Будет больно

      Дже проснулся, с наслаждением потянулся, чувствуя себя, словно заново родившимся. Хрустнули затекшие суставы. А еще болью отозвалась задница, словно бы внутри все еще находился член любовника. А что если…? Ким стремительно развернулся. Юнхо мирно спал рядом, вытянувшись во весь рост. Его лицо утопало в мягкой подушке, которую он обнимал, как любимого человека. Одеяло оказалось на полу. Судя по полумраку, было ранее утро, так что Джеджун вновь улегся, положил голову на руки и принялся рассматривать Юнхо, медленно скользя глазами по его телу. Косые мышцы выгодно смотрелись в таком положении, как и разведенные сильные пластины на спине. Мужчина обладал прямо-таки нереальной красотой, практически совершенной. При виде шрама, протянувшегося с бедра на ягодицу мужчины, Джеджун подобрался и подполз, чтобы лучше рассмотреть. Не удержался и дотронулся. — Щекотно, — пробормотал Чон в подушку. — Откуда он у тебя?       Мужчина пошевелился. — Почему дети так рано встают? — буркнул он недовольно. — Ну же, расскажи! — Зацепился за торчащий кусок металла. — Врешь! — Зачем мне? — Юнхо, наконец, повернулся к парню. — Скажи лучше, как твоя милая попка. Болит? — Немного. — Прости, я, наверное, рванул на красный. Нужно было дать тебе больше времени привыкнуть к анальным игрушкам, прежде чем совать что-то посерьезней. — Со мной все хорошо. Я не девчонка, не обязательно сюсюкать со мной, — фыркнул Ким, тряхнув челкой.       Широко зевнув, мужчина перекатился набок. И сильно припечатал ладонью по бедру парня. — Ну, отлично! Тогда трахну тебя еще разочек, вместо завтрака.       Джеджун потер покрасневшее пятно, отполз к краю. — А я бы поел чего-нибудь. Со вчерашнего обеда ничего не жевал. — Ну, где кухня ты знаешь. — Гостеприимством в этом доме походу не пахнет, — сухо прокомментировал Дже. — Так детка все-таки хочет ухаживаний? — улыбнулся Юнхо. — Детка хочет жрать! — Джеджун поднялся и вышел из спальни, шаркнув дверью.       Юнхо хмыкнул, поднялся и залез в шкаф, вытащил спортивные штаны с футболкой, оделся. Заглянув на кухню, он обнаружил копающегося в шкафах парня. — Я на пробежку. Можешь взять любую одежду, если с собой ничего нет. — Чем ты питаешься?! — в отчаянии поднял на него глаза Ким. — Даже рамена нет! — Хм… Хотару должна была привезти еды, — Юнхо потер подбородок. — Наверное, в мастерской оставила. — А эта посуда! — Джеджун обвел широким жестом грязные тарелки с засохшим соусом и чем-то подозрительно зеленым. — И мусор уже скоро разложится до состояния нефти! Ты вообще умеешь вести хозяйство?! — Ну… — Тридцатилетний мужик и не может помыть за собой посуду! — Ты что же, надеялся на all inclusive*, когда собирался сюда? — Да!       Юнхо расхохотался и взъерошил волосы Джеджуна. — Ты — мой пэт, я могу приказать тебе вылизать дом языком. И только бы ты посмел отказать мне, — нагнувшись, мужчина чмокнул ошарашенного сабмиссива в губы. — Но не стану этого делать, потому что слишком тебя ценю. Тебя и твою милую попку. Возьми ключи, в мастерской есть кофе. Только ничего не трогай и не ходи там в тапках, загонишь металлическую занозу — выпорю.       Отвесив угроз, Юнхо ушел, на ходу распутывая провод от наушников. Джеджун так и не нашел, чем бы набить пустой желудок. А потому оделся, отыскал ключи и пробрался в мастерскую. Объемистый пакет с продуктами одиноко стоял среди рабочих инструментов Чона. Обхватив его, как величайшее сокровище, Ким пару раз обошел вокруг глиняной копии Хотару, разглядывая тончайшие черты, искусно высеченные из огромного монолитного куска. Лицо еще не было доработано, но вот тело просто поражало потрясающим сходством с оригиналом. По крайней мере, как Дже запомнил девушку. Джеджун отметил огромное количество ламп на подставках, которые позволяли менять наклон и высоту. За драпировкой, у которой сидела вчера японка, стояли белоснежные бумажные экраны. Тут же стояли вращающийся подиум для модели и скульптурный станок.       Сгорая от любопытства, парень двинулся дальше, осторожно ступая по деревянному полу, замызганному глиной, песком и опилками. Запах неизвестных химикатов щекотал нос, и Дже таки расчихался, едва не растерял яблоки. Вдоль стены протянулся стеллаж, на полках которого в беспорядке были раскиданы молотки и разнообразные резцы. Сверху стояли кувшины и небольшие статуи, некоторые были побиты или с отколовшимися частями тела. Бруски дерева ожидали своей участи в углу, там же лежал огромный камень. Возможно, когда-нибудь он станет прекрасным произведением искусства, приобретя изящные формы.       