Грань

      Некромант обошёл по периметру помещение, проводя кончиками пальцев по каменным стенам. Сейчас это подвальное помещение было полностью экранировано от окружающего мира, и он мог начинать. Свет дарили факелы, развешанные по стенам, а двери полностью заблокированы. Магию на «светлячков» Фалек решил не тратить, ему понадобится каждая крупица.       Отвернувшись от созерцания двери, беловолосый вышел в центр. Не дойдя пары шагов до края рунного круга, вычерченного прямо на полу, он медленно огляделся.       Внутри круга шестиугольная звезда, в каждом основании так же разные символы. Каждая на своем месте.       Сжатый сильной рукой, петух даже не дёрнулся, только пламя отразилось в круглых глазках птицы. Второй рукой некромант сжал ритуальный кинжал. Время пришло.       На всё у него остались сутки. Он должен успеть.       Петушиная кровь хлынула на пол, заливая рисунок мелом, но не смазывая края, а словно впитываясь в линии. Тихий шепот присоединился к мерному гулу вспыхнувших ярче факелов. Эхом отражались звуки от стен, словно пытаясь сбить с мысли, с ровного шага, но безуспешно.       Остановившись у одного из оснований, Фалек отбросил тушку петуха и замер, вытянув руки вдоль тела. Он казался расслабленным, умиротворённым, только губы шевелились, выдавая всё новую порцию шипящих звуков на неизвестном миру языке.       И всё же огонь факелов дёргался, как от порывов ветра, а алые глаза некроманта загорались всё ярче.       Он впитывал силу, идущую из ауры смерти, насыщался, набирался сил.       И готовился к ещё одному ритуалу.       Шаг в сторону, и коснулся носками сапогов линий совсем другой вершины звезды. Плавная речь изменилась, тон стал более приказным. Факелы потухли от резкого порыва ветра, но те, кого вызывал некромант, были видны и в полной темноте. Призраки. Их было около дюжины. Старики и дети, мужчины и женщины. Среди призрачного братства даже виднелся один волкоподобный огромный пёс, каких выводили на севере Эльса.       Фалек замолчал, вытягивая руки вперёд. На тонких запястьях звякнули друг об друга серебряные тонкие браслеты, по шесть штук на каждой руке. Один за другим призраки подплывали ближе, впитываясь каждый в своё новое пристанище.       И лишь когда последний исчез, растаяв дымкой внутри артефактов, ветер прекратился и в помещении вновь наступила тишина. Сделав шаг назад, беловолосый пошатнулся, но тут же выровнялся, не позволяя себе упасть. Призвал магию и одним движением поджёг все факелы вновь, словно играя с новой, хоть и временной, силой.       «Позер, — раздался голос в голове. Фалек невольно улыбнулся: хоть Айрос и фыркал, но он явно одобрял правильность проведённого ритуала. — Теперь ты хотя бы больше похож на настоящего некроманта».       Эту реплику Фалек оставил без ответа, потому что зачищал остаточные следы заклинания, не давая ещё каким неучтённым тварям выйти в этот мир, воспользовавшись лазейкой.       Одно он знал точно. Он настоящий некромант. И знал, что его задача состоит в уничтожении порождений Хаоса, не подконтрольных плотоядных тварей.       И таких некротварей, как тот лич.       