно шептал, бесконечно звал, выстанывал на все лады, рычал и даже кричал временами это проклятое имя. За что Тевильдо просто люто ненавидел волколака. В конце концов, от этих мыслей и видений алый румянец густо заливал щеки Кота, ему становилось жарко и душно, и он дрожащей рукой украдкой пошире распахивал тесный ворот парчового платья, с корнем вырывая пуговицы оттуда. Казалось, Мелькор вовсе этого не замечал, в это время больше занятый их обычной беседой. Но так бы мог подумать только тот, наверно, кто его совсем не знал. Все метания Кота он ясно видел еще с самого начала, потому как он их и разжег, но как самый грамотный манипулятор в Арде, видимо, предпочитал того дразнить, сам не особенно на них отвечая, но и не отвергая, что Тевильдо постоянно обнадеживало так или иначе. Только когда котяра был готов уже бессмысленно вкогтиться в его ноги, весь дрожа от хищного возбуждения, от того, что он, как всякий темный майа, чуял, только тогда Мелькор лениво поводил бровью, и на Тевильдо мигом нападала слепота. И больше он чужих мучительных следов уже не видел, правда, до следующего раза. А затем Вала легонько отпихивал Кота своей темной пятой в плечо, давая этим понять, чтобы он уже унялся с этим раболепным обожанием. – Уймитесь, князь… С вас и того довольно, что пустили, - шутливо бросал он Коту. Тогда Тевильдо крайне неохотно отлеплялся, задом отползал в темноту на свою подушку. Нащупав, крепко обнимал ее всю, подминая ее под себя, долго возился на ней и ерзал, а потом, устроившись как-то, еще светил на него оттуда полночи тлеющим зеленым взглядом и всячески ему мурчал. - Можно, я буду спать в твоих ногах? - все продолжал он домогаться. - Исключительно котом, - убеждал он его, - клянусь тебе…. - Нельзя, - легко и безжалостно отрезал невозможно волнующий все существо Кота низкий голос. - Возьми меня к себе, я мерзну на полу, - опять откровенно подкатывал он в виде жалоб. - Не уймешься, вовсе изгоню прочь из покоев, - бросал ему Мелькор, в это время придирчиво рассматривая свои бинты на ладонях. - Кожа сахарная, губы алые, руки черные, мысли темные, возьми меня, Повелитель, муррр… - Что ты там бормочешь, я не разберу, - это великое, в этом Тевильдо не сомневался, полуобнаженное зло беспечно валялось напротив, привольно разметавшись во всем своем великолепии на гладких шелковых простынях, сосредоточенно рассматривало острые аккуратные ногти и думало себе, о чем угодно, только не о нем, не об ужасно изнывающем Тевильдо, вконец сводя его с ума своей ужасной близостью и вместе с этим самым восхитительным и совершенно недоступным видом. - Да ты дыру на мне к утру прожжешь своим блудливым окаянным оком, - в конце концов Вала кидал в него подушкой, но вполне себе беззлобно, со смешком. – Кожу ему сахарную подавай, немедленно усни, кому сказал! Кот печально, душераздирающе вздыхал, наконец совсем уже меняя свою ипостась и, свернувшись плотным меховым клубком, тихонько засыпал. Ему частенько снилась его тьма и мрачные владения Намо, где он его впервые повстречал. Но он готов был претерпеть и это все, лишь бы только каждодневно находиться рядом с ним и не терять в душе своей надежды на грядущую победу, что Вала когда-нибудь его одарит тем, что он так жаждет от него все это время получить…. И не только одному Артано вечно эти сливки есть. И все бы было в его жизни изумительно и хорошо, карьера его вроде потихоньку продвигалась в нужном ему направлении, но потом, конечно, рано или поздно снова объявлялся этот рыжий майа. Этот гадский волколак, волчина… Он как бешеный врывался в покои Мелькора с какой-то бурной громогласной речью, как правило, звеня своим железом, которым был увешан с ног до головы. Шумный, зычный, самоуверенный и наглый, несмотря на то, что грязный как последняя собака, нечесаный к тому же, как какая-то кудлатая степная лошадь. Насквозь пропахший дымом от костров, дорожной пылью, зноем, степью, пьяной бесшабашной волей… Шел навстречу, белозубо и открыто улыбаясь… Спешил, на самом