Пламя

Солнечный зайчик прокрался в комнату, скользнул по стене, ненадолго задержался на золочёной раме картины, затем прыгнул на люстру, проворно спустился с неё и, наконец, оказался на полу, у резной ножки кровати, осторожно пополз вверх. Шаг за шагом он подкрадывался к спящему молодому человеку. Светлые волосы его разметались по подушке, лицо выражало умиротворение. Коварный зайчик легко коснулся его прикрытых век. Спящий поморщился, но упорный вестник утра не желал сдаваться и в конце концов молодой человек открыл глаза. "Уже утро?" – с удивлением подумал он. Взглянув за окно, можно было увидеть, что солнце почти достигло зенита и сейчас даже не утро, а дело близится к полудню. Генрих, а это был он, как несложно догадаться, встал с постели и начал поспешно одеваться. Слуг для этого он не держал, так как туалет его, как правило, был прост и неотягощён излишествами, неудобствами, и герцог мог справиться с ним сам. Войдя в свой кабинет, Гиз увидел сидящего в кресле Эжена. – Что ты тут делаешь? – поинтересовался он. – Жду вашего пробуждения, монсеньор, – граф поднялся, отвешивая шутливый поклон. – Монсеньор? – усмехнулся Генрих. – А отчего же тогда не Ваше Величество? – О, тут уж вы излишне превозносите свои достоинства. Величествам не дозволяется спать до обеда. – Напротив, им можно всё, в особенности, если они не спали всю ночь. – Вот об этом-то я и хотел поговорить. – Да? – герцог удивлённо посмотрел на друга. – А что такое? – Это я должен спросить у тебя, – заметил Бланше. – Где ты был? – Какое это имеет значение? – Да такое, что пока ты гулял неизвестно где, здесь побывал некто неизвестный и явно не очень жданый! – выпалил Эжен. – Что, прости? – не понял герцог – Кто здесь мог быть? – Не знаю, но точно могу сказать, что среди ночи, когда тебя нет в покоях, доброжелатели вряд ли приходят. – Но откуда же ты узнал? – Моя спальня ведь сообщается с твоей потайным ходом. А вход в него располагается у меня прямо за спинкой кровати. Сплю я чутко, вот и услышал шум. Пошёл посмотреть, – объяснил граф. – И что же было дальше? – нетерпеливо спросил Гиз. – Кого ты увидел? – Человек был весь в чёрном, да ещё и в маске. Не узнать. Но я уверен, что это был шпион. – А что, чёрт возьми, могло ему здесь понадобиться?! – вскричал Генрих. – Я думаю, что-нибудь искали. Не очень понимаю зачем... На несколько минут затянулось молчание, которое нарушил герцог: – Я понял! – воскликнул он. – Сейчас всё объясню по порядку. Гиз рассказал другу про разговор, который вчера они с Марго подслушали. – Теперь ты понимаешь, – произнёс он, – наверняка, это герцог Анжуйский или королева-мать. С помощью шпиона они пытались найти что-нибудь против меня. – То есть ты хочешь сказать, что от тебя пытаются избавиться? – Может быть и так. Они боятся, как бы я не начал предпринимать какие-нибудь шаги к власти, которые им помешают. Пока что у меня ещё не настолько много соратников, могущества. – Одно могу сказать, – вздохнул Эжен, – ты ввязался в опасную игру. – Перестань ворчать, как торговка на базаре! – отмахнулся Генрих. – Так этот человек взял что-нибудь? – А у тебя было что брать? – Насколько мне известно, нет. Гиз задумался. Он примерно понимал, что произошло, но не знал, что делать в этой ситуации. Отступаться ни от чего он не собирался, к тому же, было особенно не от чего. Генрих понимал, что несмотря на то, чем он занимается, он всё равно будет костью в горле для королевы Екатерины, герцога Анжуйского и Карла IX. Могущество дома Гизов слишком велико. Времена, когда король был силён, за счёт вассалов, прошли. Сейчас власти мешают другие сильные люди, которые к тому же имеют армию, и в жилах которых течёт знатная кровь. "Семейство Гизов испокон веков было крайне амбициозным и всегда крутилось у трона", – вспомнились ему слова Екатерины. Каким бы ни был он, его всё равно будут видеть таким, как его предков. Так почему бы и ему не идти по тому же пути, если всё равно ничего не изменить? Пускай же их подозрения будут обоснованы, тогда есть смысл рисковать и потери будут оправданы целью. – Нужно поставить охрану, – сказал Генрих другу. – На твоём месте, я бы лучше убедил Анжуйского в своей преданности, – заметил Эжен. – Нет, – отрезал он. – Но охрана вызовет вопросы и подозрения. – Пускай. Бланше удивлённо посмотрел на Генриха. – Я тебя не понимаю... – Это не важно. Главное – будь мне предан во всём. – Об этом можешь даже не говорить. Ты же знаешь, что здесь не может быть никаких проблем. – И