Однажды в Хогвартсе

Гермиона нашла меня перед самым отбоем – она-то всегда знала, в каком месте замка я спрятался. Подруга что-то долго рассказывала, ходила из стороны в сторону, размахивая руками и сочувственно на меня при этом поглядывая. Я смотрел на неё и не видел, слушал – и не услышал ни единого слова. Кто знает, сколько бы продолжался этот театр одного актёра, если бы сигнал гонга не возвестил о завершении дня. И вместе с ним меня вдруг осенило – ведь я не один был оклеветан в этой истории! Я соскочил с широкого подоконника, на который обычно залезал с ногами, и резво устремился к ближайшей лестнице. – Гарри, ты куда? – закричала мне вдогонку Гермиона. – К Снейпу! Я же не один опорочен! – Я понадеялся, что хогвартское эхо донесло ей мой ответ. *** Даже без Карты Мародёров я знал Хогвартс как свои пять пальцев: нужные повороты, коридоры и тайные переходы, которые помогали существенно сократить путь. Пусть я и хотел приобрести союзника в этой, как мне казалось, священной войне, однако часть ночи не мешало бы посвятить и сну в собственной постели. В общем, спустя пять минут я уже топтался на пороге класса Зельеварения. Почему не личных комнат профессора? Так кто из учеников других факультетов знал, где они находились? Мне это, признаться, и в голову бы не пришло, если бы не свиток, перевернувший мою и так нестабильную жизнь с ног на голову. Так что вопрос, как отыскать Снейпа, оставался на повестке дня (а если точнее – ночи). Единственное, что мне пришло в голову, – взломать класс Зельеварения. Там ингредиенты разные – наверняка на какие-то охранные чары преподаватели расщедрились? Нет, никто, конечно, не отрицал – Снейп был суров, и его боялся не только Невилл, но на одной грозной репутации далеко не уехать… Особенно в школе с близнецами Уизли, у которых идей рождалось много, а желания тратить на них бюджет магазина приколов – не было. Для начала я дёрнул дверную ручку. Так просто, по-маггловски. Дверь, естественно, не поддалась. Алохомора тоже оказалась бесполезной. Я понадеялся, что Бомбарда не понадобится, но такой крайней меры не исключал, хоть и представлял, как мелко меня нашинкует в этом случае Снейп. – Так-так-так, кто тут у нас? – Я едва удержался от постыдного визга. Я мог поклясться, что в звенящей тишине подземелий не раздалось ни одного постороннего звука. Снейп – в неизменных чёрных одеждах – стоял почти под самым факелом, тем самым напоминая причудливую тень, отбрасываемую дрожащим пламенем. Его лицо, выточенное светом, как резцом скульптора, выражало явно не безумную радость от нашей с ним незапланированной встречи. – Мистер Поттер? Мы же сегодня виделись. Неужели вы уже успели соскучиться? Как думаете, тридцать баллов – достойный повод не забывать впредь об отбое? Или, может, пятьдесят? По-моему, великолепная идея! Итак, пятьде… Я сам не понял, как это получилось. Совершенно бездумно я сделал несколько шагов к профессору, фактически прильнув к нему всем телом, и прижал указательный палец к его губам. Он застыл, явно опешив от моего поступка. Я тоже. С такого расстояния я ясно видел, как пламя факела отражалось в его широко распахнутых глазах. – Я пришёл поговорить, сэр… – И тут же, уразумев, как вся сцена выглядела со стороны, отдёрнул руку. Кончики пальцев покалывало. Но странная мысль, что для такого неприступного со всех сторон человека, как Снейп, у него оказались нежные губы, всё же успела промелькнуть в моей голове и даже слегка напугать. – Вы что себе позволяете?! – прошипел он, перехватывая моё запястье. Его ладонь подрагивала. – И почему я должен с вами разговаривать? Вы всего лишь глупый мальчишка. Мальчишка, который сделал то, чего я не смог сделать на протяжении всей своей жизни, – сломал мою репутацию играючи! – Я не имею к этому никакого отношения! – отчеканил я, дёргая пленённой рукой. Так вот оно что! Всё же я был прав: не моё лицо ему поперёк горла стоит – наш Ужас Подземелий прочёл тот же опус, что и я. Снейп был силён – казалось, что от его хватки вот-вот захрустят