деле… Улыбался и тут же натыкался взглядом на Тевильдо, широкая улыбка мигом гасла, как и не бывало. Затем он тут же резко замолкал на полуслове, мигом состроив свое самое надменное, до ужаса стервозное лицо. Тевильдо втихаря тренировался, раз от раза повторяя эту мину Коменданта, но у него никак не выходило точно так же. Видно, это был очередной его неповторимый талант. – Опять оно в твоих покоях, - сухо бросал Комендант в сторону Кота и зажимал вдобавок нос. - Прости, Владыка Тьмы, но все–таки смердит тут у тебя невыносимо, - намеренно гнусавил он. – Пора бы навести порядок в крепостице, как считаешь? - а желтые глаза уже вовсю буравили Тевильдо. Кот отлично знал, что в это время он уже мысленно сносит его голову напрочь своим любимым кистенем. Тем не менее, заслышав это, он яростно шипел из своего угла и скалил зубы, настегивая мрамор плит хвостом. Он видел, с каким удовольствием его Повелитель глядит на этого дрянного волколака, верней, оглядывает с ног до головы, намеренно дразнит его и тянет время, прежде чем лениво кивнуть Коту подбородком, чтоб наконец убирался. Кот в ответ обиженно и жалобно мяукал, так что у иных бы сердце сразу разорвалось в клочья, но ясно понимая, что до него нет больше дела, скрипя зубами, полз на выход, все озираясь по дороге и надеясь, что, может, Повелитель еще передумает и остановит. Впрочем, предусмотрительно обтекая господина Коменданта по заведомо большой и широкой дуге, дабы не получить по случаю от этого драчливого хамла по гладкой шее. "Чтоб ты башкой своей в колодец тот упал, - все думал он попутно, - а тебя бы в нем какие-нибудь эльфы взяли и как следует замуровали". Местные квенди были явно слабаки, за что Кот их откровенно презирал. Был один, как оказалось, вроде ничего, да все же спекся… Всякий раз, встречая его, Тевильдо глядел на него как на последнего злодея, погубившего его мечту и с тяжким вздохом укоризненно качал головой и даже плевался… - Ну и на кой он это роет, там, в полях? – как-то осведомился Кот у Вала. – Этот твой любимец вечно занят какой-то совершенной ерундой… - Так он карьеру исправляет, активно ловит Ульмо, мечтает вычерпнуть его ведром! - охотно отозвался Вала. - Правда, что ли? - услышав это, Кот слегка разинул рот от удивления. В ответ Мелькор поглядел уже на него, как на полного идиота. - Если тебе не очевидно, пожалуй, я не вижу смысла отвечать, - промолвил он. - Я попросил бы! - тут же возмущенно муркнул котяра, даже треснув от избытка чувств об пол своим шикарным хвостом. – Ладно, как тебе угодно будет, - пожал плечами Вала. - Ты, князь, считать вообще умеешь? - Э-э-э, я да…, что за вопрос, - насторожился он. Этот вопрос уже сам по себе Коту не понравился сильно. Вопрос был так себе, гнилой, с явным подвохом. - Ну вот и посчитай, сколько в среднем лиг проходит пешая колонна на марше за дневной переход, а сколько конная, допустим… И сколько всего везет запасов провианта и фуража следующий за ней обоз, в обоих этих случаях… А теперь скажи мне получившуюся цифру, - зевнул Повелитель. – И мы сразу продолжим эту беседу. Уши Кота прижались, сначала он стал нервно топтаться на месте, переминаясь с лапы на лапу, а после даже нарезать уже какие-то круги, мечась туда-сюда. Вала сощурился: - Если внезапно нужно облегчиться… То попрошу, пожалуйста, на двор, - подначил он. - Нет! - оскорблено взвизгнул Тевильдо, остановившись и топнув, а затем ужасно нехотя, конфузливо сознался, что данной цифры сообщить никак не может. Сразу же оправдываясь тем, что, во-первых, он чистый прирожденный лирик, а никак не математик и уж тем более не орк. И в такой колонне с ними не ходил еще ни разу и данных этих не имеет. - Все понятно, - с этими словами Вала кинул ему мячик, который он, как фокусник, легко извлек, откуда не пойми. Тевильдо инстинктивно подхватил. – А что мне с этим делать, Повелитель? - с недоумением помяв его, осведомился он. - Кидай его обратно. Можешь? - Да, - неуверенно пробормотал Кот и бросил, как ему велели, а Вала ловко