Будет больно

      Кириу находился почти в ста километрах от Токио в провинции Дунма. Дже добрался до местной столицы — Миебаши — за пару часов на поезде, а до Кириу трясся еще с час. Теперь вот загрузился в автобус, чтобы преодолеть последние пятнадцать километров до укромного жилища Чона.       Джеджун прижался к мутному окну, смешно расплющив об него нос, оглядывал мелькавшие мимо дома, спрятавшиеся за заборами и разросшимися деревьями. Серые стены, темные крыши… они все казались совершенно одинаковыми, скучными и бедными. Ну да это уже была окраина, минут пять назад они проезжали вполне себе комфортабельные коттеджи в два и три этажа, некоторые даже в европейском стиле. Кириу показался Джеджуну маленьким и угрюмым городишком, этаким райцентром. Запомнились узкие улицы, кучка ресторанчиков, буддийские храмы и кладбища при них. Он думал, что подобное место медленно загибается, и удивился, узнав, что одинокий местный «небоскреб» в семь этажей — корпус университета. Город расположился между горами у двух небольших рек. Одну из которых Джеджун проехал совсем недавно.       Помятая визитка, которую Юнхо дал ему месяц назад, грела ладонь. Он то и дело поглядывал в телефон, в который закачал карту, мысленно подгонял автобус, чтобы быстрее доставил его к пункту назначения. Цивилизация со своими благами осталась далеко за спиной. Вокруг не было ничего интересного и захватывающего, однако это нисколько не уменьшало энтузиазма парня.       В автобусе было мало народу, в основном пожилые люди, которые шамкали настолько неразборчиво, что Дже совершенно не мог их понять. Его японский был, пожалуй, единственным знанием, что сохранилось со школьного выпуска. Посему господин Ким не сильно возражал против выбора сына, хоть и весьма ему удивился. Первую неделю Ким убил на обживание квартиры, которую снял ему отец, и обивание порогов институтов. Наконец, его документы приняли и записали на подготовительные курсы, которые должны были облегчить его будущую учебу. К огромному удовольствию Джеджуна, его группа еще только набиралась, а потому он смог позволить себе выделить несколько свободных дней, которые он решил провести в доме своего мужчины.       Наконец, дорога вывела к развилке. Водитель притормозил у обочины и, обернувшись, махнул Дже. Ким схватил сумку и выбрался из душного салона. Едва успел отскочить, чтобы его не обдал град гравия из-под колес. Взвалив ношу на плечо, Ким взбежал по узкой дороге вверх на холм, окинул взглядом высокий забор. Мало того, что в нем было метра два, так еще простирался направо и налево на несколько десятков метров. Территория была просто огромна. Присвистнув, Джеджун спустился вниз и пошел по дороге. Громко стрекотали цикады, порхали большие стрекозы и жужжали пчелы, перелетая с цветка на цветок. Легкий ветер приятно теребил волосы, и Дже вдохнул полной грудью свежий воздух, не отравленный выхлопными газами. Городской житель до кончиков ногтей, Ким редко бывал в сельской местности, а потому каждый раз открывал для себя что-то новое и волнительное.       Дорога вильнула, и Дже остановился, застыл, как вкопанный — у ворот стояла машина. Красная, миниатюрная, явно принадлежавшая женщине. Хотя… Юнхо же гей. Нахмурившись, парень подошел, оглядел тачку, положил руку на капот, чтобы понять, как давно она тут торчит. Давненько. — Какого хрена… — прорычал маленький собственник, прошел мимо и пихнул калитку. Вообще-то он звонил Юнхо, тоном обвинителя поставил перед фактом, что собирается приехать в ближайшем будущем. Конечно, не дал и слова вставить, но все же это не повод приводить в дом кого-то там в самый канун Джеджунова приезда.       Дже пролетел через двор, не особо отмечая детали недвижимой собственности мужчины, взобрался по лестнице и задолбил кулаком в дверь. — Юнхо! Юнхо, это я! Ты дома, я знаю, та пидорская рухлядь загораживает тебе выезд!       Никто и не думал открывать. Дже прижался к двери спиной и уже намеревался садануть ее копытом, когда в пристройке за колодцем открылась дверь, и в проеме показалась милая девичья мордашка. Она окинула парня удивленным взглядом. — Здравствуйте, вы к Юнхо? — крикнула она тоненьким голоском. — Да, — Дже удивленно воззрился на девчулю. — Где он? — Здесь. Проходите.       