На той стороне света.

Кот сразу понял - это он, с первого взгляда, едва увидел их вместе с Вала. Было это еще в Тирионе, где он ловко скрывался не без помощи последнего под самым носом у Эонвэ после своего побега от Намо. "Этот, - сказал он себе. – Он и никто другой". И он, конечно, был хорош, ублюдок рыжий, весь - огонь, хотя Тевильдо ни за что бы не признался в этой мысли, даже если бы его на части рвали, добиваясь правды на сей счет. Норовистый, гордый и прекрасный, попробуй, приручи, а после удержи еще в узде такого. Так вот что Мэлко привлекало, вечная схватка, постоянная борьба… Раз от раза утверждение своих прав и в финале этого всего - тотальное господство, так, чтобы ногу на хребет поставить, а ногу ему эту чтобы целовали, но не из рабской доли, а по убеждению. По совершенно искреннему убеждению, что он один Владыка Мира, вот что он всегда ценил. Кот его возненавидел люто, с первого мгновенья, до того, что руки у него тряслись и мучительно хотелось подойти и крикнуть прямо ему в рожу: "Сдохни, сдохни, сдохни, что б ты не был, поглоти тебя ничто, ошибка Эру!!! Зачем, зачем Ты его сделал!!!!" - шипел он куда-то в далекое небо. Ах, если бы с ним что-нибудь случилось, ну, хоть что-нибудь…., - молиться о подобном Эру было глупо, но он все равно отчаянно стенал, не в силах это выносить. И ведь не единожды уже могло случиться, но ублюдок был отчаянно везуч… Верней, своим везением сильно обязан все тому же Мэлко, который глаз и мысли с этой собаки гадкой не сводил на самом деле ни на миг, хоть часто виду в том не подавал и всегда оберегал его, как только мог. Но если Кот чему и научился за время своей службы, так это хорошо держать себя в руках, держать свое лицо и вместе с этим строить планы и терпеливо ждать удобного момента, который сразу все решит. Вот он теперь и ждал, но только очень деятельно ждал, потихоньку выясняя все, что только мог про Коменданта. Копал, копал вокруг земельку потихоньку, словно крот, готовил почву… Трудолюбиво рыл могилку, чтоб сапогом его туда спихнуть, когда представится возможность, представится тот самый верный случай, его звездный час… А то, что он представится, он верил. - Сука рыжая, ну чем он лучше! Да он же, если присмотреться…, - на взгляд Кота у Коменданта была масса недостатков, за которые на месте Вала он бы шкуру с него драл и днем и ночью, места бы живого не оставил. Во-первых, а может быть, даже и главных, он любил эльфов. Всяких и разных. Тех, что были в Эндорэ, чуть-чуть поменьше, ну а от тех, что двинулись за Оромэ на Запад, был совершенно без ума. Прекрасно знал все их великие дома, все родословные их четко помнил наизусть и со многими водил большую дружбу в свое время. Кот подозревал, что это не было только одной лишь игрой с его стороны и он испытывал к ним искренние чувства. Говорили, правда, что подобная любовь у Старших к младшим заложена самим Отцом. Но теперь у них у всех отец был Мелькор и заложил он крепко кое-что совсем уже другое, но, кажется, что не в Артано. "Ведь дай же ему волю, - думал Тевильдо, глядя на него, - он же всех их соберет в кружок вокруг себя и тут же их начнет учить чему-нибудь и что-нибудь рассказывать про Арду, а может, просто песни петь"… Кот прямо чуял это в нем, это неистребимое горячее желание общения с ними, которое его не покидало до сих пор. Желание интереса, одобрения с их стороны, во всем согласия с ним и восхищения, в конце концов, тем, как он сам чудесен… А вот когда такого не случалось, когда с ним были не согласны, с тем, что он говорил, ни капельки не восхищались и не считали высшим чудом Арды, то тут Артано люто бешенел, прямо на глазах стремительно превращаясь из кого-то возвышенно-прекрасного в самого что ни на есть распоганого оборотня, в бешеного волка, готового рвать и метать, если его не принимают добровольно. Что ж, отлично, не получилось подобру да поздорову, будет по-другому, значит, - пылало в его желтых волчьих очах, - с бритыми затылками, кровавыми слезами и ломанием костей в своих застенках. Но это все равно было оно, уродливое, больное, отчаянное, искаженное - полюбите меня… Кот это в нем вообще не понимал, зачем ему так это нужно… Сам он к ним относился с любопытством, потрогать там, потрогать тут, потыкать лапой. Для него они были как занимательный ребус, но ждать от них любви, зачем? Любви надо ждать от единственного истинного властелина мира, от Владыки судеб Арды, только его благосклонности и любви желать и хотеть… А эта рыжая гнилая подстилка, эта гадина еще смеет раз от раза ей пренебрегать. Ключевое слово здесь - гнилая. Хотя Вала - кровь из носа, вечно выполняет все его капризы и вообще ни в чем ему еще не отказал на памяти Кота. Вот за это он ненавидел его больше всего, за это и хотел всецело уничтожить, потому что для него это было личным и смертельным оскорблением, которое могло быть смыто только кровью. Так что Кот уже понял, что они для него несомненная и очевидная слабость, хоть он их иногда и жрет в самом прямом смысле этого слова. Когда он услышал от Вала об этом впервые, он совершенно обомлел и растерялся. - А что так разве можно? – крайне недоверчиво спросил он у него, разинув рот и хлопая глазами. - Если очень хочется, то можно, - как обычно, усмехнулся тот в ответ. - Правда?! - Правда, правда, - хмыкнул тот с прищуром. - А я не знал, - растерянно сказал Тевильдо, смущенно почесав себе затылок. - А что же ты мне раньше не сказал? Мелькор в ответ приподнял бровь. – А надо было? Кот тут же многократно и согласно закивал. – И я хочу! - а это он уже звонко потребовал, сверкнув глазами. - А кто тебе тут не дает? - ухмыльнулся Вала. – Ступай себе, если осилишь… - Он смог, и я смогу! - уверенно высказался Кот. - Ну-ну, - хмыкнул Вала. - А я, а я… могу любого? В ответ на это Мелькор расхохотался. – Можешь того, кто тебе по зубам, не больше и не меньше…. - Что за намеки! Я съем эльфийского короля! – запальчиво заявил ему Тевильдо, уперев руки в боки и вызывающе глядя на него снизу вверх, потому что едва доставал ему до плеча. Кот был по-юношески изящен и тонок в кости, воином он себя не мыслил изначально и на фоне все того же словно из металла враз отлитого Артано казался даже несколько хрупким. На что Вала, сложив руки на груди, разразился просто диким хохотом ему в лицо. – Вот прямо сразу короля! Ох, ты гляди-ка, весь Железный Ад, ну и аппетиты у котенка! - Да! А что? - Вынужден немного разочаровать, но эльфийских королей у нас еще пока что нет по закромам, не завалялись. - - Ну князя съем, есть там какой–нибудь в запасе! – ничуть не сдался майа, громко топнув ногой. Мелькор со смехом отрицательно замотал головой. – Что, и князя нет? - заметно подрасстроился Кот. - И князя лишнего нет, - подтвердил Вала. - Но ты не огорчайся, у них там каждый с достоинством и гордостью не меньше, чем у князя, уж таковы все эти дети Эру от начала…. - Ну прямо каждый, - фыркнул Кот. - А ты попробуй и узнаешь, - Вала зевнул, пожав плечами. Майа вновь скептично фыркнул и с поклоном поспешно ушел по очень занимательному темному делу, открывать и осваивать новые для себя удивительные горизонты. На другой день он отчего-то не явился, а когда ему велели это сделать, то выполз очень неохотно, сумрачен и хмур с темной повязкой на лице. Когда Вала, поманив его пальцем, тихонечко заглянул под нее, то обнаружил там красиво сломанный нос, который у него пока что все никак не срастался… - Ну, как потрапезничал, любезный? – полюбопытствовал он, подливая масла в огонь, резко срывая эту повязку и целиком обозревая его щедро разукрашенное кем-то из пленных квенди лицо. На что Кот, запрокинув голову назад, хлюпнул все еще сочащейся из носа кровью, оскалив белые зубы и дерзко выдохнул с шипением: - Славно! - Хочешь быть, как он? – в ответ прищурился Вала. - - Хочу быть лучше, - выдохнул майа. - Ну-ну, - вновь хмыкнул