подхватил. - Ну, вот и славно, - высказался он. - А вот Артано…., - начал было вновь Тевильдо. - Какой тебе еще Артано, ты за мячиком давай следи, - весело пресек его Повелитель. В следующий миг Кот схватил пойманный снаряд в лапы, вздыбил шерсть, отчего сам стал сильно похож на здоровый меховой шар, издал какой-то нехороший утробный звук, зверски прокусил проклятую игрушку насквозь и, бросив ее наземь, от обиды убежал, яростно сверкнув зелеными глазами напоследок, под сочный, совершенно гомерический хохот Вала. Подобный очевидный промах нужно было срочно исправлять и Кот стал думать и гадать, вот как бы это все ему обляпать половчее так, чтобы не сильно напрягаться. Куда-нибудь маршировать в колонне орков, пеших или конных, он совершенно не желал, не без оснований почитая этот опыт тягостным и неприятным для своей изнеженной персоны. - Думайте, князь, продуктивно, - велел он себе, - вы все-таки действительно не орк, а майа. И разумеется, что быстренько придумал. Основным и главным в этом откровенно чародейском плане было ловко умыкнуть пару комендантских сапог, желательно как следует поживших. – Надену его сапоги и потом по-тихому пройду по всем его путям, дорогам, тропам, что он исходил. Везде, где только ни ступала его волчья лапа, вызнав через личную вещичку все места, где он обычно лазит. Вдоволь поглядев его глазами на эти северные земли и буду знать о них не меньше, - вот что он живенько прикинул. План этот на первый взгляд казался мудро-продуктивным, да и на второй – совсем не плох. Кот силой был не обделен, да и умений у него хватало на такие штуки. Тевильдо весь повеселел заметно, в нетерпении потирая свои лапки. – Ну, поглядим еще, кто тут «оно», - промуркал он. - А что это ты несешь, Урзуг? - перед одним из орков господина Коменданта вдруг внезапно вырос Повелитель собственной персоной, явно преграждая ему путь. - Так это, сапоги несу, отец народов, - настороженно ответил орк и даже забыл поклониться от объявшего его удивления, а только лишь еще сильнее прижал свою ношу к груди. - А чьи же это сапоги? - озадачил его новым вопросом хозяин Ангбанда. - Так это, господина Коменданта, - ответствовал Урзуг и уставился на Мелькора опасливым взглядом, не зная, что от него ожидать. А от него ожидать, как известно, можно было всякого. - Шикарная обувка! – неожиданно присвистнул с откровенным восхищением его темный Повелитель. - Что есть, то есть, - попутно выдохнув от облегчения, лучезарно осклабился орк всеми клыками, вместе с этим ласково-любовно наглаживая своей мощной лапой кожу высоких голенищ. - Мерил втихаря? - вкрадчиво спросил его Владыка. – Сознайся мне, как на духу…. - Я???? Нет!!!! - очень натурально ужаснулся Урзуг, неловко прикрываясь сапогами от него и инстинктивно делая шажок назад. - Мерил, мерил, - протянул Вала, сощурясь, и, утвердительно покивав ему головой, хищно шагнул за ним следом, словно коршун за мышью. – Лапы в них свои немытые совал, - продолжил он свое наступление. - А знаешь, коли он узнает о таком, то что с тобой за это будет? В ответ Урзуг очень бурно замотал и затряс своей головой, издавая вместе с этим какие-то не очень сильно внятные и членораздельные звуки. - Так вот, сегодня на твоей улице великий праздник! - с этими словами Вала радостно треснул его по плечу. От чего челюсть Урзуга отвисла ниже плеч, и он сильно выпучил глаза. - Как лучший друг всех урукхайев я тебе могу помочь! - внезапно объявил ему Владыка. - И помогу следочки эти все заблаговременно стереть, а то ведь он учует, что ты с ними вытворял наедине, маленький извращенец. - Я их токмо чистил. Ну и жиром еще натирал для блеску, чтоб играли…. - Вот-вот, понятно, натирал, играл! Да ладно–ладно, - покровительственно-успокаивающе прервал его Вала, - я все прекрасно понимаю. Я, может, сам не против фетишизма, - тут он еще и подмигнул. - А-а? - орк часто заморгал в ответ обоими глазами. Вала ответно поиграл бровями. - А-а-а-а, - вроде как с пониманием снова протянул Урзуг, перестав моргать, но по