***
Чувства рвались наружу, требуя выхода. И я давал им волю. Сила переполняла меня, каждая мышца пела, а тело послушно раздавало удары, отражая атаки. Да, я оборотень, и горжусь этим! И я знаю, что нашу силу уважают, признают. Конечно, так было не всегда. Когда-то давно, много веков назад, таких как я пытались гонять, уничтожать, считая порождёнными тьмой. Оборотни, признаюсь, тоже были хороши: отвечали такой же ненавистью, атаковали людей, сбивались в стаи, чтобы мстить. Но однажды всё изменилось. Всё случилось как-то даже обыденно: просто в одном королевстве начался переворот, и юного наследника, десятилетнего мальчишку, попытались убить. Он бежал, наткнулся на селение оборотней и совсем было начал прощаться с жизнью… Но молодая волчица, не так давно потерявшая волчонка, заступилась за него. Встала в истинной ипостаси над вжимающимся в землю мальчишкой и ощерила пасть полную клыков против своей же стаи. С ней не стали спорить. Женщины и дети всегда были едва ли не святыней волков, и с их мнением считались, хоть во главе всегда стоял матёрый вожак, именно мужчина. Женское слово всегда имело вес. Так и в том случае. Вначале ей простили блажь, не трогая мальчика, а потом и сами привязались к слабосильному человеку. А потом выяснилось, что он урождённый лекарь. Магия подчинялась ему легко, и вскоре с любыми ранами обращались к юному мальчику, воспитаннику грозной волчицы. В королевстве в то время вновь назревал бунт. Новый правитель оказался тираном и самодуром, люди страдали. Налоги, запреты, новые бездумные законы. И семь лет спустя после появления мальчишки в стае волки встали за его спиной, отправляясь на войну. Благодаря оборотням битва закончилась быстро. И ни один человек, ни один из освобождённых от тирании ни разу не заикнулся о том, что их новый король был выращен волками, ненавистными зверями. Стая стала верными воинами короля, и вскоре весь мир признал силу многоликих. Всё чаще при королевских дворах самых разных территорий стали появляться воины-оборотни. Постепенно страх перед ними, ненависть — они улеглись. Я родился уже в это благое время, поэтому без проблем поступил на службу королю, выполняя долг отца перед королём. Ведь он когда-то спас жизнь старому оборотню, взамен не попросив ничего. Там я встретил Дора. Мальчик, такой юный, хилый, но так отчаянно рвущийся на помощь сестре. Я начал приглядываться к нему и невольно привязался. Своей семьи у меня нет, да и вряд ли появится, поэтому почти всё внимание было направлено на Дора. И сам не заметил, как стал считать его сыном. Да, мне уже сорок. Но что такой возраст для сильного оборотня, если мой отец спокойно достиг двухсотлетнего рубежа, и ещё пока не собирается умирать, возглавляя мою родную стаю? Мы ещё повоюем, Дор, только держись, дождись помощи от некроманта. Я знаю, что ты справишься! Плечо обожгло болью — гончая взвилась в воздух и впилась клыками, пробивая естественную броню жёсткой шерсти. Вот же!.. Неожиданно воздух сотрясла магия, и костяная тварь отвалилась, словно насытившаяся блоха. Второй скелет под лапой тоже обмяк, а стоило нажать сильней, как он рассыпался на отдельные косточки, больше не пытаясь собраться обратно. Я шумно выдохнул, отряхивая лапу, и, слегка поморщившись от боли в плече, подошёл ближе к застывшему некроманту. Но что-то не понравилось мне в его позе ещё издалека. Беловолосый осунулся, рука безвольно упала на грудь Арахадора. Глаза потускнели, словно он собрался прилечь рядом с воином. Чёрт… Повинуясь инстинктам, я поднял голову и завыл, вымещая небу свою боль. Собственная боль отступила, осталась только пустота где-то в груди. Как больно терять своих детей! — Тихо! — Неожиданно незнакомый голос заставил меня поперхнуться особо душевной нотой, опуская голову. Рядом с некромантом стояла среднего роста симпатичная девушка с достаточно длинными чёрными волосами и изумрудными глазами. Бледная, словно солнце никогда не касалось лучами её кожи. И запах. Я втянул носом воздух и еле сдержал желание отпрянуть назад. Она пахла смертью. — Тэя… — еле слышно произнёс некромант, поднимая голову и находя глазами гостью. Твою… Я мифологию читал, и хоть и не знал, какая судьба постигла богов, но… Это — богиня Смерти и Судьбы?!***