Мелькор, глядя ему прямо в глаза. - Смотри, когда-нибудь не погибни от этих стараний, - коротко заметил он и с этим развернулся и пошел прочь от него. - Владыка, мой нос…, - не удержался майа, все же окликнув его по привычке. - Он сам себе всегда вправляет, - не обернувшись, кратко бросил уходящий Вала. Кот беззвучно выругался, так что едва только зажившая разбитая губа вновь сочно лопнула, майа, поморщившись, скривился, соревнование с Артано было болезненным со всех сторон. Больше всего от Гортхауэра его специфического внимания доставалось золотоволосым, он был не в силах пройти мимо, чьи-нибудь тугие пшеничные косы совершенно застили ему свет, да, похоже, и тьму. Бывало, их несчастливые обладатели обоего пола, тут майа был всеяден, долго стояли спиной к Коменданту в чем мать родила, расплескав по спине свои золотые кудри, а он все тяжело глядел, не говоря им ни слова…. А если же пытались повернуться, не вынеся подобный взгляд в затылок, сразу гневно бил кнутом через всю спину, и снова заставлял их отвернуться, чтобы не видеть их лица. Что он еще там с ними делал в своих веселых жарких казематах, было ясно всем насельникам Ангбанда. Мучил он их зверски и с необыкновенным увлечением, бывало, сутками наверх не выходил. А снизу на всю Крепость раздавались жалобно-задушенные, то короткие, то протяжные стоны, от которых сразу зверели все, кто их слышал, непотребный хохот, дикий рык и крик, все вперемежку и вместе с этим страшные, просто страшнейшие взаимные проклятья под хлесткий звук от удара бича. У Коменданта было сладостно и горячо, да так, что вот завидки прямо брали остальных… Сам он, правда, выползал, держась за стены, оттуда, совершенно невменяем, и готов был без разбора резануть любую глотку того, кто неудачно подвернется или чем-нибудь побеспокоит…. В результате он их нещадно резал - это живое золото, смеясь и утверждая, что он, как Вала, усердно гасит последний промелькнувший луч Лаурелин и говорят, что после набивал себе подушки и спал только на них, на этом золотом сиянии, невозможно страстно его обнимая… - Где же ты, Лаурелин, - тихо шептали его губы в них, когда он закрывал глаза, - где бы ты ни был, только живи… Живи наперекор таким, как я… Только этого и хочу… Кот это за ним подметил уже очень скоро, эту его крайне странную причуду, эту почти зависимость от золотых волос. - Ну это ведь, как говорится, дело вкуса, - пожимали плечами все остальные, когда, бывало, разговор вдруг заходил об этом среди них. Но Тевильдо нюхом своим чуял, что есть тут некая очень глубоко скрытая тайна, личная тайна, которую сам Комендант хранит, как зеницу ока, что это все не просто так и есть причина этому всему и что она важна необычайно… И нужно, непременно нужно докопаться до нее… Он осторожненько выведывал и так и сяк, но выведать пока никак не мог, везде рано или поздно натыкаясь на очень крепкую незримую стену, которая все это охраняла, из-за чего еще только больше утвердился в своих подозрениях на этот счет. Дело же, которое он тут нынче затеял, то самое дело, которое и заставило его улизнуть из Ангбанда - было страшным. И если вскроется оно, то не сносить ему, Тевильдо, головы… У Кота внутри все обмирало, стоило ему лишь только подумать об этом. Если Мелькор все узнает…. Тевильдо зажимал свою голову руками и запрещал себе об этом думать. Вторая мысль была не лучше предыдущей, он не был глуп и время от времени думал о том, что Вала так охотно приблизил его к себе всего лишь в пику Артано, чтобы его как следует позлить всем этим и заставить ревновать. Тевильдо было больно от подобной мысли, что он разменная монета и игрушка в вечных играх этих двух и думать он так не хотел, он хотел верить в другое, что он не может с ним так поступить, что есть что-то еще помимо этого всего, что он ему не только лишь обязан кое-чем… Может быть, именно эта мысль и выгнала его из Крепости в поля искать сомнительной удачи, но он отчаянно боялся. Тем более, что Вала уже его предупреждал. Кот прекрасно помнил тот совсем недавний случай и то, что он с ним мимоходом сделал. Но это будут милые цветочки, если что… Это было в ту страшную ночь наказания Артано, когда он лично выпорол его на площади бичом. Кот в это время ликовал и сначала почитал ту ночь буквально одной из несомненно лучших в своей жизни, правда, до определенного момента… Уже когда все закончилось, он долго стоял один в темном зале, все про себя переживая то, что он увидел, правда, под конец уже немного сомневаясь, так ли уж здорово все время быть на месте Волка. Мелькор между тем куда-то незаметно исчез, но Кот, всецело поглощенный своими мыслями, как-то упустил этот момент из вида. Появился он внезапно где-то за спиной. Тевильдо отчего-то резко вздрогнул, обернувшись. Вала молча стоял напротив, все еще укутанный в его плащ, стоял и очень пристально смотрел на него. Взгляд этот майа не понравился совсем. "И что же я, дурак-то, вовремя отсюда не убрался", - подумал он, словно только теперь с трудом очнувшись. - Тевильдо, - елейным голосом негромко позвал его хозяин Ангбанда. - Да, мой Владыка, - несмело выдохнул Кот, уже печенкой чуя плохое и поневоле прижимая уши под кудрями. - А ну-ка, подойди ко мне сейчас же, - все тем же голосом велел ему Мелькор и вдобавок ласково поманил его к себе черным пальцем. - З-зачем поближе? - Кот непроизвольно начал заикаться, глядя на него. Эта ласковость его никак не обманула, напротив, она являлась признаком особенно дурным. - Иди, иди, ну что ты жмешь свой хвост? - вкрадчиво продолжил Вала. - Или, может, ты чего-то испугался? - Я н-нет... - Кот бурно замотал кудрями, тем не менее не сдвигаясь с места. - А если нет, то почему тогда трясешься, как осиновый листок? А может быть, ты что-нибудь скрываешь от меня, а, милый? – прищур у Владыки Судеб Арды был чрезвычайно нехороший. - Н-нет, Повелитель, не скрываю, - выдавил он, однако у него внутри все сжалось и похолодело в этот миг. - Тогда иди ко мне. Или ты хочешь, чтобы сам я подошел? – все так же негромко осведомился Мелькор. – Имей в виду, последнее будет значительно хуже… Сегодня многие уже успели в этом убедиться… Иди сюда! - вновь требовательно велел он ему на полтона уже выше. Но Кот, вместо того чтобы идти навстречу, как ему уже неоднократно приказали напротив, сделал маленький шажок назад. Хотя, когда Вала некоторое время тому назад взялся за Косомоко, а тот посмел куда-то отступать и укрываться, Тевильдо с пеной у рта обзывал его трусом, разнузданно вопя об этом на всю площадь. Теперь, похоже, оказавшись на этом же самом месте, он бессознательно поступил точно так же, как и Войсководитель, мало чем от него отличившись. - В игры со мной тут, что ли, вздумал играть! Ну так не самое лучшее время ты выбрал, - Мелькор с угрозой сделал хищный шаг вперед ему навстречу. Тевильдо это понимал, что время, в самом деле, хуже быть не может, после всего, что тут случилось, но пересилить себя не мог, чтобы послушно самостоятельно к нему подойти и все это время настойчиво продолжал куда-то пятиться задом в очевидном испуге. "Конечно, это она, паскудная волчья шлюха, успела на него донести, - лихорадочно думал он в этот миг, нервно кусая себе губы. - Она, кому же еще, жаль, жаль, он ее не успел…, - в нем кипятком вскипела бессильная ядовитая злоба, - все равно платить-то, похоже, придется, хоть бы не так теперь обидно было… Сейчас, сейчас он, конечно же, загонит его в угол потемнее, припрет его там к стенке и что-нибудь с ним сделает, как и с остальными в эту страшную ночь… Он сегодня в настроении, вон как опять завелся разбираться, по лицу все видно… Видать, и до него теперь дошла раздача! А он-то радовался, дурень… Бежать!!! – это была полная ужаса и паники мысль. - Не дамся!!!" – Кот стремительно-отчаянно стрелой метнулся вбок. - Ах, ты гаденыш шкодливый! – изумленно восхитился Мелькор, даже опешив