Благородный некромант-спаситель. Небо, как же бредово звучит в эти времена такая фраза-определение. Но что ещё нужно сделать? Да, Фалек избавит этот мир от лича, если не сдохнет сам. И что дальше? Всё равно пройдёт не меньше пары сотен лет, прежде чем люди начнут воспринимать некромантов так, как сейчас магов. Нормального же отношения, скорей всего, не будет никогда.       Но…       Хотя бы дети-некроманты больше не будут страдать. И молодые родители прекратят убивать своих новорождённых детей, навлекая на себя гнев магии. Беловолосые дети научатся жить. Стоит бороться. Если не ради себя, то хотя бы ради такого возможного будущего.       «Некроманты в это время слишком рано взрослеют», — коротко заметил Айрос. И Фалек только кивнул. Он уже привык к тому, что ни одна, даже самая мимолётная мысль не может укрыться от Покровителя. И понимал смысл его слов.       Фалеку всего двадцать три года. Как бы смешно ни было цепляться за цифры, но во времена Айроса некроманты в таком возрасте кучковались в тавернах с другими магами, развлекаясь и обучаясь новым трюкам, не всегда направленным на выживание. А уж никак не готовились к страшной битве с неуправляемой тварью, с которой придётся сражаться в одиночку.       Когда-нибудь настанут такие времена?       Браслеты вновь звякнули друг об друга. Мелодично, успокаивая. В них сила, которая поможет некроманту победить. Если только он не ошибётся. Ведь лич такой силы способен управлять любой нежитью, имеющей тело. Но не призраками.       Оглядев место проведения ритуала ещё раз, Осит глубоко вдохнул, движением руки разорвал магические путы, закрывавшие дверь, и вышел в тёмный коридор. Факелы погасли и здесь, несмотря на защиту. Впрочем, это уже так неважно. Впереди бой, который нужно будет преодолеть в одиночестве…       Беловолосый сбился с ровного шага, остановившись на середине лестницы, ведущей на первый этаж королевского замка. В дверном проёме стоял человек. Плечом он прислонился к косяку, сильные руки скрещены на груди. Одет просто, по-походному: безрукавка из плотной ткани с ослабленной шнуровкой на груди и удобные тёмные брюки. На поясе прикреплены пара кинжалов. Впрочем, этому воину больше оружия и не нужно было. Он сам по себе оружие. — Выдвигаемся? — как-то буднично поинтересовался Тардор, выпрямляясь и опуская руки. Некромант удивлённо изогнул бровь, поднялся ещё на пару ступеней и обнаружил за спиной оборотня близнецов. Бадор и Фадор облачились в лёгкие, но прочные кольчуги, а на поясе каждого болтались заговорённые против нежити клинки, почти такие же, как и у Арахадора. — Я иду один, — почему-то уточнил Фалек, поднявшись наверх и поравнявшись с воином. — Нет, ты идёшь с ними, приказ короля.       Осит повернулся в сторону и, кажется, совсем не удивился тому, что в стороне обнаружился Ханегил Краш, совсем не царственно зевающий в кулак. — Хватит мне одного потерявшегося бойца. Ещё некроманта не хватало потерять, — тут же заявил Гил, словно опасаясь, что беловолосый начнёт спорить. Осит, уже успевший прикинуть, сколько сил придётся потратить на защиту нежданных попутчиков, только обречённо кивнул. Спорить с королём не было ни какого желания. К тому же…       Повиновение королю в крови, особенно если сама царственная особа уверена, что действует во благо.

