***
— Кто бы сомневался, что вместо героического сражения ты решишь отлежаться. — Иди в ад, некромант. — У меня имя есть, или ты не можешь его запомнить? — Нет. — Смешок. — Просто не понимаю, как некротварь могли назвать столь нежным именем. — То есть, ты считаешь мое имя нежным? Я прямо в восторге. Ответную реплику заглушил вой оборотня. В человеческой, правда, ипостаси, но звучало это не менее внушительно. Пока альбинос тряс головой, делая вид, что оглох, Арахадор поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам. Деревня медленно догорала, но огонь больше не распространялся. Те немногие дома, что уцелели, смотрелись как-то странно, чуждо среди побоища. Они победили. Но победа не чувствовалась. Из сотни жителей в лучшем случае спаслись десять. И половина из них в тяжёлом состоянии были перенесены в руки ближайшим целителям при помощи амулетов, выданных воинам. И не факт, что они выживут. Это борьба со смертью. Борьба за жизнь. И она не заканчивается. Даже если в итоге победителями выйдут люди — какой ценой будет одержана эта победа? Сколькие смогут искренне, не вспоминая убитых друзей, справить эту победу? Сколько вообще смогут её дождаться? — Вы выяснили, почему эти твари столь сильны? — Арахадор повернулся к Тардору. — Упыри. — Что? — Брюнет невольно сморгнул, поворачиваясь в сторону альбиноса. Фалек поднял глаза к небу — это воин чувствовал даже глядя в спину некроманту. — Этот вид нежити называется упыри. — Да хоть валенки, — взъерошился Дор. Со стороны близнецов раздались синхронные смешки. — Почему они так проворны в дневном свете?! — Ими управлял лич, — так же лаконично попытался отвязаться беловолосый, но тут же обречённо вздохнул и повернулся к остальным. — Переродившийся некромант. Вас хоть чему-то учили? — Мы же не некротвари. — Дор отвернулся, стараясь игнорировать насмешливый взгляд альбиноса. Потому что тогда бы точно не сдержался. — Так вот, — Фалек словно не заметил выпада в свою сторону, — живой некромант способен поднять небольшую армию нежити и направить её на нужную цель. А лич вторгается непосредственно в сетку группы уже действующей нежити. Может подпитывать их магией, показывать места, где те могут насытиться. И в итоге забрать у них ещё больше силы, чем отдал. Большие города и поселения защищены магией, туда не проникнуть ни нежити, ни недружелюбному некроманту. Но на всю страну магов не хватит. Слишком мало стало рождаться детей с полноценным магическим ядром. Скорей уж такие недомаги, как… — Хватит, мы поняли, — примирительно встрял оборотень, поймав взгляд Фалека, направленный на капитана отряда. Арахадор презрительно фыркнул, некромант только пожал плечами, на удивление послушно замолкая. — Капитан! — откуда-то издалека раздался крик одного из близнецов. Дор даже удивлённо обернулся — он мог поклясться, что они оба только что были рядом! Переглянувшись с оборотнем, Дор пожал плечами и первым пошёл в сторону источника звука, огибая один из уцелевших домиков. Сердце мелко дрогнуло. Под опалённым бревном, посреди пепелища, лежала детская игрушка. А рядом — тонкая, хрупкая девичья кисть. Молодая девушка, совсем юная, обезображенная перед лицом смерти. И с порванным горлом. Он никогда не привыкнет к этому. На лице некроманта застыла неподвижная маска. Что ты чувствуешь, когда видишь последствия дел таких как ты, некротварь? На плечо легка сильная рука, настойчиво отводя в сторону. Тардор, стараясь не смотреть в сторону пожарища, уверенно вёл капитана дальше. И в какой-то миг брюнет даже был благодарен старому другу. К близнецам они вышли молча, не оглядываясь друг на друга. Братья заинтересованно всматривались вглубь какой-то ямы. Дор подошёл ближе, стараясь отбросить только увиденные картины. Только не хватало ещё подставиться под какой-нибудь удар из-за собственной рассеянности. — Что там? — Какой-то проход, — деловито доложил Бадор, продолжая вглядываться в темноту подземелья. Арахадор уже сам видел небольшие искрошившиеся от времени ступеньки. — Тянет магией крови. — Негромкий голос некроманта заставил близнецов вмиг отпрянуть от прохода, пуская беловолосого ко входу. — Нужно