Джеджун не хотел ревновать, все-таки у него не было причины не верить словам Чона. Однако же халатик дамочки был совсем уж короткий. Миновав высохший колодец, Дже пригнулся, чтобы не набить синяк на лоб о низкий потолок, и оказался в святая-святых каждого художника — его рабочей студии. Обширное помещение было ярко освещено громадной лампой, угол задрапирован тканью, за ней виднелись массивные шкафы, кувшины, гончарный круг и куча других вещей, названия которых Ким не знал. Юнхо стоял у большого куска глины, орудовал деревянным стеком, придавая маленькому холмику сексуальных деталей. Дже насупился, осознав, что в чутких пальцах его доминанта находится женская грудь. И пофиг, что не настоящая. — Привет, Дже, — мужчина оторвался от работы, улыбнулся гостю. — Я думал, ты приедешь вечерним автобусом. — Они сократили количество рейсов. — Вот как.       Девушка, как ни в чем не бывало, прошла к своему постаменту, сбросила одежду и опустилась на табурет, замерла. Ким не удержался от того, чтобы не облизать пылким юношеским взглядом обнаженную красоту. — Знакомься, это Хотару, — Чон сменил инструмент. — Моя модель. — Здрасьте, — буркнул Дже.       Девушка улыбнулась ему, потом вернулась к просмотру фильма, который развлекал ее во время длительного позирования — пузатый старенький телевизор висел под самым потолком. Громкость была минимальная и не отвлекала мастера от работы. — Мы скоро закончим, — Юнхо повернулся к Дже спиной. — Можешь пока умыться и перекусить. Держи ключ.       Дже кивнул и отправился осматривать дом. Когда он первый раз просматривал в интернете, куда ему предстоит отправиться, то немного приуныл. Думал, что придется жить в сарае. На деле же дом Юнхо оказался вполне себе современным, хоть и выполненным в традиционном стиле. Изготовленные из бумаги и дерева раздвижные двери — фусума — отделяли комнаты одну от другой. Дощатый пол местами поскрипывал, что придавало дому приятную атмосферу уюта. Внешние же двери, выходящие на крыльцо и в генкан, уже были стеклянные, но все так же пропускали в помещения мягкий дневной свет.       Гостиная оказалась такой большой, что Джеджун долго стоял, удивленно оглядываясь. Центральная часть пола была выложена татами, дальше же было темное дерево. Такой ансамбль смотрелся стильно и дорого. На татами пристроился низенький стол, еще один большой, вероятно для работы, стоял чуть дальше. Его окружали четыре стула. Никаких картин, ваз, шкафов и полок. Под потолком висела большая лампа, выполненная в стиле квадратных китайских фонариков. Длинные балки потолка были сделаны из того же дерева, что и пол.       Дже оставил сумку на столе и прошел дальше, отодвинул в сторону седзе, обнаружил кухню. Вполне себе современную, стоит заметить. Кухонный гарнитур, индуктивная печь, гора немытой посуды в раковине. На столе лежала половинка яблока, уже пожелтевшая и засохшая. Над плитой висела вытяжка.       Угостившись яблоком, Джеджун отправился на поиски самого главного — спальни. Отыскал быстро. И пришел в неописуемый восторг. Маленький правильный квадрат в задней части дома, практически полностью занятый кроватью с горой подушек и толстым мягким одеялом. Над ней нависала круглая лампа. Шкаф был встроен в стену, еще несколько полочек, абсолютно пустых, висели с противоположной стороны. Единственным предметом, отражающим двадцать первый век, был телевизор, стоящий на узкой тонкой подставке.       Наплевав на ванну, Джеджун упал на кровать и стиснул самую большую подушку, вдохнул ее запах. Полежав немного, он поднялся и подошел к шкафу, отворил. Пошуршав одеждой, он обследовал его на предмет потайной стены или скрытых с посторонних глаз полок. Затем залез в комод, задвигал ящиками. — Что-то потерял?       Дже вздрогнул от неожиданности, резко обернулся. Хозяин апартаментов стоял в проеме двери, вытирал об полотенце руки и не без интереса смотрел на парня. — Плетки, розги и прочий антураж.       