роже было видно, что ни черта так и не понял. Но раз начальство делится и доверяет, то надо быстро поддержать. - Ты что застыл-то, милый, отомри, сапоги сюда давай, - мягко поманил Вала его пальцем. Урзуг глазел во все глаза, явно что-то про себя соображая. – Все еще не понял, что ли! Великий господин спасает нынче твою жопу! - А-а-а-а-а, - опять выдал орк, вместе с этим завороженно протянув ему сапоги. Вала мигом сцапал их, тут же прикрыв своим плащом. – Славь вечно Мелькора, раззява! – бодро кивнул ему Повелитель, вдобавок снова лихо подмигнул ему и тут же был таков, как не видали. - Лучший друг всех орков, - радостно и восхищенно глядя ему вслед, опять осклабился Урзуг. – Любит это…. Как там, фетишизм? Ребятам надо сообщить такую новость! Вот бы только знать еще, чего это такое…. Эльфийское, наверно, что-то…, - здраво рассудил Урзуг, почесывая репу. – Все непонятное от них и из-за моря… - Послушай, лучший друг всех орков от начала, зачем ты украл мои любимые походные сапоги? - через какое-то время заявился с выяснениями Артано. – Самые удобные, между прочим… - Я? – искренне изумился Вала. – Кража сапог? Это как-то мелко для меня, ты не находишь? - Учти, они мне дороги, как сильмариллы, - жесткий палец майа ткнулся ему в грудь. - Так что после не взыщите, - Волк ухмыльнулся напоследок и отчалил. Вала, ни сном, ни духом честно непричастный ко всей этой интриге подчиненных, почесал себе макушку. - Что происходит, - озабоченно подумал он. – Что он хотел мне этим всем сказать…. Наверняка какую-нибудь гадость… А комендантские сапоги между тем стояли посреди покоев Тевильдо, который под это дело дерзнул прикинуться самим хозяином Ангбанда. Кот, уперев руки в боки, ходил вокруг широкими кругами, все оглядывая их. Сапоги эти сами по себе и впрямь были хороши, был у господина Коменданта мелкий пунктик на этом, слаб он был на хорошую обувь. Их черная кожа была мягчайшей, а прицепленные шпоры были лучше, чем сережки у Кота. Теперь Тевильдо с любопытством разглядывал серебряные звезды этих шпор. И тут проклятый отличился их изобретением, до этого использовали просто шип, который не вращался. Слухи, кстати, говорили, что изначально обкатал свое изобретение Артано вовсе не на лошадях… Ну, этим все здесь занимались, пленных было много. - Во вкусе ему не откажешь, - опять позавидовал он, все продолжая рассматривать многочисленные цепочки и шипы, украшающие его обувь. В сапогах недостатка не было, конечно, но самые шикарные все время были у него, у Коменданта. Орки исходили слюной, глядя на них, получить от него сапоги среди них считалось высшей отличительной наградой, привилегией и просто нереальной удачей. Мечтой, одним словом. Кот, конечно, орком не желал быть, но и сам нет-нет, да и поглядывал на эту обувь, втайне представляя, как они смотреться будут именно на нем. Потому что на Комендантских крепких и стройных ногах они смотрелись просто непристойно хорошо. И не одно око в Ангбанде исподволь любовно скользило по этим хорошо прорисованным икрам, плотно обтянутым черной кожей. Кот вообще ему завидовал почти во всем, а что касалось разных украшений, так вообще особо не стеснялся и совершенно нагло вымогал его изделия у Вала. В итоге почти все кольца и браслеты, которые его Владыке в силу всем известных обстоятельств теперь были без особенной нужды, постепенно перекочевали в загребущие кошачьи лапки. Так что Тевильдо был украшен перстеньками, которые и Варда бы не постеснялась нацепить. Кот тоже все красивое любил и откровенно вожделел его до дрожи. В конце концов он был уже увешан, словно елка, что, понятно, послужило поводом к очередному грандиозному скандалу среди верхушки темной клики. А самый главный настоящий провокатор этих всех скандалов только молча ухмылялся на все претензии к нему Артано. – Вот захотел и подарил, - бросал он, с явным удовольствием наблюдая, как бесится этот рыжий демон после таких заявлений, как он неистово сверкает на него глазами, сжимает кулаки и чуть ли не рычит. Тогда