Пламя

Июль 1559 года, Франция, Париж Пронзительную тьму комнаты, заполнившую всё пространство от каменного пола, устланного персидским ковром, до высокого сводчатого потолка, прорезал проникший сквозь витражное окно свет луны, выглянувшей из-за тучи. Серебристое сияние скользнуло по погружённым в гробовое молчание королевским покоям и достигло, наконец, широкой кровати с огромным бархатным балдахином, теперь уже опустевшей, стоящей в самой глубине комнаты. Призрачный свет упал на две недвижимые маленькие фигурки, сидящие на полу, прислонясь к кровати. В помещении пахло потухшими свечами, вековой затхлостью и ещё не так давно растворявшимися в воздухе благовоньями над тем, кто испускал здесь последний дух. Сейчас этот запах говорил лишь о чём-то безвозвратно ушедшем. А ещё пахло новыми временами. Туманными и неизвестными. Один из маленьких силуэтов пошевелился. Маленький мальчик поднял голову, до этого склонённую вниз, и устремил взгляд на свет, льющийся из окна. – Марго... – тихо позвал он. – Ты не заснула? Девочка, по чертам безумно похожая на него, до этого безмолвно утыкавшаяся ему в плечо, тоже подняла взгляд. В темноте сложно было разглядеть, но он прекрасно знал, что лицо её заплакано. – Нет, не заснула, – прошептала она. Он неловко приобнял её. Они были здесь совсем одни. Кажется, во всей этой суете о них ненадолго позабыли. Оно и к лучшему. Она притянула колени в груди и обхватила их худенькими ручками. – Как думаешь, Генрике, папа отправился к ангелам? Мальчик вперил в неё внимательный взгляд и глаза его сверкнули во тьме. – А ты сомневаешься? Никогда не сомневайся. Они вновь замолчали на какое-то время. С улицы послышались чьи-то голоса. Во дворце кому-то и среди ночи не спалось. Хотя, учитывая последнии события и возникший вслед на ними хаос, оно и неудивительно. Не каждый день по нелепой случайности покидает мир ещё молодой и полный сил король Франции, оставляя престол своему слабому и больному сыну. Вся страна теперь была обеспокоена дальнейшей судьбой. – Мне страшно, – вдруг совершенно искренне признался мальчик. – Что теперь будет? – Как что? Будет править наш брат. Франциск добрый, всё будет хорошо. – Франциск не добрый. А ещё мы все знаем, что он слишком сильно болен. Он рассуждал вовсе не по годам. Нечасто услышишь такие разумные, циничные, наполненные полнейшим пониманием происходящего слова в устах ребёнка. – Тогда есть Карл. И мама. В любом случае, всё будет в порядке. Мы можем лишь молиться за душу папы. А наша семья и дальше будет править Францией. И у нас с тобой всё будет хорошо. Он ничего ей не ответил. В его детском сознании не умещалось полное представление об этом её "хорошо". Но почему-то смутно казалось, что без крепкой руки и мудрого взгляда отца ничего хорошего уже не будет. Однако этим нельзя делиться с сестрой. Вообще нельзя ни с кем. Сейчас им всем нужно набраться мужества, его с пелёнок этому учили. Лунный свет вновь исчез. Теперь во тьме они даже не видели друг друга. Она осторожно нашарила на полу руку брата и переплела их тёплые пальцы.