Юнхо рассмеялся и шагнул внутрь, правой рукой обхватил Дже, прижал к себе и тут же стиснул его ягодицу стальными пальцами. Ким ахнул, чувствуя, как сердце затрепетало в груди. Его пах словно бы потяжелел, по коже поползли мурашки. — Слышал, ты лежал в больнице, — мужчина приласкал его попку легким шлепком. — Откуда ты узнал? — Птичка на хвосте принесла, — мужчина вглядывался в глаза своего сладкого мальчика несколько долгих секунд, потом опустил взгляд на приоткрытые губы. — Как и то, что папочка, наконец, прижал тебе хвост, отобрал кредитки и вынудил поступить в универ. Держу пари, пригрозил отправить в армию куда-нибудь на границу с севером. — Да ты Ванга, — пробубнил Ким, покраснев от стыда, что мужчина настолько проинформирован. — Может, скажешь еще, какого цвета у меня диплом будет.       Юнхо залюбовался его румянцем. — Красный, как твоя задница после порки. Дерзкий мне питомец попался, однако… Ничего, скоро я возьмусь за тебя. Значит, интересуешься розгами? Хочешь испытать их? — Я уже не уверен в этом.       Юнхо чувствовал бедром, как быстро Джеджун заводится. Да и глубокое дыхание его служило доказательством стремительной реакции парня на близость. — Мы с Хотару будем заняты до пяти, прими пока ванну. Настоятельно рекомендую воспользоваться клизмой. — Трахнешь меня? — испугался Дже. — Угу, мой третий глаз и твоя наглость подсказывают, что все закончится именно этим.       Мужчина ухватил зубами нижнюю губу Джеджуна, потянул немного на себя, вынуждая парня подняться на носочки. Потом лизнул и, к величайшему разочарованию Дже, отпустил. Шлепнув сабмиссива по попке, он удалился, чрезвычайно довольный собой. Джеджун посмел высказать свое недовольство в матерной форме лишь убедившись, что остался в доме совершенно один.       Ванная комната также оказалась вполне себе современной, хоть и представляла собой старую добрую офуро. Деревянный настил сменялся впадиной, наполненной одинаковыми по размеру серыми камнями. Через нее вела дощечка прямиком к ступенькам, а дальше уже вмонтированная в пол «бочка». Неимоверно дорогая, напичканная ультра-современными технологиями. Дже знал, что где-то внизу умная система отопления позволяет поддерживать равномерную температуру воды, превращая необходимость в приятное времяпрепровождение. У него как-то было романтическое свидание в такой, закончившееся… сами знаете чем. Судя по тому, что ванна была заполнена водой, Юнхо там уже плескался. Хотелось надеяться, что в одиночестве.       Опустившись на колени, парень макнул палец, остался недоволен. Пришлось покрутить настройки на панели, чтобы добавить кипятка. А пока моторчик гонял воду туда-обратно, равномерно нагревая, Джеджун включил душ и сполоснул дорожную пыль. В высоком шкафу отыскались полотенца и многочисленные баночки-бутылочки. Там же лежала и клизма. Дже надул губы, взял резиновую грушу, повертел. Он понятия не имел, как этим пользоваться. Но раз ему сказали готовиться, ослушаться он не мог. Да и оконфузиться перед Юнхо ему бы не хотелось. Так что парень нацепил халат и тапки, сбегал в спальню за гаджетом и провел исследование на тему пользования медицинским прибором. Юнхо так и застал его, сидящего на кровати с мобильником, подвиснувшего на чтении интернет-баек о геях. — Закончил? — Ой… э… уже пять?! — спрятал за спину телефон Джеджун. — Да, и у меня по расписанию секс.       Дже опустил глаза. — Я не успел с клизмой, — сознался он. — Тогда без нее, — пожал плечами Чон, протянул руку к парню. — Пойдем.       Джеджун думал, что обошел весь дом, и крайне изумился, когда Юнхо завел его в темное незнакомое помещение. Мужчина щелкнул выключателем. Свет был тусклый, даже очень — свисающая с потолка на тонком проводе лампочка была частью антуража. По соседству с ней торчал толстый крюк. Голые серые стены напоминали катакомбы. В одном углу угадывались очертания потрепанного стула, странного столба и сундука. Юнхо посторонился, пропуская парня внутрь, и Дже присвистнул при виде непонятных приспособлений, стоящих у противоположной стены. Их скрывала тень, и понять, что это было, не представлялось возможным. Единственное, что отличало помещение от подвала — наличие кровати. Она была не такая шикарная, как в спальне, однако ржавых пружин из нее не торчало. — Надеюсь тут никого не убили… — Игра начинается, малыш. На колени.       