Карточный домик.
Часть пятая.
Оставалось где-то полчаса до начала лекции. Некоторые студенты университета не торопясь заходили внутрь здания, а кто-то продолжал стоять со своей компанией на улице, докуривая сигареты. А многие и вовсе не собирались в этот день посещать занятия, вместо чего весело направились своей дружной ордой в противоположную сторону. Юнги безнадежно посмотрел в сторону той удаляющиеся шатии и, кажется, еле звучно выдохнул. Я понимал, что ему тоже хотелось собраться всей нашей компанией и пойти куда-нибудь оторваться, выпить неплохого алкоголя вместо того, чтобы тратить свою молодость на лекциях. Возможно, и мне бы этого хотелось, но мое благоразумие не давало своему хозяину поступить иначе. Зайдя в просторный холл университета, меня тут же окутал прохладный воздух: на улице было значительно теплее, несмотря на то, что октябрь уже подходил к концу. Мы направились к турникетам, попутно доставая пропуска из карманов. Стоя в ожидании, пока передо мной пройдет небольшая очередь, боковым зрением я заметил рыжую макушку и тут же повернулся в ее сторону. Нас с Чимином разделял буквально один турникет, и Рыжий стоял на одном уровне со мной, взаимно пронзая меня взглядом. От того, как завораживающе он смотрел мне в глаза, становилось не по себе: по телу прошлась легкая судорога, а внутри все сжалось в тугой узел. Я нервно сглотнул, но голос друга, что стоял уже по ту сторону турникетов, заставил оторвать глаза от Чимина. — Ну, что ты встал как истукан? Долго мне тебя ждать? — я даже не заметил, как быстро прошла очередь. И в добавок забыл достать свой пропуск. Простояв пару секунд на месте, выслушивая недовольные вздохи сзади, я щупал свои карманы, надеясь найти несчастную карточку. — Что, Чонгук, пропуск забыл? — послышался хрипловатый голос нашего охранника. Седовласый, слегка пузатый дедуля вышел из своей кабинки, пристально смотря на меня, нахмурив мохнатые брови. — Как обычно, — негромко буркнул недовольный Юнги, закатив глаза. — Да, — неловко улыбнулся я, почесав затылок. Посмотрев на охранника, меня отвлек Чимин, прошедший мимо. Само собой мое внимание пало на него. Он, шагая своей плавной походкой, косо взглянул на меня, как бы незаметно наблюдая за всей этой ситуацией. Впервые мне стало за это стыдно лишь из-за того, что в этот момент здесь находился Пак. Однако парень не был полностью в этом заинтересован и, медленно отвернувшись, направился к широкой лестнице, ведущей вверх. Когда он ушёл, я облегченно выдохнул. — Ладно, проходи, но в следующий раз пойдешь домой за пропуском, — дедуля, нажав на кнопку, открыл прозрачные дверцы и пропустил меня. — Спасибо, аджосси, — широко улыбнулся я, помахав старику рукой. Тот лишь недовольно вскинул бровями, но все-таки уголки его губ поднялись кверху. Когда я подошел к Юнги, он хлопнул меня по спине с довольно-таки громким звуком. — В следующий раз лучше себя забудь, — буркнул он, продолжая держать свою ладонь на моем плече. — Ой, да подумаешь, забыл дебильный пропуск. Вообще не понимаю, зачем они нужны. — Знаешь, полностью согласен. Но ты забываешь его двадцать четыре на семь, Гук! Даже меня это начинает раздражать. Мы шли по направлению к нашей аудитории, продолжая спорить на эту тему, отчего многие студенты косились в нашу сторону. — Забываю, потому что считаю его существование напрасным. — Давай я тебе подарю ошейник и прикреплю к нему эту карточку. Чтобы наверняка, — пошутил Юнги. — Я тебе этот ошейник потом, знаешь, куда засуну?! — Рыкнул я, толкнул друга в плечо, чтобы зайти в кабинет первым, и услышал сзади недовольное шипение. В аудитории, на удивление, было не так много народу, как это бывало обычно. Как правило, лекции по музыкальной литературе