Меч в руках тяжелел, отражать удары становилось всё сложней. Я переглянулся с братом и в очередной раз принял чужой удар на клинок, давая простор Фаду для взмаха, который заставил капитана чуть отступить. Тяжело драться, особенно зная, что твой враг — твой друг. — Мы справимся, Бад, — еле слышно выдохнул брат, в свою очередь ставя блок на удары капитана. Я кивнул. Да, мы справимся. Потому что Арахадор — наш друг. Потому что с нами сражается Тардор. Потому что за нашими спинами некромант. В один момент капитан замер на середине взмаха. Из его руки выпал занесённый клинок, а сам он опустился на землю, распахнутыми глазами глядя куда-то в небо. Сзади подошёл некромант, и мы с Фадом, не сговариваясь, уступили ему дорогу. Если нам требуется поверить некроманту для того, чтобы спасти Арахадора… Так мы это уже сделали! Сколько себя помню, мы в детстве с Фадом всегда были вместе, и только вдвоём. Даже наша родная мать не могла нас отличить, поэтому дала при рождении похожие имена. Мы не обижались. Только наш друг мог отличить нас, но ему можно — он оборотень. Шатиа — молодая волчица — приглядывала за нами, участвовала в наших играх и шутках. Защищала, если что случалось. И пусть она была старше на пять лет, но она никогда не задавалась, прикрывала нас. Научила нас ответственности. Потом мы записались в армию, потому что в доме после смерти мамы стало слишком пусто, а Шати переехала куда-то. Мы так и не нашли её. Нашу подругу — золотисто-рыжую волчицу с разными глазами. А при королевском дворе нам дали наставника. Арахадор — молодой воин, но уже обладающий достаточными навыками, чтобы получить учеников. Он заменил нам семью. И когда он научился различать нас… Кажется, мы были этому рады даже больше, чем он сам. Наконец-то есть кто-то, кто может различать нас. Ведь это казалось нам практически невозможным! Мы родились магами, но наши силы и возможности невелики. Взрослые маги говорили умными словами, что мы замкнулись друг на друге, замкнули и магию. Возможно, и теперь, когда с нами Дор и Тардор, — мы становимся сильней. Открываемся… Я тряхнул головой, повернулся к Фаду. Поймал такой же обеспокоенный взгляд, и вернулся взглядом к некроманту. А тот неожиданно замер. Я видел, как его рука вздрогнула, опускаясь на грудь Арахадора. Это значит?.. Я опустил руку на плечо некроманта, чувствуя, что ему нужна поддержка. Со стороны Фад отзеркалил мой жест. Я закрыл глаза, отчего-то не желая видеть застывшие глаза капитана. Хотел погрузить мир в черноту, опустив веки, но продолжал видеть, потому что Фад не закрыл глаза. Напротив — всматривался в каждую деталь, стремясь запомнить. И я не смел оборвать нашу связь, чтобы не видеть того, что видит он. Неожиданно Фад обернулся. Я всё ещё продолжал смотреть его глазами, поэтому не сразу понял, что произошло. Просто в один момент Тардор, оборванный одной короткой усталой фразой, перестал выть. Распахнув глаза, я уже сам уставился на гостью. Черноволосая девушка проворчала что-то невнятное, но там явно было что-то не совсем приличное. Я тряхнул головой, пытаясь понять, не снится ли мне это, но Фад явно видел тот же сон. Что происходит? А божественное видение тем временем подошло к капитану, опускаясь на корточки перед телом. Некромант спешно отдёрнул руку и посмотрел на богиню, словно взглядом прося помочь. Хрупкая девичья ладонь коснулась лба мужчины, груди и живота. На миг рука замерла, а затем последовал удар раскрытой ладонью прямо в грудь капитана. Я замер, а Тэя поднялась на ноги, словно ничего и не произошло. Скользнула по нам взглядом, повернулась к некроманту, словно и не замечая, как беловолосый машинально потёр свою грудь, будто ему уже прилетало так же. — Я не целитель, некромант. Я вернула душу, но о теле придётся позаботиться вам. И это его последний шанс. Если он умрёт сейчас вновь, то даже я больше не смогу ничем помочь. Фалек кивнул. Он явно понимал всё, что говорила богиня Судьбы и