Экономка для лорда Грома

Эстерхен спешила за толпой, и отчего-то она была в предвкушении чего-то интересного, необычного. Сердце ненормально колотило в груди, что невольно казалось, будто оно вот-вот выскочит от такого сумасшедшего ритма. — Глядите-ка! — изумился один мужичок, поправляя на голове шапку, съехавшую набекрень. Было немного удобно поправлять в варежках, поэтому ладонью он крепко придерживал головной убор, чтобы не снесло ветром. «Ветер?» — девушка широко распахнула глаза от удивления, ведь погода была тихая, а тут внезапно откуда-то взялись порывы ветра, причём исходили они откуда-то из центра ярмарки, которую она ещё не видела из-за высоких магазинов. Выскочив из-за угла, Эстерхен вздохнула с облегчением, что наконец пробилась сквозь толпу, и тут же ахнула от увиденного. Даже ноги перестали держать, и Фир сразу же облокотилась о стенку магазина, возле которого всё ещё стояла. А медленно, прям на глазах, опускалась карета, запряжённая лошадьми. Опускалась с воздуха! — Ого… — только и произнесла девушка, уже полностью облокотившись спиной о стенку, одну руку она приложила к груди. Голубые глаза с искренним восторгом, восхищением и изумлением рассматривали такое чудо. Карета была тёмно-зелёной с золотыми украшениями. На двери под большим окном была высечена золотом гроза. Над кучером, мужчиной, укутанным в чёрный плащ с высоким воротником и шляпой с широкими полями, был навес. Всё было так необычно! Эстерхен с разинутым ртом отслонилась от стены и как завороженная медленно побрела вперёд, чтобы получше разглядеть сказочную карету, особенно была интересна узорчатая золотая крыша. Впереди крыши, по её углам, были маленькие фигурки мужчин с громом в руках заместо копья. На мгновенье они показались девушке живыми. И вот, карета мягко опустилась на белую площадь. Толпа замерла в ожидании, перешёптываясь между друг другом. Но Эстрхен их не слышала, всё внимание было приковано к карете, у которой неожиданно распахнулась дверь, стоило кучеру соскочить на землю. Золотые ступеньки сами собой разложились, и в проёме появилась женская фигура. Кучер протянул даме руку и помог спуститься с кареты; следом за ней соскочил парень, и, судя по его выражению лица, он был чем-то недоволен. А юная Фир не спускала с незнакомцев взгляда. Оба были ещё интересней, чем карета. Чего стоила одна только девушка, явно старше Эстерхен как минимум на лет пять. У неё были необычные зелёные волосы, заплетённые в косу вокруг головы, которая была закреплена заколками на затылке. А какими были внимательными и пронзительными эти зелёные большие глаза, как их обрамляли чёрные длинные густые ресницы! Эстерхен также отметила странный и безумно красивый наряд незнакомки: чёрное платье до пола с разрезом с правой стороны от самого бедра. Спереди на подоле был изображён яростный красно-жёлтый дракон. На плечи чужеземки была небрежно накинута меховая чёрная жилетка с золотыми цепями, служившими в роли застёжки. А рядом, сложив руки на груди замком, стоял и что-то бубнил себе под нос голубоволосый парень. Его внешность, по мнению Эстерхен, была ещё причудливее, чем у этой миледи, да и сам по себе он был красавчиком, что аж щёки покрылись румянцем, а в груди сердечко ухнуло, когда незнакомец окинул толпу яркими голубыми глазами. «Такие большие глаза!» — девушка прикрыла рот ладонью, чувствуя жуткое смущение. А незнакомец даже подозревать не мог, что кому-то настолько понравился. Он вообще не думал, что будет вызывать у земных простых девушек такой дикий восторг, которые так громко визжали, что уши грозили свернуться в трубочку. — Искренне надеюсь, что это последний раз, когда я спускаюсь на землю с тобой, — бурчал он, натягивая длинный воротник белого плаща повыше, будто бы это могло его спрятать от лишних глаз и спасти от оглушающего визга, а девушка, что стояла с ним, усмехнулась и едва заметно покачала головой — Вообще-то эти девицы в таком восторге от тебя, дурень… Она хотела ещё что-то добавить, но парень внезапно оживился на этих словах. Расправил