Penser l'impossible

Он смотрит в пустоту, едва слыша то, о чем сзади шепчутся люди, сердце сильно стучит, а перед глазами стелется туман. И Молко уже не понимает, что это. Эффект со сцены, или это все разворачивается звенящей картинкой в его голове. Смутно догадывается, что случилось, но поток пьяных мыслей, вальсирующих медленно в его голове, прерывается, когда Брайан, усталый, склоняется перед собой. Мутит? От чего? Что произошло? «Да и не важно…», - сразу спешит услужливый ответ. Даже если б он умер. Сейчас ничто не имеет особой разницы или причины, и только абсолютно ничего не выражающая улыбка появляется на бледном лице, юноша тихо смеется, прикрывая рот рукой, а потом вдруг чувствует, что на самом деле в уголках глаз еще не обсохли слезы. Пожимает плечами, а с языка слетает какой-то несуразный бред, который жжет язык, жжет разум, звуки доносятся до него как из-под воды. Он не устает что-то говорить в пустоту. Не устает смеяться. И сквозь этот туман слышит какие-то звуки… Музыка? Кто-то где-то играет. Играет.. Противную навязчивую мелодию… Которая заставляет сердцебиение учащаться, к горлу подкатывает хрип, и Брайан срывается: - Прекратите! Прекратите! Прекратите это играть! Это невыносимо! - Заткнись, - как из-под воды доносится грубый голос. – Ты думаешь, что умеешь играть? И дальше все покрывает мутная пелена, земля плавает под ногами юноши. Он ничего не помнит, что было дальше. Он не помнит, кто именно нес его до какого-то жесткого матраса, почему он отчаянно цеплялся за стену, что-то кричал. Он не помнит, кто именно властно его целовал, и, пользуясь тем, что он слаб и не может противостать, лишь способен на тихие слова возражений, прижимал к стене, хватаясь за пряди черных волос. Сквозь белую пелену в глазах он видел какие-то знакомые очертания, но точно понять не мог, что происходит и кто сминает его губы в этом отвратительном поцелуе, против которого восставало все существо, хоть Брайан был способен почти ни на что. Неприятное чувство сводило конечности, его начинало тошнить, сильно подступая к горлу. Тошно.. Было невыносимо тошно. Кашляя, едва сдерживая рвотные позывы, он внезапно услышал, как кто-то едва слышно выругался и выпустил его из своих рук. И все поплыло. Вот ему распахивает объятия засасывающий своим холодом и своей адской непритязательностью туман. Все краски смешиваются в мозгу, голова кружится, он на выдохе кричит и куда-то падает. Падает на что-то мягкое, невыносимо мягкое, он даже пытается пощупать это руками… Но чувствует лишь пустоту сквозь пальцы.. Быть может, он уже умер. - Без разницы. И мир тотчас растворяется под ним, падая в пропасть. *** - Брайан! Брайан! Ты меня видишь? Что с тобой творится? – услышал он голос над собой из пустоты. Женский взволнованный голос. Мать? Молко смотрит перед собой в темноту, пытаясь открыть глаза. Пытается усмехнуться. Но не может, все тело будто скованное. Кто-то настойчиво теребит его за плечо. Юноша пытается что-то сказать, но его усталый и заплетающийся язык складывает только странное предложение вместо того, что Брайан собирался ответить: - Ты никогда… Никогда меня не любила. - Брайан! – женская рука отвешивает пощечину. Молко невольно хватается за щеку, чувствуя, что тьма, наконец, разверзлась. Некоторое время все предметы плывут перед глазами, пока, наконец, разум не обретает ясность. Да, так и есть. Мутной картинкой перед ним стоит обеспокоенная Хелена со стаканом воды. Мозг рисует реальность как расплывчатое и нечеткое изображение. Брайан несколько раз моргает. – Я не понимаю, ты ввалился ко мне без сознания в три часа утра только чтобы сказать