на секунду. - Я смотрю, и ты туда же! – рявкнул он и с этими словами метнулся наперерез удирающему майа, вместе с этим срывая с плеч его собственный плащ и молниеносно швыряя его в Кота, чтобы еще быстрей и унизительней его подбить им, словно запущенным тапком. Плащ был, конечно, страшной штукой, как и абсолютно все в его руках. Но Кот в критический момент был очень ловкой тварью, а потому он невозможно гибко извернулся под немыслимым углом и плащ промазал, правда, снова рьяно взвившись, тут же бросился в повторную атаку. А Кот, оскалившись в улыбке и полыхнув на Мелькора зелеными глазами, не дожидаясь и теряя времени даром, мгновенно провалился под пол. Вала громко причмокнул, упирая руки в боки. - Да что ж вы все бежите от меня, как крысы! Я же в два счета выловлю тебя за шкирку! - Нет, нет, нет, не поймаешь меня, как этих растяп!!! - Кот, живо смазавшись до колеблющегося круглого темного сгустка, через слои сумрака с огромной скоростью падал вниз. Туда, туда, в жаркое пекло Железного Ада, на самое дно, туда, где, змеясь и переплетаясь между собой, текут раскаленные лавовые потоки, питающие трехглавый могучий Тангородрим, туда, где ходу нет ни одной смертной плоти. Многочисленные уровни Крепости сменяли друг друга со скоростью света. "Уйду, уйду, уйду, не возьмешь", - думал он. Орки, те, что были наверху, отшатывались в ужасе, увидев эту стремительно появляющуюся и так же исчезающую темную, чуть масляную кляксу, предпочитая благоразумно держаться подальше от любого из темных майар, пребывающего в этом состоянии. Тевильдо смутно видел их фигуры общим планом и очень четко искаженные от страха морды. Их панический страх словно бы являлся отражением его собственного. "Вниз, вниз, вниз, к жарким огненным корням этого пекла, где и затаиться на целую сотню лет, отлежаться и переждать этот гнев…." У Кота, конечно, было там свое укромное местечко, где он порою отдыхал или таился от врагов, маленький, надежно скрытый безопасный уголок, берложка в виде крохотной пещерки, примостившейся меж двух потоков лавы. Кот в ней, бывало, сладко спал и грелся, не желая выходить. Логовище было покойным, тайным, жарким и уютным, таким, каким и надо для него… Правда, порядком захламленным уже полуистлевшими от жара эльфийскими черепами. Кот, бывало, играясь, тащил туда с собой оторванные головы, чтоб слаще было спать не одному. Подумаешь, какой-то там Артано косы режет…. Зачем же косы, когда ведь можно сразу целиком… Подумаешь, разбили ему пару раз его несчастный нос в самом начале, он потом зато за свой кровавый насморк хорошенько отыгрался… Кот был уверен, о его берлоге не знает даже Вала, вот туда он заполошно и бежал от его гнева, надеясь там укрыться, затаившись в привычной жаркой, вязкой, безопасной темноте и как-нибудь пересидеть до наступления если не светлых, так уж точно лучших времен. Но, конечно, ничего хорошего не вышло из этого его отчаянного плана и дурацкого побега. Стоило бы сразу бросить эту мысль, зная наперед, что Мелькор при большом желании и на Таниквэтиль достанет, а не то что в своей собственной возлюбленной твердыне, где каждый камень изначально подчиняется ему. Так что ловко затаиться у стремительно удравшего Кота не вышло, как он ни старался. Гигантская черная длань зачерпнула весь сумрак, небрежно просеяв сквозь обугленные пальцы, а затем уверенно нырнула еще глубже и ловко и легко в мгновение ока подцепила отчаянно выдирающегося Кота двумя перстами за темную шкирку и резко потащила обратно наверх… Кот дико выл истошным мявом и задушено брыкался в крепкой и неумолимой хватке, из последних сил стараясь вырваться и снова юркнуть вниз в спасительную, как ему казалось, глубину. Но его не колеблясь тащили все выше наверх, обратно на поверхность… Кот относительно пришел в себя, когда на него набросили что-то темное и мягкое, все тот же плащ, Вала все же поймал в него майа и теперь настойчиво подтягивал его к себе, все ближе тянув за оба конца. Пойманный, почти спеленутый Котяра трепыхался и усиленно сопел, изо всех сил пытаясь тормозить каблуками по мраморному полу так, что они высекали искру, а Мелькор кратко порыкивал. - Думал, не поймаю твою наглую морду! Думал, значит, затаиться и уйти от ответа! Ах ты мелкая паскуда…, - кончилось тем, что он притиснул Тевильдо вплотную к себе, крепко держа в руках его плащ. Кот все время отворачивал лицо и не глядел, прикрываясь дико растрепанной шевелюрой. - А ну в глаза гляди мне! - рыкнул Вала. – Ты что же это вытворяешь, а? И у меня под самым носом? Кот вскинул затравленный зеленеющий взгляд. - Или ты как первый день на свет явился? Или ты меня вообще не слушал, что я говорю! - продолжил Мелькор, гневно выдыхая ему прямо в лицо. – Или мое слово не указ! Что еще хуже… - Указ, Владыка… - Перестань так на меня глядеть! Я совершенно этим не растроган! Что бы мои враги ни говорили обо мне, я не кровавый маньяк, в основном, и ты получишь исключительно за дело… - За какое? - еле выдохнул майа. - Хватит со мной играть! Я тебе говорил, что своим гадить нельзя?! Говорил?! Я постоянно что-нибудь вкладываю в ваши тупые головенки, ну и что? Что проку? Я уже полночи распинался вам об этом, драть вас надо хорошенько, чтоб хоть что-нибудь запоминали! Так что снова повторять не стану это все! - Пожалей, помилуй!!! - в огромных изумрудных глазах Кота стояли, навернувшись, слезы. - Милости тебе! - Вала безудержно расхохотался. – Не сегодня, мальчик мой! - Что ты хочешь делать? - майа у него в руках дрожал. - Сейчас узнаешь, - пообещал ему Вала, после чего крепко перехватил его своей черной забинтованной рукой за челюсть, больно ее сжав. – Пасть открой, - коротко велел он. Тевильдо вновь непокорно мотнул головой. – Открой… или я сам открою… - вторая черная длань обвила, притиснув голову к себе, а пальцы жестко вжались в ноздри, сильно надавив. Кот вцепился в его руку, силясь если ту не оторвать, то хотя бы как-нибудь ослабить это жесткое давление, чтобы сделать вздох. Но куда там, его сдавило как в тисках. Майа не дышал очень долго, но в конце концов не выдержал и, разжав зубы, глотнул воздуха через рот, для Мелькора этого оказалось довольно, он уже двумя руками накрепко вцепился в его челюсть, грозя ее в любой момент порвать, Кот сдавленно мучительно всхлипнул, все равно сопротивляясь. Но, очевидно, Вала это только распаляло еще больше в своем желании додавить. Черные, словно железные пальцы крепко вцепились в верхний клык Кота, едва не разорвав ему губу, а затем он резко дернул со всей силы и Тевильдо захлебнулся своим криком, его насквозь прошила ослепительная боль, от которой он действительно не мог даже вздохнуть. А безжалостные пальцы Мелькора между тем взялись за второй его клык, у ослепшего Кота перед глазами полыхнула новая багровая вспышка, она пронзила, нет, даже пропорола всю его тварную плоть, пройдясь по нервным окончаниям, повторный крик захлебнулся, перейдя в тяжкий сдавленный стон, он едва не захлебнулся своей кровью. А на светлых бинтах черной ладони расплывалось темно-бордовое, чуть липкое пятно, в центре которого лежали два его окровавленных белоснежных резца, безжалостно выдранных прямо с корнем. Вала подкинул их на ладони и сжал в кулаке, второй рукой хватко держа почти безумного от боли Кота за воротник. – Это тебе сегодня маленький урок на память, чтоб ты своих ими не грыз, тебе понятно? Тебе понятно, спрашиваю я тебя? Кот что-то еле-еле промычал, еще сильней захлебываясь кровью и еле сглатывая ту, она обильно текла ему в горло из двух омерзительных ран, несомненно, уродующих его холеную красоту. Губы распухли, уголки их были порваны заметно, челюсть двигалась с трудом, в горящем рту огнем плескалась ослепительная боль, казалось, парой длинных раскаленных игл вонзаясь ему прямо в мозг. - У меня как сувенир пока побудут, - Мелькор ловко спрятал их куда-то в