воротник, откинул плащ назад и, выпятив грудь, откашлялся, одной рукой ухватился за широкий металлический пояс. Гордость в нём так и распирала: в кои-то веки внимание девушек приковано к нему. — Я нормально выгляжу? — спросил он, наклонившись к девушке, с которой прибыл, на что та едва слышно фыркнула и усмехнулась. Он её был выше на полголовы где-то. — В волосах крошки, — внезапно на полном серьёзе сказала она, хотя то было из шутки, чтобы друг не расслаблялся. Голубоглазый же всполошился, не понимая, какие крошки на его волосах могут быть, поэтому тотчас выхватил из рук девушки любезно предоставленное небольшое круглое зеркальце и стал высматривать злосчастные крошки, которых не было и в помине. А девушка улыбалась. — Где? Где они? Джун! Я их не вижу! — паниковал он ероша свои волосы, которыми так долго занималась с утра прислуга, укладывая их. Процедура заняла больше часа — за это время парень успел вздремнуть, а бедные девушки и парни как могли, так и укладывали его непослушные волосы. Благо, с костюмом не было таких заморочек. Он просто подошёл к шкафу, открыл его и с вешалки рухнул светло-голубой костюм с белыми узорами. — Да вот там, на самой макушке, — выставить друга идиотом — что может быть забавнее? Вот и Джун не знала, она просто стояла и наслаждалась представлением, пока глашатай объявлял её и этого доверчивого товарища, а люди перешёптывались: эта девушка — леди Грома, Джун Тао, а парень — будущий лорд Дождя — Хоро-Хоро Усуи. Пока что милорд. Это же было так здорово! К тому же, ни лордов, ни леди стихий здесь не видели более тридцати лет… — Ну всё уже? — парень так растрепал свои волосы, что складывалось ощущение, будто он лёг с мокрыми волосами спать и в результате — волосы торчком во все стороны и ужасно спутаны. Джун с трудом подавила в себе смешок. — Ты — наивное создание, — леди Тао подняла свою тонкую руку и лёгкими движениями привела волосы в порядок, насколько это можно было сделать. — Никаких крошек не было. Я пошутила. Казалось, что будущий лорд Дождя начнёт метать молнии. Его лицо залилось ярким красным цветом, как зимняя вишня, и исказилось от злости. Ладони сжались в кулаки. — Джун, ты… — парень просто слов не находил приличных на подругу, которая как ни в чём не бывало, повела плечом и захлопала ресницами. — Наш выход, Хоро-Хоро, — перебила она его, — глашатай и так объявил, зачем мы здесь. Кстати, как я и предполагала: многие обратили на новый пункт в требованиях новой экономки. — Какой пункт? — злость мигом куда-то улетучилась, а на смену ей пришло удивление. Джун цокнула языком и возвела глаза к небу. Была б её воля она ещё и руки подняла, но они не у себя, а на виду у людей, а значит, все вольности при возвращении домой. — Красота, дурень. Я же тебе давала листовку. Ты что, не читал? — тонкие брови сошлись в переносице, а зелёные глаза сузились, отчего Усуи почувствовал себя не в своей тарелке от такого пронзительного и сердитого взгляда. — Ну конечно не читал. Когда бы ты вообще что-нибудь читал? — голос звучал монотонно, девушка говорила строго, с укором сквозь зубы, не сводя с парня глаз. — Лодырь. — Ну хватит уже меня как маленького отчитывать, — Хоро-Хоро надул губы и сложил руки обратно в замок, а внутри грызла обида с совестью. Обида — потому что отчитывали, как нашкодившего пятилетнего ребёнка, совесть — совсем забыл, что Джун буквально впихивала под нос ему жёлтый лист с какими-то буквами. — А как с тобой иначе? — хмыкнула она и гордо подняла подбородок, когда друг не нашёл, чем ответить. А в это время Эстерхен отыскали родственницы, и если бабушке она была рада, то пафосным речам Ренаты да и вообще присутствию этой девушки не очень. А Рената чуть ли не щебетала, что это её отличный шанс успешно выскочить замуж, и её мать поддакивала, отмечая, что не зря появился новый пункт «красота». А её любимая доченька — первая красавица! И не только одной Снежной долины, раз уж на то пошло. А Рената всё выпячивала немаленькую грудь вперёд, гордясь этим фактом. «Как вообще