это?! Что ты вообще делаешь, Брайан? Ты понимаешь, как ты напугал меня? Юноша оторопело смотрит на девушку, пытаясь понять хоть что-то из ее громкой речи и лишь морщится. Тянет руку за стаканом, ничего не отвечая. Он еще не до конца пришел в себя, и его начинает бить дрожь. Совершенно потерянный во времени и последних событиях, он чувствует себя словно заново рожденным и ничего не осознающим. Будто бы все это время его не существовало совсем, будто бы все замерло, а теперь он не знает… Он будто спал или не жил все это время, но так казалось лишь его сознанию. На самом деле, что-то случилось. А что именно, он даже не может вспомнить… Что же все это, черт возьми, было? - Что произошло? Где я? – срываясь на дрожь, спрашивает Молко. - Мне бы тоже хотелось знать, что с тобой случилось, - выдыхает устало Хелена, садясь рядом. – Где Стефан? - Стефан? Я ничего не помню, - Брайан оглядывается, оглядывается, будто бы все вокруг первый раз видит, взгляд еще не совсем ясный, Молко мучительно соображает, понимая, хоть и не до конца, что случилось что-то не очень хорошее. Он лежит на диване в комнате Хелены, в ногах спутан клетчатый плед, а над диваном висит небольшое зеркало, под которым стоит косметика для нанесения грима. Молко заглядывает в него, приподнимаясь, но немедленно шокировано отворачивается. На него смотрит молодой юноша с лохматыми волосами, расстегнутой рубашкой и засосом на шее, его лицо бледное сравни стенам вокруг, глаза тусклые и будто бы неживые. Удивлено переводит взгляд на Хелену с застывшим немым вопросом. - Между нами ничего не было, - отвечает та немного резко, прочитав безмолвный намек на его лице и изумление. – Ты пришел уже такой. Я ничего не знаю о твоих ночных похождениях в действительности, - девушка опускает шторы на небольшом окне, за которым стелется глубокий осенний мрак. Поворачивается лицом к Брайану и выдыхает: – Что ты принял, ты помнишь хотя бы? - Нет, - качает головой юноша. - Кажется, у нас был концерт, – сжимая виски руками, произносит Брайан. – А потом я ничего не помню, я вообще, даже не уверен, что это случилось сегодня! – устало опускает голову, чувствуя невольно охватывающую его панику и тревогу. И прибавляет, обхватывая себя руками: - Я потерялся. Хелена лишь молча смотрит довольно холодным взглядом в ответ на его спутанную речь. - Понятно, - произносит она. – Возможно, я догадываюсь, что произошло. Останешься здесь, ладно? Ты себя лучше чувствуешь? – получив утвердительный ответ, девушка выходит, плотно закрывая за собой дверь и оставляя его наедине со своими мрачными мыслями. Молко охватывает паника сразу же по ее уходу. Он пытается встать с дивана, но лишь скользит холодными ногами по ткани, не переставая дрожать и испуганно озираться по сторонам. Вымученно прижимается к подушкам дивана, пряча там голову, лишь на минуту позволяя себе вырваться себе из этих мыслей от мучительного замирания боли в груди. Он действительно потерялся, не только во времени, но и в жизни, во всем. Его не покидало чувство, что он сбился, пошел не туда, что позволяет себе плыть по течению и снова и снова сбиваться в этом бесконечном лабиринте потока странных идей. В этом кавардаке, в этой жесткой путанице, он, наконец, понимает, что потерял себя. Смотрит в ожидании на дверь, понимая, что уже почти не в силах оставаться в этой темной комнате сам с собой. Предпринимает очередную попытку подняться с дивана, но потолок продолжает плыть перед глазами юноши, он откидывается обратно, тяжело и рвано дыша. Руки сотрясает лихорадочная дрожь. Прикусывает кожу большого пальца, пытаясь остановить эту навязчивую дрожь. Слабо