проверить. — Я пойду с тобой, — мгновенно подобрался Дор, сжимая в руке рукоять меча. — Остальные пусть ждут здесь. Если что — я подам сигнал. — Так не доверяешь мне, Арахадор? — усмехнулся Фалек, ставя ногу на ступени. — Ни капли, некротварь. И вновь полное безразличие на лице парня. Он пожал плечами и первый скрылся в темноте прохода. Злобно рыкнув лишь немногим хуже оборотня, Арахадор направился за ним. Впрочем, как только его поглотила темнота, как шаг пришлось убавить. Не то что идти — дышать приходилось на ощупь! Впереди вспыхнул яркий свет, Дор даже закрыл рукой глаза, чтобы не ослепнуть. А когда открыл их — не сдержал восхищённого вздоха. Просторный зал с каменными стенами и плитками на полу, такими древними, что сложно было представить, как этот ход не обвалился. Огромные колонны, поддерживающие каменный свод, только слегка потрескавшиеся. Обвитые, как невероятным украшением, лозой плюща. Несколько колонн лежали поперёк пола, не выдержав бремени времени. Но даже так весь зал дышал роскошью. — Что это?.. — Храм богини любви. — Голос ненавистного некроманта, доносящийся с другого конца зала, заставил мгновенно подобраться. И заметить уже, наконец, трёх магических светлячков, порхающих под потолком зала, освещая всё великолепие. — Ты мог сделать так сразу, — не преминул взъерошиться воин, прожигая взглядом тонкую, обманчиво беззащитную спину альбиноса. — Я надеялся, что ты сломаешь себе шею, — задумчиво ответил Фалек, практически отмахнулся от их обычного спора. — В любом случае, почему под землёй? — Теперь была очередь Арахадора изображать равнодушие. Пока что. Записав это в копилку причин, почему некротварь должна сдохнуть. — Скорей всего, он тут с тех времён, когда Гридвуд-разрушитель приказал уничтожать все храмы, кроме храмов бога войны. — Но это было более пятисот лет назад! — По-твоему, этот храм выглядит моложе? — Альбинос, наконец, повернулся в сторону Дора, скептически изгибая белёсую бровь. Брюнет поджал губы, не давая досаде выразиться словами. Не дождавшись ответа, некромант отвернулся и вновь начал что-то изучать. В конце концов просто выдохнув, Арахадор прошёл по залу, осторожно перешагивая колонны, оглядываясь по сторонам. Пока, наконец, не добрался до самого центра. Остановился, разглядывая причудливый узор на полу, выбитый прямо в плитках. Повернулся к Фалеку. Сжал губы, но тут же выдохнул, испепеляя спину длинноволосого некроманта взглядом. — Хотел бы я знать, почему ты такой. — Какой? — Фалек обернулся, готовясь усмехнуться, но вместо этого замер, выронив из рук небольшой камешек, который рассматривал. — Идиот! Съязвить по этому случаю Арахадор даже не успел. Вокруг возникло сияние, оно исходило от каждой черты рисунка на полу. Некромант сорвался с места, бросаясь к нему. Хотел помочь?.. Реальность исчезла в ослепительной вспышке света.***
— Чудовище! Детский крик разорвал тишину, вынуждая распахнуть глаза. Голова тут же наполнилась гулом небольшой деревни, гомоном голосов. Арахадор недоуменно огляделся, попытался шарахнуться от какого-то камешка, но тут же с удивлением обнаружил, что камень пролетел сквозь его руку, даже не заметив препятствия. — Уходи! Ещё не понимая, что происходит, воин повернулся на крики и замер, пронзённый осознанием. Перед тремя подростками стоял мальчик лет пяти. Его волосы, спутанные и грязные, закрывали половину лица. Одежда местами порвана, покрытая толстым слоем грязи из ближайшей лужи. На руках и ногах видны незаживающие ссадины. А открытые алые глаза преисполнены ужасом. — Проваливай, тебе тут не рады! Тебе нигде не будут рады! Его закинуло в воспоминания… — Фалек! Мальчик обернулся, но тут же упал, получив затрещину. — Немедленно вставай и иди домой. Ты наказан. И уже глядя вслед молодой, симпатичной, но как-то слишком сгорбленной женщине, мальчик прикусил губу, стараясь не заплакать. — Да, мама. Сердце отчего-то защемило. Дышать стало тяжелей. В этом забитом, никому не нужном ребёнке сложно угадывался эгоистичный, насмешливый некро… некромант. Картинка в очередной раз сменилась, но взгляд воина непроизвольно сразу нашёл беловолосого. Уже в десятый