не задавай лишних вопросов, – дополнил Гиз. – Это уже сложнее. *** После обеда Генрих написал записку и, позвав пажа, приказал срочно доставить её принцессе. Через час Марго с герцогом уже встретились в тихом тенистом саду Лувра, укрывшись от посторонних глаз в беседке, покрашенной в белый и увитой прелестными розами цвета нежной утренней зари. Спокойствие и сладкий шёпот ветра в густой листве деревьев ярко контрастировал с ощущением напряжения, повисшим в воздухе. – Что-то случилось? – сразу же спросила Марго, обеспокоенно смотря на возлюбленного, который был непривычно хмур. – В моих покоях вчера был шпион, – немного помедлив, ответил он. – Чей? – девушка поражённо округлила глаза. – Не знаю. Либо королевы-матери, либо герцога Анжуйского, а может и самого короля. Конечно, она отдалённо знала о методах слежки своей матери, но сказанное Генрихом напугало её. – Но зачем? – Видимо, хотели что-то найти. Гиз рассказал ей все свои догадки, которые до этого он обсуждал с Эженом. – Да почему же тебя во всём подозревают?! - воскликнула Маргарита, эмоционально всплеснув руками и нахмурив тонкие брови. – Так всегда было. – Но если бы были основания! Генрих посмотрел изучающим взглядом ей в глаза. – А если они будут, ты не изменишь своего отношения ко мне? – неожиданно спросил он. – Я не понимаю... К чему этот вопрос? – проговорила она. – Просто ответь. Или ты не хочешь? Марго вздохнула. – Ты понимаешь о чём спрашиваешь? – А что не так? – раздражённо поинтересовался герцог. – Твой вопрос подразумевает то, что ты хочешь знать: в том случае, если ты пойдёшь, по каким-то причинам, на предательство короны и моей семьи, буду ли я тебя в этом поддерживать. При её достаточно изощрённом уме, который был одной из лучших чёрт, унаследованных от матери, для неё не составила труда провести эту логическую цепочку. – Ну... – протянул он. – Ты говоришь слишком уж конкретно... – Но тем не менее, это так. Ты спрашиваешь о том, кто мне дороже, ты или они. Повисло напряжённое молчание. – Не нужно отвечать, – наконец сказал Гиз, – я всё понимаю. – Нет. Дело не в том, что ответ очевиден. Как раз-таки нет. Но пока я ответить точно не могу. Может когда-нибудь я и сделаю выбор. Но не сейчас. – Спасибо тебе за честность. Именно поэтому я тебе и доверяю, – сказал Генрих, привлекая её к себе и заключая в объятия. Она склонила голову ему на плечо. – Что бы ни случилось, предавать тебя я никогда не буду, – прошептала Марго. – Я хочу познакомить тебя кое с кем. Пускай мои друзья станут и твоими друзьями, – наконец промолвил Гиз. Он встал. Девушка последовала за ним. Проскользнуть в замок особого труда не составило, потому что в это время большинство занималось своими делами и никто особо не обратил внимания на входящих. Молодые люди быстро преодолели путь до этажа с жилыми покоями. Здесь герцог дошёл до своих апартаментов и постучал в соседнюю с ними дверь. Постучав, Гиз услышал шаги. Вскоре на пороге появился сам Бланше. – Генрих, ты разве не ушёл по делам? – удивился он. – Я хочу тебя кое-кому представить, – объявил молодой человек. – Марго, – без церемоний обратился он к ней, – это мой друг граф де Бланше. – Ваше Высочество... – неловко застывая в проходе, в замешательстве уставился на неё рыжеволосый, который совсем не ожидал, что герцог приведёт её, – я польщён быть представленным вам, – с этими словами он склонился в поклоне, целуя протянутую руку вставшей им навстречу девушки. – Я рада знакомству с вами, граф, – улыбнулась принцесса. – Надеюсь, мы с вами станем друзьями. –О, для меня это будет величайшим счастьем! – ещё бы! Любой будет гордиться дружбой с французской принцессой. – Но что же мы стоим? Давайте пройдём ко мне, – предложил Бланше. Все с радостью согласились. В покоях у Эжена втроём они просидели до вечера, проведя время в разговорах. Беседа велась весёлая и непринуждённая, никто не говорил про политику и войны, от которых все уже устали. Часам к девяти Маргарита собралась уходить. Как только дверь за ней закрылась, Эжен протянул: – Теперь-то я тебя понимаю. – В смысле? – не понял Гиз. – Она и впрямь такая, как ты говоришь. В таких, как она, трудно не влюбиться. В большинстве своём женщины, если прекрасны – то пусты, глупы и вероломны. Но принцесса, видимо, исключение. – Да, – улыбнулся Генрих, – она особенная. – Поэтому, друг мой, ещё более опасно для тебя быть с ней. Ты можешь потерять власть над собой. Но Генрих не верил в подобное. Он всегда будет владеть собой.