Deadboy & The Elephantmen, "Stop, I'm Already Dead"
07 апреля, 1927 г. Пиквери, не слушая возражений Грейвза, шла на нижние уровни первой. Следом за ней чеканили шаги два личных телохранителя, имена которых Грейвз всё время путал – те были близнецами. Высокие, широкие и безмолвные, будто им в детстве языки шишуга пооткусывала. Глядя, как волшебно созданный свет коридоров играет отблесками на светлых локонах Пиквери, изысканно выглядывающих из-под тюрбана, Грейвз думал лишь об одном – кто и как умер в подземных камерах магического Вулворт-билдинг? Обычно умирали тут лишь по его приказу или согласию в камере смерти. В последнюю неделю он совершенно точно не подписывал ни одного пергамента о казни. Их небольшая делегация прошла мимо монумента Салемским ведьмам. Экзотичный вырез глаз отлитой из бронзы колдуньи Титубы смотрел на него с состраданием. Стоило подойти ко входу в крыло, полностью занятое укреплёнными колдовством камерами для правонарушителей, Грейвз бросил короткий взгляд на ближайшего близнеца, выразительным жестом веля ему остановить мадам Президент. Хвала Мерлину, что в вопросах безопасности госпожи эти двое всегда слушали его беспрекословно. Не обращая внимания на возмущённые окрики оставшейся позади Пиквери, он кивком поприветствовал охранников, стороживших вход. Те резво открыли запечатанные заклинаниями массивные, отлитые из цельного металла двери. За ними стояла ожидавшая его Тина, нервно крутя в руках волшебную палочку. Его старую волшебную палочку. На лицо Грейвза против воли пробралась еле заметная довольная усмешка, заставившая угол рта дёрнуться. - Кто? – спросил он коротко, охватывая единым взглядом её взволнованный образ. Взъерошенные волосы, будто она хватала их в отчаянии, бледные щёки, с которых сошла краска от испуга, большие блестящие глаза, глядевшие на него немного растерянно. - Контрабандист, которого мы с аврором Кангом арестовали три дня назад, - ответила она, разворачиваясь к нему спиной и ведя к месту происшествия. Внутреннее напряжение, державшее Грейвза в своих тисках после слов патронуса Тины, немного отпустило. Хорошо, что погиб не кто-то из его людей. - Пятнадцать минут назад охранник обнаружил тело и вызвал нас, - продолжила доклад Тина. - Как это произошло? – спросил он её напряжённую спину, одетую в белую, идеально отглаженную блузку. - Палочки при нём не было, подавляющие и глушащие магию чары не нарушены, - ответила она, не оборачиваясь. – Никаких следов действия зелий или ядов. Он сделал это по не-маговски. Посмотрите лучше сами, - тихо закончила она и замолкла. Впереди послышались звуки заунывной песенки. Гоблин, закованный в наручники, покорно плёлся по серому коридору, подгоняемый парой конвоиров. Хриплым голосом, на скрежещущем гоббледуке, он напевал себе под нос: - Круг, треугольник и линия, Стёкла покрыты узорами инея. Круг, треугольник и линия, Ночь за окном тёмно-синяя… - Заткнёшься ты, в конце концов, или нет? – подтолкнул его один из конвоиров: злой и невыспавшийся – с ночной смены. – Всю ночь воешь и скрипишь! Гоблин ненадолго замолк, но только лишь потому, что увидел идущих ему навстречу авроров. - Мисс Голдштейн! – заговорил он на английском, а его лицо, украшенное крючковатым носом и множеством мелких шрамов, просияло. – Как давно мы не виделись! Рад, что вы теперь снова аврор! Я даже согласен, чтобы при следующей перевозке контрабанды, меня арестовали именно вы! – И, хищно улыбнувшись, добавил на гоббледуке. – Конфетка. Тина невозмутимо, проходя мимо и даже не взглянув на гоблина, запустила в ретивого поклонника небольшую шаровую молнию из палочки, заставив того скрючиться от боли. Грейвз ухмыльнулся. У одной из камер стояли надзиратель и аврор Канг, о чём-то тихо переговариваясь. Увидев подошедших Тину и Грейвза, они расступились, открывая вид на место происшествия. Тот самый молодой маг, которого Грейвз видел несколько дней назад злым, но вполне живым, сейчас висел головой в петле, сплетённой из разодранной на полосы рубашки. Лицо его опухло и побагровело, глаза были широко раскрыты, капилляры белков полопались, отчего те приняли ярко-красный оттенок. Безвольное тело свисало на пол, ступни скривились под неестественными углами, скребя бетон. На штанах было