Дже почувствовал страх. Он кожей чуял — окружающие его стены слышали не один вопль, видели не одного сабмиссива, склоняющего голову перед Юнхо. Сам воздух словно бы впитал их пот и боль, ощутимо давил на плечи. — В чем дело? Боишься? — Мне, правда, не по себе, — парень, однако, выполнил приказ. — Ты полюбишь это.       Дже уставился в пол, шумно сглотнул — ему не было так стремно с их первого раза. Но Юнхо просил доверять ему, и пока еще не давал поводов усомниться в себе. Единственный, кто постоянно нарушал правила, был сам парень. А злить или огорчать дома опять ему не хотелось.       Юнхо тем временем ушел к сундуку, открыл. Звякнула тонкая цепь. Мужчина взял несколько предметов и вернулся к парню, наклонился и нацепил на него ошейник. Он был сделан из кожи, толстой и грубой с внешней стороны, и обитый мягкой тканью изнутри. Аксессуар ни в коем случае не должен был повредить нежную кожу шеи его мальчика, а потому Чон проверил, не натирает ли нигде, потом вдел в кольцо цепь. И потянул за собой. — Пойдем.       Дже покорно пополз за мужчиной по полу, гадая, чем его сегодня удивят. Страх понемногу отпускал его, уступая место любопытству. Юнхо как и обещал, максимально обездвижил его — уже через пару минут руки Джеджуна были стянуты оковами и зацеплены цепью, идущей от ошейника, и которая, в конечном итоге, была надета на крюк. После чего на глаза ему нацепили плотную черную ленту. Он балансировал на краю высокой кровати, покачиваясь из стороны в сторону, удерживая равновесие. — Ты такой красивый сейчас, Джеджун, малыш. Тебе очень идет кожа… и эта поза.       Дже только хотел отозваться, как ощутил нечто прохладное под мошонкой, судорожно поджал живот и дернул бедрами. — Раздвинь ноги, — строго приказал Юнхо, и для острастки сграбастал его яички в кулак.       Дже пискнул, его колени послушно разъехались в стороны, отчего его попка соблазнительно приподнялась. А сам парень прогнулся, нырнув вперед, повис на оковах. — Аккуратнее, детка, иначе без рук останешься.       Джеджун не мог понять, нравится ему его положение, или нет. Маленький извращенец в нем готов был плясать от радости, зависнув вот так, в полнейшей дезориентации с болтающимся членом, ощущая лишь дыхание мужчины то на спине, то на груди. Инстинкт самосохранения же сигнализировал об опасности, требовал сопротивления и борьбы за жизнь. — Джеджун? — Да, хозяин? — выдохнул Ким. — Ты мне веришь? — Да, хозяин. — Тогда я награжу тебя, мой миленький щеночек.       Джеджун шумно втянул воздух носом, ощутив горячий язык мужчины на своем правом соске. Он елозил вверх-вниз, волнуя крохотный бутон, облизывал и посасывал. Это, конечно, нельзя было сравнить с минетом, но тоже было довольно приятно. Ровно до тех пор, пока Юнхо не укусил его. Ким громко вскрикнул, дернулся, и завопил еще раз — его яйца немилосердно сдавили. — Больно? — Очень, хозяин, — заскулил Дже, ощущая, как увлажнились ресницы. — Сейчас будет хорошо.       Юнхо обхватил его член и принялся ласкать, одновременно играя с мошонкой и массируя впадинку между яичками и анусом. И вновь сдержал слово. Грудь Джеджуна ходила ходуном, он тяжело дышал. Ему казалось, что его гениталии словно затягивает куда-то, немилосердно, и в то же время безумно приятно. Чон тем временем обидел его второй сосочек, и тут же Дже кончил, всхлипнув. — А теперь хорошо? — Д-да. — Но недостаточно?       Джеджун отчаянно завертел головой. — Тогда что ты должен…? — Прошу вас, хозяин, сделайте мне больно! Еще раз! — Я, кажется, уже говорил не перебивать меня.       Юнхо размазал сперму парня на его же булочку и, замахнувшись, шлепнул. Джеджун взвизгнул — влажный шлепок оказался в десять раз болезненнее. Но его член опять затвердел, покачивался вверх-вниз, пока бампер его владельца подвергался граду ударов. Юнхо с удовольствием отмечал, что ягодицы саба каждый раз приподнимаются навстречу его ладони. — Какой же ты тонкий, хрупкий… когда-нибудь я тебя сломаю, — мужчина обнял таз Джеджуна и зарылся носом ему между булочек, лизнул. Услышав полный кайфа стон, он ухватил левую чистую булочку зубами. Дже опять потек предъэякулятом.       Юнхо зализал свой укус и выпрямился. Его одолевало огромное желание присунуть ему пальцев. Но если он вознамерился этой ночью взять Дже, нужно было набраться терпения и подготовить его сладкую попку к марафону. Пусть даже его собственный член грозил порвать штаны. — Отдохни пока, детка, я принесу кое-что прохладительное.       