понимает, что из глаз текут слезы, которые, однако, не помогают расслабиться, лишь немного снять скопившееся напряжение, страх и… Едкую боль. Брайан буквально растворяется с этим чувством ожидания, оно медленно высасывает последние силы, заставляя и без того нетерпеливого юношу раздражаться. Утомленный постоянным чувством времени, он, наконец, прикрывает глаза, пытаясь уснуть. Сон так же мучительно утягивается в себя, заставляя вздрагивать на постели и резко открывать глаза, натягивая ледяными руками на себя плед. Он путает приснившийся кошмар и то, что на самом деле. И затем снова его охватывает паника. Уже на пределе терпения и сил, дверь внезапно для Молко открывается, юноша вскидывается на диване, опираясь рукой на подушки и пытаясь рассмотреть тёмный силуэт на пороге. Свет из коридора освещает его со спины, неровной дорожкой проникая из-за дверей в комнатку. Наконец, очертания приобретают довольно ясную картину, и Брайан восклицает с заметными нотками радости в голосе, хотя он предательски срывается: - Стефан, где ты был? Что вообще произошло? Стеф молча стоит на пороге, хмурясь. Потом так же молча проходит к Молко и внимательно некоторое время смотрит ему в глаза. Юноша удивлен таким необычным поведением друга и изумленно молчит в ожидании того, что последует дальше. В этот момент сотни вопросов пролетают у него в голове и сомнений, пока тишина не разрезается спокойный голосом, даже равнодушным, Стефана: - Ты пришел в себя уже, Брайан? - Да… А что со мной произошло? – растерянно спрашивает юноша. - Ты считаешь адекватным уйти на половине концерта с эти чертовым Робертом и накуриться в хлам какой-то дряни? Стив не только нас больше не допустит к разогреву, он даже видеть тебя больше не хочет. Ты сорвал концерт, - сразу же информация распространяется в мозгу Молко, он хмурится, пытаясь осознать то, что ему только что сказал Стеф. И, наконец, понимает. - С Робертом? – глаза Брайана округляются. Он вспоминает, что последнее время действительно тот проявлял к нему повышенное внимание… Так это…. Молко передергивается от накатившего, неприятного воспоминания… Резко поднимается, пошатываясь и теряя координацию, хватается в последний момент за плечо удивленно вздрогнувшего Стефана. – Этот Роберт… - шипит сквозь зубы юноша. - Брайан! – Стеф помогает Молко удержаться на ногах. – Что такое? – замечает засос на его шее. – Где ты был вчера? – хмурится юноша, повторяя свой вопрос. - Этот чертов Роберт… - повторяет Брайан, начиная лихорадочно трястись. Его охватывает порыв гнева, он весь отдается ему, потому что фактически не имеет сил держать себя в руках, и лампа с ночной тумбочки летит на пол, разбиваясь вдребезги. При ударе повреждает руку, но не обращает на это никакого внимания, продолжая дожать от накатившей волны ярости. Для Стефана остается загадкой как слова Молко, так и его поведение, однако сейчас его больше волнует текущее состояние юноши: он неожиданно садится на пол, теряя равновесие. Едва успевает подхватить его и прижимает к себе. - Ну, Бри, расскажи, что случилось, - спрашивает он, разглаживая влажные пряди волос на лбу. - Я не могу тебе рассказать, Стефан, - Брайан устало поднимается, чувствуя сдавливающую тоску и пустоту в груди. – Не могу. Я, правда, хотел бы, Стеф… Но, поверь, что я не могу, - Молко опускается обратно на диван, тяжело выдыхая и чувствуя, что на глаза невольно наворачивается отвратительная соленая влага. Смахивает слезу с ресниц и устало смотрит за окно. Там, на улице, черная пустота да освещенный тусклым фонарем безлюдный переулок. Стефан наблюдает за Молко, пытаясь осознать, что с другом