студенты никогда не пропускали, так как она считалась одной из самых важных и интересных дисциплин университета. Но меня отсутствие других учеников мало волновало, я считал, что так даже лучше: меньше народу — больше кислороду. Увидев Намджуна, Юнги помахал ему рукой, и мы направились к нашим местам. Джун снова был увлечен своей книгой, да так, что не хотел отрываться от чтения, ибо его скомканное «привет» и полное игнорирование наших протянутых рук, подтверждали этот факт. Вырвав из рук парня книгу, Юнги недовольно нахмурился, ловя на себе недоуменный взгляд младшего. — Я конечно понимаю, что ты любишь читать, и это даже очень хорошо, но игнорировать своих друзей — ужасно, — Шуга театрально скривил лицо и покачал головой. — Я видел вас и поприветствовал, поэтому не вижу никаких проблем, — спокойно проговорил блондин. — Ну это твое «привет», — усмехнулся я, присаживаясь на свое место, — было сказано так, что даже наша потрясающая миссис Чхвен не услышала бы. А ее слуху еще можно позавидовать. — Во-во, согласен с Чонгуком, — снова тяжелая рука Юнги столкнулась с моей спиной, отчего я сжал зубы и раздраженно взглянул на парня, но тот даже не посмотрел на меня. Ох уж этот хён — врезал бы ему по башке, если бы не любил и не уважал его так сильно. — Парни, давайте сейчас поговорим не обо мне, — Ким посмотрел на нас, будто ожидая чего-то, но мы с Юнги просто ждали его дальнейших слов. — Вы что, не в курсе? — изумился он. — В курсе чего? — спросил я, нахмурив брови. — Тэхён ногу сломал. Он в больнице. — Что?! Серьезно? — Юнги несколько раз проморгался и решил наконец-таки сесть на стул. — Как он умудрился? — я действительно был удивлен, и мне стало очень жаль Тэхёна. Он очень не любил переломы и ушибы: для него этот процесс был очень болезненным и сложно переживаемым. На первом курсе обучения в университете мы с Тэ решили заняться скейтбордингом. Все было замечательно, у нас это хорошо получалось, а другие экстремалы одобрительно хлопали нам после какого-нибудь добротного трюка. Но что-то случилось, из-за чего Тэхён упал со скейта во время прыжка и сломал запястье. Помню, как он переживал, боялся похода к врачу и всего процесса лечения. У парня низкий болевой порог, и любые ушибы сильно сказывались на нем. — Я сам не знаю. Мне Хосок сказал лишь это. — Нужно навестить его в больнице, — предложил Юнги. — Именно. Про это я вам и хотел сказать, — сложив руки перед собой в замок, Джун качнул головой в знак согласия. — Давайте сегодня после учебы? Скажем Хосоку, соберемся и поедем, — предложил я. Все разом согласились, и буквально сразу после нашего разговора раздался громкий вопль Кесона, нашего одногруппника. — Где этот придурок! Я порву его на части и скормлю собакам! — возбужденный Чан Кесон вбежал в аудиторию, оглядываясь по сторонам. — Пак Чимин, где ты! — Что там происходит, — вяло проговорил Намджун, развернувшейся вполоборота и смотревший на происходившую сцену, в которой не все актеры подоспели к её началу. Наши с Юнги взгляды тоже были направлены в сторону Кесона. Буквально через минуту в аудиторию зашел тот, кого все так нетерпеливо ждали. Стоило Чимину появиться в дверях, как раздался очередной громкий крик. — Ублюдок, Пак Чимин! — крикнул Чан, смотря на Рыжего яростным взглядом. Чимин косо взглянул на парня и молча, с титаническим спокойствием пошел к своему месту. Брюнет из-за такого равнодушия Пака взбесился еще сильнее. Он твердым шагом направился вслед за объектом своей злобы, с целью не прекратить конфликт, а наоборот, обострить и без того накалившуюся обстановку. — Моя девушка бросила меня! — Кесон остановился возле парты Чимина, пронзая его взглядом. — Ммм, сочувствую, — наигранная эмоция жалости