так вышло, что она, эта напыщенная курица, моя родня?» — в который раз задавалась вопросом юная Фир, стараясь сделать лицо попроще, но потом вспоминала, что сестра двоюродная, а не родная, и становилось немного спокойней. Уже жить можно дальше. Рената являлась девушкой красивой, правда, это отмечала и Эстерхен, но всё-таки это самолюбие раздражало. Поэтому девушка любила шутить над родственницей, как и теперь. — Ренатушка, душа моя, — слащавым голосом начала беседу юная Фир, приблизившись к сестре, которая как раз наблюдала, как маги установили шатёр, туда зашли будущий лорд Дождя и леди Грома, и начались смотрины экономок. Толпа выстроилась! Великая. Причём возраст желающих был от пятнадцати лет и выше. — Чего тебе? — фыркнула Рената, недовольная, что её внимание отвлекла её сестричка. — У тебя в зубах что-то застряло. А дальше началось самое забавное для Эстерхен. Её сестрица, не веря, вытащила зеркальце из сумочки и обнажила ряд белых жемчужных зубов. Поиск чего-то застрявшего в зубах был безуспешным. И хотя Рената предполагала, что нерадивая родственница опять решила пошутить над ней, махнуть на свою внешность было невозможно. Так она отыскала на своём лице несуществующий прыщ, который тут же активно стала замазывать пудрой под тысячу и один слой. «Как стенку наштукатурили, ей-богу!» — Эстерхен прикрыла ротик ладонью, чтобы скрыть смех, а после, как только успокоилась от такой смехотворной картины, где двоюродная сестра теперь рассматривала свой разинутый рот в зеркальце, откашлялась и взяла бабушку под руку. Нелли снисходительно улыбнулась и чуть заметно качнула головой. — Ну что? — Что? Такого вопроса девушка не ожидала. Он смотрела на свою бабушку, хлопая ресницами, и не понимала к чему было «ну что?». — Да так, — Нелли вздохнула по-доброму сощурив глаза, — помнится, одна девица заявила мне, что ждёт, когда же появится возможность попасть к этим лордам стихий в качестве какой-либо прислуги, чтобы подзаработать самой. Не знаешь её? — Бабушка, — прошептала её внучка, широко распахнув свои ясные глаза. До неё долго доходило, пока не осенило: неужели бабушка согласна отпустить её на три долгих года, скорее всего, без возможности увидеться? Судя по тому, как госпожа Нелли смотрела в её удивлённые глаза, это было действительно так. Сердце ухнуло куда-то в пятки. — Бабуль, ты серьёзно? Отпускаешь меня? — Да я всё думала над своими словами… — немолодая женщина нахмурила брови и отвела взгляд в сторону шатра. Немного помолчала. — В некотором роде ты права, да и мира ты никогда не видала, а это хорошая возможность. Кстати, я наслышана, что у лордов стихий щедрые поощрения. Ну, — старушка усмехнулась и искоса взглянула на внучку, — это если ты заслужишь… Эстерхен вновь зависла. Словно перед ней была головоломка, такая простая, детская даже, а до неё никак не дойдёт, как перестать мыслить сложными путями. Но внезапно в голове что-то щёлкнуло, будто в комнате включили свет, а вместе со светом пришло озарение. Информация несколько раз прокрутилась в голове. После контрольного переосмысливания девушка вдруг прижала ладони к лицу, оставляя лишь глаза открытыми, и взвизгнула подпрыгнув достаточно высоко на радостях. — Бабуля! — юная Фир немного попрыгав на месте полетела на свою любимую бабушку и стиснула в крепких объятьях. Несмотря на то, что одежда была холодной из-за сезона на внешней стороне, всё равно Нелли ощущала родное тепло от девушки. — Спасибо тебе, бабуль! Большое-большое! — А теперь беги, пока я не передумала. И удачи тебе. — Конечно! С улыбкой Эстерхен нехотя отстранилась от госпожи Фир и подбежала к шатру. В него как раз зашло десять девушек и женщин. Очередь поубавилась. В ней юная девушка отыскала случайно свою сестру Ренату, которая громко успела заявить, что она-то точно пройдёт, и все ещё увидят, как она величественно станет супругой одного из лордов. На это оставалось только в очередной раз устало вздохнуть, покачать головой и надеяться, что никто не узнает о связи Ренаты и Эстерхен как родственников.