раз. Теперь он выглядел старше. Выглядел так, как в тот проклятый день, когда старый король привёл его во дворец. Арахадор даже мог сказать, что малыш, который сейчас плачет во дворе, — младший брат беловолосого. Любимый, желанный сын. Альбинос замер, затем бросился к брату, оставив грядки, где весь день полол. Бросился на помощь? Подбежал, напрягся, и от его рук полилось тёплое сияние, излечивая небольшую ссадину на колене мальчика. И тут же отлетел в сторону. Приподнялся, непонимающе глядя на женщину, что продолжал называть мамой. Женщина загородила собой младшего, глядя на альбиноса — как на страшного зверя. Одна рука невольно нашарила грабли. — Не смей использовать свою магию, тварь, — прошипела она, с ненавистью глядя на старшего сына. — Не смей подходить к моим детям, чудовище! Арахадор отшатнулся, как завороженный глядя на эту картину. Когда грабли пронеслись в опасной близости от лица ребенка — вздрогнул, невольно пожалев, что это лишь видение, воспоминание. Что нельзя помочь. Закрыть собой маленького некроманта? В землю вонзился добротный меч, принимая на себя удар садового инвентаря. Женщина вздрогнула, подняла взгляд. И медленно осела на землю, снизу вверх глядя на неожиданного защитника некротвари. Дор неожиданно даже для себя выдохнул, разглядывая короля. Его стать, решительность во взгляде. Он не сомневался в своём действии, знал, что прав. Оправдывал своё положение. — Пойдём, малыш. — Альбинос вздрогнул, когда король обратился к нему, отвернувшись от женщины. — Я позабочусь о тебе. Арахадор больше всего хотел закрыть глаза, вырваться уже, наконец, из пелены воспоминаний. Но не получалось. И приходилось смотреть. Как на самом деле испуганно сжался ребёнок, когда впервые увидел разъярённого Дора. Как он впервые улыбнулся, получив в своё распоряжение запретные книги по некромантии. Как учился надевать маску равнодушия, стараясь игнорировать злые сплетни. И как искренне улыбался королю, рассказывая о своих успехах. Не боясь получить удар за свою магию, с которой родился. Как учился жить. — Зачем вы забрали меня тогда, Ваше Величество? — Чтобы убедиться в правоте своих мыслей, Фалек. — Старый король улыбался. — Не магия делает некромантов такими, а мы, люди. И ты прямое тому доказательство.***
Локоть противно заныл. Как только нити рисунка погасли, воин не удержался на ногах, рухнул на каменный пол, успев лишь выставить перед собой руку, чтобы не удариться головой. Тут же сев — прямо на пол — он огляделся. Фалек обнаружился неподалёку. Он сидел на одной из колонн тяжело дыша. Он тоже видел, тоже наблюдал, как сам Арахадор потерял всё в детстве. Почему-то появилась острая необходимость что-то сказать. И тело среагировало само. — Спасибо. — Что, неужели просмотренное так на тебя повлияло? — последовал незамедлительный ответ. Но как-то без обычной агрессии. — Нет, просто вспомнил, что ты дважды спас мне жизнь. В Лесу и несколько минут назад, когда выкачал яд упырей из ослабшего организма. — Надо же. — Альбинос усмехнулся, выпрямился, встал на ноги. — Быть может, ты когда-нибудь научишься произносить это сразу. — Ещё чего! — взъярился воин, не спеша, впрочем, двигаться с места. — И вообще, что это было? — Ритуал богини. — Голос звучал неожиданно спокойно. — Несмотря на то, что храм заброшен, многие ритуалы ещё работают. Например, этот призван показывать самые яркие воспоминания находящегося рядом. В прежние времена он неоднократно помогал прекратить войны… или примирять супружеские пары. Правда, богиня обычно отвечает только своим верным следователям. Я что-то о тебе не знаю, Арахадор? — Иди ты, — рыкнул мужчина, поднимаясь на ноги. Прежняя злость закипела в груди быстро, стоило только вспомнить, кто перед ним. И тут же рассеялась, как только брюнет окинул взглядом тонкую, костлявую фигуру некроманта. Их разница в возрасте — девять лет. Такому отвратительному, ядовитому, но, что уж говорить, сильному некроманту всего двадцать три. И его судьбы не пожелаешь никому. — Давай быстрей, я снаружи буду. Кажется, там прибыли маги. Краткие реплики, брошенные в спину. Да. Так и надо. Ещё не хватало жалеть некротварь.