тот взялся за Кота, и стал терроризировать его, но того вообще было никак не подцепить и ни подначить. Что бы ни говорил ему на этот счет Артано, как бы ни позорил, что он за ним все подбирает, Тевильдо совершенно не спешил это с себя снимать и с возмущением швырять ему обратно в морду, чего тот явно добивался. – Это Он мне подарил, - цедил он по слогам, намеренно подчеркивая это «Он». - Так что закройся! - бросал он Коменданту прямо в лицо. Как только тот взбешенно делал шаг ему навстречу, чтобы просто удавить это ничтожество и приживалу, как он его все время называл, то Тевильдо тут же начинал орать на весь Ангбанд и призывать Владыку тьмы голосом до ужаса дурным и звонким. Артано вынужденно отступал с волчьим оскалом на лице, потому что наносить намеренный урон Коту ему категорично воспрещалось. – Не твое, не трогай, - с легкой ноткой угрозы отрезал ему обычно Мелькор и так глядел при этом, что Артано, наглец из наглецов, мгновенно осекался, отступая. А заканчивалось тем, что молча преклонял свое колено пред ним. Так что расцепить Владыку судеб Арды и этого дрянного приживалу ему пока никак не удавалось. Кот, бродя кругами, уже нашептывал, намурлыкивал себе под нос страшноватым речитативом свое слово, уже тянулся тайно своей мягкой лапой через вещь к ее владельцу, желая тихо подцепить того на коготок. Между тем круги его сужались постепенно и настал момент, когда он, решительно шагнув к сапогам, натянул их на ноги. Но не успел он в них ступить и шага, как дальше вдруг случилось то, чего он не предполагал. - Не жмут? - внезапно коротко шепнул ему прямо в ухо ехидно-насмешливый голосок Коменданта. От чего Тевильдо дико вздрогнул, подскочив на ровном месте, а потом вдруг стал притоптывать, пощелкивая каблуками. Кот запоздало понял, что попал, он попытался было скинуть вражьи сапоги, но сделать это не сумел, как ни старался. Он влип в них, словно муха в мед. Сапоги приклеились к нему, словно вторая кожа, насмерть. Потом проклятая обувь затопала еще сильнее, Кот, совершенно против воли молодецки отмахивая какие-то кошмарные коленца, проскакал боевитым галопом у себя по покоям, на ходу пытаясь судорожно ухватиться за какие-то предметы обстановки, чтобы хоть как-то задержаться, но не задержался. Потом в его ушах раздался дикий и разбойный посвист Коменданта и страшная сила, вздернув его прямо в воздух, повлекла его прочь из Ангбанда. Тевильдо взвыл утробным мявом, бешено упираясь и силясь это все перебороть, но куда там, его мощным пинком вышибло за гигантские крепостные врата, так что в полете он перекувырнулся трижды, а после потащило дальше, куда-то вперед по каменистому предгорью в сторону степи. А дальше начался ужасный ужас, беспросветный. Тевильдо на собственной шкуре сполна прочувствовал, что наступила та самая пресловутая тьма беспредела и наконец-то понял, что это вообще такое. Сначала эти гадские сапоги туда-сюда таскали его по Ард Гален, там его белое тело был щедро изрезано жесткой степной травой, а завитые кудри изодрал чертополох. Постепенно Кот сообразил, что в принципе влечет его маршрутом Коменданта, чего он изначально и хотел, это была особенно обидная насмешка. Потом он нарвался в этой степи на кочевье орочьих табунщиков, издревле выпасавших там стада низкорослых степных лошадей и яков. Испуганные им животные заполошно кинулись от него врассыпную. А табунщики были тертые парни, отродясь никому не дававшие спуску и очень шибко злые. И поэтому все норовили достать его, попеременно огрев своими мощными кнутами. Сапоги, естественно, не слушались его и активно жили своей жизнью, но он все же как-то худо-бедно увернулся от плетей. К тому же они почему-то свято решили, что это лихо, насланное дориатской ведьмой, явилось их сюда пожрать, хоть Кот и голосил на все лады этим степным бандюгам, что он свой. – Бей, братья, эльфийское лихо! – гортанно выли ему вдогонку. Затем за незадачливым чародеем, опередив погонщиков, погнались волки, что охраняли это стадо. Это так же были мощные