мои бедные косточки. – Может, мы не будем устраивать представление в коридоре? – сцепив зубы, проскулил я. – Представление? Нахальный мальчишка! Да я сейчас… – Снейп замахнулся. А вот это было неожиданно и ново: орал он всегда и делал это самозабвенно и с полной отдачей, но бить... – Следующим, к кому я обращусь, будет профессор Дамблдор! – фактически в лицо учителю твёрдо сказал я. Внутри всё трепетало от ярости. И это его я считал умным человеком? – И он оценит, что пергамент с бреднями был отобран у слизеринцев. Как думаете, сэр, сотня баллов будет достаточной компенсацией мне – как оклеветанному? Моя тирада сбила спесь со Снейпа в считанные мгновения. Только что он поднимал руку на уровень моего лица, сжимая кулак, а вот он уже распахивал передо мной дверь класса. Но Снейп не был бы Снейпом, если бы не попытался поставить последнюю точку в нашем разговоре. А может, я его раздражал гораздо сильнее, чем он это показывал всему человечеству, потому что бульдожья хватка, с которой он провёл – протащил – меня в класс, грозила мне роскошнейшими синяками. Под потолком сами собой зажглись свечи, но обстановка так и осталась напряжённой и пугающей. Я мог бы списать это на натянутые отношения со Снейпом, но не последнюю роль в создании антуража сыграли и стеллажи, заполненные банками с плавающими в них заспиртованными уродцами. Снейп отбросил мою руку так, будто она была щупальцем мерзкой твари, покинувшей одну из его банок, быстро прошёл на своё обычное место и, уперев в стол обе ладони, устремил на меня немигающий взгляд. – Вы что-то хотели мне сказать, мистер Поттер? – Стоя на том же месте, что и обычно во время лекции, Снейп, как мне казалось, возвратил себе своё легендарное спокойствие. По крайней мере, голос его звучал ровно, без каких-либо особенных эмоций. – Только то, что уже сказал. Я не имею никакого отношения к этим… этим… бредням! – бодро начал я, но к концу своей речи стал мямлить. Всё-таки Снейп приходился мне отнюдь не ровесником, и обсуждать такие вещи с ним было не с руки. – И я хотел бы попросить у вас помощи… сэр... – Во-первых, почему я должен вам верить? – На лице профессора проступило то выражение снисходительности, которое бесило меня больше иных. Будто я был самым слабоумным типом, который ему попадался в жизни, и заслуживал только жалости. – Может, таким образом вы решили поднять свой рейтинг среди учеников? Захотелось дешёвой популярности? Тем более что это в вашей манере: пожинать плоды славы там, где вы и пальцем не пошевелили. Мол, смотрите, насколько я соблазнителен, – сам профессор Снейп не устоял! – Тогда я бы сочинял истории с Флёр Делакур – там хоть было бы видно, на что я повёлся! – Меня затрясло от злости. Чтобы отвлечься, я водил пальцем по крышке парты и смотрел, как с тёмного дерева испарялся влажный след. – Не хамите, Поттер! – закричал Снейп, брызгая слюной. – Хамство может вам дорого обойтись! Во-вторых… Профессор резко отшатнулся от стола и, заложив руки за спину, начал шагать по кабинету то в одну сторону, то в другую. – Во-вторых, я не понимаю, каким образом я могу помочь! Стоит мне попросить директора, чтобы запретили эти писульки, как в школе не останется ни единого человека, кто бы не прочитал этот ужас. – Профессор, пергамент был отобран у Паркинсон. Нам она отвечать не станет, а вот вам… – И что это, по-вашему, значит? Я точно такие же пергаменты отобрал у Мин… профессора МакГонагалл и мадам Хуч. А те, в свою очередь, их отобрали у учеников. Стержистона и Грейверс. Заметьте, ни один из названных не слизеринец! – А Стержистон и Грейверс? – Одному дали почитать старшеклассники – он не помнит, кто именно. Второй нашёл на своей тумбочке в общей спальне. Поттер, а вы правда только сегодня узнали? – Да, сэр. А почему вы спрашиваете? – Пергамент у вас? – Угу. Обычно мои односложные ответы доводили Снейпа до белого каления, но момент, по-видимому, не располагал к ору и снятию баллов. Я вынул из-под рубашки сложенный вчетверо лист и отнёс профессору. Снейп развернул его и