Заметив пузатую папку, из которой торчали листы бумаги, Дже поставил пакет, сам залез посмотреть эскизы. И проникся неимоверным уважением к мужчине, чьи руки были воистину золотыми. Четкие, конкретные линию смело расчерчивали бумагу, говоря об уверенности мастера. Судя по всему, Юнхо предпочитал работать с красотой человеческого тела, изредка выводя животных. Много было и сюрреализма. Чего стоит та скульптура, которую они рассматривали на показе мод.       Ткнувшись в пару ящиков и мешков, и удовлетворив свое любопытство, Джеджун думал уже уйти, когда заметил еще одну дверь. Она была заперта на ключ, что добавило таинственности. Дже перебрал свою связку, но ни один не подошел. Покрутившись у замочной скважины, парень плюнул на попытки пробраться туда. Схватив продукты, он вернулся в дом. Выяснилось, что чистой посуды не осталось. Рыча проклятия, Дже соорудил сэндвичи и скипятил воды для кофе, банку которого так же прихватил с собой из мастерской.       Утащив еду на кровать, парень расположился на подушках и включил телевизор. Он успел приговорить бутерброды и осушить кружку, когда услышал хлопанье входной двери. Юнхо вошел, мокрый и горячий, окинул гостя жадным взглядом. — Поел? — Угу. — Давай тогда в мастерскую. — Не будешь есть? — Мне не терпится нарисовать тебя, — мотнул головой мужчина. — Ээ… — Дже неуверенно спустил ноги на пол. — Ты не говорил, что будешь. Зачем? — Я — твой доминант и не обязан ничего объяснять. Возьми футон из шкафа и жди. Сейчас приду.       Дже кивнул и подорвался, позабыв тарелку с крошками на постели. Если бы кому-то из домашних пришло в голову приказать ему без лишних слов куда-то метнуться, он бы огрызнулся и даже пальцем не пошевелил бы. А если и сдвинулся с места, то скорчил бы рожу, мол, царь делает огромное одолжение. Сейчас же он даже не подумал буркнуть что-то против ветра. Футон нашелся быстро, после чего парень вышколенной собачкой убежал в мастерскую и уселся ожидать на стул.       Юнхо вошел минут через пять, с волос его капала вода, за правым плечом виднелся рюкзак. Заметив, как Дже примерным первоклашкой сложил на коленях ладошки, мужчина улыбнулся. — Знал бы ты, насколько нравишься мне таким вот покорным.       Не устояв перед соблазном, Чон подошел и обхватил щеки парня, нагнулся и поцеловал в губы. — А еще тебе нравится моя красная после порки задница, — выдохнул Джеджун несколько мечтательно. — Мм, — раздвинул колени любовника, Юнхо втиснулся между ними и прижался к Дже. — Ты осознаешь последствия своей провокации, малыш? Здесь нет ни презервативов, ни смазки… будет больно. — Т-тогда лучше настроиться на рабочий лад, — дал задний ход Дже. — Что мне делать?       Юнхо чмокнул своего нынешнего фаворита последний раз и отошел, убрал драпировку. Оказалось, что под ней скрывается довольно толстый деревянный столб. Мужчина закрепил экраны, отодвинул тяжелый подиум и принялся расставлять лампы. — Постели сюда футон. Если жестко будет, возьми еще одеяло вон в углу.       Джеджун даже проверять не стал, сразу же притащил себе допинг, расстелил. И скромно вытянулся в сторонке. — Раздевайся.       От Юнхо не утаилось, с какой готовностью Дже принялся оголяться. Его глаза засияли словно звезды, юркий язычок скользнул, оставляя влажный блеск на нижней губе. Сбросив одежду вместе с бельем, Ким с надеждой взглянул на мужчину, словно щенок, просящийся на улицу. И Юнхо великодушно кивнул ему на подиум. — Встань на колени. Повернись ко мне спиной, ноги шире. Руки подними на уровне шеи.       Юнхо подошел к парню сзади, аккуратно приставил к шее ошейник из жесткой кожи с расходящимися в противоположные стороны металлическими распорками, которые оканчивались такими же оковами. Изнутри комплект был обит мягкой тканью, чтобы не травмировать сабмиссива. Застегнув ошейник, мужчина поочередно зафиксировал руки Джеджуна, отступил на шаг, любуясь. Теперь парень был распростерт и выглядел безумно сексуально. Жесткая сцепка аксессуара вынуждала его немного выгнуть спину, отчего выгодно смотрелись сведенные лопатки и чуть напряженные мышцы спины. — Твоя кожа классно смотрится с холодным блеском стали, — Юнхо задумался, а не нужно ли было нацепить эрекционное кольцо себе на член, чтобы не обкончаться во время работы. — Думаю, в клубе у тебя не было бы отбоя от доминантов, пожелавших устроить с тобой сцену. — В клубе? — Дже задрал голову. — Стой прямо, иначе это займет время, и твои мышцы сведет судорогой. Я сфотографирую тебя.       Юнхо потянул на себя один из ящиков, достал камеру. Взглянув в видоискатель, убедился, что свет выгодно оттеняет кожу его модели. Худощавое телосложение парня теперь смотрелось очень волнующе за счет густой тени, заполнившей ложбинки между тугими сухожилиями. Тонкая кожа натянулась, добавляя эротизма. — Напряги ягодицы.       