Дже почувствовал, как его руки обрели свободу, без сил распластался на кровати, выставив задницу к потолку. Юнхо брякнул ящиком, вернулся, приказал оставаться в таком положении, только вытянуть руки назад вдоль ног. — Ты помнишь, что я обещал тебе? — Распорку? — Умничка.       Юнхо провел холодным металлом вдоль позвоночника Дже, сорвав тяжелый вздох с его уст, быстро всунул распорку между ног парня и закрепил оковами на щиколотках. К ним же пристегнул и руки. Так Джеджун оказался в незавидном положении, когда мог повернуть лишь головой. Напряженная шея отзывалась болью. А его анус был открыт всем ветрам. — Тебе лучше упираться в постель лбом, Дже, иначе завтра ты не сможешь повернуть голову.       Джеджун послушно пошевелился, почувствовал, что так действительно легче. Тем временем что-то вязкое и прохладное полилось ему чуть ниже копчика. Дже инстинктивно дернул ногой, приглушенно звякнула цепь. Юнхо закусил губу — хотелось обхватить эти соблазнительные бедра и вогнать по самое основание, отлюбить так, чтобы ноги потом не держали. Но позволить себе такой эгоизм он не смел. Только не с Джеджуном, который в последнее время занимал все его мысли.       Присев на край кровати, Юнхо пальцем направил струю лубриканта в анус жертвы. — Мамочка… — просипел еле слышно Джеджун.       Юнхо рассмеялся. — Ты бы еще господа Бога вспомнил, дурачок. — Д-давайте я лучше возьму в рот, хозяин! Я не готов… ч-честно. — А вот Хотару всегда готова меня принять. Хоть куда, — Юнхо не мог не заметить ревности во взгляде сабмиссива, когда он смотрел на девушку, а потому решил сыграть на его чувствах. — Возможно, мне не следовало ее отпускать сегодня.       Дже молчал, потом вновь повернул голову, прижимаясь щекой к простыням. — Хозяин? — М? — Чону послышалась тревога в голосе питомца. — Мне не понравилось, что вы… ну, что она совсем голая рядом с вами. — Вот как? — заинтересовался разговором Юнхо. — Да. Она была так спокойна. Как будто уже опытная… Вы шлепали ее?       Юнхо провел пальцами по дырочке, спустился ниже и пощекотал мошонку парня. — Я никогда не трогал женщин так, как тебя, малыш.       Джеджун полежал немного, словно обдумывая эти слова, потом вновь уткнулся лбом в постель. — Тогда я готов, хозяин. Пожалуйста, продолжайте.       Юнхо не нужно было долго упрашивать, он приласкал сморщенный вход пальцем, потом поднял заготовленную пробку, прижал к промежности парня. Тот встрепенулся, замер, невольно напрягся от страха за свою девственную задницу. — Малыш, ты помнишь размер моего члена? — Да, он огромный, хозяин, — подобострастно вякнул Ким. — Поэтому, щеночек, я вставлю в тебя пробку. Походишь с ней, пока я принимаю ванну, хорошо?       Джеджун не успел ответить, его таз скрутило болью — Юнхо медленно, но уверенно вводил в него узкий черный предмет цилиндрической формы. Послышалось надсадное сопение, Дже захныкал, тогда вновь получил шлепок. Резкая боль отвлекла от той тягучей, словно расплавленная жвачка, но не избавила до конца. Дже вывернул руки, стиснул простынь. — Больно! — Терпи, малыш. — Я не выдержу, пожалуйста… — Давай не будем забывать, кто здесь главный. Я и так уже проявил достаточно терпения.       Джеджун открыл рот, чтобы выкрикнуть заветное стоп-слово, когда самая толстая часть пробки с глухим чпоканьем проскользнула внутрь, и стало вполне терпимо. Юнхо понял, что кризис миновал, и Дже немного расслабился. Протолкнув оставшиеся миллиметры, мужчина погладил торчавший из Дже хвостик пробки, легонько шлепнул по побледней от шока заднице парня. — Готово!       Дже ойкнул, подался вперед, задирая попку вертикально вверх. Юнхо отстегнул ручные оковы от лодыжек, снял распорку. Джеджун перекатился набок, сжался комочком, завел руки за спину и ощупал торчащий из него кончик. — Опять безобразничаешь! — Юнхо ухватил его за цепь, с силой рванул, вытягивая парня ничком на кровати. — Придется пристегнуть.       Джеджун растянулся на животе, прижав вялый член к кровати, навострил уши. Что с ним собираются сделать?! — Хозяин? — позвал он робко. — Полежи пока и подумай над своим поведением. Я в душ.