***

      Изначально Фалек планировал при помощи магии крови переместиться к Лесу, потеряв малую часть сил, но получилось с покровительством Гила всё гораздо проще: пара магов открыли прямой портал до Проклятого Леса. Правда, только на границу, но дальше и не надо. Не стоило открывать целый проход для лича, явно не преминувшего бы им воспользоваться. Да увидев то, куда их забросило, беловолосый резко поменял планы.       Маленькая избушка на границе проклятого леса. То, что надо. Фалек не знал, откуда она тут, кто тут жил… но он отчётливо чувствовал магию лича, оставленную тут ещё при жизни. Кажется, это место дорого нежити как память.       Выслушав подсказку от заинтересовавшегося Айроса, Фалек изогнул в усмешке тонкие губы, повернулся к спутникам и нехорошо оскалился.       Надо отдать должное воинам: близнецы даже не обратили внимания на кривлянья мага, едва ли не обнюхивая пространство вокруг, тоже что-то почуяв дремлющей в них магией. Оборотень же лишь изогнул бровь, как бы интересуясь таким поведением.       Уже через несколько ударов сердца крупный куцехвостый зверь трусил в сторону избушки. Остановился, принюхавшись, глубоко вдохнул и, поднявшись на задние лапы, передними уперся в стену строения. Сильного удара хватило, чтобы домик сотрясло до основания. С крыши посыпалась сгнившая солома, и старый волк отскочил в сторону, недовольно тряся башкой.       А некромант только закрыл глаза, готовясь. То, что сейчас происходило вокруг, можно было описать только как сгущающуюся бурю. Гнетущее чувство, будто Фалек стоял в самом центре грозовой тучи, готовой пролиться на землю неистовым ливнем.       В один миг всё словно оборвалось, и беловолосый открыл глаза, переводя взгляд на крышу строения. Лич был здесь.       Кажется, нежить и сама не до конца понимала, что его так внезапно сорвало с места, вынуждая использовать магию, стремясь как можно быстрей попасть в это место. Похоже, он так и не понял, что так тянуло его в сторону дома, где он вырос. Теперь, глядя в горящие алым огнём глаза твари, Осит не сомневался в этом.       Это место некромант ещё при жизни называл домом, даже когда какая-то трагедия лишила его семьи. И всё равно неосознанно возвращался в то место, где были самые счастливые моменты.       Сам Осит таким местом считал королевский дворец, поэтому с домом матери его ничего не связывало.       Губы ожидаемо растянулись в усмешке, отражая всего малую часть той бури, что бушевала в душе. Ну же, тварь.       Рядом с личем стоял Арахадор. Притащенный магией нежити, покорный ей же. Безучастный и практически мёртвый. Возле основания избушки показались всего две твари. Каждая выглядела как скелет крупной собаки, перетянутый красными и чёрными жгутами. Вместо глаз в глубине черепа горели красные огни, как и у самого лича.       «Костяные гончие», — восхищённо присвистнул Айрос, до этого момента молчавший. — «Научу тебя такие делать, идеальное оружие».       Слегка наклонив голову, Фалек признал — выглядели эти твари с точки зрения любого некроманта крайне очаровательно. Вот только сейчас они были врагами.       План действий возник сразу, стоило только ощутить, что сопровождение подобралось ближе. За спиной беловолосого вытянулся крупный оборотень, даже на всех четырёх лапах слегка превышая некроманта в росте. Рядом встали близнецы Приям, ощетинившись оружием. — Тардор, возьми на себя гончих. Бадор, Фадор, сможете задержать Арахадора? Помните, что сейчас он не управляет своим телом, но это исправлю. Лича возьму на себя.       Он говорил эти слова, и сам удивлялся: он так доверяет воинам, с которыми прежде почти не общался? И ответ тут же всплыл сам собой, заставив усмехнуться. Этим воинам доверяет Арахадор, они — его оружие, его отряд. И поэтому доверие автоматически перешло и к некроманту. — А эти гончие не заразные? — раздалось басистое рычание оборотня, скептически разглядывавшего своих противников, бывших раза в два меньше, но явно не уступавших по силе. Да ещё и практически не убиваемых. — Нет, но вот реакция и сила у них на высоте, — повторил Осит слова Айроса, в данный момент взявшего на себя обязанности справочника. Фыркнувший Покровитель некромантов дал понять, что всё слышал. — Ясно. — Тардор дёрнул обрубком хвоста и стелющейся походкой обошёл остальных, становясь чуть правей, чтобы отвлечь костяных гончих на себя.       Первое же проклятие лича, брошенное явно вместо слов, Фалек поймал на свой щит, не давая тёмной магии долететь до ощетинившегося оборотня. Даже если нежить и слышала слова некроманта, то явно играла с ними, не считая за серьёзных противников.       А затем всё закрутилось так быстро, что можно было бы только позавидовать тому, кто успел отследить все события, влезшие в такой короткий отрезок времени.       Костяные гончие молча бросились в сторону некроманта, но оказались сбитые с лап массивным телом оборотня, после переключившегося на него.       Арахадор спрыгнул с крыши, словно даже не заметил высоты, и был остановлен скрещенными клинками близнецов. Темноволосые братья выполняли свою часть плана, отражая удары меча оружием. И явно удивлялись, потому что, подчиняясь личу, Дор словно потерял большую часть навыков. И всё же оставался смертельно опасным противником.