множество тёмных пятен определённого характера. В нос ударил резкий запах человеческих испражнений. Грейвз, не моргнув глазом, прошагал в камеру и проверил пульс повешенного, который, естественно, остановился давно и навсегда. Конец петли из рубашки был привязан к перекладине, скрепляющей прутья решётки. На левом предплечье юноши была длинная рана с неровными, рваными краями, которую он нанёс себе зазубренной гранью осколка камня, одного из тех, что валялись в коридоре в избытке. На своей голой груди заключённый нарисовал собственной кровью символ - тот же, что Грейвз видел на крышках ящиков с контрабандой. Круг, треугольник и линия. Круг, треугольник и линия… - Стоять! - неожиданно рявкнул Грейвз во всё горло так громко, что находившиеся рядом Тина, Канг и надзиратель вздрогнули и тут же отпрянули в стороны, освобождая путь для начальника, сорвавшегося с места. – Стоять! - повторил Грейвз, пассами правой руки притягивая к себе гоблина, напевавшего песенку на гоббледуке. Тот рухнул на пол, и магия проволокла его по неровному бетону коридора к ногам Грейвза. - В допросную его, - велел Грейвз удивлённым конвоирам, глядя на поскуливавшее от боли создание сверху вниз.***
- В час ночи поступил вызов из «Слепой свиньи», - отчитывался один из конвоиров Грейвзу. Второй завёл потрёпанного заключённого внутрь допросной. – Гоблин буянил, перепил веселящей воды. Подрался с посетителями. - Гнарлак не возражал аресту? – уточнил Грейвз, закатывая рукава своей белоснежной рубашки из чистого льна. - Ничуть. Он сам же нас и вызвал. Чуть ли не умолял арестовать Дагвара. Сказал, засранцу будет полезно посидеть ночь за решёткой. Сейчас он пришёл и заплатил штраф. Мы вели его, чтобы оформить освобождение. Грейвз лишь кивнул словам конвоира. Картинка складывалась. Стоящая рядом с шефом Тина с интересом слушала диалог, стараясь вникнуть в суть происходящего. - Говоришь, песенку свою он всю ночь пел? – уточнил Грейвз последнюю деталь. - Не замолкая, - покачал головой мужчина, устало потирая лысеющую макушку. – Мы ему уже Силенцио грозили. Он никак не затыкался. Гоблина звали Дагваром и он был одним из сыновей Гнарлака. Как и все остальные его дети, был втянут в сеть нелегальных делишек отца. Мелкая контрабанда, мошенничество, воровство, незаконные сделки – это был не весь перечень правонарушений, с которыми Дагвар регулярно попадался людям Грейвза. - Сэр, - невесомо коснулась его оголённого предплечья Тина, когда Грейвз уже положил руку на ручку двери, собираясь войти в допросную. От места касания по коже разбежались тысячи невидимых мурашек, примораживая аврора к полу, не давая шелохнуться. Грейвз взглянул на девушку, в чьих карих глазах читалось искреннее любопытство. Оно невероятно красило Тину, оживляло каждую чёрточку лица, оттеняло строгую серость одежд, превращая в сияющее сокровище, на которое хотелось смотреть, не отрывая глаз. - Сэр? – Кажется, она что-то упорно спрашивала у него. – Зачем нам допрос гоблина? Какое он имеет отношение к покойнику? - Вы знаете гоббледук, Тина? – спросил он её в ответ своим обычным сухим тоном наставника. - Немного, - слегка порозовела аврор, но не отвела упрямого взгляда от начальника. - Покойник знал, - коротко ответил он девушке и решительно распахнул дверь. В этой комнате с низким решётчатым потолком Грейвз чувствовал себя намного уверенней и свободней, чем в собственном просторном кабинете. Стены из сшитых металлических листов, украшенных потёками ржавчины, видели не один многочасовой диалог (либо монолог – это уж как повезёт), одним из участников которых был главный аврор. Грейвз тяжёлой поступью прошёл к своему обычному месту за широким тёмным столом. Напротив, на максимально неудобном металлическом стуле, сидел гоблин. Он бросил на мужчину настороженный затравленный взгляд. Допрос будет недолгим. Просочившаяся вслед за начальником Тина, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, встала у самой двери, за спиной работницы из управления по связям с гоблинами. Вести допросы этих существ дозволялось лишь в присутствии их сородичей. - Доброе утро, Дагвар, - вежливо поздоровался с преступником Грейвз. – Пьяная драка? Мелковато для такого крутого гангстера как ты. - Папаша разозлился, что я разнёс