и злобные зверюги. Тевильдо выл и ругался распоследними словами, еле-еле уворачиваясь от раззявленных и щелкающих волчьих пастей. Потому что предательские сапоги явно притормаживали специально. На секунду показалось, что в одной из этих тварей он вроде бы узнал Артано, он подмигнул ему и зверски улыбнулся. Они еще долго бежали за ним всей своей дикой сворой с рыком и лаем, но потом все же отстали. Потом Ард Гален кончился и начались какие-то суровые леса и горы. Где несчастного Кота лихо вздымало на какие-то деревья, то ли сосны, то ли ели, он сам уже не очень понимал и от души качало на макушках, а потом кидало его вниз. Там он проваливался в чьи-то норы и хорошо если еще пустые, но иногда там кто-то на него светил глазами. А однажды его там кто-то очень крепко обнял, мигом облапив ягодицы и вместе с этим подминая под себя. К тому же этот кто-то был на удивление силен. Кот эту грязно домогавшуюся морду возмущенно треснул по носу, как мог. Морда в ответ немедленно обиженно взревела страшным ревом прямо ему в лицо, да так, что волосы назад все сдуло. Кот от испуга тоже завизжал, не удержавшись, отчего его противник, видимо, на несколько секунд опешил. А сапоги выдернули его наконец из этого гиблого подземелья. Следом за ним, застревая боками в проходе, на белый свет полез огроменный черный медведь, заинтересованно поводя в его сторону маленькими красными глазками, здорово налитыми дурной мутной кровью. А злокозненные сапоги будто вновь приковались к земле, как он ни дергался при этом, тщетно силясь сделать шаг назад. - Артано, подлая сука! - заорал что было мочи Тевильдо. - Быстрее!!!! Медведище, наконец-то выбравшись целиком из своей уютной берлоги, низко зарычал и плавно двинулся ему навстречу. В прижавшихся ушах Кота раздался громкий хохот оппонента. Кот зажмурился и сжался, уже предвкушая свой конец, но потом его опять куда-то потащило. – Сука, сука, рыжая сука, - без остановки все частил он, совершенно задыхаясь. Сердце его дико колотилось, он был мокрый, потный, грязный, от одежды одни клочья. Дальше было только хуже. Над макушкой лихо просвистела белооперенная стрела, Тевильдо снова еле–еле уклонился. Дальше еще одна следом за ней! А потом и третья! - Гляньте, братья, северное лихо!!!! – звонко крикнул кто-то из кустов на синдарине. Тевильдо поневоле ахнул, если до этого ему казалось, что он в каком-то страшном сне, то теперь этот кошмар еще вдобавок повторялся. За ним отчаянно бежали местные из леса, рожи в краске, усиленно обстреливая прямо на ходу. – Отвяжитесь, упыри! - выл несчастный Кот, пока его вовсю тягало битой мордой по ореховым кустам. - Тьма из Ангбанда, бей ее, давай, ребята!!!! - слитно голосили ему следом. – Сеть, сеть сюда давайте!!!! Сейчас мы это сетью словим!!!! - Мэлко, погибаю!!!! - загнанно простенал котяра. В этот самый миг сеть просвистела мимо уха, только опять каким-то чудом не задев, а сапоги неистово взбрыкнули, сразу резко вздергивая его над макушками ближайших сосен. - Что это было!!! - охнули снизу. - Ребята, так это ж точно Саурон!!!! Пращой его подбейте, гада!!! Не то опять уйдет, вертя хвостом!!! - внизу ужасно бесновались. Мимо уха засвистели камни. - Повелитель!!!!! Кота, ломая ветки и макушки сосен, быстро потащило прочь. А разнузданные эльфийские лучники еще долго орали ему вдогонку, костеря его на все лады, что он им, гнида, портит жизнь и лес. И что когда они его, змею проклятую, достанут, то привяжут к двум березам, а потом березы те отпустят, чтоб его точно унесло назад за море, правда, по частям. Коту бы радоваться, как обычно, слыша это, но он уже был не способен… Мелькор в Ангбанде встрепенулся. – Что за кошачьи вопли на весь Эндоре? Что еще за безобразный мяв и вой? - с недоумением поднял голову он и вопросительно поглядел на Артано. Тот как раз сидел, пристроившись на подоконнике, ненароком занимая обычное место Кота. - Разве? В самом деле? Странно, что-то ничего подобного не слышу, - очень убедительно ответил он. - Да вот же…, - снова