Джеджун подчинился, и тут же сверкнула вспышка. Юнхо присел на корточки, сделал еще пару снимков. — Все нормально? — Да. — Не молчи, поговори со мной, детка. — Это ты рассказывай давай про клуб.       Юнхо убавил свет справа. — Называется подземельем, ну, для тех, кто в «Теме». Обычно это хорошо замаскированное заведение, с минусовым этажом, поделенное на секции: сцена, приватные комнаты, бар, клетки для садо-мазо игр. Понять, что перед тобой тематический клуб, поможет знак триксель*. Это эмблема напоминает инь-янь, круг, из центра которого исходят три изогнутые линии. Некоторые практики носят их на кольцах и подвесках… И так, кроме специальных вечеринок, там проводят мастер-классы для всех заинтересованных, презентации новинок секс-игрушек и тому подобное. — Так любой желающий может зайти? — Нет… так, сейчас не пугайся, я разверну тебя, — Юнхо отложил камеру и двумя руками принялся разворачивать подиум к себе. — Немного выгнись, так, чтобы смог рассмотреть правую щиколотку, приподнимись. Втяни живот, толстопуз. — Джеджун фыркнул, рассмешив мужчину, пришлось шлепнуть по заднице. — Итак, организаторы устанавливают регламент поведения и дресс-код, так что вуайеристам туда вход закрыт. Так же изгоняются все, кто нарушает принципы безопасности, ну там игнорируют стоп-слово или кнут неправильно используют. Поэтому просто так схватить понравившегося тебе человека, как происходит в порнушке, невозможно, это просто выход сексуальной фантазии автора и режиссера. Перед сессиями все тщательно обговаривается сторонами, никаких внезапностей, только обоюдное согласие и доверие. — И что, люди трахаются на глазах у всех?       Юнхо вновь улыбнулся. — Это заблуждение. Во многих клубах запрещены половые контакты, либо только в приватной обстановке.       Джеджун поморщился, чувствуя, как начали деревенеть икры. — Можно поменять позу? — Да, сейчас, — Юнхо помог парню улечься на спину, после чего помассировал его ноги, чтобы разогнать кровь. — Хм… а что если приподнять таз… ноги шире. Во! Так держи. — Тяжело, — пожаловался Дже. — Встань на носочки.       Джеджун изогнулся, совершенно не стесняясь того, что вспышки засверкали у него в промежности. Ведь это был его доминант. — Ты давно живешь в Японии? — Угу, мама вышла замуж, когда я был в средней школе. — Не хочешь вернуться? — Нет. В Корее было бы сложнее практиковать ДС-отношения. Япония с 80-х имеет движения, борющиеся с дискриминационными отношениями, здесь проще распространять субкультуру через искусство и кино. — Угу, я заметил, что японцы гораздо разнузданнее. — В Токио много клубов, которые предоставляют игровое оборудование, ведь дома невозможно держать кресты и другие ограничительные конструкции, скамьи для спанкинга, суппорты. Опять же шум… опускайся.       Джеджун выдохнул с облегчением, уронил попу на футон и расслабился. — В Токио большое сообщество, — Юнхо помог ему сесть, наклонил голову, обнажив умопомрачительные по своей сексуальности позвонки, убегающие вниз по спине. — Мы соблюдаем аспекты вежливости, лояльности и, разумеется, конфиденциальности, чтобы избежать общественного осуждения ванилек. — Да уж, этого явно не хватает в современном обществе. — От кого я слышу, — хохотнул Юнхо. — Малыш, тебе учиться и учиться уважать тех, кто рядом. И раз уж ты решил играть, позволю себе напомнить. Никогда не перечь топам, тщательно подбирай слова в разговоре, не провоцируй чужих сабов на ревность. Будь дружелюбен и сдержан. А если почувствуешь давление, дай знать мне. Хорошо? — Да. — И еще, — Юнхо сделал несколько снимков, щелканье фотоаппарата на мгновение заглушило его слова. — Не связывайся с доминатрикс**. — А это…? — Госпожа. Понимаешь, есть домины, женщины, склонные к доминированию в паре. Они обычно практикуют БД и ДС, и вполне себе милые в общении. А вот те бабы для тебя, котенка, опасны. Они предпочитают садо-мазо, бьют током, розгами. Их питомцы — часто люди с отклонениями в психике, нуждающиеся в постоянной боли. Не все госпожи плохие, не подумай лишнего, я знаю профессионалок в своем деле, и некоторые являются примерными женами и матерями. Но это чудо-женщины со стальными нервами. К сожалению, их меньшинство.       Джеджун встал на колени, наклонился вперед, увлекаемый властной рукой, уперся в подиум кончиками пальцев и лбом. Оковы впились в кожу рук и шеи. Его задница призывно выпятилась, расслабленный член свисал между бедер. — Юнхо? — Мм?       Серия вспышек ослепила Дже, и он зажмурился. — У тебя была госпожа? Эта она оставила шрам?