собственный разодранный и грязный балахон, все еще завязанный на крепких бедрах, - покуда новые не отрастут. Но быстро ты не жди, так что пока беззубым у меня походишь, чтоб разбирал как следует, кого тут жрать… Еще раз о таком узнаю, - выдохнул он ему в блестящие от крови, почти что черные губы, едва их не целуя, вздернув его на цыпочки к себе под самый нос, - этим уже не обойдется…. - и с этим мощно отшвырнул его от себя. Кот со стоном, трижды перекувырнувшись, длинно проехался по мраморному полу, оставляя за собой кровавый темный след, заодно попутно вспоминая все свои недавние злорадные издевки над Лангоном, зря он был так уверен в своем собственном над всеми остальными превосходстве и считал себя почти неуязвимым… Одно лишь только было хорошо во всем этом кошмаре, что нет свидетелей такому страшному позору, но как же он назавтра выйдет, как он покажется кому-то на глаза в подобном виде? Все точно будут пальцем тыкать за спиной и после обсуждать, скоты…. «Неприкасаемых тут нет ни одного», невольно вспомнил он его недавние слова, которые слыхала крепостная площадь. Но он тогда с собой их ни на миг не соотнес, а получается, что зря…. Как же проклятый Комендант все это нынче пережил, а ведь он его бичом хлестал при всех нагого… Ему не сдюжить в честном поединке против Волка, вдруг совершенно ясно понял он… Коту вдруг стало сильно плохо, так, что резко замутило, вдобавок закружилась голова и его куда-то повело, перед глазами все расплылось. Лицо его сделалось белым как мел, рот на нем зиял кровавой черной раной, почти как у Тхурингветиль. Подлая сука, и когда только успела настучать! Нет, он здесь сейчас не упадет ему под ноги, словно скошенная ветвь… Он кое-как закрыл, зажал свой пострадавший рот сильно трясущимся запястьем, с подбородка все еще часто капали темные вязкие капли, заодно пытаясь приподняться с испачканного его кровью пола, ноги его совершенно не держали и все, что он смог, так это кое-как встать лишь только на одно колено, шатаясь, словно пьяный. Вала краем ока проследил с высот все жалкие, но тем не менее упорные потуги этой согбенной от боли, поникшей, опустошенной фигуры. - Сам знаешь, заслужил, - кратко бросил он напоследок и, резко развернувшись, вышел прочь, оставив его одного посреди пустынного темного зала, где Кот вновь повалился на пол в неудержимом приступе тошноты. Он не просто вырвал ему зубы, он почти всецело забрал его темную силу, некогда щедро дарованную им, терпким вином в свое время влитую в майа… Вспомнив это все теперь, Кот поневоле очень аккуратно провел языком но новым, только-только лишь отросшим клыкам, пробуя их крепость, словно боялся вновь там обнаружить пугающую пустоту. К его радости и облегчению клыки были крепки, совсем не хуже прежних и находились на положенном им месте, заполняя весь жемчужный ряд его зубов. Тевильдо с удовольствием неспешно улыбнулся, правда, улыбка эта в скором времени сползла с его лица бесследно. "Если он узнает как-то об этих вот его делах, ох, что же будет…" Кот страшно боялся этого до содрогания и вместе с этим все упорно шел вперед, упрямо двигаясь к своей намеченной цели. "Глаза бояться, руки делают, - говорил он себе по давней еще привычке, - ступай…" "Буду за тебя бороться, - с мрачной решимостью вновь думал он уже, наверно, в сотый раз за время своего нелегкого пути, - так, как умею. А на войне все средства хороши. Не ты ли это первый говорил нам постоянно? А честь? Наши враги все время утверждают, что мы такого чуда не имеем…. Но тем не менее, это не так… Что ж, значит, я пожертвую и честью… Я пожертвую всем, чем угодно…. И если вознамеришься меня убить, узнав об этом, так убей… В твоих руках я даже умирать буду - счастливым… Прикажешь, молча подойду и можешь вырвать мое сердце…", - вот что он пыхтел без остановки, ломясь через какие-то ужасные на вид вообще непроходимые кусты. - Проклятые пампасы!!! - взрыкнул он, с остервенением в лице выдрав какую-то травину прямо с корнем, что была гораздо выше его роста, его немедленно щедро осыпало вызревшими семенами, от которых он нещадно расчихался. Он остановился перевести дух и огляделся, ночь была прохладной и ясной, над головой в темном небе мерцали мириады звезд, хорошо, что все они ужасно далеко. Кот любил Белерианд за это дивное бессветье, а некомфортный, слишком яркий свет Амана, который словно норовил все время обнажить, остался где-то позади… Все это время он шел поймой Сириона, вдоль этой могучей реки, постепенно двигаясь на юг. Здесь она, все еще зажатая с двух сторон отрогами горных цепей, главные пики и высоты которых остались уже позади, была пока не широка. За рекой, на правом от него берегу, над поймой висела длинная, невысокая, но протяжная полоса молочного тумана, из нее то и дело виднелись четким силуэтом темные макушки елей и желтый цвет каких-то лиственных деревьев, чей яркий убор был так хорош в первую половину осени. За полосой деревьев и тумана синели горы Эред Ветрин, к югу они стали уже не так высоки, как в самой теснине реки, но все равно своей мощью внушали почтение. На их вершинах лежали голубые, вечные, никогда не сходящие с них снега. В воздухе было прозрачно, как-то звонко, свежо и даже немного морозно, дышалось легко, полной грудью и Кот слегка приободрился, несмотря на свой тернистый путь. Хотя, как и в истории с сапогами, начался он с неплохой задумки. Естественно, что Кот опять не собирался топать сотни лиг туда-сюда по Эндорэ. Да к тому же было и не нужно, как он снова полагал. Для таких, как он, достаточно было знать точки выхода и входа, позволяющие легко сократить подобные расстояния. Кот их, конечно, выведал у тех, кто в Крепости, как он, безвылазно не отирался и вроде бы все очень четко, хорошо запомнил, но вот беда, наверное, в масштабах все же малость просчитался. Сначала его занесло куда-то далеко на юг, глубоко в Таур-им-Дуинат, в самую его сердцевину, но то, что это был именно он, Кот и не знал, просто он никогда еще не видел столь дремучего и великого леса. Однако, он его как следует запомнил, ибо хорошо хлебнул там горя, нежданно напоровшись там на какие-то ожившие косматые деревья. Деревья эти были агрессивные - ну просто жуть, без лишних выяснений подхватив его могучими корявыми ветвями, они с низким трубным гласом с необыкновеннейшим азартом принялись швырять его как мяч друг другу в какой-то их неведомой игре, а заодно попутно как следует отходили прутьями чуток пониже спины. А одно вообще, кажись, хотело его поглотить в свое кошмарное дупло. Кот дал себе зарок при первом же удобном случае упасть к ногам Владыки и требовать тотального изничтожения этих буйных и разнузданных созданий. В итоге майа, дико вереща и страшно матерясь, насилу еле выдрался от этих чудищ, заодно припомнив сапоги и живо дал оттуда деру, без разбора своего дальнейшего пути, просто слепо удирая прочь как можно дальше. И поэтому в нужной ему точке вновь не вынырнул, опять промахнувшись, бешено пролетев обратно на север и едва не потонув там в гадких, совершенно гиблых Топях Сереха, вдоволь нахлебавшись там гнилой стоялой воды. Где его к тому же кошмарно искусали черные пиявки, каждая размером с гадюку, набросившись на него сразу всем их кровожадным скопом. Тевильдо до сих пор весь дико содрогался от невозможного омерзения, вспоминая этот очередной неудачный момент своего путешествия. Хотя народ в Ангбанде говорил, тот же Гобхат к примеру, что именно от них какой-то там эффект целебный, если что, да и стоит потом подольше, но Кот его, увы, не ощутил, а про последнее и вовсе не поверил, ужасаясь, как бы туда еще там кто-нибудь из них не впился ненароком. Ели отбился, в общем, как и от хохочущих оживших деревьев. В итоге он решил, что хватит с него приключений на его красивый, хоть уже посеченный розгами зад, пока его еще куда-нибудь не занесло, допустим, прямо в лапы