появилась на лице парня. — Бросила из-за тебя! — рявкнул брюнет. — Это не мои проблемы, что твоя девушка такая непостоянная, — безучастно сказал Чимин, присаживаясь за свою парту и откидываясь на спинку стула. — Нет, твои! Ты охмурил бедняжку, и у неё снесло голову. Вот и побежала к тебе! — Постой-ка, а это случайно не Хёрин? — Пак задумчиво смотрел вперед себя, изогнув бровь. — Ты ещё смеешь спрашивать! — зашипел Кесон. Мы следили за всем происходящим не понимая, что вообще произошло. Многим, в принципе, было все равно на эту ситуацию, они просто наблюдали за этой драмой. Но я, с непонятной для меня грустью, смотрел на Чимина, обдумывая все, что могло произойти у него с той девушкой Кесона. Неужели Пак развлекался с его подружкой? Почему же меня это так гложет? — Что-то этот Чимин никому из парней не нравится, — тихо проговорил Намджун, продолжая наблюдать за происходящим. Все так ненавидели Пака, отчего, непонятно почему, больно становилось мне. Я, видимо, был единственным, кого интересовал этот парень, а быть белой вороной не так уж приятно. — Тогда, да, помню ее. Она тут на днях стояла возле дверей моего дома. Девчушка долго ждала, когда я открою ей двери. И только потому, что мне надоели ее крики: «Чимини-оппа, открой пожалуйста», мне пришлось это сделать. Она встретила меня милой улыбкой и протянула коробку с печеньем в виде сердечек. Сказала, что испекла их для меня. Однако я ненавижу печенье, — Кесон словно заледенел, продолжая слушать Пака, сжимая кулаки с такой силой, что, казалось, вот-вот и между пальцами появится кровь. — Хах, — Рыжий хмыкнул в кулак, — как неловко ей было, когда она это узнала. И, вроде бы, стояла ещё минут десять после того, как я закрыл дверь прямо перед ее носом, — сказал он, растягивая губы в издевательской улыбке и косо смотря на собеседника. Если бы взглядом, которым Кесон пронзал Чимина, можно было бы сжигать, то на чиминовском месте остались бы лишь черные угольки. — Что ты сказал? Она к тебе со всей любовью, а ты еще так с ней обошелся. Конченный ублюдок! — рявкнул Кесон, гневно пиная парту Пака ногой. Стол тут же двинулся в бок, что заставило вздрогнуть ее хозяина. Чимин провел языком по зубам и устало выдохнул. — Знаешь, я невиноват в том, что твоя двушка наивная и ветреная. Я таких не любил и никогда не полюблю. Не я прибежал к ней, а она ко мне. Так что разбирайся с ней сам. Не знаю, что взбрело в голову твоей бестолковой бабе, и почему она решила променять тебя на меня, но, откровенно говоря, плевать я хотел на твою девицу. Если она такая шваль, что готова стелиться под любого парня, то это ты ошибся с выбором, и мучайся теперь сам. Такой ответ Пака шокировал всех: даже Юнги, которому априори было безразлично все, что не касалось его семьи и друзей, разинул рот. Кесон был готов нанести Чимину мощный удар, но, к счастью, вошел преподаватель. Друзья Чана оттащили его от Пака, пытаясь остудить пыл парня. Только звонкий и требовательный голос преподавателя отрезвил возбужденных студентов, заставив подняться всех с мест для приветствия. Прошло уже минут сорок от начала лекции. Все это время я следил за Кесоном, который не мог смирно сидеть на месте. Парень постоянно нервно стучал пальцами по парте и дергал ногой. Кусал губы и шумно, протяжно выдыхал. Елозил на попе по стулу и постоянно косился в сторону Чимина, который был спокоен как удав. Пак безмятежно смотрел в сторону учителя и записывал лекцию, отмечая самое важно. Я удивлялся тому, как он мог быть настолько спокоен всякий раз, когда кто-то норовил пройтись своим кулаком по его лицу. Даже если замахнутся на этого парня — он не дрогнет. Внезапно Чимин поднял руку, на что преподаватель тут же обратил внимание. Парень вежливо