***

      Я наблюдал за личем, стараясь не отвлекаться. Роли все распределены, и мне оставалось только выполнить свою. Не отступить. Не проиграть.       И вытащить, наконец, своего любимого врага из рук этой твари!       В голове раздался очередной смешок Айроса, и так некстати вспомнились слова о моей реакции на богиню Любви. Я не влюблён! Вот ни разу! Разве что в свою магию, но это же не считается?       Так, что там у нас? Птички молчат, потому что возле Проклятого Леса они ни в жизнь не водились. Из кустов раздаётся рычание вурдалаков, которых не звали на этот праздник смерти, поэтому они и не высовываются из густого кустарника, прячась в тени вековых деревьев. Со стороны слышится рычание Тардора, прижавшего лапой одну из гончих. Кажется, вторая пыталась запрыгнуть ему на спину, но промахнулась, не успев вцепиться клыками в обрубок хвоста — вот где польза этого ритуала оборотней! В другой стороне близнецы молча кружили вокруг безэмоционального Арахадора, но им слова и не нужны. Я чувствую, что магия близнецов связывает их так, что даже удивительно, как они сами себя не путают.       Что там ещё? Небо голубое, без единой тучки. И кто сказал, что в такие моменты всегда должен быть ливень с грозой? Чтобы победитель простыл, и праздничный пир провалялся, чихая в подушку и изводя носовые платки? Ну уж нет, я лучше под тёплым ветерком повоюю.       И завершает картину лич, застывший на крыше своего бывшего дома. Прислушиваюсь к ощущениям магии. Ага, а он опять собирается воспользоваться тем приёмом, что и в прошлый раз. Интересно, а как он это делает?..       «Не отвлекайся, — усмехнулся Айрос. — Мал ты ещё для «Плети». Вот подрастёшь, может, ещё и «Тёмной Стреле» научу. А пока вспоминай плетение «Паутины Хаоса».       Это мы уже проходили. Помнится, я очень удивлялся названию и структуре этого заклинания. Очень уж походило на «Паутину Айроса», в которой я чуть не умер в прошлый раз. Впрочем, сам Айрос достаточно быстро понял, что я, пока не узнаю историю этих «паутин», не смогу сосредоточиться на самом заклинании, и рассказал.       Оказывается, «Паутина Айроса» была создана самим некромантом, который заинтересовался структурой изначального заклинания. Но если «Паутина Хаоса» создавалась магом, и вся собранная ей магия передавалась конкретно создателю, то её вторая версия оказалась блуждающей, и тянула энергию только для себя, поддерживая иллюзию существования. Питалась энергией, чтобы существовать. Существовала для того, чтобы охотиться. Замкнутый круг. Сам же Айрос отреагировал на создание такой ловушки задумчивым: «Ну, не получилось. Пусть будет хоть такое».       Резкий жест рукой, в голове уже всплывали заученные слова заклинания. Вместо слов я произносил какие-то преимущественно шипящие короткие звуки, смысл которых пока ускользал от меня. А мысль о том, что Айрос пригрозил меня научить этому странному языку в совершенстве, чтобы облегчить работу с магией, вызвала у меня лёгкую нервную дрожь.       Хотя… интересно всё-таки.       Заклинание лича натолкнулось на «Паутину Хаоса», мерцающую в воздухе тонкими стальными нитями. Вспыхнуло белым светом и растворилось, отозвавшись тёплой волной во всём теле. Я оскалился не хуже оборотня, бросая в ответ какое-то простое, но очень навязчивое плетение. Конечно, оно разбилось о щит нежити, но даровало мне необходимое время.       Браслеты на руках звякнули, лёгкое прикосновение магии призвало спящих помощников.       Я не видел себя со стороны, но подозреваю, что это выглядело так, словно из браслетов вырвалась серебристая мерцающая дымка, окружая моё тело. А затем она сорвалась вперёд, окружая лича, беря его в тесное кольцо.       