творится. Садится рядом и кладет руку на едва заметно вздрогнувшее плечо. Брайан сжимается, выправляя растрепанные волосы из-за ушей, смотрит на Олсдала и резко кладет голову ему на плечо, продолжая подрагивать. Стеф понимает, что юноша отходит. Понимает, что он только сейчас осознал, понял, но… Почему это все-таки произошло? Когда все только стало обретать какую-то ясность, будто бы они нашли какой-то путь. - Я скоро вернусь, - Стефан осторожно отодвинулся от Брайана. - Куда ты? – встревоженно спросил юноша. - Я скоро, - повторил лишь тот, поднимаясь и выходя из комнаты. Вернулся он через две минуты с кружкой горячего чая и какими-то вещами. Вещи положил рядом с Брайаном на диван. - Тебе нужны силы. Сейчас нам нужно отсюда уходить, - произнес Стефан, протягивая другу чашку горячей и приторно сладкой жидкости. – Мы больше не в состоянии платить за комнату, а та группа нас больше не примет. - Уходить? – отчаянно повторил Брайан. – Но куда? Посреди ночи? Я сейчас и не смогу… - Я знаю, - мрачно кивнул Стефан. – Ты сделал глупость, Брайан. Выступать со Стивом было худшей, возможно, идеей в твоей жизни. Они еще сами не состоялись как группа, их аудитория и так была слабой. А толпе ты понравился больше, чем этот наркоман. Наконец, события проясняются, Молко начинает понимать, почему Стеф с самого начала был таким резким и даже немного холодным. Некоторое время молчит, потом тихо спрашивает: - Ты о Роберте? – Он обхватил кружку руками, обжигаясь. Отдернул пальцы и посмотрел на покрасневшую на пальцах кожу. - Да. Нам сейчас лучше просто уйти, понимаешь? - Куда? Ты издеваешься, куда мы пойдем сейчас… - Брайан застыл, глядя Стефу в глаза. Вдруг он понял… - Нет, Стеф… Если ты имеешь в виду… - Брайан, - Стефан перебил твердо Молко, - нам пора возвращаться домой. - Что? – Молко резко обернулся на друга, расплескивая кипяток на коленях. Но сейчас это почти не занимало его мысли, он весь негодовал от слов Стефана, задыхаясь, первое время он не мог подобрать нужных слов от охватившего его всего чувства недовольства. – Ты уже так просто сдаешься? Не ты ли говорил, что дальше – мы? Как же ты можешь так предавать меня, Стеф? – наконец, выпалил громко юноша с долей едкого разочарования и затаившейся надежды в глазах сквозь страх предательства. Быть преданным первым своим другом в такую трудную минуту. - Брайан! – перебил Олсдал, хватая его за запястье и приближаясь к его лицу: - Это все фантазии. Посмотри на себя, - попытался логически убедить Стеф. - Ты второй раз уже без сознания, ты еще не здоров. Ты не можешь найти работу. Это слишком скользкий и опасный путь. Бороться за мечты можно и по-другому, обходным путем, послушай меня, не убивай себя, пока можешь еще все исправить, - Олсдал старался говорить как можно мягче и не отрывал прямого взгляда от блестящих глаз друга. По телу Молко пробежала дрожь, он отодвинулся от юноши и с каким-то страхом, разочарованием и пустотой посмотрел на него. Некоторое время молчал, а потом повернулся и заговорил уже спокойнее: - Нет! Нет, ты ошибаешься, Стеф. Если я правда хочу чего-то добиться, я должен пожертвовать чем-то. Просто так же ничего не бывает. Ты же сам сказал, я понравился толпе… Я точно уверен, что это мой крест. Пусть я умру один раз, чтобы потом воскреснуть. Стефан изумленно посмотрел на друга. Его голос был тверд, а взгляд решительно устремлен перед собой. Олсдал опустил голову, не зная, что возразить. Лишь положил ему ладонь на лоб и тихо спросил: - А ты уверен? - Да, Стефан. Я уверен, - Брайан отставил чашку на небольшой столик, посмотрел на друга и лег на диван, кутаясь в плед. – Пожалуйста, останься