его барную стойку, - нервно пожал плечом гоблин, стараясь придать голосу уверенную небрежность. Грейвз усмехнулся и потёр большим пальцем нижнюю губу. Он давно заметил, что этот простой жест заставляет его оппонентов нервничать. Мерлин знает почему. Стоящая в тени у стены Тина поёжилась. В её взгляде, обращённом к нему, Грейвз с удивлением отметил испуг. Она не раз видела, как он ведёт допрос, и на её лице отражались разнообразнейшие эмоции: удивление, интерес, восторг, радость, недоверие. Страх он видел впервые. - Три дня в нашей камере сидел контрабандист, - продолжил Грейвз, помещая испуганный образ Тины в память, чтобы поразмыслить над ним позже. – Сидел спокойно. Потом ты попался на пьяной драке, всю ночь пел про геометрические фигуры, а наутро мы нашли контрабандиста повешенным. И на его груди кровью были намалёваны эти самые фигуры. Странно, не находишь? Гоблин усмехнулся. Усмешка получилась дёрганой. Голос его начал едва заметно дрожать. - Кто ж знает, что на уме у магов? Вы всегда действуете нелогично. Грейвз нарочито тяжело вздохнул и нахмурил брови. Облокотился голыми локтями о гладкую прохладную поверхность столешницы, сцепил пальцы в замок и навис корпусом над столом. Внимательно посверлил взглядом скукожившегося гоблина, которому с каждой секундой становилось всё больше не по себе. Пусть нервничает. - Знаешь, что я думаю по этому поводу, Дагвар? – доверительно поинтересовался Грейвз у гоблина. Существо дёрнуло головой. Грейвз счёл это за проявление интереса. - Я думаю, что твой папаша связался с тёмным магом, - спокойно и размеренно продолжил он. – Поставлял ему запрещённые ингредиенты для зелий, артефакты, существ. Потом мы перехватили часть поставки. Да не просто контрабанду. Вместе с нею в наши руки попал маг. Маг, который мог выдать участников сделки. И твой папаша отправил тебя сюда, поближе к нему. Ты подал условный знак, и он понял, что живым ему лучше не оставаться. Я всё понимаю правильно? – вопросительно приподнял бровь Грейвз. Гоблин издал нервный смешок. - У вас очень богатая фантазия, шеф, - выдавил он из себя. Грейвз бросил на существо взгляд, полный укоризны. - Будьте добры, - попросил он конвоира, гоблиншу и Тину, не сводя глаз с перетрусившего Дагвара. – Оставьте нас с моим новым другом наедине. Нам предстоит очень личный разговор. – И начал демонстративно поправлять закатанные рукава – не дай Мерлин, их перепачкает хоть капля крови. Выражения лиц Тины и гоблинши, которыми они одарили Грейвза, были зеркальным отражением друг друга. Предупреждающие взгляды и недовольно поджатые губы. Конвоир флегматично взялся за ручку двери, отпирая замок. Гоблин, услышав скрежет механизма, заверещал, будто Грейвз уже бил его. - Я ничего не знаю! Я делал только то, что велел мне отец! Я не знал, что из-за песни кто-то умрёт! Я не виноват! Грейвз с победным удовольствием смотрел на скрючившегося напротив гоблина. На его лице играла довольная ухмылка. - Увести, – велел он конвоиру. – В штрафе отказано. Через полминуты в допросной остались лишь он и о чём-то задумавшаяся Тина. - Слушаю вас, - внимательно посмотрел он на своего аврора тяжёлым взглядом из-под бровей. Кажется, он заставил девушку нервничать. - Вы оставите это дело нам с аврором Кангом? – теребя рукав блузки, спросила она. - Конечно, - кивнул Грейвз, потирая подбородок. Повисло молчание. - Я могу идти? – тихо поинтересовалась Тина. - Конечно, - повторил главный аврор. Девушка резко развернулась и торопливо покинула помещение. Как будто стоило ей промедлить, и он мог её съесть. Раздался шорох бумаги по бетонному полу, за аврором захлопнулась дверь. Грейвз бросил ленивый взгляд на пол, продолжая думать над ситуацией с гоблинами и странным символом. На сером фоне лежал коричневатый прямоугольник. Тина, спеша сбежать от него, обронила конверт. Грейвз неторопливо поднялся со стула и подобрал пропажу девушки. Прочёл выведенные корявым почерком слова на лицевой стороне. Местами они были заляпаны чернильными кляксами. «Кому: Порпентине Голдштейн, США, Нью-Йорк, 24-ая Западная улица.* От кого: Ньют Скамандер, Великобритания, графство Дорсет, Дорчестер». ________________________________________ *Адрес указан в личном удостоверении Тины - реквизите к фильму.