Экономка для лорда Грома

«Прости» эхом отозвалось в голове девушки, прежде чем Рен пылко поцеловал её. Эстерхен от такого потеряла дар речи и застыла в ступоре от действий парня, не отдавая отчёта в том, что происходит, пока в голову не вдарила мысль: «Он не превратился обратно!» Ведь, обычно, или, вернее сказать, в последнее время поцелуй срабатывал в превращении парня в мальчика и наоборот. Тревога окутала девушку, которая теперь задавалась вопросами: как быть с его превращением? Как отреагирует бабушка, застав его в истинном обличье? Неужели поцелуи больше не будут срабатывать? А что тогда? Эстерхен оттолкнула бы Тао от себя, она хотела это сделать, но… Пальцы предательски цеплялись за его плечи, по телу разливалось такое приятное тепло, голова шла кругом от такого нежного поцелуя. Что-то соображать, пытаться противиться не было желания, и девушка просто позволила взбушевавшимся чувствам охватить её. Рен был немало удивлён, когда ощутил, как язычок Эстер легко прошёлся по его губам, заставляя что-то крепко сжаться в груди и трепетать. Дыхание перехватило. Наследник Грома судорожно выдохнул в розовые пухлые губы напротив и с жадностью впился в них вновь, заставляя её ощущать те же головокружительные и непередаваемые эмоции, что испытывал сам. Хотя для него это было не впервые: такие поцелуи, жаркие объятья, но впервые он чувствовал так. — Агх! — вдруг сорвалось с губ парня, когда он резко прервал поцелуй, схватив Фир за хрупкие плечи и отодвинув от себя. Та была в ещё большем удивлении, не понимая, какая муха укусила его, что теперь ни черта не разобрать, что в его тёмной головушке. А Рен жутко был раздражён, что сам по-крупному запутался в происходящем с ним и этой красавицей. Просто мрак. Отдышавшись, парень поднял свои янтарные глаза на ещё приходящую в себя Эстерхен, она то и дело хлопала ресницами. Щёки давно окрасил яркий алый румянец и не желал сходить. Тихонько ойкнув, когда крепкие руки подхватили под бёдра, девушка ощущала как бешено бьётся её сердце, и, кажется, слышала, как бьётся в унисон громко сердце будущего лорда Грома. Она испуганно ахнула, оказавшись резко поваленной на кровать под нависающим над ней Реном; последний старался привести хаос в голове в порядок, но мысли все разбегались кто куда, давая волю гулять странным и новым для него эмоциям. Он долго смотрел в небесные сияющие глаза напротив. Эстерхен тоже смотрела в его глаза, шумно дыша. Внезапно Тао проскулил и склонился к девушке настолько близко, что теперь касался своим лбом её. От усталости парень прикрыл глаза, стараясь понять эти чувства, и Фир последовала его примеру: её глаза медленно закрылись, с губ сорвался стон, словно болезненный. Оба, казалось, без слов понимали, что испытывают одно и то же, и если Эстер могла сравнить эти чувства с теми, что испытывала к Леону или предыдущим ухажёрам, и сделать поражающий её вывод, то Рену было гораздо сложнее: опыта с девушками было хоть отбавляй, но этот дурацкий, раздражающий и странный трепет в груди… Как будто он вернулся в свои четырнадцать и пробует на вкус первую ночь с одной из фанаток Асакуры старшего. И даже те ощущения не сравнить с этими. А вместе с этим трепетом было и желание сграбастать Фир в свои объятья, оградить её от всех, в особенности от настырного Леона. Леон. Сердце больно кольнуло, стоило Тао вспомнить, как тот едва не сорвал с этих чувственных девичьих губ поцелуй, он даже не заметил, как прозвучал в его горле злобный рык, как у настоящего хищника. Зато прекрасно услышала девушка и испуганно распахнула глаза. Лицо напротив было серьёзным, задумчивым; тело напряжённо. Не зная, может ли помочь чем-то, Эстерхен протянула свою ладонь и заправила длинную чёлку Рена за его ухо. Та нежность, с которой она это сделала, заставила парня вздрогнуть. От изумления он широко открыл свои глаза, вновь напугав девушку. — Ты вдруг зарычал… — прошептала Фир, робко улыбнувшись уголками губ, наследник Грома внимательно смотрел в её глаза и переварил сказанное. После некоторого молчания, он выдохнул. — Сама виновата. — Это почему же? — захлопала ресницами Эстерхен, не припоминая, когда бы это она успела напортачить и разозлить этого будущего лорда. Тот молчал. Взгляд пытливо рассматривал черты лица девушки, словно в них была какая-то загадка. Фир в томлении выжидала, что же скажет в ответ Рен; от его взора становилось немного не по себе, она даже поёжилась, сжав плечи. — А какого чёрта ты со мной творишь? Эстерхен часто заморгала, вовсе не понимая, что не так