к местным синдар, где его сейчас же распознают, благодаря их мерзкой Королеве и за пять минут гурьбой изрубят в мелкий фарш его бренное тело, а после не побрезгуют еще отведать, эти лесные дикари... Кто их толком знает, эти их тайные воинские обряды, так ли уж они у них разнятся… Ну, положим, может быть, и не съедят, конечно, но это ведь они для виду только больше пацифисты, а в прошлый раз грозили привязать его к березе, правда, думали, что это им попался Саурон, как они тут звали Волка… Хотя понятно, что им в радость любой со стороны врагов, так что Кот эльфийской милостью не слишком обольщался. Похоже, им любой из Крепости сгодится. А верховодила всей этой остроухой бандой так называемая Королева, которую весь Север ненавидел всеми фибрами души, а больше всего ненавидел Мелькор. - Да я уверен, она там лично трахает их всех! – яростно плевался он, лишь только речь велась о ней. - Одним лишь Синголло наверняка не обошлось! Иначе что они так жопы свои синдарские рвут за эту стерву, прямо каждый! Вот что они орут на поле боя, бросаясь на моих солдат? Эльвэ, может?! Нет! Они рвут глотки, выкликая именно ее поганое имя! Да когда ж она сдохнет, зараза! О, мать моя - тьма, в этот день я буду праздновать, как никогда! Хочет, хочет все время меня достать, потаскуха, глаз своих не смыкает, как ей меня охота отыметь! Выслуживается перед братцем, мразь! – когда он это все орал, едва не брызгая слюной, трехглавый пик Тангородрим ужасно сотрясался и извергался смрадным ядовитым дымом на сотню лиг вокруг Ангбанда. Во избежание и для того чтобы еще во что-нибудь не влипнуть, Кот для надежности уже решил тащиться на своих двоих, хоть это было нелегко. Самое трудное место он уже миновал, это теснину Сириона, зажатую между круто вздымающимися в небеса отрогами Эред Ветрин и Эхориата, то и дело рискуя свернуть себе там шею и еле-еле ползя по острым камням над бурно кипящей водой, но, по счастью, все же не свернул и дальше на юг дело вроде бы пошло у него веселее. Хотя места эти были сильно опасные, и он об этом знал отлично, где-то тут в этом подконтрольном ему районе сидел сам Соронтор со всей своей поганой хищной стаей, так что приходилось быть ужасно осторожным и то и дело с замиранием таиться меж камней, зорко вглядываясь в звездное небо, не мелькнет ли в нем случайно силуэт огромной птицы. Враги их тоже не дремали. Из опасений последнего, а не только от одного лишь тоскливого ужаса пред холодной ледяной водой Кот все никак не решался форсировать реку, ведь в этом случае он будет весь как на ладони. Легко бери его тут тепленьким, как говорится, пикируй сверху и хватай, пока он там гребет, весь выбиваясь из последних своих сил! Оставалось только одно - тихо и тайно пробираться до единственного брода Бритиах, где изловчиться и пролезть на тот берег, потому что майа нужно было в лес Бретиль, изначально бывший частью Эгладора, хоть и не попавший позже под Завесу, почти под самый нос свирепой дориатской ведьмы. Не исключено, что переправу охраняли дозорные эльфийские стражи, но им-то еще можно было отвести глаза, в отличие от Великих орлов, которых редко можно было обмануть. Те вообще сначала схватят, как какую-то несчастную овцу в свои когтищи, а только после будут разбираться. Но ничего, ему не привыкать мелькать под самым носом, до сих пор все удавалось и теперь, значит, удастся, Кот подбадривал себя как мог, веруя в свою удачу. Потому что, не имея последней, так просто на такое дело не решишься, что там какие-то драчливые деревья и змеиные пиявки, тут были вещи пострашнее... Говорят, что у нее черные косы и бездонные, как горные озера, глаза, в которых отражаются звезды Тинталлэ… И если поглядит она ими прямо в душу тебе, пропал ты навеки, как тот самый синда, и не найдешь ты уже обратно своей прежней дороги, какова бы она ни была…. Но что ему этот страх по сравнению с тем, единственно настоящим, что Вала узнает, к кому он таскался и для чего… Бретиль был не то что тот дремучий южный лес, не зря он получил свое синдарское название, Лес Серебристых берез, он был полон их светлых, золотистых по осени рощ. Этот лес Коту опять не нравился, уж больно светел был, к тому же прямо остро чувствовалась близость эльфов, им были по сердцу подобные леса. Через него он чутко крался, будучи уже в зверином виде. Юрко перебегал от березы к березе, боясь их светлой серебристой коры и того, что он будет заметен на этом фоне для каких-нибудь зорких лучников, возьми, да попадись они ему навстречу. Однако западнее от Амон Обель в сторону Келеброса и Тейглина лес загустел и уплотнился, перестав быть таким прозрачным и светлым. Стало попадаться множество поваленных деревьев и заметно меньше троп, даже звериных. А среди лесных великанов росли уже не одни только лишь белые свечи берез, появились невысокие, но кряжистые дубы и вековые сосны. Выбравшись к холму, Кот не рискнул на него полезть, а задумчиво оглядел окрестности снизу. - К западу от Амон Обель, - озабоченно пробормотал он себе под нос, - хотелось бы, естественно, точнее… А то топчись тут, как дурак, вокруг очередной горы, почти что на границе с Дориатом… Ладно, - сказал он себе, - найду как-нибудь… - Дуб, дуб, да здесь дубов уже за сотню, - продолжал бормотать себе майа, пробираясь все дальше и огибая эту единственную возвышенность этих мест, - однако, по приметам вроде совпадает… Он уже устал тут пристально оглядывать все нужные ему деревья, до того, что у него немилосердно затекла его кошачья шея и Кот решил сменить обличье, чтобы иметь возможность несколько размяться. Теперь он потирал себе затылок под кудрями и туда-сюда крутил головой, топчась на какой-то крохотной поляне в окружении десятка-другого похожих дубов. На одном из них в его почти что уже голых ветвях, не так уж высоко от земли сидел крупный филин с остро торчащими на макушке треугольными ушами и зорко наблюдал все это время за Котом. Кончилось это тем, что Коту прилетело и очень четко прямо по лбу такое себе пестрое совиное перо, правда, со стальным основанием. От неожиданности майа звонко ойкнул, невольно схватившись за голову и заодно стремительно обернувшись. В ветвях одного из дубов, уютно там расположившись в их развилке, сидел никто иной, как Эонвэ и небрежно вертел, играясь, меж пальцев очередное свое острое перышко, заодно покачивая свешенной из-под себя ногой. - А я все думал, голову себе ломал, кто именно из вашей помойной ямы так настойчиво ищет встречи со мной, - произнес он, вновь метясь сверху в Кота. – Честно, не ожидал тебя увидеть, хотя чего тут только и не передумал… - А кого ты ожидал? – вопросил его Тевильдо снизу, уперев руку в бок и выставив ногу. – Может, сразу же Артано? За что еще раз мигом получил пером по уху, так что пришлось позицию сменить, чтобы отпрыгнуть. "Ладно, поглядим еще, чем завершится", - уязвленно подумал он, недобро зыркая на Эонвэ. - Да уж не тебя…, - хмыкнули сверху. – Кому ты нынче нужен, мелкий клочок нечистой липкой шерсти… - Вот тут Высокий ошибается, - майа отвесил краткий и язвительный поклончик, опять сверкнув раскосыми зелеными глазами исподлобья. – Кое-кому я очень нужен… - Ступай отсюда, не желаю тратить свое время на тебя, - нарочито небрежно зевнул белоголовый айну, перебив его на полуслове, а потом тем не менее очень цепко поглядел на него. – Впрочем, так и знал, что рано или поздно тебя встречу, можно сказать, что был уверен. Позволь узнать, уж коли мы теперь пересеклись, где же ты был все это время, после своего тогдашнего из Мандоса побега? Где ты скрывался от меня? - Ну, отчего же не сказать, - не без ехидного злорадства ответил Кот, - скрывался в Тирионе у тебя под самым носом. Естественно, что под чужой личиной, а под какой, пожалуй, не скажу, чтоб, знаешь ли, интрига оставалась. - Ты погляди, как он со мной заговорил…, - удивленно растянул Глашатай. - А