со мной. Я хочу сейчас немного поспать. И юноша действительно крепко уснул, не разжимая пальцев руки Стефана. Олсдал некоторое время сидел молча, обдумывая состоявшийся между ними разговор. В голове еще звенел решительный голос Молко… Стеф тихо усмехнулся. «Если ты так уверен, мне остается лишь тебя поддержать. И быть рядом, следить, чтобы ничего с тобой не случилось. Наверное, это – мой крест»,- кинул взгляд на спящего Брайана и отвел глаза с прежней усмешкой, понимая, что, несмотря на то, что разум категорически против восстает идей Молко, который переживает очередной крах несбывшихся мечт и пытается карабкаться к самой вершине из этого пепла, чтобы восстать перед толпой, сердце все равно не может предать Брайана. И он вынужден остаться сейчас с ним. Хелена возвратилась только к утру. Она была обеспокоенная и попросила Стефана разбудить Брайана. Когда сонный Молко вылез из-под пледа, чувствуя себя довольно отдохнувшим, хотя теперь его решительный настрой сменила внезапная печаль и накатившая меланхолия. Неуверенность в своих силах и в том, что будет дальше в противовес вчерашнему дню. Теперь ему пришлось столкнуться с реальностью после сказанных слов. Он вышел к Хелене, которая сидела и что-то искала среди кипы бумаг за своим столом. Выглядела она серьезно. - Брайан, сядь и внимательно послушай меня. Мой брат даже видеть тебя не хочет после произошедшего вчера, но я совершенно другое дело. Я готова помочь тебе, я вижу в каком ты сейчас положении. Именно поэтому я сегодня нашла тебе роль в том самом театре. Тебе заплатят, если ты сыграешь в «Цимбелине» Имоджену. - Снова девушка? – в глазах Молко промелькнуло удивление. – Я согласен… Но почему? - Потому что это – моя роль, Брайан. Но тебе сейчас нужнее, - Хелена вскинула глаза на Молко. – Понимаешь? - Да, - кивнул Молко. В глазах промелькнула надежда, он сел возле девушки: - Спасибо тебе. - Еще рано благодарить. Как справишься – так и благодари. Здесь сценарий, – девушка протянула немного ошарашенному Брайану длинный лист бумаги. Он пробежал по нему глазами, пытаясь скорее прийти в себя и сосредоточиться. Последние события сильно подточили его сильный дух, но сдаваться он не собирался. - Хорошо. Сегодня вечером, я прав? - Да. Пошли, я помогу тебе собраться. *** Когда Брайан снова готовился выйти на сцену, его руки продолжали дрожать от адреналина, он едва мог поправить перед выходом на сцену воротник своего мужского платья*. Он выступал в третий раз, но уверенности было гораздо меньше, чем в первый. Молко несколько раз пристально оглядел себя в зеркало, думая о том, что сейчас он похож на бесполое существо – с этим гримом, черными волосами и костюмом, облегающим хрупкую не по-мужски фигуру. Задумчиво подошел к зеркалу и провел яркой помадой по губам. Отстранился от своего отражения, немного вздрагивая от пронесшейся в голове мысли, что ему слишком нравится такой образ. Ангельское существо. Ведь мать читала ему об ангелах… Они не имели пола так же, как и человек, отображавшейся в зеркале – черные волосы по плечи, заметно отросшие и завивающиеся на концах, будто бы фарфоровая кожа, покрытая пудрой и по-девичьи нежное лицо. Теперь все это дополнял оттенок помады на губах. Брайан усмехнулся, понимая, что нравится себе самому в таком виде. Странно… Любой бы представитель мужского пола счел бы оскорблением так спокойно надевать женские вещи и пользоваться косметикой. А ему это наоборот нравилось. Молко вздохнул, стирая с губ помаду. - Брайан, ты готов? – в гримерную комнату вошла Хелена. – Ты все выучил? - Да. Я должен играть девушку, которая влюблена в того, в кого не