попросился выйти, и его отпустили. Подождав пару минут, я тоже решил на какое-то время выйти проветриться, и так же был отпущен. На самом деле хотел я другого. Мое желание поговорить с Паком было настолько сильным, что это не могло подождать еще час до конца занятия. Выяснять отношения с ним при всех мне не очень хотелось, а учебное время подходило идеально: коридоры все были пусты и нам никто не смог бы помешать. Я поймал Чимина в одном из широких коридоров, что освещались солнечным светом, врывающимся через окна. Хотя сам белый цвет стен и пола хорошо создавал иллюзию световой насыщенности помещения. Парень вышел из туалета, даже не заметив меня. Однако, когда я окрикнул его, он тут же остановился, удивленно на меня посмотрев. — Послушай, — я тут же был перебит. — Ближе к делу, — Пак гневно посмотрел на меня, засунув руки в карманы штанов. Чимин был на пару сантиметров ниже меня, и мне, честно говоря, предоставляло удовольствие смотреть на него сверху вниз. Как я говорил ранее, это придавало мне чувства превосходства над хёном. Я бы мог прижать его к стене, нависая сверху, и ощущать на своей шее его горячее дыхание. От одной только мысли становилось стыдно. Я был сам себе противен. — Не думаешь, что тебе нужно научиться ладить с людьми? — Иронично начал я, вызвав у парня смешок. — В данной ситуации, если ты не был виноват, ты мог бы все спокойно объяснить, но твоя манера речи не… — Тебе-то до меня какое дело? Я защитника себе не нанимал. Или маменькин сыночек решил снова поучить своего хёна жизни? Это тебя твоя мамочка воспитала таким пай мальчиком, у которого ещё молоко на губах не высохло? — что-то сильное внутри меня взорвалось. Я ненавидел, когда упоминали мою мать, тем самым высмеивая ее. — Не смей говорить о моей матери, — пригрозил я, отчего Чимин с интересом сузил глаза. — Серьёзно?! Неужели больной темой для тебя является твоя мамо… — договорить я ему не дал, ведь сильный толчок в плечо заставил Пака замолчать. Я резко толкнул его к стене так, что парень чуть не ударился об нее головой. Моя рука сжала его плечо мертвой и болезненной хваткой. — Заткнись! Ясно тебе! — мой голос был не похож сам на свой. У меня руку тряслись, а сердце неприятно побаливало: то ли от задетой душевной раны, то ли от того, что сказал это Чимин. Именно он. Злость так окутала меня с головой, что я не заметил, как лоб Чимина покрылся испариной, как его тело затряслось, а в глазах подступали слезы. Парень странно скривился, вжимаясь всем своим телом в холодную, твердую стену. Он кашлял и задыхался, судорожно пытался втянуть воздух. Я не понимал, что происходило в эти минуты. Чувствовал, как он слабел, а ноги его подкашивались, поэтому я сильнее прижался к нему, не давая возможности упасть окончательно. — Отпусти, — болезненно простонал он, но я продолжал держать его, чем, как выяснилось, делал только хуже. — Чонгук… пожалуйста… пусти… — еле просипел он, умоляющие посмотрев на меня и крепко сжимав белоснежную рубашку на моей груди. Только почувствовав, с какой силой он впился ногтями в мою кожу, я тут же отпустил его и сделал шаг назад, не понимая, чем могу ему помочь. — Чон Чонгук, отойди от него сейчас же! — раздался женский крик со стороны. Я повернулся к источнику звука и увидел миссис Чхвен, которая быстрыми шагами, но все такой же изящной женской походкой приближалась к нам. — Ты что себе позволяешь, мальчишка! Драки в нашем университете строго запрещены! — зло процедила молодая женщина, присев к Чимину. — Я не дрался с ним. — Да-да. А значит это он сам ударил себя и теперь распластался здесь по полу, а ты оказался не в том месте, не в то время. — Госпожа Чхвен продолжала сидеть на корточках, придерживая узкую юбку. Я внимательно следил за ее действиями, чтобы узнать, что она будет делать. Но преподаватель, на удивление, не делала ничего. — Чимин, успокойся и встань. — Может мне поднять его? — предложил я. — Нет! Я разберусь с этим, а ты живо к декану!***