прислушался Вала. Волк пожал плечами. – Да мало ли что там в полях… Ну, воет, да и пусть себе… - Да, но оно призывно воет мое имя, - все-таки не согласился Вала. - О, Владыка, неужели это Королева Дориата, - саркастично хмыкнул майа. Мелькор хотел было что-то ему ответить, но так и не успел. Внезапно двери зала, в котором они с Комендантом пребывали, с гулким шумом распахнулись настежь, едва не сорвавшись с массивных петель и в них стремительно ворвалось нечто. Хозяин Ангбанда даже малость привстал со своего очередного кресла, удивленно вглядываясь в это диво. Между тем темный вихрь метало по залу. Затем он все же замедлился и тут наконец стало понятно, что это Тевильдо. Потом его вынесло на середину палаты, где он начал отплясывать на глазах ошеломленного Владыки тьмы какой-то дикий залихватский танец, то высоко подпрыгивая, то вдруг идя уже в присядку, резво выбрасывая ноги в каких-то подозрительно знакомых сапогах. У Мелькора даже слегка открылся рот от этой пляски. - Ебушки-воробушки, - совершенно по-орочьи пораженно охнул он, закрывая челюсть руками. – Тевильдо? Ты ли это? - Помогите!!!! Повелитель, помогите!!!! - провыл все дико танцующий Кот. – Снимите их с меня!!! Снимите!!!! Больше не могуууу….. Вала, не сразу опомнившись от представшего зрелища, высоко вскинул забинтованную руку и резко щелкнул пальцами над головой. В этот момент сапоги наконец-то отклеились и отвалились от Кота, разлетевшись по углам. Потом опять, правда, сошлись, бодро притопнули два раза, победно стукнулись носами, а после резво скрылись за дверями, гулко топоча, а здорово побитого котяру выплюнуло Мелькору под ноги. Он все судорожно подвывал и вид имел до ужаса плачевный. Мелькор осматривал его с уползшими под лоб бровями, наконец он снова повернулся к Коменданту. - Это еще что такое? - демонстративно указал он на Кота рукой. Комендант опять пожал плечами. - А чужие вещи брать нехорошо, - крайне назидательно заметил он. - Потом ведь непременно что-нибудь случится… Карма, Владыка, причинно-следственная связь, - развел он руками. - Видно, не у всех силенок здесь хватает ее легко преодолеть. Ну что поделать, я-то здесь вообще при чем? Мелькор вновь посмотрел на Тевильдо. Тот был совершенно весь растерзан и чуть ли не рыдал где-то на ступенях его трона. Хозяин Ангбанда ограничился тем, что укоризненно взглянул на Артано и милостиво сошел со ступеней навстречу Коту. Кот был сильно окровавлен и красивые зеленые глаза его были полным-полны горючими слезами. Там он, дрожа, немедленно припал к его ногам и спрятал свое красное лицо в краях его одежд. - Котов нельзя так обижать, - всхлипнул он и тут же обернулся зверем. Вала снова его обозрел, Кот продолжал дрожать всем существом и жаться в поисках защиты. В конце концов Владыка судеб Арды вздохнул над ним, затем наклонился и подхватил его на руки, правда, малость покачнувшись. Кот в своем зверином виде был не мелкий. Его габариты, кстати говоря, являлись поводом постоянного препирательства между ними. Вала все время выражал свое неудовольствие его худобой, заявляя, что в зверином виде он должен быть значительно круглее и заметно потолще. Так что в этот раз котище явно сильно постарался соответствовать его запросам. Таким образом оказавшись у него на груди, он тут же обхватил его за шею лапами, упрятав голову в подмышку и хвостом еще обвил за талию два раза. В общем, жалобно приник с сопением и прилепился - не отцепишь. - Ну что, досталось тебе, глупенькому, волчьей кармы, бедолага ты моя, - засюсюкал Вала над ним, мягко и успокаивающе оглаживая его пострадавшую шубу, опять осуждающе зыркнув на Коменданта. Потом подхватил его поудобней и понес на выход. Кот, втихаря просунув морду под его рукой, сверкнул на Коменданта своим глазом. Артано тихо выругался диким матом, глядя ему в след. – Грамотно на жалость надавил, подлец зеленоглазый! Выкрутился снова! Все обернет себе на пользу… Сейчас опять наедине с ним станет свои клинья подбивать, гадюка! Разорву, если узнаю!!!