должна и готова на любые жертвы, - заученной фразой произнес юноша. - Именно, - Хелена вздохнула, пристально глядя на Молко и неожиданно провела рукой по его щеке: - Хотя, это должна была бы быть моя роль, - вдруг их взгляды скрестились, глаза Брайана замерли напротив глаз девушки. Она все приближалась к его лицу, сокращая между ними расстояние. Губы обоих были в соблазнительной близости друг от друга. Внезапно, Хелена отодвинулась, быстро разворачиваясь спиной и скрывая пылающее румянцем лицо. - Мне пора на сцену, - неловко проговорил Брайан, приходя в себя. Он не до конца понял, что произошло, но сейчас на него и так свалилось чересчур много проблем, чтобы задумываться о подобном. В конце концов, ему показалось, что между ними что-то да промелькнуло. - Удачи, - кивнула Хелена ему вслед. – Я думаю, что ты справишься. И Брайан твердой поступью вышел на сцену под звук пьянящих разум аплодисментов. Акты были долгими, перерывы незначительными, под конец Молко сильно устал, чувствуя, что голос срывается, а некоторые отрывки в голове теряются и путаются между собой. Но он заметил, что войти в роль девушки ему было подозрительно просто. Уже уходя со сцены, он, приподнимая подол своего платья и чувствуя себя до нелепости комфортно в этом наряде, направлялся к гримерке под перешептывания сзади остальных участников группы: -Это парень или девушка? - Вроде бы девушка, но я не уверен… - Да парень это… Раздраженный, Молко, осознавая всю комичность и некую трагичность этой ситуации, уже готов был обернуться, чтобы сказать несколько отнюдь не лестных фраз, а наоборот, внезапно замер. Перед ним вырос высокий мужчина в черном костюме. - О, Брайан! Вы же Брайан Молко? Чрезвычайно рад вас видеть, - заговорил он на чистом французском языке. – Мне про вас много рассказывала Хелена, и сегодня я сам смотрел вашу игру. Вы уже выручали нас прошлый раз. Из какого вы училища, театра? - Добрый вечер, - тоже по-французски пробормотал немного удивленный Молко. – Я... – он уже готов был сказать, что самоучка, когда услышал голос Хелены, которая поспешила сказать, что он из одного училища с ней. - Очень приятно, Брайан, я – Уильям Смитт, постановщик этой пьесы. Я вынужден признаться, что мне понравилась ваша игра и то, как вы вошли в образ женщины, скажем, что это довольно-таки непросто, - он рассмеялся. - Благодарю вас, - пробормотал Молко, смущенный поведением этого мужчины. - Мне ваша игра понравилась, и я бы хотел предложить вам сотрудничество на следующий год. Если вы принесете ваше удостоверение о том, что вы окончили училище, вам останется всего подписать контракт. Нам сейчас не достает как раз одного актера для полной группы. Что вы скажете о моем предложении? Прошу прощения, что так внезапно, просто мы как раз отбываем завтра в Орлеан. - Я, право, огорошен, но я вынужден огорчить вас… - Смитт вскинул брови, слушая слова Брайана. - Он завтра принесет документы, - снова раздался голос Хелены. – Разумеется, мой брат примет ваше предложение. - Хорошо, Брайан, - на лице Уильяма появилась улыбка. – Буду рад видеть вас завтра в этом театре в двенадцать часов дня, если вы, разумеется, не передумаете, что будет весьма и весьма огорчительно. Счастлив был познакомиться, - он пожал застывшему Молко руку и удалился так же внезапно, как и появился. - Что это, черт возьми, было? – спросил Брайан, переодеваясь в нормальную одежду в гримерке. Он осторожно положил платье на кресло, надевая брюки и с некоторым сожалением снимая грим с лица. - Брайан, документы поддельные я достану. Остается решение лишь за тобой. Согласен ли ты подписать этот контракт? Ты заработаешь