В кабинете господина Кан Чжихвана стояла тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Я вжался в черное кожаное кресло, сложив руки между коленями. Буквально за день до этого я сидел перед деканом и слушал вместе с ним нотации преподавателя по высшей математике, теперь я вновь находился перед этим человеком, отчего становилось неловко. Пока господин Кан занимался документами, ожидая миссис Чхвен и Чимина, я нервничал еще больше. Ожидание — самое тяжелое для меня бремя. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я начал рассматривать уже знакомый кабинет. Помещение не было заставлено различной мебелью: только пару шкафов по бокам, в которых хранились различные папки с документами и много наград и кубков. За спиной декана находилось большое панорамное окно, завешанное светлой шторой, и два симметрично выставленных больших горшка с длинными красивыми цветами. По стенам были развешаны различные грамоты и благодарности, а на самом видном месте — портрет президента страны. Массивный дубовый стол был заставлен документами и папками, но сложенными в аккуратные стопки. Чжихван был чистюлей. Недалеко от бумажных стопок стояла кружка с кофе, скорее всего, уже остывшим и потерявшим вкус, но выпитым до середины. — Ну и что ты снова натворил, Чонгук? — его голос заставил меня вернуться в реальность. — Сам толком не понял, — безэмоционально ответил я. — Неужели это Чимин такой задира? — оторвав глаза от документа, декан изогнул бровь. — Нет. Просто его поступки опрометчивы, — сказал я, но мужчина ничего не ответил. Будто не слышал. Пока мы ждали Пака и госпожу Чхвен, телефон в моих штанах завибрировал. Скрытно достав его из кармана, я открыл пришедшее мне сообщение от Юнги. «Чонгук, твою дивизию, где ты шляешься? Мы договорились встретиться с парнями после пар и поехать к Тэхёну!» Тут меня будто окатили из бочки, полной стыда. Понимая, что я подвожу своих друзей, теряя время здесь, мне становилось еще хуже. Я быстро набрал текст. « Хён, прости, но я у декана. Езжайте без меня. Я приеду позже. Боюсь, освобожусь не скоро.» Через пару секунд после того, как я отправил сообщение, мне пришло новое. «Ты — олень!» Когда я убрал телефон обратно, раздался стук и в кабинет зашел Чимин. Он подошел к столу господина Кана и плюхнулся в такое же кресло, на котором сидел я. Миссис Чхвен вошла следом, закрыв дверь. Присутствие Пака смутило меня еще больше, хотя и он был достаточно напряжен. Господин Кан начал заумную речь, читая нам свою излюбленную проповедь. Я слышал лишь низкий мужской баритон и мимолетные поддакивания миссис Чхвен, но все мои мысли были лишь о Чимине. Я прокручивал в голове произошедшее пару минут назад, вспоминая, как корёжился Чимин от моих действий, и это заводило меня в тупик, ведь я не понимал, что происходило с парнем в те томительные минуты. Я тут же вспомнил ситуацию, произошедшую с ним из-за Юнджи, когда он странно повел себя после касания девушки. И ту ссору Юнги: друг сказал, что Пак не стал бить его в ответ. Чимин всегда ходил один, без друзей, остерегался общения. Он никогда не приближался к кому-нибудь ближе чем на три метра. На уроке физкультуры парень стоял в конце шеренги, несмотря на то, что он был не самым низким в группе: по сути его место было через одного человека от меня, но его ставили в конце, на полметра дальше от предпоследнего студента. А во время игры в баскетбол, Рыжий старался обходить людей, не соприкасаясь с ними. А то, что случилось