помнится, что прежде жалобно рыдал и вечно трясся. Насобачился поди за это время, рядом с этим душегубом, маленькая тварь, - больше утвердительно и нелицеприятно высказались сверху, покивав головой. - Неверное словцо, Высокий, - кратко усмехнулся майа. – К тому же с тех пор много воды утекло, целое море. Ты бы еще вспомнил зарождение Арды, - не без насмешки фыркнул он. - А ты часом не боишься, что я сейчас слегка кивну и тебе в один момент мешок на голову наденут? - осведомился Эонвэ. - И ты опять окажешься в известном тебе месте, так что все вернется на круги своя? - Нет, не боюсь, - ответил Тевильдо. - Ну и почему же? - А кому кивать-то станешь? Ты подумай… Может, Мелиан? Расчеты большей частью на нее, как понимаю… Ой зряяя, - протянул он, - снова большая ошибка с твоей стороны. - Это отчего же? - холодно спросил Глашатай. - Это оттого, должно быть, что эта шлюха в густом лесочке потемнее сладко и умело в рот берет у самого Артано, покорно стоя на коленках перед ним и страстно лапая его за зад и весь Белерианд об этом знает. Но тебе вполне простительно пока о том не ведать, впрочем, как обычно, - не без удовольствия ввернул он, - ведь ты не так давно тут объявился. Ну кто из них тебе тут правду скажет, сам подумай? А он в ответ подарки, между прочим, щедро дарит, не скупится, всю с ног до головы своими побрякушками усыпал, а побрякушки у него, ты знаешь, хороши и непросты, кто ж не возьмет в своем уме… А не веришь, может, что она сто лет как наша и под нами, так сам туда при случае слетай и погляди. Кольцо его она на пальце носит постоянно, не снимая, прямо обрученная невеста, - он с урчанием расхохотался. – Синее такое с иолитом, уверен, сразу опознаешь. Представитель темной стороны прекрасно знал, что нужно говорить, несмотря на свои личные междуусобные разборки, в политике Ангбанда Кот не хуже прочих был подкован. Так что при случае просто не мог удержаться. "Все для тебя, мой Повелитель…", - муркнул он про себя, мысленно приложив руку к сердцу в глубоком поклоне. - Ты что сейчас, подлец, несешь мне! – в конце концов оскалился Глашатай. Перья-уши в его волосах сейчас же встрепенулись, натопорщились и встали дыбом. – Я в порошок тебя, нечистого, сейчас сотру за такую твою мерзостную речь про нашу всеми чтимую сестру! Он слушал это все с непроницаемым лицом, но, несмотря на это, было ощущение того, что он ошеломлен всем этим просто бесконечно, что эта новость для него коварный и болезненный удар, какого он никак не ждал. Взгляд голубых, широко распахнувшихся глаз его немного выдавал и казалось, что он вот-вот несдержанно метнется вниз свинтить Коту башку, чтоб только он захлопнул наконец-то свою пасть и перестал ему все это изливать стремительным потоком. - А это к слову тут пришлось, забудь. Нет, не сотрешь, все потому, что ты сегодня заинтересован в этой встрече. Потому что выгоднее отпустить… - Так ведь я просто так не отпущу, ведь ты же это понимаешь? - угрожающе заметил первый царедворец Сулимо, хищно сверля его глазами. - Так ведь и ты отлично понимаешь, что я пришел сюда не с пустыми руками, ты потому и согласился на эту встречу. Ты до смерти заинтригован, вот в чем дело, - Кот опять упер внизу руки в боки, поглядывая на него. - Как ты вообще узнал, что я на этих землях? - неприязненно спросил Эонвэ. - Мог бы сказать, что догадался, что, в принципе, не сложно было, ввиду всех бывших обстоятельств… Но не стану, видишь ли, у всех есть прошлое и связи… - Значит, в Ангбанде знают, что я здесь? - Пока не знают, я уверен. - Ты виртуозный лжец и интриган, каких еще и поискать, любое твое слово ничего не стоит, и оно ничтожно, как и ты, - жестко заметили сверху, - ты, может, специально заслан. Кот кратко ухмыльнулся, недобро скаля зубы, прослушав это мнение о себе. – Если я к тебе и заслан, то исключительно самим собой, - высказался он. - Я тем не менее все терпеливо жду раскрытия интриги. С чем ты пришел ко мне, Тевильдо, что ты принес, зачем явился? Не только эту мерзость мне про Мелиан излить, потому что в этом случае тебе немедленный конец, не сомневайся… - Ну, разумеется, что не за этим. Я принес очень удачное и крайне выгодное предложение для тебя, - ответил майа и с этими словами подошел поближе к дубу, на котором тот по-прежнему сидел, уже испепеляюще поглядывая сверху после всех его сомнительных рассказов. - Я тут кое-что слыхал между делами относительно тебя, в общем и целом, - продолжил Кот, - о той сомнительной истории, в которую ты оказался втянут, и о том, как это все не слишком хорошо сказалось на тебе в дальнейшем… - Осторожнее, - хлестко предупредили его сверху. – Лишнее слово и лично у меня уже тут будет превосходный повод даже помимо моей службы… - Не горячись, Высокий, позволь, я все-таки продолжу, - муркнул он. - Иных имен, замешанных, еще вернее - пострадавших я доподлинно не знаю, не переживай… Но я зато отлично знаю, кто нагрел на этом руки, и кто вообще это задумал… - Твой нынешний хозяин и задумал, проклятье Намо на него! - ядовито отозвались сверху. – Сгиньте из Арды всей своей гнилой клоакой!!! Когда-нибудь мы вычеркнем все ваши имена из ткани мира - навсегда… - Вот тут ты снова ошибаешься, уже в который раз, - мурча, ответил Кот. – И рьяно обвиняешь совершенно не того! Мысль была чужая, не его и принадлежит она лишь исключительно Артано, а Вала просто поддержал любимого ученика, но задумал изначально это дело – только он! Сидящий выше айну резко подобрался, перестав болтать ногой. – Откуда тебе знать все это! - А, вижу, зацепило, значит, я не зря сюда пришел, преодолев опасный путь. - Кот проигнорировал его вопрос. - Так вот, я предлагаю рассчитаться с этой рыжей тварью, - майа уже не улыбался, пристально глядя на него. - Ну а тебе-то это все зачем? - осведомился Эонвэ, так же пристально и внимательно разглядывающий его сверху. - Все очень просто, я хочу занять его вакантное место рядом с темным престолом. Стремлюсь стоять по правую руку Владыки. Это достаточный мотив, как полагаешь, чтобы я его убрал? Свалишь его моими руками. - Свалить Артано! - у Герольда даже губы затряслись от этой мысли. "А этот, этот против бывшего ученика Ауле пока что мелкая ромашка и сковырнуть его впоследствии будет гораздо легче, чем того…", - все это возбужденно пронеслось в его сознании за какую-то секунду. Выгода такого предложения была для айну несомненной, радужной и очень-очень перспективной. Кот напряженно ждал внизу, не отрывая от него своих мерцающих зеленых глаз, прекрасно представляя эти его мысли. Расчет был также и на них, он должен заглотить наживку, соблазн велик, он должен согласиться… Ничего, он это как-нибудь потерпит, мысль о том, что он в тени Гортхауэра ничтожный, он как-нибудь переживет. Как вечные обиды и высокомерные насмешки гадостного Волка. Главного он, тем не менее, добился, Волк его всерьез не принимает, убежденно почитая за последнего шута и возможности весомого удара от него вообще не ждет, давно списал его со счета в этом смысле, даже не думает об этом. Тевильдо ничего не делал просто так. - Как ты намерен это провернуть? И что ты хочешь от меня? - сощурившись, быстро спросил его Эонвэ. "Есть! - Тевильдо внутренне подпрыгнул. - Если вовлекся в обсуждение, то шансы несомненно есть…." Он плавно подошел, подтек еще поближе и вдруг крепко схватил его за носок сапога, вскинув тлеющие глаза: - Мне нужна твоя кровь! Айну едва не свалился с ветвей и вовсе не от того, что он настойчиво прихватил его за сапог. - Ты обезумел, что ли, совершенно?! - громко и неверяще выдохнул он, вместе с этим попутно пытаясь выдернуть ногу из цепко держащей ее ладони Кота. – Ушам своим не верю, как ты смеешь…., - белоголовый чуть не задохнулся. - Ваша светоносная кровь для таких как мы - чистый яд… А ты один из самых сильных айнур, что я знаю… Я отравлю его и наконец-то он подохнет в страшных