приличную сумму, чтобы прожить, а потом сможешь пойти в училище или присоединиться к какой-то группе, на которые мы в конце гастролей разобьемся, чтобы играть дальше. Что ты думаешь? - Я, правда, не знаю, все слишком быстро случилось, - растерянно проговорил Молко. – Мне нужно обсудить это со Стефаном, - Брайан спешно вышел из гримерной комнаты, направляясь в гостиницу, где он надеялся застать друга. Стеф сидел в комнате, которая была вся прокурена, настежь раскрыв окна и затушив уже четвертую сигарету. - Как прошел спектакль, Брайан? – кашляя от дыма, спросил он. - Нормально, - Молко был озадачен. – Стеф… Мне предлагают завтра ехать на гастроли с тем театром. Присоединиться к их группе. Что ты думаешь? – прямо начал Брайан, садясь рядом с Олсдалом и поджигая сигарету. - Хелена мне рассказывала, я знаю. Это была бы отличная возможность для тебя. Что я еще могу сказать? – помолчав с минуту, ответил Стефан. - Так ты знаешь уже… - Брайан опустил голову. – Но как я могу уехать? А ты? Как же ты? Я же не могу оставить тебя, я сам ввязал тебя во все это… - А это уже твое дело, Брайан, - пожал плечами тот, стряхивая пепел. - Стеф.. Я бы заработал много денег. Это всего год. - Зачем ты оправдываешься? Разве я упрекал тебя? Или ты хочешь, чтобы я сказал, что все в порядке? Тогда я скажу: «Все в порядке». Это твоя жизнь. Я сам за тобой приехал. - Нет, Стеф... Я не смогу без тебя, - Брайан обхватил друга за плечи. – Я думаю, что не смогу уехать… - Но тогда же уехал. - Я был пьян… Или ты обижен, Стеф? Стеф, скажи мне… - Я же сказал, что все в порядке, - в голосе друга послышались раздраженные нотки. Он сжал зубами пятую сигару. – Ты должен ехать. - Нет, Стеф! Теперь я точно уверен, что не поеду, я не хочу бросать тебя… - Ты поедешь, Брайан. Ты должен сделать это для нас… - Нет, ты так говоришь, но думаешь по-другому! – горячо перебил Брайан. – Мы будем вместе… - Что – вместе? Нет, Брайан. Это просто подарок судьбы. Ты обязан ехать. Сколько же мне еще раз повторить? - А ты? Нет, я точно решил уже, что остаюсь, - упрямо повторил Брайан. - Ты что, совсем? Ты делаешь самую большую ошибку своей жизни, - Стефан повернулся лицом к юноше, который застыл с сигаретой перед ним. Схватил его за плечи: - Брайан, ты завтра же едешь! И перестань драматизировать, лучше делай это в театре. Там это хотя бы оценят, - он усмехнулся, снова прикусывая горький фитиль. - Я точно не поеду, даже не уговаривай меня, я хочу быть с тобой, здесь… - Где – здесь? У нас даже жилья нет! Брайан, не будь ты идиотом! – вышел из себя Олсдал, который медленно закипал от упрямства Молко. Он встал, кидая сигарету на пол. Молко вздрогнул и уже не так уверено повторил: - Я же сказал… - Замолчи! Ты завтра же поедешь, - Стеф резко направился к дверям. - Стой! Да как ты можешь так, снова бросать меня? – тихо проговорил Брайан, кидаясь вслед за другом. Он схватил его за руку, заставляя повернуться к себе лицом. – Я хочу достичь чего-то только с тобой. Пойми… - Да кто ты мне, Брайан? Любовник, друг, враг? Мы знаем друг друга всего месяц, а ты уже столько всего натворил, что эта поездка станет твоим искуплением. И перестань устраивать сцены, - Стефан выдернул свою руку. – Довольно! Уходи! - Что? – Брайан вздрогнул, на лице появилось глубокое изумление. Он невольно попятился назад. – Что?.. Стеф, ты же шутишь? Разве мы не были друзьями все это время? То есть, я просто навязывался тебе? - Да, - процедил сквозь зубы, отворачиваясь и пряча взгляд. - Нет… Как ты можешь так, черт тебя возьми, Стеф?! – закричал Брайан, из глаз потекли слезы, он со всей силы ударил кулаком Олсдала в