сотворила. — Ты о чём? Тао в свою очередь глухо прорычал и с шумом тяжело выдохнул, будто девушка была самым глупым созданием, которое ему приходилось видеть, раз она не читала его мысли и не соображала, что с ним происходит. А объяснить самому — непросто. Проще было убиться головой об стену. — Ре-ен? В ответ на это парень фыркнул и отвернул голову в сторону, ощущая накатывающую злость. — М-м? — недовольно промычал он. «Вот и что я должен сказать?!» — устроил истерику мозг, внешне же лишь удивительно тонкие брови для парня сошлись хмуро в переносице, рисуя мрачность на светлом лице. — И как я тебя должна понять? — фыркнула Эстерхен, сверля причину её частого скверного настроения. — А как я тебе должен объяснить, что со мной? — янтарные глаза вновь обратились к девушке, установив контакт с её небесным взором. Откровенно говоря, вся ситуация не устраивала Рена, да и с чего бы ему вообще быть открытым с этой девицей? С другой стороны, казалось, была необходимость разъяснить, что за чертовщина с ним происходит. А ещё какое-то странное чувство подсказывало, что решение проблемы кроется в этой особе. — А я знаю? — девушка вопросительно изогнула брови. — И вообще, кажется, мы задаём друг другу слишком много вопросов… — Верно. В который раз выдохнув за этот вечер тяжко, Тао как-то лениво слез с Эстерхен и сел на кровати, обхватив одно колено в кольцо своих рук. Фир только и видела его спину, затылок. Тихонько она приподнялась на локтях, а позже тоже села на кровати, прижав колени к своей груди и положив на них свою голову. Оба молчали, каждый думая о своём. В отличие от девушки, Рен пытался осознать эти странные эмоции, чувства, пока та хмурилась и не понимала, как вообще умудрилась испытывать к нему нечто такое… — Итак, — повернув голову в сторону парня, но оставляя на своих коленях, Эстер вздохнула, — что с тобой происходит? Из-за тебя я, между прочим, сама не своя. — Неужели? — усмехнулся незамедлительно в ответ будущий лорд, насмешливо поглядывая своими хитрыми глазами на неё. — Предлагаешь мне помощь? Спасибо, но давай без этого. — Как знаешь, — пожала Фир плечами и уткнулась носом в колени, продолжая говорить, правда, слышалось это как «бу-бу-бу», — но, может, наши чувства схожи? Это могло бы помочь… — тем не менее, Рен сумел разобрать всё, что она пробубнила. Такая фраза заставила наследника Тао навострить уши и задуматься над своим упрямством, которое могло быть напрасно. Секунды бежали, превращаясь в минуты. Время шло. Молчание затягивалось. Ночь всё сгущалась, лишь звёзды с луной старательно освещали чёрное небо. Только теперь Эстерхен понимала, что её начинает клонить в сон, и, скорее всего, она незаметно так и уснула бы, но… Ох уж этот чёртов лорд! — Я зол, когда ты с этим придурком, Леоном. Одна фраза, а что сотворила? От неё сон откатил, как громадная волна обратно в море. Девушка даже подорвалась с места, заглядывая в лицо Рена с ошарашенным видом. Мозг же всё ещё продолжал переваривать данную информацию, от которой появлялся пунцовый румянец на белых щеках. — Мне не нравится, что ты ходишь вместе с ним, — это, конечно, жуть, как раздражало, но слова, что Рен так старался сдерживать, сами просачивались сквозь зубы. — Не нравится, что он тебя целует, говорит, что любит. Не нравится, когда даёшь ему свою руку. Неосознанно, парень вновь коснулся Фир, проводя рукой по её руке, постепенно переходя на точённую талию, за которую властно притянул к своему телу. И снова этот жар, снова эта дурацкая и странная тяга, что пугала обоих. Свою роль сыграли и слова Тао, от них девушке катастрофически нечем было дышать, словно перекрыли доступ к кислороду. Она слушала его с замиранием сердца, не контролируя дикое смущение перед ним, а так хотелось уткнуться в это сильное плечо, чтобы не смотреть в эти необычные янтарные глаза, чтобы не чувствовать этого стыда. Чтобы опять вдохнуть его запах… От своих же мыслей Эстерхен внезапно громко пискнула, закрыв лицо ладонями и всё же сделала желаемое, чем всполошила распинавшегося перед ней парня. Последний же недовольно что-то бурчал под нос, пока сам не уткнулся в светлые волосы девушки, вдыхая их аромат с упованием. — Ты пахнешь мёдом и корицей, — Рен сразу же пожалел, о чём ляпнул. Пожалуй, это был первый за долгое время случай, когда он смутился и покраснел от своих же слов, обвиняя во всём себя, дурака, эту дурацкую атмосферу и эту особу, что пробудила в нём настоящий шторм. На его слова Эстерхен фыркнула, уткнувшись носом в грудь парня. Она в свою