ОБРЕЧЕННЫЕ ЖЕЛАНИЯМИ

Палатка Мегги-Жабы стояла под городской стеной в отдалении и от ярких шатров ярмарки. Это было не легкий шатер, собранный на время турнира, а полноценный дом, только из ткани, с деревянными распорками и настилом. В этой стороне уже не было ни одного горящего факела. Яркий свет полной луны освещал сохнущее на веревке белье, поодаль была видна какая-то корявая куча, напоминающая очаг. Пахло одновременно горелой едой, сырыми тряпками и отхожим местом. У входа в палатку мы оробели. Внутри слышались женские голоса - у колдуньи были посетительницы, но слов было не разобрать. Сквозь дыры и стыки в полотнах ткани пробивался зловещий зеленоватый свет. - Наверное, нужно подождать – в голосе девицы Феррен уже не было прежней уверенности. Мы отошли за угол и попытали прислушаться и понять, что происходит внутри. Внезапно, полог, заменяющий дверь, резко откинули, и из палатки вышла…, нет, вылетела… я не поверила своим глазам - золотая девочка, дочь Десницы короля. Из палатки неслись каркающие крики на незнакомом мне языке. Серсея Ланнистер, вскинув голову, быстрым шагом пошла в сторону огней турнирного поля. За ней, путаясь в длинном темном плаще, семенила какая-то испуганная девочка, похоже, собирающаяся заплакать. Если я хоть что-то понимала, услышанное в палатке золотой девочке крепко не понравилось. Колдунья продолжала что-то гневно кричать им вслед. У меня заныло в животе от неприятного предчувствия. Зачем нас понесло сюда? Бойкая девица Феррен фыркнула, вышла из-за угла и смело юркнула внутрь палатки. Опять послышался каркающий голос. - Ты боишься? – спросила ее кузина тонким дрожащим голосом и взяла меня за руку: - Я ужасно боюсь! Говорят, она вскрывает тебе вены и набирает целую чашу крови. Она ей питается, поэтому никогда не умрет… Я знала историю о даме, которая занималась темной магией и сохраняла свою красоту используя кровь младенцев и юных девушек, и всегда считала ее сказкой. Но сейчас, стоя под звездным небом на безлюдной окраине Ланниспорта, я уже не была в этом так уверена… По спине побежали мурашки. Не удивительно, день был жаркий, поэтому от прохлады сумерек знобило. Или это не от прохлады…? Полог откинулся и показалась девица Феррен. Она казалась ошеломленной. Ее робкая кузина в ужасе пискнула и вцепилась в меня мертвой хваткой. - Хватит визжать, как полоумная! Ничего страшного, старуха уже успокоилась. Одна капля крови и три вопроса – девица с трудом отцепила от меня кузину и довольно грубым пинком втолкнула внутрь палатки. Изнутри послышался визг. - Ужас, какая трусливая! – девица брезгливо поморщилась. Потом помолчала и спросила: - Ты веришь в то, что по капле крови действительно можно увидеть будущее? Я пожала плечами. Почему бы и нет. Слов из палатки было не разобрать, но, через короткое время, кузина выпорхнула из палатки, приободрившаяся и повеселевшая. Пришла моя очередь. Я нерешительно отвела ткань и заглянула внутрь. После темноты зеленый свет жестяного светильника в виде головы какого-то существа довольно хорошо освещал внутренности палатки. Дурманяще пахло какими-то пряностями, одновременно восхитительно и тошнотворно. По краям стояли сундуки, валялись тряпки, стояли плошки, в углу была видна разобранная постель. Когда я ступила на когда-то роскошный, но истертый ныне мирийский ковер, под ногами хлюпнуло. - Надо же…– из глубины раздался каркающий голос: -Сегодня ко мне в гости пожаловал весь зверинец Утеса Кастерли… Я от неожиданности вздрогнула и присмотрелась внимательно. Передо мной возникла сгорбленная ветхая старуха в какой-то застиранной хламиде. Редкие взъерошенные белые пучки волос на ее голове делали ее похожей на только что вылупившегося цыпленка. Множество подбородков и обвисшая грудь в вырезе балахона были обильно покрыты бородавками. Серая сморщенная кожа в свете фонаря казалось зеленой. Жуть какая. Действительно, настоящая