Затянувшийся в вечность миг, когда тело почти не дышит.

- Тань, а как ты думаешь, если я вот сейчас туда прыгну, о моей смерти кто-нибудь пожалеет? Но кукла лишь молчала, а ее черные волосы-ниточки развивались на ветру. - Да, мне тоже страшно… не бойся! Я ведь с тобой, - сказал я и прижал куклу к груди. Я сидел на подоконнике и смотрел вниз. Снег залетал в комнату, падая на мои обнаженные ноги. Меня самого немного потрясывало от холода. Я уже давно здесь сижу, свесив ноги с окна, изредка болтая ими в воздухе. Сегодня я твердо решил умереть. Это так сложно, быть никому не нужным… Болезнь отбирает у меня последние силы, мне тяжело даже дышать. Холодные от ветра слезы текли по моим замерзшим щекам, обжигая кожу. Я вытирал их рукой, потом на них дул ветер и они исчезали… Красиво. Снег так резко выделяется на фоне ночного неба, но он кажется каким то тусклым, серым. Я привык видеть только белый снег, сейчас он внушал мне тоску. Таня молчала, но я понимал, что ей очень грустно. Ведь в итоге ей придется остаться одной в этой большой квартире… придумал! Я скажу Женьке, чтобы он за ней ухаживал! Я задумался на минуту… Женька… а ведь он не будет рад моей смерти, как все остальные. Он будет ругать меня за это. Я не люблю, когда он ругается. Вот, ему снова не понравится, что я выкурил уже пачку сигарет. Хотя, откуда он об этом узнает, я же умру! А снежинки все падали и падали, то мне на нос, то в глаза. Наверное, они хотели помочь мне вытирать слезы… Я сжал замерзшими, посиневшими от холода, пальцами черную куклу. Она – единственный, кто меня понимает. Даже Женька сейчас не понял бы, а она поняла. Да что я все о нем, да о нем! Нет ему дела до моей смерти! Я поежился, от внезапно подувшего ветра. Я уже совсем не чувствовал холода, лишь только боль. Жуткую боль по всему телу и в легких, которая мешала мне нормально думать. Скоро она прекратится… скоро все прекратится! - Тань, а Женьке будет жаль меня? Я не хочу вызывать чувство жалости… не хочу! Она молчала, и лишь слегка улыбалась. - Ты не бойся оставаться без меня, это всего лишь смерть, и она ничего не изменит в этом мире. Я решил еще немного посидеть и полюбоваться на звезды. Небо было на удивление чистое, и все небесные тела отчетливо видны. Я люблю это время суток – ночь, оно таинственное, и в то же время во тьме скрывается вся мудрость. Я смотрел в небо, подставляя свое лицо идущему снегу. Хлопья падали на него, тая и стекая по щекам вместе с холодными слезами. Все-таки уход из жизни – это всегда печально… Вдруг сзади себя я услышал отдаленный шорох, напоминающий щелчок замка. Я прислушался, не Женька ли это пришел… Происходящее после помню смутно – громкие, словно бетонные плиты о землю, шаги, крик, разрывающий душу. Я не разобрал, что это были за слова. Потом меня стянули с подоконника, ударили по лицу и дальше закрытые глаза… Помню, что стало нестерпимо горячо и мокро. Это Женька занес меня в ванную и положил под горячую воду. Решил помочь уйти из жизни, молодец, резкие перебои температуры могли моментально убить меня, но я открыл глаза, лежа на кровати, укутанный в одеяло. Парень, увидев что я очнулся, резко подлетел ко мне и замахнулся, но убрал руку. Я, ожидавший удара, отвернулся и зажмурился. Он, больно ухватив меня за подбородок, резко развернул к себе. - Артем, ты что, ахуел? – кричал он, - ты что вздумал? Жить надоело? Я молчал. - Чего ты молчишь, я спрашиваю, все? Руки опустил? Смирился?! Я никогда его таким не видел, злым. Он меня сейчас действительно напугал. Мало того, что не дал умереть, так еще и напугал! Я закрыл глаза. Из-под ресниц выкатились две слезинки. Теперь я их чувствовал, они были горячие. - Тем, - тихо, почти виновато сказал он, - ты чего? Тём… - Женька, зачем? Он просто обнял меня. Если бы он не догадался укутать меня в одеяло почти по голову, то я бы отпихнул его. А сейчас я тупо сидел на кровати и позволял ему прижимать меня к себе. Мало того, что я заткнулся, так я еще и прикрыл глаза. Меня уже давно никто не обнимал. - Я так испугался, - почти на ухо сказал Женя, - испугался, что тебя может не быть… прости что накричал, Тём. Не делай так больше, не нужно, прошу… - Хорошо, - неожиданно для себя, я согласился. - Знаешь, я просто разозлился, но то, что ты решил уйти, даже не предупредив об этом меня… я бы не отпустил! - Я хотел, надоело. Я не приношу никакой пользы, зачем я на этом свете? - Ведь можно просто жить… - Я уже давно не живу… - Не говори глупостей! - Может, отпустишь меня, мне жарко, - он крепко держал меня в своих руках. - Да, конечно, извини. - А где, где Таня? – тревожным голосом спросил я. - Вот она, - он протянул мне куклу, а я выпутался из одеяла. Я взглянул на нее. Ей никогда не нравилось, когда ее берут в руки чужие люди. При этом на ее лице всплывала недовольная ухмылка. Сейчас я ее не видел. выходит, что против Женьки она ничего не имеет? Я невольно улыбнулся, ведь я всегда прислушиваюсь к ее мнению. - А ты ей нравишься, - улыбнувшись, сказал я Женьке. Он удивился. - А как ты это понял? - Она улыбается. После этого разговора мы долго сидели молча. Очень хотелось спать, глаза слипались. Женька расстелил кровать и пришел. - Уже поздно, ты, это спать не хочешь? - Хочу. Он молча взял меня на руки и понес в спальню. - Я как бы сам могу дойти! Он промолчал. Тихо опустив меня на кровать, он накрыл меня теплым одеялом. - Я сегодня остаюсь у тебя, так как боюсь, что ты можешь что-нибудь еще с собой сделать. Ты не против? – он посмотрел на меня. - Нет. Оставайся. - Я буду заходить и проверять, так что учти! - Еще со мной спать ляг! – съязвил я. - А что? не плохая идея! Где у тебя лежат одеяла? - В шкафу в прихожей. На счет того, чтобы ему лечь со мной, я пошутил. Но если он хочет, то я не особо против. Я до сих пор боюсь спать один. Иногда еще как что-нибудь приснится, просто не знаешь, к кому идти. Вроде все тебя предали, а нужен тот, кто защитит от ночных кошмаров. Порой проснешься среди ночи от шороха, и голос какой-нибудь слышишь, да противный такой! Мне всего лишь нужен кто-то… Женька вернулся с одеялом и лег рядом. Кровать у меня большая, двухместная, поэтому места хватит. - Спокойной ночи, Тём, - сказал он. - Спи, Жень… Он уснул быстро, а я еще долго прислушивался к шорохам на кухне. Потом скрипнула дверь, и я невольно прижался к Женьке. Почувствовав тепло, я уснул.