между нами, повергло меня в шок. Почему мои касания так повлияли на него? Наверно, где-то минут двадцать я не отводил от Чимина глаз, пронзая Пака взглядом, будто пытаясь проникнуть в его голову и прочитать мысли. Я хотел понять, что, черт возьми, происходит с этим парнем. Прямо сейчас мне хотелось дотронуться до его руки, провести по гладкой и мягкой коже ладонью и убедиться, что все мои догадки — полный бред. Краем глаза Чимин видел, что я пристально смотрел на него, отчего на лице парня ходили жевалки, а язык будто прилип к его губам, так как он постоянно их облизывал: это придавало ему еще больше сексуальности. Когда декан и преподаватель заговорили между собой, Пак воспользовался случаем и медленно повернулся ко мне. Я уже давно должен был отвести глаза, даже не от смущения, а от уважения к старшему, но я продолжал пронзать слегка смущенного парня взглядом. Его лисьи глаза были прикованы к моим, и никто не хотел уступать. Некая игра в гляделки. Чимин будто специально высунул кончик языка и соблазнительно медленно провел им по своей пухлой губе, отчего я нервно сглотнул и закусил губу. Я взглядом прошелся по его лицу и спустился к шее, отмечая насколько она притягательная: по слегка мускулистой худой шее расползлись нити вен, красиво выделяясь под кожей. — Чонгук! — я тут же дернулся от громкого голоса. Чимин усмехнулся и вскинул бровями. Я рассеяно посмотрел на декана и преподавателя, которые были возмущены моим игнорированием. — П-простите, господин Кан, — я стыдливо опустил глаза. — Ты слышал, что я тебе сказал? — Да, разумеется, — бодро ответил я, пытаясь убедить декана в правдивости своей лжи. — Запомни, Чонгук, драки в нашем университете строго запрещены. Только потому, что ты хорошо учишься и не позволяешь себе вольностей, делаю тебе лишь предупреждение. В следующий раз, прости, но будешь отчислен. Как и кто-либо другой. Чжихван был готов уже нас отпустить, но Чимин внезапно подал голос. — Господин Кан, можно мне сказать? — Конечно, слушаю, — сказал мужчина, сложив перед собой руки в кулак, а миссис Чхвен с интересом посмотрела на Рыжего. — Должен признаться, что в этой ситуации виноват не только Чонгук, — декан удивленно изогнул бровь, продолжая слушать парня. — Я сказал то, чего не стоило говорить и, соответственно, вызвал ярость у Чона. И это замечательно, если он защищает то, что для него так дорого. Так что, сделайте и мне предупреждение. Я пораженно пялился на Пака, не веря своим ушам. Все это время он молчал, строя из себя бедную жертву. За это я ненавидел его еще больше. Но какая-то жалкая секунда разом развеяла мою ненависть. Конечно же, эти слова не могли заставить меня полюбить Чимина всем своим сердце, но мое желание сблизиться с ним возросло до огромных размеров. Мысленно я поблагодарил его, ощущая как что-то теплое разливалось по моей душе. Когда мы оказались за дверью кабинета декана, я не спеша направился вслед на Чимином, смотря ему в спину. Я все задавался вопросом: «Почему ты так волнуешь меня, придурок?». Я бы спросил у него это лично, но боялся. Боялся его ответа. Занятия были уже закончены, поэтому университет слегка опустел. Возле выхода я догнал Чимина, встав перед ним, чтобы тот остановился. Он удивленно на меня посмотрел, ожидая слов. — Я не совсем понимаю, что с тобой творится, но, думаю, на то есть свои причины. Ты выбрал не тот способ защиты. Когда-нибудь весь твой карточный домик, что ты так упорно выстраиваешь, разрушится. И все узнают, что именно ты скрываешь. Невозмутимо сказал я, ловя на себе недоуменный взгляд и полное негодование со стороны Чимина. Он хотел было что-то сказать, но в этот момент я развернулся и вышел из университета, оставив удивленного парня одного.