Небо, как же проще управлять магией, зная нужные слова!       Щиты нежити были порваны вмиг, сильный толчок сбросил его с «постамента», точней крыши бывшего дома. А рой призраков продолжал кружить вокруг, не давая собраться, ответить магией, причиняли много неприятных ощущений.       Лич может подчинить себе любую более слабую нежить, имеющую тело. Может воздействовать магией на живых. Но призраки — совсем другая категория. Их можно изгнать, развоплотить, с ними можно договориться. Но их невозможно подчинить. Этим я и воспользовался. Я призвал призраков, пообещав отпустить после сделки, помочь с перерождением, ведь некромант способен на это. И взамен попросил помощи. Именно попросил. И они согласились.       Прикосновение призрака причиняет много неприятных ощущений живым. А этот лич сохранил в себе слишком много разума, и сейчас моё импровизированное войско заставляет его многократно вспоминать боль смерти. Позволяют вновь чувствовать.       Снова «Паутина Хаоса», но уже наброшенная на самого лича. В этот раз тонкие, полупрозрачные нити оплели костлявое тело нежити, вытягивая из него энергию. Призраки всё так же кружили рядом, не прикасаясь, но и не давая твари потянуться к источнику в Проклятом Лесу, находившемуся под боком.       Я не дам тебе больше шанса!       Когда заклинание вспыхнуло в последний раз, костяные гончие опали, прекращая атаку, и Тардор с облегчением стряхнул безвольный скелет со своего окровавленного плеча. Призраки, получив долю напутственной магии, отправились на перерождение, а Арахадор сломанной игрушкой осел на пыльную землю.       Казалось бы, я столько магии выкачал из поверженного врага, но во всём теле была слабость, словно на моих костях построили целый замок. Пошатнувшись, я всё же преодолел тягу к земле и подошёл ближе. Близнецы пропустили меня к своему капитану молча, замерев по сторонам.       Я опустился на колени, провёл рукой над лицом Арахадора, вспоминая заклинание, которому обучил меня Айрос специально для такого. И замер, ощущая, как вдоль позвоночника пробежал предательский холод.       Я не чувствовал даже толики жизни в мужчине.       Я опоздал?..       Слова эти глухо отдавались в голове, не желая образовываться в мысли дальше. Рядом раздался вой понявшего всё оборотня, а мне на удивление не хотелось попросить его замолчать.       Я с удовольствием бы присоединился к нему, но сил не было даже на глубокий вдох. Всё словно рухнуло, придавив меня к земле.       Занятия магией словно вновь пробуждали во мне все те эмоции и чувства, что я неосознанно притуплял. А ожидание светлого будущего заставляло раскрыться, стать собой.       А вместе с этим пришло и умение страдать. И теперь рёбра сдавило железным обручем боли, не давая нормально дышать. На оба плеча легли сильные руки близнецов, но я даже удивиться не смог тому, что парни пытались поддержать меня, некроманта.       Я опоздал. Я не смог.

***

— Что, опять?! Сговорились они, что ли?!       Божественную Долину, казалось, содрогнуло от негодующего вопля рыжеволосой богини Любви. Кэя вскочила на ноги, глядя в сторону озера, исправно транслировавшего картинку. — Тэя!       Черноволосая близняшка взъяренной бестии молча подняла глаза к чистому небу, отложила с колен книгу и так же молча исчезла, перемещаясь в сторону таких глупых смертных.       Уж она-то знала, что спорить с сестрой бесполезно. Легче выполнить её просьбу, чем объяснить, что это, в общем-то, запрещено законами Мироздания.