очередь проклинала день, когда вообще с ним познакомилась, только приключений на свою очаровательную головку набрала. Жила себе спокойно, терпела только одну свою кузину, а теперь этот. Клоун. — Итак, — выдохнула девушка, повернув голову в сторону, чтобы не говорить ему в грудь, — что мы делаем? Вопрос, казалось бы, лёгкий, но он поставил Рена в ступор. — В смысле? — парень часто захлопал ресницами, покосившись с недоумением на Фир. Та подумала-подумала и пожала плечами. — С нами творится чёрт-те что, согласись. — Ну, — замялся Тао на доли секунд, — соглашусь. И что дальше? Это приводит к какому ответу? Это чем-то помогает? Я бы так не сказал. Единственное, что могу сказать: это ты виновата во всём. И не нужно смотреть на меня с таким укором! — рыкнул он тут же раздражённо, заметив косой и хмурый взгляд со стороны собеседницы. Она ещё долго не сводила с него глаз, пока не выдохнула и не спросила, любил ли он когда-нибудь. Конечно, этот вопрос напряг Рена, а про себя он подумал, что ночью, видимо, ему не спать. Немного поразмыслив, ляжет спать или нет, будущий лорд твёрдо ответил «нет», чем удивил девушку. Впрочем, вскоре она хмыкнула и, отпрянув от парня, сложила руки на груди. — Всё с тобой понятно, — вынесла она вердикт, чему-то кивнув. Видимо, своим мыслям, будто что-то подтвердилось. Рен склонил голову набок и сощурил свои янтарные глаза, которые теперь так походили на щелки. — Что тебе понятно? — он ждал ответа. Ждал каких-то объяснений. Но ответом служила тишина, задумчивые опущенные глаза напротив и прикушенная нижняя губа. Фир же размышляла: этот парень никогда никого не любил. Родные не в счёт, друзья тоже (если последние были с его-то отвратительным характером). Зато у него была куча любовниц, о чём он сам однажды подтвердил, деловито попивая тёплое молоко и прикусывая имбирное печенье. Он знал, как найти подход к девушке, чтобы заполучить её на ночь, но не знал, что нужно, чтобы завоевать её сердце, внимание и — главное — любовь. «Тогда, если мы чувствуем что-то схожее…» — Эстерхен поднесла к губам палец и, согнув указательный, прикусила за костяшку; взгляд устремился на очень злого Рена. Невольно на её губах появилась улыбка. Убрав палец ото рта, девушка прислонила ладонь к груди. Для Тао сейчас она была как никогда загадочной и непонятной, особенно с этим сияющим небесным взором и, казалось, милой невинной улыбкой, только вот сердце отбивало чечётку и кричало вместе с интуицией, что где-то тут подвох. — Пора спать. К такому повороту наследник Грома готов не был. Что для себя, что для Фир он неожиданно потерял равновесие, пошатнувшись, и упал на спину, потащив за собой вскрикнувшую от испуга девушку. Последняя приподнялась, упираясь ладонями в его грудь, и поинтересовалась, в порядке ли он. Рену так и хотелось крикнуть: «Конечно в порядке! Сама не видишь что ли? Я тут из-за тебя, дура, на кретина похож, в моей голове чёрт-те что, я хочу тебя поцеловать, а ещё содрать эту одежду и избавиться от этого дискомфорта в штанах! Конечно! Всё супер!» Но… Он же из приличной семьи. Воспитанный юноша с прекрасным образованием, приятной внешности и прочее прочее. Поэтому до слуха Фир донеслось только измученное угуканье, так похожее на совиное. — Ну и ладненько, — задорно проговорила она, слезая с Рена, который как никогда ощущал себя беззащитным и перед кем? Девушкой! В разы слабее его! Он чуть ли не проскулил от смешанных чувств и, собравшись с мыслями, хотя бы ненадолго, резво соскочил с кровати, желая быть сейчас в уединении, подальше от посторонних глаз. И всё бы ничего, но в последний момент, когда он собирался делать первый шаг от кровати, его вдруг схватили за рукав и неожиданно потянули вниз. Лёгкий чмок в щёку был контрольным выстрелом, чтобы он перестал окончательно что-либо соображать и… Чёрт! Смутился! Да мало того, что смутился, ещё и превращаться стал обратно в ребёнка. — Спокойной ночи, Ренни, — Эстерхен не нашла ничего лучше, чем помахать опешившему парню, не переставая мило улыбаться. Тот пробубнил что-то похожее на: «Ага, спокойной…» — и вышел прочь из её спальни. Эстерхен понимала, что, возможно, решила зря затеять эту игру с ним — он был опасен для неё своей непредсказуемостью в силу вспыльчивого характера. Только вот она хотела, чтобы этот парень угомонил свой пыл, чтобы понял себя и свои чувства к ней. Сам виноват, что вскружил ей голову и влюбил в себя, пусть теперь сам мучается, не спит ночами и соображает, что сам потерял голову из-за неё. «А я подожду, глупый Рен».