Смерти. Тэя уже исчезла, когда Тардор отмер и подошёл ближе, на ходу перетекая в человеческую форму. Рукой он придерживал располосованное плечо, ещё несколько менее серьёзных ран виднелись по всему телу, пропитывая порванную ткань одежды кровью. — Что нам делать, некромант? Даже я слышал, что в голосе оборотня нет ни доли ненависти к происхождению беловолосого. И был полностью солидарен. — Нам нужно переместить его во дворец, и как можно быстрей. — Фалек поднялся на ноги, пошатываясь, но мы с братом подхватили его. Сложней оказалось не обращать внимания на удивление в глазах Осита, но мы справились, ограничившись лишь улыбками. — Что от нас требуется? — не отставал Тардор, слыша неуверенность в голосе мага. Некромант закрыл глаза, как-то расслабляясь и позволяя нам поддерживать его. Со стороны Фада пришла волна тревоги. Да и я видел, что с ним не всё в порядке. — У меня нет сил, — признался он явно через силу. — Та, что я позаимствовал до битвы, иссякла, а магию лича пришлось выпустить, она не подходит мне, слишком… — он замялся, пытаясь подобрать слово. — Пока слишком концентрированная для меня, я не справляюсь. Небо, да некромант признаётся в своих слабостях! Я переглянулся с братом. Кажется, конкретно этот некромант всегда может получить помощь с нашей стороны, что бы так не говорили другие люди. — Тебе нужна кровь? — первым произнёс Фад, а я лишь выжидающе глянул в сторону беловолосого. Ну да, каюсь, как-то мы засунули нос в забытую магом книгу, а она как раз была про магию крови. Про то, что ей некромант может воспользоваться в любое время, хотя без добавления своей энергии круг заклинаний сильно ограничен. Так, и что за затравленный взгляд в исполнении Фалека? Нет, я конечно всё понимаю, но он… Насколько же он изменился за последние дни? — Наконец-то, разобрались, — неожиданно фыркнул оборотень, и тут же деловито поинтересовался, отнимая ладонь с разорванного плеча: — Столько хватит, или еще надо? Фалек чуть не рухнул в обморок.***
Нет, я всё понимаю, но что тут вообще происходит?! Вначале явление Тэи, воскрешение Арахадора — магия отметила изменения ещё до того, как мужчина сделал первый вдох, а теперь ещё и эти… Слов просто не осталось. Когда близнецы подхватили меня, не давая упасть от магического истощения, я просто удивился. Когда Тардор решил спрашивать у меня, что нам делать, я списал на их выучку. Но когда эти… начали предлагать свою кровь для перемещения до дома?! И где обычные взгляды паники, лёгкое отвращение, на худой конец? Что, неужели сдохло что-то крупней лича и пары гончих? «Нет, просто они поняли, что не ты их враг, — усмехнулся Айрос. Не понял, а ты где был, когда я тут истерику пытался закатить над мёртвым телом Дора? — Я сам пытался понять, что происходит», — вздохнул Покровитель. Не понял? «По какой-то причине процесс в теле твоего друга пошёл быстрей, из-за чего мы не успели. И Тэя… несмотря на её должность, она никогда не могла вернуть того, кто уже умер. Подозреваю, что у неё просто не хватало мотивации». Всё-таки, сдохло что-то на самом деле крупное. У нас тут драконы случаем не водились? «Нет, — в голос Айроса вернулась обычная усмешка. — Это мотивация истерикой в исполнении Кэи, я полагаю». Я хмыкнул и перевёл взгляд на остальных, замерших в ожидании. Надеюсь, что моё молчание расценили как задумчивость. Следующие несколько минут пытались выпасть из памяти, потому что последствия заимствования сил отняли последнее, и я с трудом даже на ногах стоял. Фадор и Бадор поддерживали меня, не давая сесть или упасть, оборотень, стараясь не обращать внимания на плечо, подхватил на руки Арахадора, валяющегося пока, к счастью, просто в беспамятстве. Я положил ладонь на рану Тардора, стараясь не тревожить её, и прошептал уже давно знакомые слова для построения перемещения. Собственных сил хватило только на то, чтобы воспроизвести перед внутренним взором очертания собственной спальни, и, уже когда увидел комнату своими глазами, провалился в темноту. Всё, спать. Моя очередь в излечении Дора наступит только после целителей, а до того времени не кантовать.