челюсть. Тот охнул и схватился за ударенное место. Сил в руках Молко было не так много, этот удар скорее был внезапным. Он же стал и последней каплей. Некоторое время Стефан молча смотрел на дрожащего Брайана, который часто и тяжело дышал, приходя в себя и глядя немного испуганно на Олсдала. Схватил его за шкирку и так же молча потащил к дверям. Молко сопротивлялся до последнего, упираясь, и бормотал какие-то слова извинений. Но Стеф был неумолим. - Надеюсь, что завтра ты будешь на пути в Орлеан, - с этими словами он захлопнул дверь на ключ, вышвырнув Брайана наружу. Ошарашенный Молко некоторое время не мог даже понять, что произошло, после чего кинулся к дверям, стуча в них и умоляя открыть. Потом опустился по стене на пол и долго плакал, уткнувшись лицом в ладони и не понимая, что случилось со Стефаном. Он же был таким мягким… Почему, почему он все сказал это? Не переставая плакать, поднялся, совершенно не зная, куда идти. Сейчас ему хотелось лишь одного – забыться и понадеяться, что скоро все снова стабилизируется. Запутанный, удивленный и смущенный, он утопил все недавние горести в алкоголе, зайдя в ближайший паб. Стакан за стаканом он гасил свои ощущения, чувствуя, как боль отступает, и состояние улучшается. Обвел паб мутным взглядом, пытаясь понять, что ему говорит бармен. - Вы будете платить или нет? Устало бросил смятые купюры – весь гонорар, полученный сегодня и пробежался взглядом по толпе танцующих людей… Развратные девушки, нетрезвые люди, которым уже плохо от выпитого и они лежат прямо на танцполе, отвратительная музыка, бьющая по голове.. Все это выглядело будто бы апокалипсис. Эти все безумные лица в огнях прожекторов, наркоманы по углам, целующиеся пары почти без одежды... Брайан в панике стал проталкиваться к выходу, на ходу извиняясь и получая вслед нелестные комментарии, он спешил покинуть это место, хоть и понимал, что нет места, где он мог бы остаться. Снуя по темным улицам вечернего Парижа, пьяный, он вышел на вокзал, где лег на лавке, больше не чувствуя в себе сил куда-либо идти. «Ну и чего я могу добиться? Какое отвратительное начало»… Непризнанный другими, непризнанный никем, но все еще имеющий в себе тот талант, он стал медленно терять надежду. Вскинул голову на небо, усеянное звездами. Усмехнулся… Он бы хотел зажечь свое призвание и оставить после себя историю. Но как? Теперь его оставил даже его друг. И идти он больше не знает куда. Все произошло слишком быстро. «Даже если я здесь замерзну… Мне нечего, абсолютно нечего терять». *** - Спасибо вам, Брайан Молко, что подписали контракт. Рады принять вас в нашу группу, - довольно официально приветствовал его Уильям, пожимая юноше руку. Брайан был бледен и изможден. Он сидел перед столиком, утомленным взглядом пробегая еще раз по строчкам, что были выведены черными чернилами на белой бумаге. Контракт подписан.. И этот лист размазывается в глазах от подступивших слез. Молко пытается скрыть свое состояние и отворачивается. - Да, благодарю вас, - сухо ответил юноша. Второй шаг сделан… И теперь ему уже не повернуть. Далее новый акт этой пьесы, автор которой, наверное, издевается над Молко. Вот только автор - он сам.. - Я действительно надеюсь, что ты используешь этот шанс, Бри. Я совсем, совсем… Не хочу вставать на твоем пути. Ты добьешься многого, я уверен, - едва слышно пробормотал Стефан, стоя у окна и закуривая. – Береги себя, Брайан. Ради нас. И не думай, что это - твоя вина, Я писал на снарядах твои имена, Не зная, что этот бой нас с собой Превратит твою боль в мою боль. *В пьесе У.Шекспира "Цимеблин" Имоджена переодевается несколько раз в мужскую одежду.