муках, - спокойно с убеждением ответил Кот, накрепко в него вкогтившись. – Он заслужил… Ты как считаешь? - Отцепись ты от меня, чума! – Филин наконец-то нервно выдрал свою ногу. Похоже, самообладание ему после такого напрочь изменило. – Да ты кому все это предлагаешь?!!! - гневно воскликнул он. - Да ты опомнись! Чтоб я и добровольно докатился до такого? Чтоб я вообще пошел на это, невозможно пав? Чтобы я с тобой, ангбандской мерзотой связался, встал вровень на одну доску, с головой нырнул в подобную помойку, взяв ваши методы борьбы? Ты в самом деле обезумел…, - чуть ли не всхлипнул он в конце. - Ты чем-то болен, очевидно. - Все мы больны кто чем под сенью Арды Искаженной. Последнего уже не отменить, а потому оставим это. Месть благородной не бывает, - рассудительно ответил снизу Кот, светя глазами. - А ты ведь хочешь лично посчитаться, можешь ничего не говорить, я это вижу по тебе, наше племя чует это… Это в тебе огнем кипит, бурлит, клокочет, как Тангородрим и чем сильней ты это подавляешь, тем оно сильнее мучает тебя. Дай ему выход, ты только так освободишься, уравняв свой личный счет. Что ж, либо ты благородно и принципиально, оставаясь верен сам себе, очень терпеливо ждешь еще эпоху, две, а может быть, и целых три, потом когда-нибудь штурмуешь нашу Крепость с очень сомнительным и мало предсказуемым исходом, либо ты соглашаешься сейчас и очень скоро месть твоя осуществится, - он опять настойчиво попытался цапнуть его за ногу. - Всего лишь пару капель твоей крови, вот и все…. - Какая редкостная мерзость, - искренне содрогнулись наверху и передернули плечами, как в ознобе. – И я еще зачем–то слушаю все это… - Не торопись отказывать, Высокий, - Кот вновь его поймал за ногу и посчитал все это признаком благоприятным для себя. – Это хороший и надежный план для нас обоих. И ты, конечно, будешь не причастен, если что… Мало ли я где, да и когда украл подобную отраву… - Белой ниткой это шито, - тут же высказался айну, наклонившись к нему и опираясь локтем о колено, - а еще вернее - черной, но смысл тот же, так себе… Ты при первой же возможности все моментально свалишь на меня, мне ли этого не знать, что ты собою представляешь… - Ну, мы скорее в равной степени будем повязаны всем этим, если уж начистоту, - мурлыкнул Кот, приставуче потеребив носок его сапога. - Я сообщник темного, немыслимо…, - айну прикрыл свои глаза с глубоким вздохом. - Да никто вовеки не узнает, если оба мы молчать об этом будем, - с нажимом высказался майа, - соглашайся. Ну, когда еще представится подобная возможность…. А на войне все средства хороши… - Не все! - отрезал сверху Эонвэ. – В том то и дело, что не все, ведь в том и разница меж нами! Может, для вас и хороши… - Ну и чего же ты добился, следуя своим? – Кот поднажал, прекрасно видя все его мучительные колебания, хоть он пытался это отрицать. - Ты опозорен перед Манвэ страшным подозрением навек! И как бы ты не отмывался, утверждая, что ты непричастен, как бы ни доказывал все это, тень некоего сомнения не будет смыта до конца, ведь ты же это понимаешь… Он будет думать, может, все же не случайно эта история произошла с тобой, а не с другими… Что-то, значит, все же было, какое-то зерно, какой-то повод…. - Умолкни живо! Ты ничего не можешь знать! Тем более того, что думает Владыка…, - голос белоснежного айну был горек, зол и надломлен. Тевильдо понял, что попал в самую точку его бесценных отношений, которыми он дорожит, даже посочувствовал ему немного, так ли они разнятся с ним… - Нет, Эонвэ, ты уже должен признавать, что в дальновидности нам не откажешь… Соглашайся и не прогадаешь… А честь и совесть пусть уснут хотя бы раз, ведь Артано так с тобой и поступил - бесчестно, воздай ему его монетой, это будет справедливо… Око за око, зуб за зуб, как говорится. "Ох, тьма, ведь непорочную эльфийскую девицу и то было бы легче уломать, чем этого невероятно горделивого вельможу, - подумал между делом Кот. - А хочет ведь до стояка… Хочет мести! Зря я, что ли, слушал Мэлко днями и ночами! Аргументы неплохи… Он согласится…" Эонвэ между тем переживал мучительную борьбу за верность собственным устоям. Ведь говорил ему его Владыка о прощении, что именно оно его спасет и исцелит. Что нужно ему тех простить, по злому умыслу которых это с ним все и случилось. "Тебе нужно это сделать, - тихо говорил он ему, сидя напротив, - нужно найти в себе силы, остановить все это на себе, иначе ты просто преумножишь это зло…" И вроде бы он с этим даже согласился в тот момент, все потому что рядом с Манвэ это было вроде бы не так ужасно тяжело и непреодолимо. Рядом с его Владыкой, учителем и просто другом это казалось легким и единственно возможным, правильным путем. Зло он точно не хотел преумножать. Но вот после, уже наедине с собой все начиналось с новой силой, как он ни старался, он не простил на самом деле… Он хотел в ответ им боли, такой же, какую сам он пережил по их вине…. И потому высокий царедворец, впав в пагубную страсть, пустился во все тяжкие на землях Эндорэ. - Ну хорошо, - ответил он в конце концов после мучительных и очень длительных своих раздумий. А терпеливо выжидающий Котяра возликовал победоносно, тем более что он с великим удовольствием глядел на все его душевные потуги и метания, попутно вспоминая времена, когда он всячески терроризировал его у Намо, пользуясь своей огромной властью. "Тьфу нам теперь на эту власть, грязно сплюнуть, а потом и растереть", - это Вала постоянно им внушал и все они так и считали. Так что Кот былого трепета не ощущал, сейчас он был на равных с этой белоснежной птицей и все благодаря Владыке судеб Арды. - Правильный выбор, - с этими словами он ловко извлек из недр своих одеяний крохотный хрустальный флакончик и, по-змеиному лукаво улыбаясь, протянул его Эонвэ. Тот, вдруг наклонившись, сам хищно цапнул его за запястье, Кот поневоле дернулся в его руке, маленько позабыв всю свою темную спесь и живо вспоминая, что тот в сотни раз его сильней и ничего пока из этой силы не утратил. - Если до меня дойдет, что содержимое флакона ушло еще куда-то не по назначению, я тебя и в преисподней вашей раздобуду, ты не сомневайся, - с жестким нажимом предупредил айну, наклонившись к его лицу, - мне и хозяин твой не помешает… Кот сглотнул и судорожно облизнулся, но потом опять не растерялся. – Приторговывать не стану, не переживай, - он подмигнул ему внезапно. - Шуточки шутить изволишь, подобных шутников традиционно не люблю, - хмыкнул айну, неторопливо доставая у себя из-за голенища ловко припрятанный туда серебряный кинжал. Раскосые глаза Тевильдо в миг зазеленели еще больше, он весь притих в мгновение ока и только лишь следил теперь за ним с возбужденным азартом, как хищник, перед которым вынесли желанную еду и вот-вот уже ее дадут. Беловолосый, больше не колеблясь, коротко глянув на Кота, выставил освобожденное от рукава запястье. - Не смей так на меня глядеть, - осек он его. Кот запрокинул голову и ухмыльнулся. - Это теперь в моей природе, ничего поделать с этим не могу. Царедворец резко чиркнул по голубоватым венам запястья клинком, одновременно ловко подставляя поданный Тевильдо пузырек. Ярко-рубиновая кровь из пореза быстро и мерно закапала прямо в него. Он исхитрился не пролить ни капли мимо края. Потом подул слегка на собственную рану, и она сейчас же плавно затянулась, как и не бывало, не оставив и следа. Затем он, вскинув пузырек перед глазами, рассмотрел его зачем-то на просвет звездных небес, встряхнул разок-другой и после очень плотно и надежно закупорил его крышкой. - Ну, держи свою бесценную отраву, - с этими словами он кинул пузырек Тевильдо. Кот высоко подпрыгнул и поймал, сжав вожделенный драгоценный пузыречек в кулаке. - Один моментик только под финал… - Что еще такое? - скривился Эонвэ. – Что, неужели нужен литр? - Нет, этого вполне довольно. Но суть не в этом, нашу