аккуратно подстриженным ногтем показал мне мелкую цифру на самом верху пергамента. – Видите? – Это что? Третья часть? – Вдруг дошло до меня. Ну да, было логично, ведь в самой истории я так и не заметил начала, но тогда позвольте узнать, как долго обитатели Хогвартса наслаждались этим произведением? – А вы не заметили, что действия разворачиваются не с начала? Ваша тупость, Поттер, иногда меня просто ужасает… – Снейп никогда не упустил бы шанса напомнить мне о моих умственных способностях. – Ну знаете, профессор, меня больше шокировало содержание. Я не проводил анализ – с начала или с конца идёт повествование и насколько целостными получились персонажи! А вас, сэр, по-видимому, содержание не задевает? – Меня задевает не, как вы изволили выразиться, Поттер, содержание, а абсурдная мысль, что я мог обратить внимание на подобное вам ничтожество! – Снейп бросил потрёпанный пергамент себе на кафедру. Видя, что я не знаю, куда себя деть от переполнявших эмоций, он скривил губы в усмешке, будто бы его вся эта ситуация всего лишь забавляла. – Ой ли? Вы тоже, к слову, моей эротической фантазией не являетесь! – выдал я, надеясь, что он не спросит, кто является. Не спросил. Снейп вообще прикрыл лицо ладонью и, как мне показалось, улыбался. – Кто о чём, а Поттер – о сексе… – пробормотал он. Но когда он откинул волосы привычным жестом, на лице и следа не осталось от улыбки. – Минус двадцать баллов с Гриффиндора за неуважение к преподавателю! Я предупреждал, чтобы вы не хамили, Поттер. – Как с вами тяжело… – вздохнул я, плюхаясь на лавку. И почему Снейп не всемогущий колдун, который одним взглядом мог бы призвать к ответу любого? Наверное, не стоило читать комиксы Рона на ночь – из меня прямо пёрли всякие глупости. – Я у вас один такой, Поттер, а таких, как вы, у меня больше сотни. Так кому тяжелее? – Снейп выдал почти доброжелательную усмешку. – Всё! Время позднее – вам пора в постель. Не хватало, чтобы из-за визита ко мне вы нарушили распорядок дня. И он принялся выпроваживать меня из кабинета. Но совесть у него всё-таки имелась, потому что на моём плече оказалась его рука. Этот жест даже напомнил мне некие общепринятые попытки утешения. – Смиритесь, Поттер, – это надо просто пережить… – сочувственно пророкотал он у меня над ухом, ведя по коридору подземелья к ближайшей лестнице. Какой-то сдавленный звук привлёк наше внимание. Я огляделся. У стены, вжавшись в неё и глядя на нас округлившимися до размеров галлеона глазами, двумя статуями застыли Нотт и Паркинсон. У Нотта под мышкой виднелось горлышко бутылки (по форме – винной), а Паркинсон стискивала обеими руками корзинку с провизией. На плетёном боку корзинки красовался герб Хогвартса. – Профессор, мы можем всё объяснить… – пролепетала Паркинсон, устремив полный ужаса взгляд на руку Снейпа, которая так и продолжала покоиться на моём плече. – Значит, всё правда? – прошептал Нотт, глядя туда же. – А я не верил… – Во что вы не верили, мистер Нотт? – угрожающе спросил Снейп, неосознанно сжимая ладонь. Если и дальше так пойдёт, я весь покроюсь синяками уже к следующему утру. – Ни во что, сэр! – ответил Нотт, заискивающе улыбаясь. – Можно нам идти? – Бутылку дайте сюда и идите. Завтра я хочу вас обоих видеть до завтрака у меня в кабинете! – Но Поттер тоже… – выпалила Паркинсон, но тут же зажала себе рот обеими руками, позабыв о корзинке. В сонной тишине раздался сочный «шмяк». – А с мистером Поттером будет разбираться его декан! – сказал как отрезал Снейп, протягивая руку Нотту, в которую тот с обречённым видом вложил бутылку вина. – А теперь – по комнатам! – Простите, сэр, – я дождался, пока стихнут звуки шагов, и виновато шмыгнул носом. – Теперь у вас будут проблемы… – Вы плохо поняли ситуацию, мистер Поттер, проблемы будут у вас! Завтра – благодаря этим двоим – весь Хогвартс будет обсасывать подробности вашей личной жизни. – Вы хотели сказать – нашей? – возмутился я. – Посмотрел бы я на смельчаков, которые попробуют обсудить мою личную жизнь. Так что – вашу, Поттер, вашу!