жаба. На лице в сморщенных засохших веках выделялись странно живые светло-янтарные глаза. - Тоже пришла за будущим, – желтые глаза скользнули по вышитому вороту моего платья: …голубка? Я судорожно сглотнула и кивнула. Наша затея с каждым мгновением казалась все более безрассудной. Мегга усмехнулась, обнажив розовые в пятнах пустые десны, и до меня долетела вонь ее дыхания. Зачем я здесь? Мегга протянула мне небольшой изогнутый кинжал. На лезвии еще оставались полоска засохшей крови моих предшественниц. Старуха с каким-то жадным нетерпением следила за тем, как я надрезаю указательный палец на левой руке. Кинжалом можно было бриться, настолько он был остер, и боли я даже не почувствовала. Мегга ловко цапнула мою руку своей пятнистой сухой лапкой и сунула мой палец себе в рот. Глаза старухи остекленели. Меня передернуло от отвращения, я чувствовала, как мягкие десна тискают плоть, выдавливая кровь. Она с неохотой отпустила мою руку, вытерла рот и сказала: - У тебя есть три вопроса. Что ты хочешь узнать, голубка? Сказать честно, я уже ничего не хотела узнавать, я хотела побыстрее унести отсюда ноги. Старуха выжидающе смотрела на меня. Нужно спросить что-то, и я брякнула первое, что пришло в голову: - Я хотела узнать про отца… -Твой отец… Он встретит… женщину и будет любить ее всем сердцем в горе и радости, пока смерть не разлучит их. Вообще-то, мой интерес не простирался дальше сегодняшнего вечера, но слова Мегги меня странно приободрили. Я осмелела и задала следующий вопрос. - А мой брат? Он станет рыцарем? - Да, высоким, сильным и отважным воином, его имя будут знать во всех уголках семи королевств… -…также, как имя сира Дункана Высокого – закончила я знакомую фразу. Внутри меня начало зреть подозрение, что-то тут было не чисто... Я решила проверить свою догадку. -А младший брат, он станет Королевским Гвардейцем? - Станет и будет служить королю… Мне стало смешно и противно. Страх исчез, пришла досада. - А я, полагаю, выйду замуж за принца Рейгара? Магическое место превратилось в бедное неряшливое и грязное жилище, а зловещая колдунья в убогую старуху, чья красота и молодость увяли еще до рождения моих родителей, и которая теперь вынуждена обманывать, чтобы не умереть с голоду. - Это уже четвертый вопрос, голубка. – выражение лица старухи было бесстрастно, хотя я и обнаружила ее обман: -Я лишь скажу тебе, что каждый пьет из своей чаши, не тянись за чужой… Я вспомнила, что у меня есть несколько монет, оставшиеся с ярмарки, которые я на всякий случай захватила перед уходом. Я начала искать карман в складках юбки, но Мегга усмехнулась и остановила меня: - Убери свое серебро, голубка. Я не беру платы за гаданье на крови. За такое откровенное вранье и подобострастие платить и не стоило. Старуха была никудышной лицедейкой, не удивительно, что ее общение с дочерью лорда Тайвина кончилось скандалом. Я решила ей не уподобляться, учтиво кивнула и, гордо подняв голову, вышла. Обратная дорога к турнирному полю показалась гораздо короче. Слуга Ферренов еще даже не успел перепугаться к тому моменту, как мы его нашли. Я попросила немного подождать меня и отправилась к нашей палатке. Вокруг нее никого не было, я откинула полог шатра и заглянула внутрь. Было душно. Постель отца была пустой и даже не разобранной, слуга тоже отсутствовал. Брат, еле прикрытый одеялом, уже спал, лежа ничком на своем скудном ложе. В свете фонаря кровоподтеки на его обнаженной спине казались черными, превращая ее в пятнистую шкуру какого-то невиданного зверя. На плечах явственно выделялись мускулы. Когда брат вырастет, они станут еще больше. Он станет высоким, сильным и доблестным рыцарем. Как сир Дункан Высокий… Мегги-Жаба все врет, но тут не должно быть иначе. Я вернулась к девицам, и мы пошли к дому рыбника. Тревога моя увеличивалась все больше с каждым мгновением. Куда мог исчезнуть отец?