сделку полагается скрепить, иначе действия не будет… - Каким же образом? - осведомился айну, вскинув бровь. - Ну, видишь ли, по нашим общепринятым законам ты должен в подтверждение меня поцеловать… - Что?!!! - дико рявкнул Эонвэ, разом побелев как полотно для погребения, а дуб даже затрясся ходуном весь от корней и до макушки. - Не мной придумано, не мне и отменять, - меланхолично заметил Кот, пожав плечами. - Отдай сейчас же пузырек обратно! - ядовито прошипел ему Герольд. - Ты об этом непотребстве изначально умолчал! - Прости, я думал, что тебе наши обычаи давно известны, - вставил майа. - Не до такой же степени! Нет, ты намеренно смолчал!!! - В твоих же интересах это сделать. Тем более, что после твоего согласия на это наше с тобой дельце, один несчастный поцелуй это, конечно, уже ерунда… Одна формальность в чистом виде. Нет поцелуя с темным – нету сделки, боюсь, что по-другому не бывает. Кот получал откровенное удовольствие от своего давления на него. "Вот тебе и непременная отместка за все твои хватания в прошлом и припирания к стене", - удовлетворенно думал в это время он. Прекрасно понимая, что это все немыслимо для представителя Горы, более того - преступно, пугающе и невозможно унизительно вдобавок. - Клянусь, что я тебя убью! – окончательно выведенный из себя Герольд наконец-то шумно слетел со своей древесной ветки, с ходу перехватив одной рукой Кота сразу за горло. - Не надо меня убивать, целуй, - шепнул Тевильдо. – Никто не видит вечной ночи Эндорэ, а Манвэ спит над облаками, сладко завернувшись в них, ему сейчас не до тебя…. Не в лоб, Высокий, это точно в этой схеме не прокатит, - коварно усмехнулся он в его по-прежнему сжимающей руке, когда ледяные губы чуть коснулись пробора его кудрявых темных волос. - Я не могу, - сквозь зубы еле слышно выдавил Эонвэ. – Я правда это не могу, - он, закусив губу, глядел поверх Тевильдо, даже не дыша, - это как с головой нырнуть в гниющую помойку, в самую жижу погрузиться, хлебнуть прямо оттуда… - Ну так погрузись… Иначе ничего не будет… - Не могу в это поверить… Я все равно потом тебя убью за это! - Хватит уже разговоров… Целуй меня… Смешай свое дыхание ветров с моим огнем, и наша сделка вступит в силу, - Тевильдо, встав на цыпочки, как мог сам потянулся к его бескровным и закушенным губам, гибко обнимая и вместе с этим наклоняя его шею. – Не бойся, - он сам коснулся его дрогнувших губ, плавно, но настойчиво их размыкая своим по-кошачьи ловким языком. А Эонвэ словно спихнули в пропасть сапогом, до этого безжалостно сломав ему все крылья. И он страшно падал, падал, падал, чтоб разбиться где-то там внизу, на остром дне, чтоб никогда уже не встать. За спиной его и в самом деле вихрем взвились птичьи крылья, порывом ветра растрепались кудри, дыхание сбилось и перехватило, в глазах кровавой сеткой лопнули почти что все сосуды, лицо осунулось и словно истончилось… В конце концов он, совершенно задыхаясь, как-то все же оторвал вовсю урчащего Кота, схватив его за плечи со всех сил. Тот сыто чмокал, как пиявка, влажно облизывая губы и все тянулся вновь к нему и льнул всем своим гибким жарким телом. – Не знал, что я у тебя первый, - с придыханием выдал он. - Заткнись, кошмарная пиявка!!! - айну, положив ладонь ему на лоб, вновь отпихнул его подальше. - Если ты думаешь, что я в восторге от тебя, то нет!!! - в отместку выдал Кот, все-таки задетый этим. – Ты мне едва язык не откусил этим своим лобзанием неуклюжим! Подучись там у себя на этот случай! - Значит так, - кратко перевел дух айну, стараясь взять себя хоть как-то в руки, - ты на глаза мне лучше и не попадайся после этого всего. Увижу, сразу искалечу, так и знай! И рот свой тошный на замке держи!!! – выплюнул он ему в лицо, весь полыхнув слепящей белой вспышкой, щедро обдав порывом ревущего ураганного ветра и как следует встряхнув его целых два раза. И если бы он не держал его при этом крепко, Кота бы снова унесло куда-нибудь за тридевять земель. - Понял, понял, не дурак, - Тевильдо весь податливо обмяк в его руках, отлично понимая, как это все до закипания его выводит еще только больше. – Но вообще-то я польщен, - шепнул он ему куда-то под ухо, на секунду исхитрившись плотно приникнуть опять. - Темная сволочь! - Кота опять сейчас же отцепили, очень больно вновь тряхнув, до лязганья зубов буквально. - Все не пойму, а ты чего-нибудь другого ожидал? – громко клацнув ими, ощерился майа. – Ладно, если не хочешь больше страстных лобызаний, то будь любезен - отпусти! Довольно рвать на мне одежду, мы с тобой не в Мандосе уже, у нас с тобой давно другой расклад. С этого момента мы обо всем договорились. Наш уговор вступает в силу. Долго ждать я не заставлю, так что, совушка моя, не спи на дубе, жди вестей… - Пузырек мой не посей, раззява! - сплюнул айну. - Не такая уж раззява, - Кот нагло показал ему язык. - Это верно, ты очень основательно подрос в своих темных омерзительных замашках… Покончим с этим делом - я тебя еще найду… Пошел теперь отсюда вон, чего ты ждешь-то, повторения не будет! - Мой поцелуй тебе к лицу. Вскоре ты увидишь перемены…, - с этим он смешливо кратко поклонился и, более не задержавшись, отступил в лесную тьму. "Ну, теперь держись, волчище драный, - уже скрывшись за деревьями, чуть ли не вприпрыжку со злобной радостью подумал он. – Ох, как ты еще попляшешь…" - Ну нет, так просто я уйти отсюда не могу! - и, проделав сальто, снова перекинулся котом и уже бегом вернулся на поляну, где Глашатай Сулимо все еще задумчиво стоял на прежнем месте, видно, крепко погрузившись в свои государственные мысли. Кот, вынырнув из-за деревьев и хорошенько разбежавшись, пружинисто вскакнул ему на руки тяжелым черным меховым клубком. Царедворец инстинктивно подхватил, казалось, Эонвэ совсем опешил от этого нежданного развязного кульбита, с недоумением таращась на него во все глаза. Кот в свою очередь, задрав к нему сытую усатую морду, показательно мяукнул, что есть силы, а после размахнулся и коварно треснул ему лапой прямо в нос, стараясь хорошенько оцарапать. Герольд, очнувшийся от наваждения, с дикой страшной бранью отшвырнул его назад в кусты, прочь от себя, как можно дальше, весь нервно содрогаясь и хватаясь за кровоточащее лицо. - Не попадайся мне, упырь!!! - бешено проорал он на всю поляну, швырнув в кусты какой-то палкой, видно, даже позабыв в это мгновенье про всю свою силу. - Я тебе ноги вырву, так и знай! Кот, перекатившись круглым мячиком в кустах, в ответ злокозненно расхохотался и, пуще прежнего раззадорившись от своей откровенно хулиганской выходки, с подскоками помчался сквозь Бретиль, прыгая едва не по макушкам всех берез уже без всяких сапогов и даже сожалея, что его попутно не обстреливают какие-нибудь недалекие эльфийские лучники, которым он бы сейчас с великим удовольствием пооткусывал их глупые длинноволосые головы. Эонвэ, наконец оставшись один, с большим трудом кое-как разжал плотно стиснутые кулаки с сильно побелевшими костяшками пальцев. А после уронил кровоточащее лицо в ладони и прикрылся могучим крылом, завернувшись в него, мелкие перья которого заметно дрожали совсем не от ветра. - Что же это я творю, - прошептал он вслух еле слышно, покачав растрепанной головой. – Месть лишила разума меня… В голову невольно все лез этот омерзительный поцелуй, на который он решился. Если он когда и думал о таком, в редкие мгновения своей жизни, то так себе его не представлял уж совершенно точно. Месть Артано сорвала его с его губ, навсегда украв иную возможность… Все это было гадко, мерзко и достойно сожаления…. Как хорошо, что Манвэ этого не видит здесь сегодня. Его белый айну чувствовал себя чудовищно грязным, будто перья его крыльев щедро вымазали какой-то черной вязкой смолой, и он весь слипся от нее, не в силах шевельнуться и освободиться. "Надо думать о деле, - велел он себе. – Прежде всего только о нем…"